Уходя уходи

✨
У Елены перехватило дыхание. Она не знала, что сказать, и сказала первое, что пришло на ум.
- Как уходишь? А дети?
- Дети вообще-то уже выросли. Забыла? Мне даже алименты платить не придется.
Елена замолчала. Господи, а ей они до сих пор казались маленькими. Она как-то и не осознавала, что прошла целая жизнь, и что она сумела вырастить детей.
Кирилл открыл дверцу своего шкафа. Внизу стояла дорожная сумка. Оказывается, свои вещи он уже собрал.
- Остальное заберу позже, - сказал Кирилл и направился к двери.
- Но почему? - прошептала Елена.
- Ты меня запилила. Сама виновата. Я встретил нормальную адекватную женщину. И ее я действительно люблю. Дети взрослые. С тобой меня ничего больше не держит.
Дверь захлопнулась. Елена отвернулась и медленно побрела на кухню. Села за стол. Закрыла лицо руками.
Она была ошеломлена до глубины души. Сказать, что она не ожидала такого исхода - значит, не сказать ничего.
Она не понимала одного: почему?
Только это слово билось в ее голове, как пойманная в клетку птица.
Почему?
Она была одной из тех женщин, которые изначально, с самого детства как будто "заточены на семью". С самого детства именно об этом она и мечтала.
Она мечтала о семье, о том, чтобы приходить домой, а муж ее ждет. Мечтала заботиться, и чтобы о ней заботились.
Так она и прожила всю жизнь - посвящая семье каждую минуту своего времени.
А теперь получила удар поддых. Тогда, когда совершенно этого не ожидала.
Слегка колыхались занавески на кухне. Вода в чайнике остывала, остывала. По кухне распространялся аромат заваренных смородиновых листьев.
А Елена все сидела без движения, глядя в одну и ту же точку.
Первые месяца два-три после ухода мужа она практически не помнила. Он сообщил ей о своем решении в первый день ее отпуска. И она почти весь месяц провела в квартире.
Ей никуда не нужно было выходить. И она не выходила. Иногда, если чувствовала голод, то спускалась в ближайший магазин. Причем не готовила себе ничего заранее. Ничего не планировала, даже обед.
Захотела поесть - и начинала готовить.
Но есть практически не хотелось. Иногда ей казалось, что от запаха пищи ее просто вырвет.
Она целыми днями лежала в постели. Могла бы спать, но и сон совсем разладился. Иногда ночами она долго не могла заснуть. Вставала и смотрела в полутьме на свое отражение в зеркале.
В темноте смотреть на себя было почти не страшно. Темнота скрадывала тот отпечаток, который годы наложили на ее лицо.
Темнота щадила ее.
И она пряталась в этой темноте.
От всех.
Елена сообщила детям, что произошло. Но попросила не приходить к ней. Они ей звонили, убедиться, что с ней все нормально. И она говорила: да, все нормально. Нет, приходить ко мне не надо.
Я хочу побыть одна. И она действительно этого хотела. Никто не знал, какой ценой давались ей даже эти телефонные разговоры.
Она была создана для семьи. Она о ней мечтала. Непонятно откуда, но сидело в ней это с самого детства; эта мечта, этот образ. Образ идеальной семьи.
Субботнее утро. Улыбающаяся мама готовит завтрак, непременно что-то горячее, полезное и очень вкусное. Папа приходит с прогулки с малышом, несут маме цветы и что-то из магазина. Все повесили вещи на вешалки, и никто не валяется на полу. И все спокойно помыли руки. А папа спрашивает: чем помочь?
А потом все весело разговаривают и едят пирог.
А мама со свежим макияжем, в чистом фартучке и с сияющей улыбкой.
Она заботится обо всех, и все заботятся о ней.
Один за всех и все за одного.
Какой же глупой она была. Она вся растворялась в семье, в заботе, в любви. И, растворившись, потеряла себя. А мужчины любят только сильных женщин. Слабых они используют на корм.
Елена все думала, думала о том, как же все странно получилось. Где она повернула не туда? Когда, в какой точке их жизненного пути его любовь превратилась в использование?
Но она не находила ответа.
Они были обычной среднестатистической семьей. Оба работали и практически одинаково зарабатывали. Вопросы, связанные с детьми, в основном решала она. Бытовую нагрузку в основном тоже несла она.
Они были самыми обычными. У них все было, как у всех.
Она вспомнила, что муж не раз делал ей замечания. И теперь она понимала, что он проговаривался, выдавал правду. Он иногда вскользь говорил, что ей не мешало бы похудеть и не мешало бы выглядеть посовременнее.
Она не обращала внимания на его слова. В конце концов, такого не бывает, чтобы женщина, родившая двоих детей, сохранила девичью фигуру. Бывает, конечно, но в их мире. Такое бывает в мире звезд шоу-бизнеса или просто богатых людей, когда женщина может оставить детей на няню и полноценно заняться собой.
А ей когда? Да у нее просто сил не было даже тоненько капусту настрогать, чтобы потушить. Она предпочитала сварить макароны.
Если бы муж разгрузил ее,взяв на себя ее обязанности хоть два раза в неделю, то она бы нашла время. А то его "отдохни" означало на самом деле "сделай позже".
Да, еще он говорил, что она может заниматься дома, с ребенком. Качаешь пресс и при этом поднимаешь ребенка к потолку. И ребенку весело, и маме польза.
А стоя у плиты, можно подниматься на носочках и качать икры.
Черт возьми, сказала она однажды, можно я хоть у плиты буду просто стоять?!
Муж тогда обиделся. Он же хотел, как лучше. Реальный выход предложил.
Да и вообще в глубине души она считала, что, родив и вырастив двоих детей, она имеет полное право не выглядеть на восемнадцать. В конце концов, практически все ее подруги и коллеги выглядели примерно также.
Ну вот и поплатилась, подумала она...
Был уже вечер. Она ничего не ела весь день.
Как ни странно, в холодильнике завалялся маленький кочан капусты. Его листья уже подвядали, и Елене вдруг стало его жалко. Она вспомнила, как в детстве уговаривала дочь: ну съешь еще ложечку капустки, а то она будет плакать.
Вот так и прошла жизнь.
Она взяла качан капусты и принялась тонко-тонко его нарезать. Нашлась в холодильнике и пара морковок.
На ужин она потушила овощи. Получилось неплохо. Потом она выпила валерьянки и заснула.
И вот как-то незаметно, с этого увядающего кочана капусты все и началось. Поскольку где-то месяц она почти ничего не ела, то сначала ее организм не принимал еду, и, чтобы убедить себя поесть, она стала готовить что-то интересное.
Салаты, супы, увлеклась индийской кухней.
Закончился отпуск, и ей пришлось выйти на работу. Выглядела она не лучшим образом, и было понятно, что на работе придется упомнять о разводе. Она почему-то страшилась этого.
Ей не хотелось лишнего к себе внимания. Ей по-прежнему хотелось затаиться где-то в темноте, и чтобы никто ее не трогал, и уж тем более не обсуждал. А у них на работе любили перемыть косточки.
Но надо было как-то выбираться из ямы. Как-то выживать.
Однако все прошло лучше, чем она предполагала. Может, кто-то и обсуждал ее за глаза. Однако она этого не только не услышала, но даже и не почувствовала.
Теперь, когда ей не нужно было после работы нестись домой кормить мужа, коллеги стали иногда приглашать ее после работы посидеть в ближайшем кафе. Раньше это было бесполезно, она всегда отказывалась.
А однажды взяла и согласилась. Заодно поужинаю там, подумала она.
С тех пор пятничные посиделки с коллективом стали ее традицией.
А раз планируется выход в кафе, то нужно прикупить что-то новенькое...
Одно изменение тянуло за собой другое.
Так, потихоньку, шаг за шагом, она стала выкарабкиваться из той ямы, в которую оказалась сброшена.
Так, медленно, но верно она возвращала себе себя.
И однажды, поймав себя на мысли, что заливисто смеется в компании коллег, она поняла, что та огромная пустота в ее душе не то чтобы заполнилась чем-то, нет, она просто прошла, как проходит долгая болезнь.
Организм еще ослаблен, он еще не обрел прежнюю силу, но он уже избавился от отравлявшего его яда.
Болезнь ушла. Ушла зависимость.
И как-то незаметно образовавшуюся пустоту заполнила сама жизнь.
Прошло два года. Общие знакомые, абсолютно убежденные, что Елена продолжает ждать своего бывшего мужа, с определенной периодичностью поставляли ей сведения о бывшем муже. Елена знала, что он женился, и в том браке у него родилась дочь.
Она тоже как-то выкарабкалась. Никого не искала, а просто жила. И постепенно поняла, что плюсов в ее теперешней жизни не так уж и мало.
Однажды, возвращаясь из кафе, она все еще продолжала чему-то улыбаться. Впереди ее ждали два выходных дня. Она приспособилась убирать квартиру вечером в четверг и называла это "чистый четверг". Теперь она не тратила выходные на пресловутый быт.
И ее очень грела мысль, что она возвращается в свой чистый уютный дом, и никаких дел у нее теперь нет. Пятница - кафе. Суббота - бассейн. Воскресенье - пилатес и йога. Такое расписание она себе составила, и оно ее более чем устраивало.
Напевая про себя, она поставила сумку на тумбочку и вдруг увидела черный след ботинка возле коврика в прихожей.
Такого не могло быть, потому что убралась она только вчера.
Кто мог наследить?
Елена испуганно вжалась в стену, а потом стала медленно выходить из квартиры. Пропади все пропадом, думала она. Скорее выбираться отсюда, позвонить в полицию. Только бы успеть! https://ok.ru/gedichte - Лена, постой, ты куда? - вдруг услышала она.
И только тогда Елена узнала голос.
Тяжело дыша, она обернулась.
- Ты что тут делаешь? - спросила она. - Умеешь ведь напугать! Я уже полицию вызвать хотела...
- Вот как ты ждешь моего возвращения, - улыбнулся Кирилл, - совсем про меня забыла, за грабителя приняла...
- А что я должна была подумать?!
- Ты же ключи у меня не забрала. Я думал, ты ждешь меня...
- Так когда это было-то? Я и забыла, что у тебя есть ключи!
Елена медленно приходила в себя после пережитого ужаса. Все-таки нервы ей еще лечить и лечить.
- Ты что хотел-то? - спросила она.
- Поговорить... Лена... Ты не глупи. У нас дети общие, скоро внуки пойдут. В общем, поигрались и хватит.
Елена замерла с пальто в руках.
- Ты о чем вообще?!
- Не глупи, Лена. Давай снова жить вместе. Представь, как дети обрадуются...
- Ты совсем, что ли? Я только жить начала!
- Что значит, только жить начала? А до этого не жила, что ли?
Елена повесила пальто в шкаф.
- Теперь мне кажется, что и не жила.
- У тебя кто-то есть? - сразу же сориентировался Кирилл.
Елена усмехнулась.
И действительно, у мужчин не бывает бывших. Они никого не отпускают. Они просто расширяют ареал своего обитания на еще одну семью. И при этом продолжают ревниво относиться к бывшей жене.
Она покачала головой. Хотела сказать: нет, и не будет. Зачем мне это?
Но подумала, что незачем произносить лишние слова, к каждому из которых можно прицепиться. Да и вообще, эту беседу пора было заканчивать.
Елена приоткрыла входную дверь, недвусмысленно давая понять, что Кириллу нужно уходить.
Он сделал шаг вперед, но потом навис над ней, утвердившись в дверном проеме.
Она отшатнулась. Его тень, увеличенная светом из комнаты, казалась угрожающей.
- Ты пойми, я все осознал. Не нужно было мне ничего менять. Но ты тоже виновата. Не удержала меня. А должна была бы.
- Кто? Я должна была тебя удержать?!
- Ты. Я ошибся, но ты-то куда смотрела? Ты почему разрушила семью?
Елена потрясла головой, словно прогоняя наваждение.
- Ты сам решил уйти. Сказал, что встретил нормальную женщину...
Кирилл поморщился при слове "нормальная".
- Все понятно. Думал, что с новой женой будет рай на земле, а там все то же самое? Ладно, тебе пора идти.
- Ты могла бы меня остановить тогда. Ты должна была за меня бороться.
Елена посмотрела на него долгим усталым взглядом.
- Слава Богу, теперь я поняла, что никому ничего не должна.
Она закрыла за ним дверь и медленно, пошатываясь, прошла на кухню. Напряжение было слишком велико. Она почти упала на стул.
Легкое сожаление шевельнулось в ее душе. В чем-то, возможно, он и был прав. Точнее, он был прав в одном: в том, что у них общие дети.
Дети из полных семей в большинстве случаев более успешны. По той причине, что в них вкладывается две зарплаты, а не одна.
Но теперь - теперь дети успешны сами по себе. А значит, она свободна.
С горькой усмешкой она подумала, что еще год назад она бы встретила его и разрешила остаться.#опусы Еще год назад она приняла бы его обратно.
Но, сама не осознавая того, с тех пор она прошла слишком долгий путь.
И теперь, пусть даже она не самый лучший человек, но уже бесполезно взывать к ее чувству долга. Ее слишком устраивала теперешняя жизнь. Дело было даже не в том, что сократился объем бытового обслуживания, хотя и это тоже произошло.
Дело было в том восхитительном чувстве свободы, которое возникает у женщины, когда она понимает, что отвечает отныне только за себя. Дети выросли, и пусть всегда будет болеть за них душа, но они все равно не требуют ее ежедневного участия.
Можно обратить внимание на себя. Заняться своим здоровьем. Полежать. Помолчать. Подумать. Забиться в темноту или выйти в свет.
Мужчина был ей не нужен. Небольшой зарплаты вполне хватало на свои нужды. Заботиться о ком-то? Так отзаботилась уже.
Обо всех, кроме себя.
Она прекрасно понимала, что привело Кирилла на порог ее квартиры.
Ему надоел быт с маленьким ребенком. Надоело подстраиваться под нужды новой семьи.
Ему плохо, он не высыпается, ему некомфортно.
Здесь не было никакого "осознал". Здесь было только желание вернуть себе свой привычный комфорт.
Сначала он оставил ее. Потом вернулся.
И по его мнению, она должна была лежать на прежнем месте, как выброшенная сломанная кукла.
Ее передернуло. Перед глазами возник образ лежащей на земле сломанной куклы с большими незакрывающимися глазами. Она лежала в луже. Шел дождь, и капли стучали по ее целлулоидным щекам.
Потом кукла встала и куда-то пошла.
Елена вздрогнула. Образ был таким ясным, что ей стало дурно.
Нет уж, спасибо. Уходя - уходи. Улетаешь - улетай.
Так она узнала своего мужа спустя целую жизнь. Увидела его суть и ощутила разочарование. Получается, теперь и вторая жена ему не нужна. И тот ребенок не нужен, хотя он-то в чем виноват?
Но ее уже это не волновало.
Все. Хватит. Ей больше не нужно ни перед кем пресмыкаться. Не нужно контролировать уровень своей женской конкурентоспособности. Было бы ради чего.
Теперь она могла просто жить дальше.
Автор:
Мария Златова в группе #опусыИрассказы