Литературные встречи, спектакли, костюмированные праздники — какой была дачная жизнь подмосковных поселков?

В ранней юности мы читали всё, что печаталось! На моих друзей фатально подействовал ЗВЕЗДНЫЙ БИЛЕТ... Некоторые даже пытались так же покуралесить, как герои этой повести... Не очень получилось! Жизнь СУРОВАЯ ВЕЩЬ! Это тебе не книжка!

" Московская сага" - одна из самых сильных вещей Аксёнова, а экранизация, на редкость, удачна!

А мне совсем не нравится... Увы!

А что именно не нравится?

Автор показал реалии того времени в полной красе!

И удивительно правдоподобно!

Именно МОСКОВСКАЯ САГА... И как произведение... и тем более, как фильм... Даже неловко, что любимый автор написал такую ЖВАЧКУ...

ВСЁ!  Обсуждать не буду! Не интересно!

Книга написана в жанре эпохи 80-х годов. Когда было модным опорочить все коммунистическое, Сталинское, Советское.
В книге выкопана и изложена вся мерзость, какую только можно было найти,а вернее домыслить. Вся в черном свете.
Я не отбеливаю Сталина и его действия. Много было жестокости, многое он знал, а многое делалось во благо Родины.
В книге рассказано о жизни трех поколений одной семьи. Образ героев собирательный,а значит солЖЖЕницуй сколько влезет.
Первая книга, хоть и много гадостей в ней сказано, написана более-менее интересно, нормальным стилем, начинаешь интересоваться судьбой героев.
Вторая книга, уже начинает навевать на размышления. По словам автора, наши войска толпами сдавались в плен, не хотели воевать за колхозы. Офицеры воевали из-за страха и от того, что хотели воевать по роду службы, а сами только и мечтали сместить Сталина. Тогда почему не убрали его?
Как тогда победили в войне? Ведь многие красноармейцы сражались в окружении до последнего, оттягивали на себя Гитлеровские войска. Как они пошли в атаку под Москвой?
В книге начинает проскальзывать мат и пошлость. Это не красит ни одного автора.
Третья книга, это вообще какая-то одна пошлость. Секс, свобода нравов, мат на каждой странице. Это сразу отвращает, а Сталин только и думает как бы кого убрать и переселить. Других забот нет.
А как же тогда высказывание Черчиля, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой? То есть даже они признавали достижения той эпохи.
Книгу считаю аморальной и не соответствующей действительности  Но народ, по большей части, жил с подъемом.
А книгу написал ПРЕДАТЕЛЬ и ПАДАЛЬ ПРОДАЖНАЯ. Эта страна дала ему образование, работу, а он сбежал в США и  тявкал из-за угла, опошливая то, что его выпустило в жизнь.
Как минимум это аморально.

Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг — один
и враг — один…
Человеку надо мало:
чтоб тропинка вдаль вела.
Чтоб жила на свете
мама.
Сколько нужно ей — жила..

Человеку надо мало:
после грома — тишину.
Голубой клочок тумана.
Жизнь — одну.
И смерть — одну.
Утром свежую газету —
с Человечеством родство.
И всего одну планету:
Землю!
Только и всего.
И — межзвездную дорогу
да мечту о скоростях.
Это, в сущности,- немного.
Это, в общем-то,- пустяк.
Невеликая награда.
Невысокий пьедестал.
Человеку мало надо.
Лишь бы дома кто-то
ждал.

Мадам! ЖВАЧКа - она и в Африке - ЖВАЧКА!!!

Спасибо! Тошнотворная мерзость - для пресмыкающихся кусок сала с горилкой...

У сына и матери есть роковое неравенство,

Особенно, если он взрослый и только один.

Последний мужчина, которому женщине хочется нравиться,

С которым нарядной ей хочется быть – это сын.

Когда моя мама тихонько садится на краешек постели моей,

Сняв промокшие ботики с ног,

Исходит из губ ее невеселых, но не укоряющих

Убийственно нежный вопрос: "Что с тобою, сынок?".

У сына ответа и нежности даже не выудишь,

Готов провалиться куда-нибудь в тартарары

И тупо бурчу: "Все в порядке.

Да, кстати, прекрасно ты выглядишь"

По лживым законам трусливой сыновней игры.

Неужто сказать мне действительно матери нечего,

Тянувшей меня? Подневольно сгибаясь в дугу,

Я прячусь в слова: "Успокойся, напрасно не нервничай".

Мне есть, что сказать, но жалею ее, не могу.

Межа между нами слезами невидимо залита,

И не перейти отчужденья межу.

На мамины плечи немыслимо взваливать

Все то, что на собственных еле держу.

Когда мы стареем, тогда с бесполезным раскаяньем

Повинно приходим на холмики влажной земли,

И мамам тогда, ничего не скрывая, рассказываем

Все то, что когда-то в глаза им сказать не смогли.