Да, я бегал на беговой дорожке.

Да, во дворе своего многоэтажного дома. Да, в шесть утра. Нет, не принимаю. Да, только по праздникам. Нет, в роду психическими не страдали. Почему? А по-другому никак, любезный доктор! Вот послушай-ка, скорая помощь. Бег чертовски полезен, утверждает наука. В парке ранним утром особенно.
Но я не рассчитал. В это же время выходят подышать собаки с этими, которые «она не кусается!». Кусается! Каждая четвертая. Показать вам икры? То, что от них осталось. А каждая вторая облает, словно я кошками помечен.
А которые не лают, те просто сейчас заняты – серют, и провожают тебя пристальным взглядом. Тогда до меня и дошло, почему бег трусцой. Тебе **** откровенно страшно. Когда парочка доберманов загнала меня на фонарный столб, я понял, – во мне погиб прирожденный сборщик кокосов с самых гладких неприступных пальм.
Но, вытряхнув испуг из треников, я не собирался сдаваться. Решил выдвигаться на пробежку немного раньше собачников. Ни одной собаки! Я был счастлив! Правда, было холодновато, темновато, а патруль считал, что полпятого утра так воодушевленно бегают только наркоманы. А когда на тебя наставят автомат «Кедр», зрачки невольно **** расширяются…
Какой-то замкнутый круг ****! Тогда, подлечив расшатанные нервы и укусы, я приобрел беговую дорожку. Без моторчика. Моторчик съело лечение нервов и укусов, но я все равно был счастлив.
Жир начинает сгорать через сорок минут интенсивного бега. Но куда раньше сгорало терпение ветерана снизу… Перекрытия тонкие и в глухом топоте сверху старому бронебойщику слышались немецкие танки и, он искал свой ПТР, чтоб ****. Меня.
Оставался только балкон. Ц!.. Чтобы вписать дорожку, надо вынести колеса, головку блока цилиндров, три мешка цемента, рамы, двери, и прочее увесистое гавно хозяйственного мужчины. После этого я добегу на четвереньках разве до дивана, не дальше. Вот поэтому я выхожу с дорожкой во двор, а они думают я не в себе и вызывают скорую.