#кровавая_пятница 5 (18) января 1918 года.

Массовое убийство силами Красной Гвардии безоружных манифестантов, шедших к Таврическому дворцу с целью поддержки Учредительного собрания.
5 января 1918 года в Петрограде мирная демонстрация в поддержку Учредительного собрания была расстреляна Красной гвардией. Расстрел произошёл на углу Невского и Литейного проспектов и в районе Кирочной улицы. Была рассеяна главная колонна численностью до 60 тыс. чел., однако другие колонны демонстрантов достигли Таврического дворца и были рассеяны только после подхода дополнительных войск.
«Новая жизнь,» 6 января 1918 г.:
«... Когда манифестанты появились у Пантелеймоновской церкви, матросы и красногвардейцы, стоявшие на углу Литейного пр. и Пантелеймоновской улицы, сразу открыли ружейный огонь. Шедшие впереди манифестации знаменосцы и оркестр музыки Обуховского завода первые попали под обстрел. После расстрела демонстрантов красногвардейцы и матросы приступили к торжественному сожжению отобранных знамён».
Из воспоминаний М.М. Тер-Погосьяна (1890 – 1967), советника при военном министре Временного правительства:
«... На Литейном нас было - я не могу точно сказать, но когда я поднялся на тумбу около ворот и посмотрел, я конца этой толпы не мог видеть, — огромная, много десятков тысяч. И вот я помню, я шёл во главе...
В это время против нас с выступа появились со стороны Окружного суда большевистские части - регулярные части и, значит, отрезали нас и начали давить. Потом они отошли и с обеих сторон улицы стали на колени на изготовку, и началась стрельба.»
Из речи на процессе с.-р. члена ЦК ПСР Е.С. Берга (1875 – 1937):
«Я - рабочий. И во время демонстрации в защиту Учредительного Собрания я принимал в ней участие. Петроградским Комитетом была объявлена мирная демонстрация и сам Комитет, и я в том числе, без оружия шел во главе процессии с Петроградской стороны. По пути, на углу Литейного и Фурштадтской дорогу нам преградила вооружённая цепь. Мы вошли в переговоры с солдатами, чтобы добиться пропуска к Таврическому Дворцу. Нам ответили пулями. Здесь был убит Логвинов — крестьянин, член Исполкома Совета Крестьянских Депутатов — который шёл со знаменем. Он был убит разрывной пулей, которой ему снесло полчерепа. И убит он был в то время, когда после первых выстрелов он лёг на землю. Там же была убита Горбачевская, старая партийная работница. Другие процессии были расстреляны в других местах.
Было убито 6 человек рабочих завода Маркуса, были убиты рабочие Обуховского завода. 9 января я принимал участие в похоронах убитых; там было 8 гробов, ибо остальных убитых власти нам не выдали, и в их числе было 3 с.-р., 2 с.-д. и 3 беспартийных и почти все они были рабочие.
Подойдя к Таврическому Дворцу, чтобы по поручению рабочих некоторых фабрик и заводов приветствовать Учр. Собр., я и три товарища рабочих пройти туда не могли, потому что кругом шла стрельба. Демонстрация не разошлась, она была расстреляна. И это вы расстреляли мирную рабочую демонстрацию в защиту Учредительного Собрания!»
М. Горький, «Новая жизнь» (9 января 1918 г.):
«5-го января 1918 года безоружная петербургская демократия - рабочие, служащие - мирно манифестировали в честь Учредительного Со-брания.
... «Правда» лжёт, когда она пишет, что манифестация 5 января была организована буржуями, банкирами и т. д.
… «Правда» знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знамёнами российской социал-демократической партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько бы ни лгала «Правда», она не скроет позорного факта.
... Итак, 5 января расстреливали рабочих Петрограда безоружных. Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы».
Разгоном демонстрации руководил специальный штаб во главе с В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, Н.И. Подвойским, М.С. Урицким, В.Д. Бонч-Бруевичем. По различным оценкам, число погибших составляло от 7 до 100 человек. Демонстранты в основном состояли из представителей интеллигенции, служащих и учащихся вузов. В то же время в демонстрации принимало участие значительное число рабочих. Демонстрацию сопровождали эсеровские дружинники, не оказавшие серьёзного сопротивления красногвардейцам.
Телеграмма, П. Дыбенко - Центробалт, 3 января 1918 г.:
«Срочно, не позже 4 января, прислать на двое или трое суток 1000 матросов для охраны и борьбы против контрреволюции в день 5 января. Отряд выслать с винтовками и патронами, - если нет, то оружие будет выдано на месте. Командующими отрядом назначаются товарищи Ховрин и Железняков».
Постановление ВЦИК от 3 января («Правда» 4 января, 1918 г.):
«Всякая попытка со стороны кого бы то ни было или какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема как контрреволюционное действие. Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении советской власти средствами вплоть до применения вооружённой силы.»
Чрезвычайная комиссия по охране Петрограда, 3 января:
«...Всякая попытка проникновения... в район Таврического дворца и Смольного, начиная с 5 января, будет энергично остановлена военной силой».
Таврический дворец, где 5 января должно было открыться Учредительное собрание, подступы к дворцу, район Смольного и другие важные позиции Питера совет поручил охранять морякам. Командовал ими народный комиссар по морским делам П.Е. Дыбенко.
Таврический дворец - 100 человек; Николаевская академия - Литейная - Кирочная - 300 человек; государственный банк - 450 человек. У Петропавловской крепости - 4 гидроаэроплана.
М.В. Вишняк (1883 – 1976), секретарь Учредительного собрания:
«… Перед фасадом Таврического вся площадка уставлена пушками, пулемётами, походными кухнями. Беспорядочно свалены в кучу пулемётные ленты. Все ворота заперты. Только крайняя калитка слева приотворена, и в нее пропускают по билетам. Вооружённая стража пристально вглядывается в лицо, прежде чем пропустить; оглядывает сзади, прощупывает спину... Это первая внешняя охрана... Пропускают в левую дверь. Снова контроль, внутренний. Проверяют люди уже не в шинелях, а во френчах и гимнастёрках... Повсюду вооружённые люди. Больше всего матросов и латышей... У входа в зал заседания последний кордон. Внешняя обстановка не оставляет никаких сомнений относительно большевистских видов и намерений.»
Роза Люксембург (1871 – 1919) в «Рукописи о русской революции» писала:
«… выдающуюся роль в политике большевиков сыграл известный разгон Учредительного Собрания 5 января 1918 г. Эта мера определила их дальнейшую позицию.
Она была до известной степени поворотным путём их тактики. Известно, что Ленин и друзья его бурно требовали созыва Учредительного Собрания до своей Октябрьской победы. Эта именно политика затягивания в этом вопросе со стороны правительства Керенского была одним их пунктов обвинения большевиками этого правительства и давала им повод к ожесточённейшим нападениям на него. Троцкий говорит даже в одной из интересных статей своих от «Октябрьской революции до Брестского мира», что октябрьский переворот был настоящим спасением для Учредительного Собрания, как и для всей революции.»
Как большевики понимали слово «спасение» было видно из событий 5 января 1918 г. По-видимому, у них спасать - значит расстреливать.
С 6 на 7 января ВЦИК утвердил написанный ранее Лениным декрет о роспуске Учредительного Собрания.