— Алло, Юля?

— услышала она незнакомый мужской голос.
— Да.
— Вы меня не знаете. Я — сосед Петра...
— Чей сосед? — не поняла Юля. — Говорите громче. Плохо слышно.
— Петра.
— Какого Петра?
— Вашего бывшего мужа. Он сам говорить не может. Потому что с ним случилось несчастье. Вы не могли бы подъехать к нему?
***
Пётр и предположить не мог, что на сорок первом году своей жизни окажется в столь непростой ситуации.
«Скверное дело, — думал он. — С работы я уже давно уволился. И с тех пор нигде не работал. Поэтому работать, можно сказать, я уже разучился. А деньги, какие были, все истратил. За квартиру платить нечем, еды купить не на что. Как жить дальше? Ума не приложу».
Последние года полтора, он над таким вопросом не задумывался. Потому что весело жил на деньги, доставшиеся ему в наследство от мамы.
Именно тогда, когда мамы не стало, Пётр и уволился с работы.
«Зачем мне теперь работать? — думал он, вступая в наследство. — Маминых денег мне надолго хватит».
Хватило ровно на полтора года. И настал тот самый день, когда на кухне шаром покати. Соли и той не было. А на столе пачка неоплаченных квитанций за квартиру.
«Как же это так? — думал он воскресным днём, оставаясь в постели. — Ещё недавно я был богатым человеком. В моём распоряжении был почти миллион рублей. И вот на тебе. Ничего не осталось. Хоть вообще с постели не вставай».
Пётр повернулся на другой бок. В голову полезли мысли насчёт работы. Но Пётр их быстро отогнал.
«Дурное дело — не хитрое, — думал он. — Работать любой сможет. Ты вот попробуй, не работая, прожить. А иначе, для чего у тебя голова на плечах».
Усилием воли Пётр отогнал от себя мысли о работе, которые он и называл глупыми. И как только сознание очистилось, так сразу Пётр и вспомнил о Юле.
«Чего же это я лежу-то! — подумал он, выпрыгивая из постели. — У меня ведь бывшая жена есть. Юля! Как я мог о ней забыть!»
Они расстались семь лет назад.
И с тех пор Пётр ни разу не поинтересовался, как живёт его бывшая жена. Сразу после развода Пётр и думать перестал о Юле. И вот сейчас вспомнил.
«Я знаю, — думал он, натягивая штаны и рубашку, — что она очень добрая и отзывчивая женщина. А поскольку люди не меняются, стало быть, она по-прежнему готова помочь любому, кто в беде и просит её об этом».
Хорошее настроение снова вернулось к Петру.
«Прикинусь беспомощным, — рассуждал он. — Попрошу помощи. Юлька не откажет. Надо только сразу решить, что именно я хочу от неё. Жадничать не буду. Ничего лишнего. Всё зависит от того, что она имеет. Но прежде необходимо подготовиться. Придать себе соответствующий моему тяжёлому положению вид».
***
Какое-то время Пётр провел у зеркала, строя самому себе страдающие физиономии и выбирая наиболее подходящую.
«Вот эта будет в самый раз, — подумал он, когда увидел то, что нужно. — Образ тихого, покорившегося судьбе мужчины, который уже ни на что не надеется и ничего от жизни не ждёт, по причине своего тяжёлого состояния».
Чтобы усилить полученный эффект, Пётр даже сам себя подстриг машинкой, стараясь это делать как можно более небрежно.
«Вот! — радостно сказал он. — То что нужно. И если мне самому себя стало жалко, то я представляю, как грустно станет Юле, когда она увидит меня такого. Особенно хороши коричневые круги, которые я сделал вокруг глаз специальным раствором. Ну, а про прическу я вообще молчу. Шедевр».
Костыли Пётр решил взять у соседа. От него же решил и позвонить, потому что на своём телефоне денег не было.
«А лучше его самого и попрошу поговорить с Юлей, — думал он. — Так будет эффектнее».
***
— Господи, что с тобой, Петя? — испуганно сказал сосед, когда открыл дверь и увидел сидящего на полу Петра.
Пётр тихим, слабым голосом ответил, что ему тяжело, он страдает и ему нужна помощь. Попросил костыли и рассказал, кому позвонить и что передать.
— Конечно, конечно, — ответил сосед. — Всё сделаю. Может, ещё кого позвать?
Но Пётр сказал, что никого больше звать не надо. Юля сама всё сделает.
Сосед вынес костыли. Помог Петру подняться. Проводил его до квартиры. А когда за Петром закрылась дверь, перекрестился, вздохнул и, как обещал, пошёл звонить Юле.
***
Юля приехала к Петру утром следующего дня.
— Вот видишь, — слабым голосом сказал Пётр, слегка пошатываясь на костылях, впуская её в квартиру. — До чего меня жизнь довела. Квартиру эту, наверное, скоро заберут. За долги. Все деньги, какие были, ушли на лечение. Кругом должен. Работы нет. Как жить, не знаю.
Юля оглядела квартиру.
— Чем я могу помочь тебе? — спросила она.
— Возьми меня к себе, — попросил Пётр. — Мне уже недолго осталось. Год — максимум. Специалисты так говорят. А ещё я есть очень хочу. Давно ничего не ел.
«К себе? — подумала Юля. — Куда к себе?»
— Почему не ел? — спросила она.
— Есть нечего. А купить... Нет денег. Хотел уже идти с протянутой рукой. Да... Сил нет. Разреши, Юленька, я лягу, пойду. Стоять трудно. Голова кружится.
— Конечно, конечно, — испуганно сказала Юля. — Ложись. Я сейчас схожу в магазин и куплю что-нибудь.
Как только Юля ушла, Пётр быстро вскочил с постели и подошёл к окну.
«Всё идёт по плану, — думал он, глядя на Юлю. — Она мне поверила. Теперь ни в чём не откажет. Уж я её знаю».
Но Пётр не учёл того, что Юля, хоть и пожалела его и поверила, но была замужем. И у неё уже было двое детей. И она никак не могла взять к себе своего бывшего мужа. И поэтому по пути в магазин она решила обратиться за советом к своей маме, Римме Георгиевне. Позвонила ей и объяснила сложившуюся ситуацию.
— И что делать, мама? — спросила Юля. — Я сейчас в магазин. Куплю что-нибудь, сварю, уберусь в квартире. Но ты же понимаешь, что каждый день я не смогу это делать.
Римма Георгиевна в своей жизни ненавидела только одного человека. И этим человеком был не кто иной, как Пётр. А слушая Юлю, она не могла поверить, что такое могло произойти.
«Здесь что-то не так? — думала Римма Георгиевна. — Я помню, как он издевался над моей дочерью, когда они были ещё женаты. Детей не разрешал иметь. Общие деньги тратил на себя. А теперь он вдруг откуда-то появился? И именно тогда, когда у неё всё хорошо. Нет. Здесь что-то не так. Наверное, опять какую-нибудь гадость задумал».
— Что делать, мама? — спросила Юля. — Не бросать ведь человека. Он, конечно... Но... ему сейчас очень трудно. Он в таком состоянии. Ты бы его видела, мама. Я с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Говорят, что ему остался год. Не больше. Он, конечно, плохо со мной поступил. Но мне его так жалко. Ты бы его видела.
— Я тебе помогу, доченька, — ответила Римма Георгиевна. — Не волнуйся. Вези его ко мне. Я за ним поухаживаю.
— Ты? — удивилась Юля. — Но ты же его всегда не любила?
«Не любила? — подумала Римма Георгиевна. — Это ещё мягко сказано».
— Так это когда было, — вздохнув, ответила Римма Георгиевна. — Может, он изменился и стал другим человеком. Тем более, что он в беде. А поэтому, дочка, ты вот что сделай. В магазин ходить не надо. У меня есть всё, что нужно. Сажай его в такси и привози ко мне.
— А что ему сказать?
— Что я выделю для него комнату с телевизором. И обеспечу завтраком, обедом и ужином.
— Может, его прежде накормить? Он в таком состоянии, что... Боюсь, не доедет.
— Так ты же сказала, что он год протянет.
— Думаешь, можно и голодным вести. Я могу сварить ему суп куриный.
— Купи ему пирожок с капустой и стакан кофе. Думаю, что до меня доехать ему сил хватит. А суп куриный я ему сама сварю.
***
А Пётр в это время представлял, что Юля сделает ему на обед, а что на ужин. Он вспоминал, чем питался, когда был женат на Юле, и облизывался.
— Это и всё? — жалобно спросил он, глядя на бумажный стаканчик с кофе и пирожок.
— Тебе сразу много есть нельзя, — оправдалась Юля. — Ты ведь давно не ел.
«Ладно, — подумал Пётр. — Стерплю и это».
Съев пирожок и выпив кофе, он поинтересовался, когда выезжать.
— Сейчас и поедем, — ответила Юля. — Только не ко мне. А к моей маме.
— К маме? — испуганно переспросил Пётр. — Почему к маме?
Тогда только Пётр узнал, что Юля уже давно замужем и у неё двое детей.
— Но у мамы тебе будет неплохо.
— Что значит «неплохо»?
Юля рассказала про отдельную комнату с телевизором и трёхразовым питанием.
«Действительно, — подумал Пётр, — неплохо».
— Ну раз так, — слабым голосом сказал он, — тогда, конечно. Я согласен к маме. Едем.
***
И вот Юля подъезжает на такси к дому своей мамы. А Римма Георгиевна уже стоит на улице. Ждёт.
— Кого ждёшь? — интересуются соседки.
— Да вот, — она кивнула в сторону подъехавшей машины. — Дочка привезла ко мне бывшего мужа.
— Видать, дочери совсем не жалко мужика, — весело переговариваются между собой соседки, — если решилась на такое. Да он, вроде как, не здоров? На костылях. Ничего. Римма его быстро на ноги поставит.
***
— Вот, Пётр, это будет твоя комната, — сказала Римма Георгиевна, которая с первого взгляда поняла, что Пётр — симулянт.
Она решила не показывать виду и вести себя так, как будто всё принимает за чистую монету и верит каждому его слову.
— Здесь ты и проведёшь свои последние дни.
— Почему последние? — испуганно спросил Пётр, но тут же опомнился. — Ах, ну, да. Последние. Спасибо.
— А сейчас обедать будем. Тебе, я так понимаю, еду лучше сюда приносить?
— Если можно. Мне лучше сейчас больше лежать. Но если это для Вас затруднительно, я могу и дойти до кухни.
— Нет-нет. Не затруднительно. Лежи. Сюда тебе и принесу.
А после сытного обеда Пётр рассказал Римме Георгиевне о своём трудном положении.
— Вот такие дела. Даже за квартиру нечем платить.
— За квартиру я, так и быть, заплачу. И уборку там сделаю. Юля сказала, что у тебя там беспорядок.
— Плохо себя чувствую, — оправдывался Пётр. — Вот и запустил квартирку.
— Не волнуйся. Давай ключи.
— Спасибо, Римма Георгиевна. Вы — такая добрая. Не знаю, чем и отблагодарю Вас. Успею ли отблагодарить. Сами понимаете, мне уже недолго осталось.
«Годик протяну — уже хорошо, — думал Пётр, — а там ещё чего-нибудь придумаю».
— Да что ты, Петя, — ласково отвечала Римма Георгиевна. — Не нужно благодарности. Разве же я не понимаю. Каждый может оказаться в такой ситуации. А ты — не чужой мне человек. Как-никак, а бывший зять. Другого такого у меня нет. Так что... ничего мне от тебя не надо. Живи у меня, сколько хочешь. Главное, выздоравливай.
«Ну, не надо, так не надо, — думал Петя, — тем лучше. У меня всё равно ничего нет».
Прошёл год.
И весь этот год Пётр провалялся у Риммы Георгиевны. Поднимался только, чтобы помыться или в туалет сходить. Иногда выходил на улицу прогуляться. Но обязательно на костылях.
«Не жизнь, а мечты райские, — думал он. — Ни забот. Ни хлопот. Живу, как при коммунизме. Удовлетворены все потребности. Сплю, ем, смотрю телевизор. И ничего не делаю. Разыгрываю из себя страдальца. А она ещё и за квартиру мою платит. Глупая. Квитанции каждый месяц оплаченные привозит. Отчитывается. Вот так бы всю жизнь».
А когда прошёл ещё один год, Петру вдруг тревожно стало и он решил серьёзно поговорить с Риммой Георгиевной.
— Скажите честно, — попросил он. — За что мне всё это? Не считаете ли Вы меня нахлебником.
— Вот тебе раз? С какой стати? Какой же ты нахлебник?
— Обещал, что год протяну, не больше. А уже два прошло.
— Наоборот, — радостно ответила Римма Георгиевна. — Я счастлива, что, благодаря моим стараниям, ты уже год лишний по земле ходишь. Я скажу тебе честно, Петя, по мне так, чем дольше ты проживёшь, тем лучше.
— Вы серьёзно?
— Серьёзно?
— Да за что мне всё это? Может, Вы думаете, что я Вам квартиру свою отпишу? Так лучше не надейтесь. Не отпишу.
— Да бог с тобой. Петя, скажешь тоже. Мне твоя квартира не нужна. Своя вон имеется. Главное, чтобы ты был жив и здоров, и жил, как можно дольше. А я просто радуюсь тому, что ты живой.
— И только это?
— Только, — уверенно ответила Римма Георгиевна.
— Ну, если так, тогда ладно, — Пётр успокоился.
Прошло ещё два года.
— Всё! — не выдержал и закричал Пётр. — Не могу больше. Ухожу.
— Неужели выздоровел?
— Можно и так сказать.
— Очень жаль. В том смысле, что жаль с тобой расставаться. Так к тебе привыкла.
— Скажите честно. Хотя бы сейчас, когда я ухожу. За что мне всё это? Только не говорите про милосердие и доброту бескорыстную. Не верю.
— Я и не говорю.
— Тогда за что?
— Как за что? — удивилась Римма Георгиевна. — Не понимаю, о чём ты? Всё это время ты исправно за всё платишь.
— Я? — не понял Пётр. — Каким образом?
— А как же! Я ведь всё это время, пока ты у меня живёшь, твою квартиру сдаю.
— Как сдаёте?
— Посуточно? С первого дня, как ты ко мне переехал, я и начала. А как ты думал? Да мне и соседи твои помогают. Такие добрые люди. Зная, в каком ты положении, они сами мне жильцов находят. За небольшое вознаграждение. Квартира твоя рядом с метро. Людям нравится. От желающих отбоя нет. Так что ты напрасно переживал, что я тебя бесплатно кормлю и жить позволяю? Благодаря тебе, я домик, наконец-то, построила у себя на участке. А ты говоришь... У меня теперь дача есть. Хотела соседний участок прикупить, но... Раз ты решил съехать, видать не судьба.
Римма Георгиевна ещё много чего говорила, говорила, но Пётр её уже не слушал. Он собирал свои вещи и прикидывал, сколько его бывшая тёща за четыре года на нём заработала.
Автор: Михаил Лекс.