Холодно и дождь хлещет в стекла. Нетеплое это лето. Хочется сесть у горячей печки и спину погреть, как делал это дед. Хорошая у нас была печь, с духовкой. Бабушка в ней безэ готовила, пироги с брусникой и рыбой пекла. Ай, что это были за пироги, сказка! И блины часто на той печи "поспевали", и сгущенка варилась. А уж, когда последние угли оставались можно было на них "печенку" из картофеля или луковицы сделать. Мечтаю под одеялом о тепле, а светло-серое небо говорит о том, что осень не за горами. Эх, было время, пили мы на старенкой кухне смородиновый чай с "хворостом", ели засоленные бабушкой грибы. Такие грибочки нигде больше не едались, только у родненькой моей, знала она в них толк и готовить умела. А мы что? Выросли, а знаний не переняли. Так и ушли бабулины секреты вместе с ней в вечность. Говорят, в раю яства и напитки невиданные будут. А я думаю, что там травяным чаем поят и грибочками с пирогами кормят. Дождь дом по стенам бьет. Вишь как небо плачет. Знать, есть о чем. Кот пришел ко мне и лег на грудь. Греет. Хоть бессловесная тварь, а понимает, как сейчас необходимо тепло. Да разве только мне! Кто откажется, чтобы его любящие руки обняли? Глаза закрываю и на время забываюсь. И кажется уже, что это не дождь барабанит по стенам, а поленья потрескивают в печи; не машина едет по мокрому асфальту, а щи шипят на плите и кот Васька, должно быть, свернулся калачиком у очага, на стуле, и герани яркими шапками кучеряво красуются на подоконниках. Часы с маятником мерно отстукивают секунды, на реке полно диких уток, прибившихся к нашему двору с густыми зарослями чорной и красной смородины. Да грезится еще, что дед в теплице сейчас огурцы с томатами снимает. И пусть дождь льет. После, карамыслом повиснет над водой яркая радуга и закат будет золотым, и листва на рябине блестящей. Кот мурчит, по дому струится запах свежего хлеба и листьев смородины. Суп уже готов и гремит посуда там, куда теперь не купить билет. У запотевших окон сатиновые занавески с египетским орнаментом и все еще хорошо, и дышится легко, и страну еще не поделили на части. Вышемирская Ольга.
Холодный летний дождь.
Холодно и дождь хлещет в стекла. Нетеплое это лето. Хочется сесть у горячей печки и спину погреть, как делал это дед. Хорошая у нас была печь, с духовкой. Бабушка в ней безэ готовила, пироги с брусникой и рыбой
пекла. Ай, что это были за пироги, сказка! И блины часто на той печи "поспевали", и сгущенка варилась. А уж, когда последние угли оставались можно было на них "печенку" из картофеля или луковицы сделать. Мечтаю под одеялом о тепле, а светло-серое небо говорит о том, что осень не за горами. Эх, было время, пили мы на старенкой кухне смородиновый чай с "хворостом", ели засоленные бабушкой грибы. Такие грибочки нигде больше не едались, только у родненькой моей, знала она в них толк и готовить умела. А мы что? Выросли, а знаний не переняли. Так и ушли бабулины секреты вместе с ней в вечность. Говорят, в раю яства и напитки невиданные будут. А я думаю, что там травяным чаем поят и грибочками с пирогами кормят.
Дождь дом по стенам бьет. Вишь как небо плачет. Знать, есть о чем. Кот пришел ко мне и лег на грудь. Греет. Хоть бессловесная тварь, а понимает, как сейчас необходимо тепло. Да разве только мне! Кто откажется, чтобы его любящие руки обняли? Глаза закрываю и на время забываюсь. И кажется уже, что это не дождь барабанит по стенам, а поленья потрескивают в печи; не машина едет по мокрому асфальту, а щи шипят на плите и кот Васька, должно быть, свернулся калачиком у очага, на стуле, и герани яркими шапками кучеряво красуются на подоконниках. Часы с маятником мерно отстукивают секунды, на реке полно диких уток, прибившихся к нашему двору с густыми зарослями чорной и красной смородины. Да грезится еще, что дед в теплице сейчас огурцы с томатами снимает. И пусть дождь льет. После, карамыслом повиснет над водой яркая радуга и закат будет золотым, и листва на рябине блестящей.
Кот мурчит, по дому струится запах свежего хлеба и листьев смородины. Суп уже готов и гремит посуда там, куда теперь не купить билет. У запотевших окон сатиновые занавески с египетским орнаментом и все еще хорошо, и дышится легко, и страну еще не поделили на части.
Вышемирская Ольга.