Галя вдруг с ужасом поняла, что рядом с ней совершенно незнакомый человек...
-----------------‐------------------------------- – Нет, Галя, ну ты представляешь, я спросил у своего заместителя, которого мне навязали, номер СНиП, а он вместо того, чтобы ответить по существу, начал меня жизни учить! Мол, Антон Борисович, при всём к вам уважении, никаких этих ваших СНиПов уже года три как не существует. Мужчина скривил лицо, заговорил писклявым голосом, явно стараясь спародировать своего молодого заместителя: – Есть свод правил, и вовсе не обязательно их все помнить наизусть! Несколько нажатий клавиш, пара секунд – и вся нужная информация будет на экране! Единственный зритель этого представления, симпатичная женщина со спицами в руках, попыталась успокоить покрасневшего оратора: – Антоша, милый, не нервничай ты так. Лучше давление померяй. Что-то мне не нравится, как ты выглядишь. Ни к чему так переживать! Молодёжи сейчас действительно проще не запоминать информацию, а уметь её искать. Мужчина послушался совета, и некоторое время в комнате было слышно только постукивание спиц и звук работающего тонометра. – 150 на 100! – объявил Антон Борисович и снял манжету с руки. – Вот доведут же всякие бестолочи! Принеси таблетку, Галя. Впрочем, указание было запоздалым. Едва услышав тревожные показатели, женщина отложила рукоделие и поспешила за аптечкой. Мужчина принял таблетку, посидел немного в тишине, а потом начал негромко ворчать: – Ты представляешь? Этот сопляк с «красным» дипломом, явно полученным не за знания, а благодаря должности своего отца, даже нее собирается ничему учиться! Женщина ободряюще угукала, не отрываясь от вязания, чем только спровоцировала очередную вспышку гнева: – Да прекрати ты бренчать своими палками, и свет выключи! Голова раскалывается! Ну, просто нигде покоя нет: ни на работе, ни дома! Галя, забрав рукоделие, переместилась из спальни в бывшую детскую. С тех пор, как дочка Света в юные 18 лет «выскочила» замуж и уехала на родину своего супруга за полторы тысячи километров, в комнате мало что изменилось. На стенах всё так же висели плакаты с изображениями музыкальных исполнителей. На кровати, будто дожидаясь хозяйку, сидели плюшевые питомцы. На столе, заботливо укрытый от пыли, стоял пузатый монитор, стоивший когда-то давно уйму денег, а сейчас уже являющийся раритетом. Сколько раз Галина хотела провести в комнате дочери генеральную уборку и выкинуть всё, что не нужно, но не решалась. Ну и что, что за 10 лет со дня замужества Светочка приезжала сюда считанные разы, но зато её всегда ждала та же обстановка, как и всегда. Устроившись за столом, женщина включила дополнительно настольную лампу и принялась вывязывать затейливый узор. Однако рукоделие в этот вечер не приносило привычного расслабления. Галя волновалась за мужа и чутко прислушивалась к происходящему в соседней комнате. Когда раздался протяжный стон, женщина помчалась к мужу и, измерив давление, вызвала «скорую помощь». Бригада приехала меньше, чем через полчаса. Ангелы по спасению человеческих жизней действовали быстро и чётко. Опросили о том, что беспокоит. Затем измерение давления. Кардиограмма. Успокаивающие слова, адресованные и пациенту и его взволнованной жене. Совсем юная, может, даже моложе Светочки, медсестра по указанию фельдшера сделала Антону Борисовичу укол, а Галине посоветовала непременно выпить успокоительного. По счастливой случайности, в этот момент других вызовов у бригады не было. Они не спешили, заполняя бумаги, и фельдшер спокойно объяснял: – Показаний для госпитализации нет. Для своего возраста вы, Антон Борисович, в хорошей форме. Но, всё-таки, что-то вроде тревожного чемоданчика соберите. Если, вдруг к утру опять поднимется давление, вызывайте, не стесняйтесь. Предрассветные часы, они самые опасные. Ну, и, конечно, в поликлинику завтра с утра позвоните и на приём запишитесь. Беречь себя надо! *** После укола мужчина уснул, а Галя, чтобы не беспокоить его, снова ушла в бывшую дочкину комнату. Утром Антон чувствовал себя вполне хорошо, и, несмотря на высокое давление накануне, отправился на работу. Вечером он снова жаловался жене на бестолковых коллег. Галина чуть ли не со слезами на глазах просила мужа, с которым прожила почти 40 лет, уйти на пенсию. Объясняла, что чрезмерные нагрузки в его возрасте вредны. Приводила расчёты о том, что на две пенсии они вполне смогут нормальное жить. Не шиковать, конечно, но зато – нервы целее будут. Женщина умоляла мужа подумать о здоровье, которое с годами крепче не становится, но всё было бесполезно. Антон Борисович Хистанов, привыкший занимать удобное кресло главного инженера в крупной организации, противился всем доводам и самодовольно сообщал: – Да без меня на работе всё по кирпичикам развалится! Понабрали бестолочей, которые ни в зуб ногой, и думают, что вся нужная информация к их услугам, стоит только сказать: «Окей, Гугл». А вот и дудки! Как эти лоботрясы будут выкручиваться, если вдруг Интернет отключат? Нет, Галя, я просто обязан в этих балбесов хотя бы крупицы знаний вбить, чтобы они не перечеркнули крест-накрест все достижения прошлого. Без нас, «старой гвардии», всё рухнет! Подобные споры стали возникать в семье Хистановых регулярно. Свои бравурные речи Антон Борисович произносил громко и даже сам верил в их правдивость. Однако «бестолочам, лоботрясам и балбесам», похоже, надоело занудство представителя «старой гвардии» и его проводили на пенсию. Это было для Хистанова страшным ударом. Он посчитал это самым настоящим предательством и даже не стал устраивать «отвальную», чтобы лишний раз даже не видеть подлое начальство и вероломных коллег во главе с незнайкой-заместителем. Однако жена Антона Борисовича тайком радовалась, потому что теперь мужу не надо будет волноваться из-за рабочих моментов. Она и не подозревала, какие перемены впереди. После того, как все формальности были улажены и муж плотно обосновался дома, Галя вдруг с ужасом поняла, что рядом с ней совершенно незнакомый человек: резкий, вспыльчивый, нетерпимый к мнениям, которые отличаются от его. Антон, потеряв свою отдушину в виде работы, был готов делать замечания жене по любому поводу. Если она вязала в спальне, больше слушая, чем смотря телевизор, мужчина возмущался: – Галя, прекрати стучать! Раздражает, и я на сюжете не могу сосредоточиться! – Да разве же я громко? – удивлялась женщина. – По сравнению с телевизором совсем и не слышно! Антон злился: – Я на пенсию вышел, чтобы отдыхать, а не твоё бряцанье слышать! Женщина брала в руки крючок, чтобы не стучать спицами, но её мужа и это раздражало. – Ты специально, что ли, своими руками мельтешишь и меня нервируешь? Галина с рукоделием перемещалась в бывшую детскую, но и там её настигали претензии мужа: – Ну, сколько можно? Ночь на дворе. Уже второй час ночи, а ты всё бряц-бряц-бряц! Угомонись уже! Спать пора! *** С каждым днём претензии Антона к тому, что женщина вяжет, становились всё сильнее. Его раздражало практически всё. – Галя, чего ты как бабушка-паук. Куда ты столько вещей вяжешь? Ресторан для моли собираешься открывать? – Да ну тебя, Антон! Запас карман не тянет. Вещички навяжу, а как Света с детишками приедет – я их обновками радовать буду. Мужчина неприятно смеялся в ответ: – Совсем с ума сбрендила! Носками, шарфами и шапочками вязаными радовать собралась! Галя, да сейчас детям с дошкольного возраста смартфоны подавай. Твои вещи, наверное, Светка в мусорку относит, а ты и рада вязать! – Антон, зачем ты так? – у Гали даже дрожали губы. – Наша дочь любит вязаные вещи. Говорит, что они тепло моих рук хранят. А ещё она мне статью присылала, так там напечатано, что вязания вообще очень полезно как один из видов мелкой моторики. Память улучшается и всё такое прочее. – Ересь! – коротко отрезал Антон, и Галя крепко на него обиделась. Претензии мужа продолжали развиваться. Как-то в одну из ночей, которые женщина по обыкновению проводила отдельно от мужа за своим хобби, он ворвался в комнату и стал злобно шептать: – Ты же нас по миру пустишь! Почти круглые сутки электричество жжёшь! Завтра же пойду куда надо и спрошу, как разделить лицевой счет. Наверное, и счётчик отдельно на эту комнату можно будет поставить. Другие коммунальные платежи тоже надо разделить! Ты ведь ещё этот корм для моли стираешь! Галя возмутилась: – Ты с ума, что ли, сошёл! Давай ещё высчитывать, сколько я воды на стирку вязаных вещей трачу! – А вот и буду высчитывать! А то уселась на мою шею и едешь! Всё, Галька, приехали. Я теперь – пенсионер! Теперь деньги считать надо. Женщина даже не знала, что и ответить. Антон погасил свет, не дождавшись, пока Галя довяжет ряд, и для неё это было шоком. Раньше муж никогда себя так не вёл. *** Обстановка в квартире Хистановых была напряжённая. Женщине надоело пресмыкаться перед деспотичным мужем, и она стала порой даже посылать его: – Да пошёл ты в баню, Антон. Вместе со своими претензиями! Хочу – вяжу, и ты мне не указ! Назло жене Антон стал вслух читать объявления о купле-продаже недвижимости и комментировать: – Если мы эту квартиру продадим, то сможем только одну нормальную однушку взять и что-то типа гостинки. Что ты, Галя, по этому поводу думаешь? Женщина молча недоумевала: куда же делись все нежные чувства, которые были у мужа к ней и у неё к нему? Она автоматически продолжала готовить и убираться, но почти постоянно злилась на мужа, который никак не мог оставить в покое её хобби. *** В один из вечеров Антон смотрел телевизор. Галя приготовила ужин, поела, а потом пошла звать мужа, потому что даже сидеть за одним столом с ним не хотелось, но её ждал неприятный сюрприз. Мужчина был без сознания. Приехавшие медики поставили тревожный предварительный диагноз, и увезли Антона в больницу. Галя поехала вместе со скорой помощью, и была в шоке, когда после ожидания, показавшегося вечностью, ей сообщили, что пациента Хистанова необходимо срочно прооперировать. Разумеется, официально всё было бесплатно, но врач намекал, что Антону, как человеку в возрасте, желательно сделать хороший наркоз. Галя тут же безропотно съездила домой и положила свою благодарность в конверте в карман анестезиологу. Хотя в заначке после этого почти не осталось денег, женщина ни о чём не жалела. Она мечтала, чтобы Антона спасли. Чудо произошло, но состояние Галиного мужа было незавидным. Врач сказал, что через 2 недели Антона выпишут, но надо дома обеспечить ему полноценный уход. Требовалось сразу много всего. Аренда противопролежневой кровати, средства по уходу, лекарства и прочее в совокупности было столько, сколько Галя и за полгода не получала. И ведь неизвестно, как долго Антон будет прикован к кровати. Света, конечно, прислала деньги на лечение отцу, но это было каплей в море, а больше Галя просить не посмела. Зять не из богачей. Дочь во втором декрете. Им самим впору помогать! Пришлось брать быстро займ. Галина неторопливо шла из магазина, прикидывая, как растянуть курицу подольше, и как будто кто-то свыше услышал мрачные мысли. Симпатичная моложавая женщина остановила её и спросила: – Простите, а кардиган вы где покупали? – Сама связала, – пожала плечами Галя, не видя в этом никаких поводов для гордости. Незнакомка рассыпалась в комплиментах, а польщённая мастерица призналась: – Я ещё всякие аксессуары люблю вязать. Женщина заинтересовалась ещё больше, и попросила: – Понимаю, что я могу показаться навязчивой и даже странной, но, может, вы мне принесёте вещи, допустим, к своему подъезду, а я что-нибудь для себя подберу? Галина ответила встречным предложением: – Ой, да пойдёмте прямо ко мне. Вещи, их же мерить надо. Как вы на улице это делать будете? Уже довольно холодно. Что вам понравится, я недорого отдам, потому что деньги мне срочно нужны. Оля, как звали незнакомку, купила у крайне удивлённой Галины несколько крупных вещей и пару ажурных перчаток, а потом предложила: – Я ваш ассортимент сфотографирую и знакомым покажу. Уверена, вскоре почти все вешалочки и полочки опустеют. Через полторы недели Галя удивлённо подсчитывала деньги за своё хобби. Теперь всего хватало. Оставалось встретить мужа из больницы. *** Антон был непривычно тихим. Его руки едва могли держать поильник, и, подумав, Галя занялась усиленной реабилитацией мужа, терпеливо обучая вязанию. Конечно, результат принесло не только рукоделие, но когда мужчина встал на ноги, то от занятий вязанием отказываться не стал и прекратил упрекать жену за её хобби.
Деревенская жизнь
Галя вдруг с ужасом поняла, что рядом с ней совершенно незнакомый человек...
-----------------‐-------------------------------
– Нет, Галя, ну ты представляешь, я спросил у своего заместителя, которого мне навязали, номер СНиП, а он вместо того, чтобы ответить по существу, начал меня жизни учить! Мол, Антон Борисович, при всём к вам уважении, никаких этих ваших СНиПов уже года три как не существует.
Мужчина скривил лицо, заговорил писклявым голосом, явно стараясь спародировать своего молодого заместителя:
– Есть свод правил, и вовсе не обязательно их все помнить наизусть! Несколько нажатий клавиш, пара секунд – и вся нужная информация будет на экране!
Единственный зритель этого представления, симпатичная женщина со спицами в руках, попыталась успокоить покрасневшего оратора:
– Антоша, милый, не нервничай ты так. Лучше давление померяй. Что-то мне не нравится, как ты выглядишь. Ни к чему так переживать! Молодёжи сейчас действительно проще не запоминать информацию, а уметь её искать.
Мужчина послушался совета, и некоторое время в комнате было слышно только постукивание спиц и звук работающего тонометра.
– 150 на 100! – объявил Антон Борисович и снял манжету с руки. – Вот доведут же всякие бестолочи! Принеси таблетку, Галя.
Впрочем, указание было запоздалым. Едва услышав тревожные показатели, женщина отложила рукоделие и поспешила за аптечкой.
Мужчина принял таблетку, посидел немного в тишине, а потом начал негромко ворчать:
– Ты представляешь? Этот сопляк с «красным» дипломом, явно полученным не за знания, а благодаря должности своего отца, даже нее собирается ничему учиться!
Женщина ободряюще угукала, не отрываясь от вязания, чем только спровоцировала очередную вспышку гнева:
– Да прекрати ты бренчать своими палками, и свет выключи! Голова раскалывается! Ну, просто нигде покоя нет: ни на работе, ни дома!
Галя, забрав рукоделие, переместилась из спальни в бывшую детскую. С тех пор, как дочка Света в юные 18 лет «выскочила» замуж и уехала на родину своего супруга за полторы тысячи километров, в комнате мало что изменилось. На стенах всё так же висели плакаты с изображениями музыкальных исполнителей. На кровати, будто дожидаясь хозяйку, сидели плюшевые питомцы. На столе, заботливо укрытый от пыли, стоял пузатый монитор, стоивший когда-то давно уйму денег, а сейчас уже являющийся раритетом. Сколько раз Галина хотела провести в комнате дочери генеральную уборку и выкинуть всё, что не нужно, но не решалась. Ну и что, что за 10 лет со дня замужества Светочка приезжала сюда считанные разы, но зато её всегда ждала та же обстановка, как и всегда.
Устроившись за столом, женщина включила дополнительно настольную лампу и принялась вывязывать затейливый узор. Однако рукоделие в этот вечер не приносило привычного расслабления. Галя волновалась за мужа и чутко прислушивалась к происходящему в соседней комнате. Когда раздался протяжный стон, женщина помчалась к мужу и, измерив давление, вызвала «скорую помощь».
Бригада приехала меньше, чем через полчаса. Ангелы по спасению человеческих жизней действовали быстро и чётко. Опросили о том, что беспокоит. Затем измерение давления. Кардиограмма. Успокаивающие слова, адресованные и пациенту и его взволнованной жене. Совсем юная, может, даже моложе Светочки, медсестра по указанию фельдшера сделала Антону Борисовичу укол, а Галине посоветовала непременно выпить успокоительного.
По счастливой случайности, в этот момент других вызовов у бригады не было. Они не спешили, заполняя бумаги, и фельдшер спокойно объяснял:
– Показаний для госпитализации нет. Для своего возраста вы, Антон Борисович, в хорошей форме. Но, всё-таки, что-то вроде тревожного чемоданчика соберите. Если, вдруг к утру опять поднимется давление, вызывайте, не стесняйтесь. Предрассветные часы, они самые опасные. Ну, и, конечно, в поликлинику завтра с утра позвоните и на приём запишитесь. Беречь себя надо!
***
После укола мужчина уснул, а Галя, чтобы не беспокоить его, снова ушла в бывшую дочкину комнату. Утром Антон чувствовал себя вполне хорошо, и, несмотря на высокое давление накануне, отправился на работу. Вечером он снова жаловался жене на бестолковых коллег.
Галина чуть ли не со слезами на глазах просила мужа, с которым прожила почти 40 лет, уйти на пенсию. Объясняла, что чрезмерные нагрузки в его возрасте вредны. Приводила расчёты о том, что на две пенсии они вполне смогут нормальное жить. Не шиковать, конечно, но зато – нервы целее будут. Женщина умоляла мужа подумать о здоровье, которое с годами крепче не становится, но всё было бесполезно.
Антон Борисович Хистанов, привыкший занимать удобное кресло главного инженера в крупной организации, противился всем доводам и самодовольно сообщал:
– Да без меня на работе всё по кирпичикам развалится! Понабрали бестолочей, которые ни в зуб ногой, и думают, что вся нужная информация к их услугам, стоит только сказать: «Окей, Гугл». А вот и дудки! Как эти лоботрясы будут выкручиваться, если вдруг Интернет отключат? Нет, Галя, я просто обязан в этих балбесов хотя бы крупицы знаний вбить, чтобы они не перечеркнули крест-накрест все достижения прошлого. Без нас, «старой гвардии», всё рухнет!
Подобные споры стали возникать в семье Хистановых регулярно. Свои бравурные речи Антон Борисович произносил громко и даже сам верил в их правдивость. Однако «бестолочам, лоботрясам и балбесам», похоже, надоело занудство представителя «старой гвардии» и его проводили на пенсию.
Это было для Хистанова страшным ударом. Он посчитал это самым настоящим предательством и даже не стал устраивать «отвальную», чтобы лишний раз даже не видеть подлое начальство и вероломных коллег во главе с незнайкой-заместителем.
Однако жена Антона Борисовича тайком радовалась, потому что теперь мужу не надо будет волноваться из-за рабочих моментов. Она и не подозревала, какие перемены впереди.
После того, как все формальности были улажены и муж плотно обосновался дома, Галя вдруг с ужасом поняла, что рядом с ней совершенно незнакомый человек: резкий, вспыльчивый, нетерпимый к мнениям, которые отличаются от его. Антон, потеряв свою отдушину в виде работы, был готов делать замечания жене по любому поводу.
Если она вязала в спальне, больше слушая, чем смотря телевизор, мужчина возмущался:
– Галя, прекрати стучать! Раздражает, и я на сюжете не могу сосредоточиться!
– Да разве же я громко? – удивлялась женщина. – По сравнению с телевизором совсем и не слышно!
Антон злился:
– Я на пенсию вышел, чтобы отдыхать, а не твоё бряцанье слышать!
Женщина брала в руки крючок, чтобы не стучать спицами, но её мужа и это раздражало.
– Ты специально, что ли, своими руками мельтешишь и меня нервируешь?
Галина с рукоделием перемещалась в бывшую детскую, но и там её настигали претензии мужа:
– Ну, сколько можно? Ночь на дворе. Уже второй час ночи, а ты всё бряц-бряц-бряц! Угомонись уже! Спать пора!
***
С каждым днём претензии Антона к тому, что женщина вяжет, становились всё сильнее. Его раздражало практически всё.
– Галя, чего ты как бабушка-паук. Куда ты столько вещей вяжешь? Ресторан для моли собираешься открывать?
– Да ну тебя, Антон! Запас карман не тянет. Вещички навяжу, а как Света с детишками приедет – я их обновками радовать буду.
Мужчина неприятно смеялся в ответ:
– Совсем с ума сбрендила! Носками, шарфами и шапочками вязаными радовать собралась! Галя, да сейчас детям с дошкольного возраста смартфоны подавай. Твои вещи, наверное, Светка в мусорку относит, а ты и рада вязать!
– Антон, зачем ты так? – у Гали даже дрожали губы. – Наша дочь любит вязаные вещи. Говорит, что они тепло моих рук хранят. А ещё она мне статью присылала, так там напечатано, что вязания вообще очень полезно как один из видов мелкой моторики. Память улучшается и всё такое прочее.
– Ересь! – коротко отрезал Антон, и Галя крепко на него обиделась.
Претензии мужа продолжали развиваться. Как-то в одну из ночей, которые женщина по обыкновению проводила отдельно от мужа за своим хобби, он ворвался в комнату и стал злобно шептать:
– Ты же нас по миру пустишь! Почти круглые сутки электричество жжёшь! Завтра же пойду куда надо и спрошу, как разделить лицевой счет. Наверное, и счётчик отдельно на эту комнату можно будет поставить. Другие коммунальные платежи тоже надо разделить! Ты ведь ещё этот корм для моли стираешь!
Галя возмутилась:
– Ты с ума, что ли, сошёл! Давай ещё высчитывать, сколько я воды на стирку вязаных вещей трачу!
– А вот и буду высчитывать! А то уселась на мою шею и едешь! Всё, Галька, приехали. Я теперь – пенсионер! Теперь деньги считать надо.
Женщина даже не знала, что и ответить. Антон погасил свет, не дождавшись, пока Галя довяжет ряд, и для неё это было шоком. Раньше муж никогда себя так не вёл.
***
Обстановка в квартире Хистановых была напряжённая. Женщине надоело пресмыкаться перед деспотичным мужем, и она стала порой даже посылать его:
– Да пошёл ты в баню, Антон. Вместе со своими претензиями! Хочу – вяжу, и ты мне не указ!
Назло жене Антон стал вслух читать объявления о купле-продаже недвижимости и комментировать:
– Если мы эту квартиру продадим, то сможем только одну нормальную однушку взять и что-то типа гостинки. Что ты, Галя, по этому поводу думаешь?
Женщина молча недоумевала: куда же делись все нежные чувства, которые были у мужа к ней и у неё к нему? Она автоматически продолжала готовить и убираться, но почти постоянно злилась на мужа, который никак не мог оставить в покое её хобби.
***
В один из вечеров Антон смотрел телевизор. Галя приготовила ужин, поела, а потом пошла звать мужа, потому что даже сидеть за одним столом с ним не хотелось, но её ждал неприятный сюрприз. Мужчина был без сознания.
Приехавшие медики поставили тревожный предварительный диагноз, и увезли Антона в больницу. Галя поехала вместе со скорой помощью, и была в шоке, когда после ожидания, показавшегося вечностью, ей сообщили, что пациента Хистанова необходимо срочно прооперировать.
Разумеется, официально всё было бесплатно, но врач намекал, что Антону, как человеку в возрасте, желательно сделать хороший наркоз. Галя тут же безропотно съездила домой и положила свою благодарность в конверте в карман анестезиологу.
Хотя в заначке после этого почти не осталось денег, женщина ни о чём не жалела. Она мечтала, чтобы Антона спасли.
Чудо произошло, но состояние Галиного мужа было незавидным. Врач сказал, что через 2 недели Антона выпишут, но надо дома обеспечить ему полноценный уход. Требовалось сразу много всего. Аренда противопролежневой кровати, средства по уходу, лекарства и прочее в совокупности было столько, сколько Галя и за полгода не получала. И ведь неизвестно, как долго Антон будет прикован к кровати.
Света, конечно, прислала деньги на лечение отцу, но это было каплей в море, а больше Галя просить не посмела. Зять не из богачей. Дочь во втором декрете. Им самим впору помогать! Пришлось брать быстро займ.
Галина неторопливо шла из магазина, прикидывая, как растянуть курицу подольше, и как будто кто-то свыше услышал мрачные мысли. Симпатичная моложавая женщина остановила её и спросила:
– Простите, а кардиган вы где покупали?
– Сама связала, – пожала плечами Галя, не видя в этом никаких поводов для гордости.
Незнакомка рассыпалась в комплиментах, а польщённая мастерица призналась:
– Я ещё всякие аксессуары люблю вязать.
Женщина заинтересовалась ещё больше, и попросила:
– Понимаю, что я могу показаться навязчивой и даже странной, но, может, вы мне принесёте вещи, допустим, к своему подъезду, а я что-нибудь для себя подберу?
Галина ответила встречным предложением:
– Ой, да пойдёмте прямо ко мне. Вещи, их же мерить надо. Как вы на улице это делать будете? Уже довольно холодно. Что вам понравится, я недорого отдам, потому что деньги мне срочно нужны.
Оля, как звали незнакомку, купила у крайне удивлённой Галины несколько крупных вещей и пару ажурных перчаток, а потом предложила:
– Я ваш ассортимент сфотографирую и знакомым покажу. Уверена, вскоре почти все вешалочки и полочки опустеют.
Через полторы недели Галя удивлённо подсчитывала деньги за своё хобби. Теперь всего хватало. Оставалось встретить мужа из больницы.
***
Антон был непривычно тихим. Его руки едва могли держать поильник, и, подумав, Галя занялась усиленной реабилитацией мужа, терпеливо обучая вязанию. Конечно, результат принесло не только рукоделие, но когда мужчина встал на ноги, то от занятий вязанием отказываться не стал и прекратил упрекать жену за её хобби.