Сегодня - история художника Сперанского Алексея! >Парижские книжицы с репродукциями Мой дед и потом отец привозили из Парижа небольшие такие книжицы с недурными репродукциями. Они продавались на книжных развалах на набережной Сены, и каждая была, как правило, посвящена одному какому-то художнику. Они и сейчас там продаются. За 50 лет там ничего не изменилось. Уличных торговцев в Париже никто не разгоняет, не запрещает им продавать книги на улице. Это традиция. Все знают, что на набережной Сены, можно дешево купить книжки, открытки и прочее. Я и сам там покупал что-то, уже в наше время. Эти книжки и были моим первым знакомством с мировым искусством в раннем детстве. Босх, Модильяни, Тициан, Матисс, Пикассо, Роден, Микеланджело, Боттичелли, Делакруа, Танги, Мондриан в беспорядке стояли на нижней полке и были засмотрены мною до дыр. Они производили на меня сильнейшее впечатление. >Мастерская деда Еще я с самого раннего детства часами просиживал в мастерской деда, ученика К. Малевича и впоследствии И. Машкова, наблюдая, как он работает. Немного позже дед стал давать мне листы бумаги и темперу, чтобы я тоже рисовал и не мешал ему всякими дурацкими вопросами. Когда дед понял, что во мне «что-то есть», меня решили отдать в знаменитую тогда изостудию Пушкинского музея. >Изостудия ПУшкинского музея Помещение, в котором была студия, находилось прямо в самом музее, в одном из залов, за потайной дверью. Надо было открыть эту замаскированную дверь и подняться по узкой винтовой лестнице, словно в замке, в комнату с красивейшими витражами на окнах. Там мы рисовали. А вначале час ходили с нашими руководителями-искусствоведами по музею и смотрели картины. Благодаря этой студии в детстве, кроме основной экспозиции, я посмотрел все выставки, на которые порой попасть было почти невозможно, люди помногу часов стояли в огромной очереди, а мы, дети-студийцы, проходили без очереди со служебного входа. Как же там было хорошо! Когда теперь бываю в музее, мне очень хочется подергать эту дверь, посмотреть, есть ли за ней эта волшебная винтовая лестница и эта чудесная комната с витражами. Эта дверь в сказочный мир существует и поныне, но я на нее только смотрю. Не хватает храбрости подергать, боюсь, меня сразу схватит охрана, а объяснить свое поведение я не смогу. В этой студии мне, точнее моей бабушке, актрисе театра имени Ермоловой, которая меня туда водила, и посоветовали поступать в МСХШ при институте им В. И. Сурикова. >Владимир Стерлигов Сыграл свою роль и удивительный, а теперь известный, художник - Владимир Стерлигов, близкий друг моего другого деда, народного артиста РСФСР, Евгения Сперанского. Стерлигов, тоже ученик К. Малевича, был принципиальным и последовательным, за что и просидел большую часть жизни в советских лагерях. Когда его все-таки выпускали, он перебивался какими-то случайными оформительскими заказами, писал для себя и иллюстрировал книги, большей частью, моего деда. Потом уже стал работать художником в театре С. В. Образцова, вместе с моим дедом. В квартире у деда были работы Стерлигова и работы его жены, ученицы П. Филонова, потрясающей Т. Глебовой. Стерлигов часто бывал у нас, много времени проводил со мной, мы играли в разные игры, он мне читал Д. Хармса, смотрел и комментировал мои рисунки. Необыкновенный был человек! Тогда, я конечно не осознавал масштаба его личности, да и не мог осознать. Только теперь, когда стала известной «школа Стерлигова», мы знаем его последователей и учеников из Петербурга, иногда видим работы на аукционах и выставках по всему миру, я понимаю, с кем мне довелось в детстве играть в прятки. ________________________________ #gallerysmart_детствохудожника
Как становятся художниками?
Сегодня - история художника Сперанского Алексея!
>Парижские книжицы с репродукциями
Мой дед и потом отец привозили из Парижа небольшие такие книжицы с недурными репродукциями. Они продавались на книжных развалах на набережной Сены, и каждая была, как правило, посвящена одному какому-то художнику.
Они и сейчас там продаются. За 50 лет там ничего не изменилось. Уличных торговцев в Париже никто не разгоняет, не запрещает им продавать книги на улице. Это традиция. Все знают, что на набережной Сены, можно дешево купить книжки, открытки и прочее. Я и сам там покупал что-то, уже в наше время.
Эти книжки и были моим первым знакомством с мировым искусством в раннем детстве. Босх, Модильяни, Тициан, Матисс, Пикассо, Роден, Микеланджело, Боттичелли, Делакруа, Танги, Мондриан в беспорядке стояли на нижней полке и были засмотрены мною до дыр. Они производили на меня сильнейшее впечатление.
>Мастерская деда
Еще я с самого раннего детства часами просиживал в мастерской деда, ученика К. Малевича и впоследствии И. Машкова, наблюдая, как он работает. Немного позже дед стал давать мне листы бумаги и темперу, чтобы я тоже рисовал и не мешал ему всякими дурацкими вопросами. Когда дед понял, что во мне «что-то есть», меня решили отдать в знаменитую тогда изостудию Пушкинского музея.
>Изостудия ПУшкинского музея
Помещение, в котором была студия, находилось прямо в самом музее, в одном из залов, за потайной дверью. Надо было открыть эту замаскированную дверь и подняться по узкой винтовой лестнице, словно в замке, в комнату с красивейшими витражами на окнах. Там мы рисовали. А вначале час ходили с нашими руководителями-искусствоведами по музею и смотрели картины.
Благодаря этой студии в детстве, кроме основной экспозиции, я посмотрел все выставки, на которые порой попасть было почти невозможно, люди помногу часов стояли в огромной очереди, а мы, дети-студийцы, проходили без очереди со служебного входа. Как же там было хорошо! Когда теперь бываю в музее, мне очень хочется подергать эту дверь, посмотреть, есть ли за ней эта волшебная винтовая лестница и эта чудесная комната с витражами.
Эта дверь в сказочный мир существует и поныне, но я на нее только смотрю. Не хватает храбрости подергать, боюсь, меня сразу схватит охрана, а объяснить свое поведение я не смогу. В этой студии мне, точнее моей бабушке, актрисе театра имени Ермоловой, которая меня туда водила, и посоветовали поступать в МСХШ при институте им В. И. Сурикова.
>Владимир Стерлигов
Сыграл свою роль и удивительный, а теперь известный, художник - Владимир Стерлигов, близкий друг моего другого деда, народного артиста РСФСР, Евгения Сперанского. Стерлигов, тоже ученик К. Малевича, был принципиальным и последовательным, за что и просидел большую часть жизни в советских лагерях. Когда его все-таки выпускали, он перебивался какими-то случайными оформительскими заказами, писал для себя и иллюстрировал книги, большей частью, моего деда. Потом уже стал работать художником в театре С. В. Образцова, вместе с моим дедом.
В квартире у деда были работы Стерлигова и работы его жены, ученицы П. Филонова, потрясающей Т. Глебовой. Стерлигов часто бывал у нас, много времени проводил со мной, мы играли в разные игры, он мне читал Д. Хармса, смотрел и комментировал мои рисунки. Необыкновенный был человек! Тогда, я конечно не осознавал масштаба его личности, да и не мог осознать. Только теперь, когда стала известной «школа Стерлигова», мы знаем его последователей и учеников из Петербурга, иногда видим работы на аукционах и выставках по всему миру, я понимаю, с кем мне довелось в детстве играть в прятки.
________________________________
#gallerysmart_детствохудожника