И я заболел немного… По комнате мама ходит И просит о чём-то Бога… Я вижу, как плачет мама… Её так легко обидеть. Я буду здоровым самым, Чтоб слёзы её не видеть… Мне десять… Подрался в школе. Синяк… В дневнике – не очень… Я маме съязвил фривольно, Что я ведь пацан, не дочка… И вижу, как плачет мама, Волнуясь опять за сына… Я буду достойным самым… Я должен расти мужчиной… Я вырос и мне пятнадцать… Гулять не пускают снова. А мне-то пора влюбляться, Но мама со мной сурова… Я вижу, как плачет мама, Увидев мой блог в инете… Я буду культурным самым, Чтоб слёзы не видеть эти… Мне двадцать… Женюсь, ребята! Невеста с татуировкой… Ну, мам, не суди предвзято… Ей тоже уже неловко… Я вижу, как плачет мама, Невестку обняв, как дочку, И шепчет: «Будь самой-самой, Роди для него сыночка!» Мне сорок… Жена и дети, А в сердце надежда тлеет… И солнце так тускло светит, Ведь мама моя болеет… Я плачу и шепчет мама, Увидев слезу мужскую: «Я буду здоровой самой, Ведь вами, сынок, дышу я…» Ирина Самарина-Лабиринт
Сейчас мне всего лишь годик
И я заболел немного…
По комнате мама ходит
И просит о чём-то Бога…
Я вижу, как плачет мама…
Её так легко обидеть.
Я буду здоровым самым,
Чтоб слёзы её не видеть…
Мне десять… Подрался в школе.
Синяк… В дневнике – не очень…
Я маме съязвил фривольно,
Что я ведь пацан, не дочка…
И вижу, как плачет мама,
Волнуясь опять за сына…
Я буду достойным самым…
Я должен расти мужчиной…
Я вырос и мне пятнадцать…
Гулять не пускают снова.
А мне-то пора влюбляться,
Но мама со мной сурова…
Я вижу, как плачет мама,
Увидев мой блог в инете…
Я буду культурным самым,
Чтоб слёзы не видеть эти…
Мне двадцать… Женюсь, ребята!
Невеста с татуировкой…
Ну, мам, не суди предвзято…
Ей тоже уже неловко…
Я вижу, как плачет мама,
Невестку обняв, как дочку,
И шепчет: «Будь самой-самой,
Роди для него сыночка!»
Мне сорок… Жена и дети,
А в сердце надежда тлеет…
И солнце так тускло светит,
Ведь мама моя болеет…
Я плачу и шепчет мама,
Увидев слезу мужскую:
«Я буду здоровой самой,
Ведь вами, сынок, дышу я…»
Ирина Самарина-Лабиринт