Красногорск (Chinnai - 珍内町)

21 сен 2024

Как я спасал ЛПХ от финансового краха

Была весна не помню уже какого года. То ли 1967-го, то ли 1968-го. Помню, что я проводил последнюю консультацию перед выпускным экзаменом по русскому языку и литературе в элитном классе, в котором учились дети таких важных персон нашего города, как директор ЛТЗ Павлюк и капитан порта Рудов, а за два дня до этого был банкет в управлении порта по случаю открытия навигации, где я, во-первых, изрядно выпил шотландского виски, а во-вторых, весьма устал, выполняя возложенные на меня обязанности переводчика.
Дело в том, что английский язык в исполнении японских капитанов очень далёк от оригинала, и я лез из кожи вон, чтобы донести до присутствующих содержание речи старенького японца, который, на мою беду, оказался к тому же антирасистом и любителем сложных логических заключений.
Лично я понял его очень хорошо, когда он произнес свой очень короткий тост:
- Я пью за то, что за два дня пребывания в вашем городе ни один мальчишка не бросил в меня камнем и не обозвал меня жёлтой обезьяной.
Но я не был уверен, что этот необычный тост поймут и остальные, весьма важные персоны, присутствовавшие на банкете, и перевел его так:
- Капитан Накамуро предлагает выпить за дружбу наших народов.
Вы спросите: а причем здесь консультация в элитном классе?
А при том, что она проходила в кабинете физики, и я в окно увидел, как к зданию школы подкатила бежевая «Волга», и какой-то суетливый человек почти бегом направился ко входу.. (Я думаю, что красногорцы, учившиеся в старой школе, помнят, что кабинет физики был крайним в левом крыле здания)
Таких «Волг» в Красногорске было три. Одна - у Павлюка, вторая – у Рудова, а вот у кого была третья, я еще не знал. Поэтому я с нехорошим злорадством подумал: «Небось, директор ЛТЗ послал гонца к нашему директору по поводу предстоящего экзамена». Ведь Юра Павлюк был в нашей школе единственным претендентом на золотую медаль.
Но оказалось всё не так. Через пять минут в кабинет буквально ворвалась секретарь директора Галина Иосифовна Дормидонтова и, с трудом переводя дыхание, сказала:
- Борис Валентинович, вас просит срочно приехать к нему директор леспромхоза товарищ Дердюк. Ему нужен переводчик для переговоров с капитаном японского судна. Машина ждет у входа, с Юрием Андреевичем вопрос согласован.
Шофёр вёз меня бережно и важно, явно чувствуя, что я еду на такой машине в первый раз. А я понял это, лишь выйдя из автомобиля у здания конторы ЛПХ и ещё раз взглянув на это чудо техники. Это оказалась «Волга» - ГАЗ-24, первая в нашем городе!
Прошу извинить меня за такие технические тонкости, но в душе я – ярый автомобилист. Вожу машину с тринадцати лет, в 1959-ом году получил права водителя 3-его класса, то есть, мог работать по найму и однажды даже участвовал в автогонках. Об этом вы можете узнать, прочитав мой рассказ «Автогонки на Дунькином поле» по ссылке https://www.chitalnya.ru/work/1432295/
Водитель препроводил меня на второй этаж к кабинету директора, войдя в который, я был поражён открывшейся передо мною картиной: по обе стороны широкого стола сидели два вконец изможденных человека: директор ЛПХ Дердюк (имени и отчества не помню) в напрочь расхристанной рубашке с галстуком набекрень и японец в форменной синей тужурке, узкий воротник которой не был застёгнут аж на две пуговицы, что для капитанов японского торгового флота непозволительно.
Я сразу догадался, что до моего прихода они очень старались что-то доказать друг другу с помощью жестов, но потерпели полное фиаско, свидетельством которого был неприятный запах пота в кабинете, несмотря на то, что широкое окно, выходившее на улицу Вокзальная(!) было напрочь распахнуто.
(Я поставил здесь восклицательный потому, что в нашем городе не было железной дороги, но была улица Вокзальная, и это являлось одной из многих тайн Красногорска, открыть которую смог лишь Сергей Чуприн).
Когда я вошел в кабинет, японец, несмотря на нашу разницу в возрасте, встал и, склонив седую голову, представился:
- Captain Ioshito Maruyama, sir.
(Его имя и фамилию – Иошито Маруяма – чудом сохранились в моей записной книжке, и мне не пришлось здесь ничего придумывать)
А вот директор ЛПХ мне сразу не понравился. Он даже не оторвал свою задницу от кресла и сходу стал мне тыкать, хотя на брудершафт мы с ним не пили. К тому же его речь, обращённая ко мне, сплошь состояла из нелитературной лексики, которую я вынужден заменить многоточием:
- Слушай, объясни этому …., что я уже в …., погрузив ему плашкоут лиственницы вместо сосны. Сам понимаешь, этот … праздник, ни один … не поймёт, где у нас что на причале находится, вот и … мы. Пусть этот…. не возникает, а спокойно уходит в свою … Японию с грузом, который есть. Хотя лиственница в три раза дороже, чем сосна. Но если я начну перезагрузку, то это мне обойдётся еще дороже: зафрахтовать катер и плашкоут для возвращения лиственницы в порт, затем погрузка сосны на плашкоут, перегрузка на лесовоз плюс плата за простой судна по вине грузоотправителя, пятьсот долларов за час. И …. будет нашему леспромхозу.
Естественно, я перевожу этот монолог, убрав из него все многоточия:
- Мистер Дердюк, предлагает вам, многоуважаемый капитан Маруяма, немедля поднять якоря и возвратиться в Японию с грузом, который находится у вас на борту, несмотря на то, что лиственница стоит в три раза дороже, чем сосна.
Я ожидал, что японец тут же бросится обнимать мистера Дердюка, благодаря его за такую милость, но тот, не раздумывая, произнёс слова, которые повергли меня и директора ЛПХ в шок:
- Мистер Дердюк, вероятно, не знает, что мы уже давно не используем русский лес для строительства и прочих подобных целей. Мой пароход зафрахтован компанией, которая производит из вашей древесины синтетические ткани и даже искусственную кожу. Кстати, ваша рубашка, мистер переводчик, судя по всему, произведена в Японии, не так ли?
Он был прав, Всего месяц тому назад я купил её по дешёвке в нашем универмаге, где, кроме рубашек, вдруг появились японские спортивные костюмы и красивые туфли, оказавшиеся, к сожалению, одноразовыми. Я купил их аж четыре пары и выбросил после первого же дождя. И по городу сразу же поползли слухи, что вся эта японская продукция предназначена для покойников, так как туфли не выносили воды, а рубашки и спортивные костюмы температуры свыше двадцати градусов, превращаясь в воздухонепроницаемые скафандры.
А капитан тем временем, убедившись, что моя рубашка действительно японская, вернулся к главной теме разговора:
- Мистер Дердюк хорошо знает, что лиственница не только дороже сосны, но и тяжелее, и сейчас осадка моего судна не позволяет мне взять на борт ни одного брёвнышка. И чтобы не продлевать время простоя судна по вине грузоотправителя, я предлагаю ему немедленно начать перезагрузку.
Выслушав мой перевод, Дердюк схватил карандаш и начал лихорадочно заполнять лист своего блокнота многочисленными столбиками цифр. Потом швырнул карандаш на стол и глухо сказал, уже без ненормативной лексики:
- Конец моей конторе при таком раскладе…
Чтобы поддержать его в эту тяжёлую минуту, я решил отругать японца:
- И чего этому самураю надо? Вы ему такой подарок преподносите, а он ещё кочевряжится…
- Стоп! – вдруг закричал Дердюк. – Как ты сказал? Подарок? А что, это хорошая мысль! Переведи этому…., что я дарю ему этот плашкоут лиственницы, мы не подписываем никаких документов, и он уходит домой якобы в балласте, то есть, без груза.
И тут я мгновенно перевел эти слова директора ЛПХ, ожидая что на сей раз японец воспримет их с благодарностью, ибо был уверен, что таких подарков он в своей жизни еще не получал.
Но его реакция на моё сообщение была неожиданной, а, вернее сказать, убийственной для меня как переводчика. О посмотрел на меня, как на ребёнка - несмышлёныша, и сказал:
- Я думаю, вы что-то напутали и переводите неправильно. Такого не может быть.
Я растерялся, не зная, что ему ответить, и Дердюк это сразу заметил.
- В чём дело? – тревожно спросил он. – Что сказал этот старый ….?
- Он говорит, что я неправильно перевожу, - пояснил я тоном обиженного ребенка но тут же воспрянул духом, когда Дердюк вновь перешел на крик, решив обойтись без переводчика:
- Слушай ты, как там тебя…
- Мистер Иошито Маруяма, - подсказал я.
- Слушай меня внимательно, мистер Маруяма, - закричал Дердюк. – Я ( он ударил себя в грудь) дарю тебе (он вытянул указательный палец, почти коснувшись лба низкорослого японца) плашкоут лиственницы (он несколькими росчерками карандаша изобразил плашкоут с лесом на листке бумаги и протянул его капитану)
После таких резких телодвижений грузный директор ЛПХ изрядно вспотел и, вытерев носовым платком покрасневшее от гнева лицо, вдруг заговорил по-английски:
- No money, no papers, go away,
То есть, он хотел сказать, что платить за этот подарок ничего не надо и оформлять какие-либо документы тоже, поднимай якоря и катись в свою Японию.
И японец, к моему величайшему удивлению, понял его и поверил в неожиданно пришедшую к нему благодать, потрясшую его настолько, что он даже забыл сказать «Спасибо», а просто встал и пошел к выходу. Но, дойдя до двери, вдруг покачнулся и, чтобы не упасть, ухватился за её ручку.
Я не ожидал, что Дердюк, увидев такое, окажется настолько расторопным и отзывчивым человеком: он мигом налил из графина стакан воды, и подбежав к капитану, стал поить его, словно малого ребенка, приговаривая:
- Ты это брось, мистер Маруяма, ты это брось… Выпей водички, а потом я тебе и таблетки найду от сердца…
Но таблетки не понадобились. Мистер Маруяма пришел в себя, поблагодарил мистера Дердюка за оказанную помощь и вышел в приемную.
А директор, вернувшись место, попросил меня:
- Слушай, проводи его до машины и скажи водителю, чтобы отвез его прямо в порт. А мне надо срочно порешать кое-какие вопросы…
Я догнал капитана, когда он уже вышел на крыльцо, и помог ему спуститься по ступенькам. И уже стоя у машины, он благодарно пожал мне руку и грустно сказал:
- Мистер Дердюк, вероятно, не понимает, что он сделал для меня…

Здесь я хотел прервать свой рассказ и разбить его на две главы. Но подумав, решил не делать этого, так как уверен в том, что мои читатели, знающие порядок оформления грузов в морских портах бывшего Советского Союза, найдут здесь некоторые несоответствия с действительностью, а некоторые вообще могут посчитать мой рассказ простой выдумкой. И, чтобы не терзать себя целые сутки муками совести, продолжаю своё повествование.

Пароход ушел тем же вечером, а я, вернувшись в школу, занялся своими делами и вскоре вообще забыл об этом весьма курьёзном случае и никому не рассказывал о нем, зная незыблемое правило для лиц, занимающихся устным синхронным переводом: хранить в тайне содержание переговоров.

Проработав сорок лет в школе и выйдя на пенсию, я неожиданно получил предложение занять должность морского агента в Порт – Кавказе, находящемся в шестидесяти километрах от нашего города. Работа эта показалась мне очень интересной и весьма прибыльной, и я согласился, наивно полагая, что для ее исполнения требуется лишь хорошее знание английского языка. Но оказалось, что я должен оформлять множество очень важных и сложных документов и, главное, открывать и закрывать границу для приходящих и уходящих судов, для чего создать и доставить на судно специальную комиссию, в состав которой входят таможенники, пограничники, санитарные и ветеринарные врачи. Все эти службы обязаны предотвратить незаконный ввоз и вывоз грузов и валюты, проникновение или убытие лиц, не указанных в декларации, и наличие на борту лиц и продуктов, зараженных опасными вирусами.
Выполняя эти обязанности, я крутился, как белка в колесе, нервы мои были на пределе, и однажды я вспомнил тот случай в Красногорске, когда японский пароход легко и просто ушел из порта с грузом ценного леса.
И я подумал: «Вероятно, тогда в Красногорске не было таможни, а пограничники следили лишь за тем, чтобы в нашу страну не проникли шпионы». Я поделился этой мыслью со знакомым таможенником и рассказал ему о том случае, и он сказал мне с плохо скрытым укором:
- Вы, Борис Валентинович, должны знать, что таможня существовала на Руси еще до Петра Первого, а при нем и после него наличие таможенного пункта в каждом порту стало обязательным.
- Но я же сам был свидетелем, что судно покинуло порт без оформления груза Разве такое могло быть?
Таможенник усмехнулся:
- В принципе, не могло, а, на самом деле, вполне возможно. Просто надо иметь верных друзей или много денег. А вашего директора вообще можно оправдать: ведь он сам лично не поимел от этой сделки никакой выгоды и, вероятно, сэкономил для страны изрядную сумму валюты. Он умел хорошо считать, этот мистер Дердюк.
Как я спасал ЛПХ от финансового краха - 948628281149
Здание конторы ЛПХ на момент ликвидации в 1990-х. За большим окном посередине находился кабинет директора, в которым я был в качестве переводчика беседы между директором Дердюком и японским капитаном Маруяма.

Комментарии

  • 22 сен 2024 01:47
    КОНТОРА ПОРТА КАЯ ПОМНЮ ?
  • 22 сен 2024 02:41
    Ты хоть смотри комментарии. Это не контора порта
  • 22 сен 2024 17:14
    "О,сколько нам открытий чудных ..." еще преподнесёт Чиннай! Спасибо Борису Валентиновичу за увлекательные истории , происходящие в Красногорске, а Сергею Чуприну -за историю города и головоломки на страницах "Чинная"!
  • Комментарий удалён.
  • 24 сен 2024 06:07
    Читать одно удовольствие! Какая же у Вас, Борис Валентинович, была насыщенная , интересная событиями молодость . Пишите, творите, вспоминайте нам на радость !