2 июня ‒ 108 лет со дня рождения А.

Т. Черкасова
Где ты, Белая Елань?
Качулька… Нижние Курята… Таята… Не раз приходилось бывать свидетелем того, как жители из этих старообрядческих сёл Каратузского района старались доказать, что в романе "Хмель" именно их малая родина скрывается под названием "Белая Елань". А что тут спорить? Черкасов бывал во всех трёх. От всех и взял понемногу. Да ещё от себя добавил. Вот и получается, что Белая Елань ‒ это обобщённый, собирательный образ.
Собирательный-то собирательный. Но даже этой крошечной детали эпического черкасовского произведения предшествовали авторские искания. О том, как это было, мы узнали совсем недавно.
В феврале нынешнего года нам с мужем посчастливилось побывать в гостях и взять интервью у чрезвычайно интересного человека ‒ Алексея Васильевича Андрияшева. Старожилы района помнят его как сотрудника Каратузского райкома партии в 60-70-х годах прошлого века. Грамотный, с широчайшей эрудицией, с великолепной памятью, редкой для его 86 лет, он в течение трёх часов с готовностью отвечал на наши вопросы. Практически не задумываясь, сыпал именами, датами, событиями. И все они были безошибочными! Словом, ходячая энциклопедия.
Разузнав и записав всё, что нас интересовало, задали Алексею Васильевичу последний вопрос ‒ про его встречи с Черкасовым. Помимо того, что писатель в начале 30-х годов прошлого века некоторое время жил в нашем районе, он и в 60-е годы трижды приезжал сюда, когда собирал дополнительные факты, истории, впечатления для переиздания романа «Хмель» и продолжения работы над другими томами. В летних поездках по району его сопровождал именно А.В.Андрияшев ‒ сначала на Бурундат (на исполкомовском «Газике»), а в следующее лето ‒ по Амылу на лодке до посёлка Нижний Амыл.
Вот он-то, бывший райкомовский работник, и поведал нам красивую историю.
……………………………………………………………………………
КОГДА повезли писателя Алексея Тимофеевича Черкасова на Бурундат, перво-наперво остановились в Качульке. Вышел он из машины. Не спеша прогулялся по деревне, рассматривая вековые кержацкие избы. На удачу встречались ему бородатые староверы. Разговаривал с ними обстоятельно, уважительно. Потом пошёл на берег реки, туда, где сливаются горные реки Амыл, Казыр и Кизир и получается спокойная степная Туба.
Ходил писатель по берегу, смотрел на окрестную красоту и благодать, вглядывался в отроги, казалось бы, близких Саян, а на самом деле до них ещё сто вёрст киселя хлебать, и произнёс задумчиво: «Вот она ‒ моя Белая Елань...»
Двинулись на "ГАЗике" дальше. А дальше Нижние Курята. Ещё больше тут старинных, почерневших от времени, но всё ещё крепких домов. Ещё чаще встречались староверы-бородачи. Ещё крепче хранили они старую веру. А природа вокруг так бесподобно хороша. Холмы да горы, покрытые смешанным лесом, пока ещё сплошь зелёным. Лишь кое-где на берёзе свисала одиноко пожелтевшая ветвь ‒ как предвестник близкой осени (дело было во второй половине августа 1965 года). Тишина стояла вокруг… Благодать... «Не-е-е-т, ‒ произнёс вдруг писатель, ‒ вот моя Белая Елань». С тем и в машину сели, дальше поехали.
Дорога на Таята ‒ узкая, извилистая, в иных местах давала такую выкрутасину ‒ чуть ли не вплотную к берегу своенравного Казыра подкрадывалась. А берёзы да кедры нередко прямо по кабине хлестали ‒ так близко они здесь растут. Деревню ту не зря называют Таята. Будто таится она от всего мира, будто на краю земли находится.
Вот и первый дом появился неожиданно. А за ним другой, третий. Улица длинная, с одной стороны дома давней-предавней постройки, а на другой ‒ высокий берег, живописный изгиб тёмно-зелёного Казыра. И снова красота. И снова тишина. И благодать пуще прежнего. И умиротворение на душе.
Ходил писатель Черкасов по той деревне, где как будто остановилось время, где сохранилось в людях что-то очень важное, всеми другими давно забытое. Дышал кристально чистым хвойным воздухом ‒ надышаться не мог. Говорил со степенными бородатыми староверами ‒ никак не мог наговориться.
«Нет. Вот здесь моя Белая Елань», ‒ окончательно произнёс Черкасов.
И это было неоспоримо.
Татьяна КОНСТАНТИНОВА