«Исторический фатализм», то есть попытка представить своих героев объектами приложения третьих сил, весьма популярен в современной зарубежной исторической публицистике.

Именно так (в тисках «двух тоталитаризмов», гитлеровского и сталинского) изображает Восточную Европу Т. Снайдер в книге «Кровавые земли», именно так — заложником коварных и циничных Сталина и Черчилля — изображают премьер-министра польского правительства в изгнании С. Миколайчика современные польские авторы.
Но является ли этот «исторический фатализм» историчным? Для истории как науки характерен поиск рационального объяснения причин (как объективных, так и субъективных) событий и мотивов поступков. Причем, чем шире берется палитра факторов (в пределах разумного, конечно же, — вспомним здесь о поиске причин нападения Наполеона на Россию в романе «Война и мир», которые начались с гностики, а закончились агностицизмом), тем лучше.
↪️ https://cyberleninka.ru/article/n/o-nekotoryh-priemah-iskazheniya-istorii-vtoroy-mirovoy-i-velikoy-otechestvennoy-voyn