Цыганское счастье

✨ 1
Цыганский табор разбил свой лагерь недалеко от села. Поставили шатры, вбили колья и соорудили простую ограду, за которую выпустили лошадей. Лошади паслись вольготно, никто их не охранял, никто не стреножил. Хорошо им на травке. Лето уже наступило, но жары еще не было, поэтому и трава оставалась зеленой и сочной. Рядом разместились и кибитки цыганские, и машины легковые.
Цыганята уже бегали по селу, заглядывая за калитки, клянчили у магазина мелочь. Цыганки в ярких цветастых кофтах и широких юбках группками заходили в магазин. Сразу поднимался шум, гам, суета.
Деревенские насторожились и затихли, наблюдая за развитием событий. Ну, а что они могли сделать? Разрешение на временное поселение табору сельсовет дал, они никого не трогали, по вечерам костры не жгли. Днем уходили куда-то, может в райцентр, может в город. А вечером сидели себе группками да разговаривали, иногда на гитаре играли, песни пели.
Красиво пели, звонко, голосисто. Молодежь деревенская потянулась на эти песни, на звон гитар, да цыганские пляски. Развлечений в деревне раз-два и обчелся. В кино и то надо в райцентр ехать, а тут вроде как концерт.
Сами не заметили, как сдружились и стали подсаживаться в общий круг. За молодежью и те, кто постарше потянулись. Особенно мужики. Вечерок скоротать. Уж больно в таборе цыганки симпатичные были, да на слово дерзкие. На любую шутку свой ответ есть. А цыгане не только свои песни пели, они и наши, народные знали, и современные застольные петь красиво умели.
Деревенские подпевали иногда, такой сводный хор получался.
Детей у них было много, мельтешили между взрослыми, игры свои устраивали. А иногда кто-то забежит в круг, да спляшет, быстро-быстро по-цыгански ножками перебирая.
Вот однажды и Настасья, молодая женщина, вместе с закадычной подругой Ольгой на такие посиделки цыганские пришла. Поначалу идти не хотела, но подруга уговорила. Приглянулся ей цыган молодой, Федор, вот она Настасью и уломала.
Вечер был теплый, дела домашние все переделаны, ну не в доме же сидеть или с бабушками на лавочке. Пошли.
Ольга нарядилась, надела любимое платье в горошек, бусы крупные на шею навесила, волосы красиво прибрала и заколкой модной заколола. Сама немного на цыганку похожа стала. А Настасья особо наряды не выбирала, надела летнее платьице, подвязала косу лентой и готова.
Пришли, сели скромненько на бревна, цыгане приготовились из них дрова заготавливать. Ольга по сторонам смотрит, Федора глазами выискивает. А Настасья задумалась, песню заслушалась.
Вдруг старая цыганка сказала что-то на своем, цыганском. В круг выскочила детвора. Мальцы лет по 5-6 и девчонка чуть постарше с ними. Мальчишки музыку играли на бубнах , а девчонка плясала. И как плясала! Огонь, а не танец. Им хлопали, подбадривали, старый цыган даже деньги на землю бросил. Девчонка плясала и плясала.
Настасья наблюдала за этим выступлением и сама не заметила, как всколыхнула душу грусть и тоска, как покатилась по щеке непрошенная слеза.
Юная цыганочка закончила танцевать , подхватила деньги с земли и скрылась в толпе родственников. Мальчишки за ней.
Настасья встала и пошла домой, от слез и горя не замечая ни того, что Ольга запропастилась куда-то, ни дороги, ни цыганки, быстрым шагом идущей за ней.
Перед глазами стояла эта цыганская девочка, мелькали быстрые ноги танцовщицы…
Вспомнила Настасья, как зло кричал на нее муж, когда сказала ему, что детишек иметь не может. И обманщицей обзывал, и тустотелкой, и много еще обидных прозвищ придумал. Она только плакала и молчала в ответ.
Да и что тут скажешь? Для замужней женщины главное дело – детишек здоровых нарожать, семейство увеличивать, род продолжать. А она вон какая, никудышная.
Вспомнила и то, как месяца через три после того скандала собрал он свои вещи, да ушел к Верке Сидоровой, с которой когда-то давно любовь крутил. Верка уже всех парней в деревне перебрала, но забыть Матвея не могла. А тут случай подвернулся, сам напросился. Уж она своего не упустит.
Осталась Настасья одна в доме, который ей от бабушки достался. Переживала сильно, белугой выла, в ступор впадала, даже руки на себя наложить хотела. Но просить Матвея вернуться не стала. Чувствовала, что жизни не будет.
С тех пор три года прошло, а она все одна. Сердце успокоилось немного, да и пересуды деревенские давно уж стихли. Помогло то, что Матвей с Веркою уехали из деревне в неизвестном направлении. А она осталась. Некуда было ехать.
Так и жила, ни вдова, ни разведенка. Сама на развод не подавала, а от Матвея никаких известий на этот счет не было.
Воспоминания всколыхнули затихшую боль в груди, поспешила Настасья к дому. Цыганка за ней. Уже у самой калитки окликнула.
- Подожди, красивая, дело у меня к тебе есть, не торопись уходить, не беги от судьбы.
Оглянулась Настасья, остановилась.
Цыганка подошла и попросила воды дать попить.
- Быстро ходишь, еле успевала за тобой, вся запыхалась.
Ничего не ответила Настя, молча вошла в избу и вынесла цыганке ковш с холодным летним квасом.
- Меня Донка зовут, помощь мне твоя нужна, - сказала она, возвращая ковш, - а помощь окажешь, я тебе за это добрую весть скажу, могу и на картах погадать.
- Нечего мне гадать, все уж и так нагадано, говори лучше, чего надо от меня, - быстро ответила Настасья, отводя в сторону заплаканные глаза.
- Не плачь, я и без гадания вижу, что уйдет твоя грусть-печаль, все у тебя хорошо будет. Может поэтому и обратилась именно к тебе. Так ты хоть в дом меня пригласи, не хорошо о серьезных вещах на улице разговаривать. Удачи не будет.
Настасья посторонилась. Сама не зная почему, она не боялась свою гостью. Женщины прошли в дом.
- Дочка есть у меня, - начала разговор Донка, - да ты ее видела, танцевала она сегодня, ее Злата зовут. Хорошая девочка, помощница.
Только время ей в школу идти, а Боро не разрешает. Говорит, не надо девочке школа, ей замуж надо хорошо выйти и детей рожать.
А рожать не может, пусть деньги в семью приносит. А я хочу, чтобы моя Злата выучилась, грамоту знала, достойным человеком выросла. Не хочу, чтобы она с табором кочевала, да на улице танцевала. Помоги, а?
- А я что могу сделать? Я ведь даже не учитель. Чем я могу тебе помочь.
- Я знаю чем. Ты только не возражай. Забери мою Злату. Я ее тебе совсем отдам и денег много дам, чтобы ты не нуждалась ни в чем и девочке хорошо было. А мало будет, я еще пришлю. Забери.
Я давно за тобой наблюдаю. Тебе сейчас это очень нужно. Злату заберешь – себе счастье найдешь. Я точно тебе говорю. Скоро осень, мы сниматься будем, на теплые стоянки переходить. А ей учиться надо.
Донка замолчала, ожидая ответа. Видно было, что цыганка волнуется, переживает. Но просьба была такой неожиданной, что Настасья замерла и не знала, что ответить.
- Не молчи, прошу тебя, соглашайся, - не выдержала Донка, - не хочешь навсегда, возьми хоть на время, чтобы она грамоте обучилась.
- Подожди, как ты себе это представляешь, как ты можешь взять и оставить, ты же говоришь, что Боро против. Это кто, твой муж?
- Нееет, этот старший наш, главный в таборе, он все решает, его все слушают. А муж у меня Марко, он тоже дочке счастья хочет, только боится Боро. Если ты согласишься, мы придумаем как это сделать, не волнуйся.
- Да как же я ее возьму, это же неправильно. Ребенок с отцом и матерью должен быть, а тут чужая тетка. Да и ответственность большая.
- Чужая, да своя будет. Я вижу, эта девочка для тебя предназначена. Вам вместе хорошо будет. А там к тебе и счастье вернется.
- Не знаю, мне подумать надо, я не могу так сразу, с ходу решать. Дело то серьезное.
- Подумай, красавица, подумай. Время есть еще. А завтра приходи вечером в табор, я вас с Златой познакомлю. Ты обязательно полюбишь мою девочку.
Женщина встала из-за стола, накинула на голову цветастый платок и быстро вышла из дома.
Настасья хотела было проводить гостью, да та остановила ее.
- Не ходи за мной, я сама доберусь, ты лучше думать начинай.