Новогодние путешествия по Ленинграду

Глава 1
Сегодня все члены семейства Батуриных были заняты, поэтому за продуктами для новогоднего стола мама послала младшего сына Борю.
Батурины принадлежали к элите. Отец, Анатолий Сергеевич,занимал солидный пост в министерстве и, по рангу, был закреплен за продуктовым распределителем. Там же обслуживали и его высокопоставленную тетушку. В распределителе в канун нового года ожидалась выдача каких-то особых, праздничных продуктовых наборов, поэтому Боря захватил с собой вместительный туристский рюкзак. Мама поручила ему прикупить и кое-что еще, гостей на новый год ожидалось немало и список продуктов был длинный. В результате, когда юноша после всех закупок забросил за плечи свой раздувшийся рюкзак, его ощутимо пошатывало.
Двигаясь в метро привычным маршрутом, Боря вышел на станции Гостиный двор, чтобы перейти на станцию Невский проспект. Была предновогодняя суета, пассажиры валили плотной толпой и парня постоянно толкали. Ничего не было видно, только спины спешащих куда-то по своим неотложным делам мужчин и женщин, по сторонам проплывали, стилизованные под кирпичную кладку, стены подземного туннеля.
- А это еще что такое? - Боря вдруг явственно увидел, как в нише в стене туннеля кирпичи как-то странно шевелятся и расплываются.
- У меня что, в глазах уже чертики прыгать начали от этого проклятого рюкзака?
Круто развернувшись, Борис наклонился посмотреть, что это там происходит, при этом его поклажа за спиной развернулась вместе с ним и оказалась поперек прохода. Спешащая позади толстая тетка на полном ходу влетела во внезапно возникшую преграду, и Борис не удержался на ногах. Юноша рухнул на колени, рюкзак сзади крепко стукнул его по затылку и он с силой врезался лбом в каменную стену, аккурат в то самое место, которое его так заинтересовало. По всему Борис должен был бы проломить себе голову, но… Но никакой боли он почему-то не почувствовал. Голова мягко вошла в кирпичную кладку, в глазах вспыхнул ослепительный свет, и он даже, как ему показалось, успел что-то увидеть там, за стеной. Но тут все как бы взорвалось, спиралью пошли радужные круги, и сознание его покинуло.
Очнулся Борис в станционном медпункте, на кушетке. Из белой пелены медленно выплыло лицо и склонилось над ним, Боря увидел внимательные глаза мужчины.
- Ну вот, мы и в себя пришли, - голос врача Боря слышал смутно.
Смотри, - мамашу чуть до смерти не перепугал. Из-за плеча доктора выглядывало заплаканное лицо матери.
- Сыночек, как же это тебя угораздило? А мы сидим, волнуемся, думаем, куда это ты пропал. И тут звонок! Хорошо, что у тебя в пиджаке случайно анкета завалялась с номером домашнего телефона. Нам позвонили, я и примчалась.
- А рюкзак где, - Боря обернулся к врачу, - я ведь с рюкзаком был, там продуктов было на целый батальон.
- Не знаю, - пожал плечами доктор, - тебя сюда одного принесли.
- Мама, как же это? Как же так? Там ведь… Может ты сбегаешь, посмотришь, вдруг он еще там лежит?
- Боюсь это бесполезно, - лукаво ухмыльнулся врач, - думаю, что благодарные пассажиры вашему рюкзаку уже давно ноги приделали.
- Да бог с ним с рюкзаком, переживем, давай лучше скорую вызовем, пусть тебя в больницу отвезут, вдруг сотрясение, надо проверить.
- Скорая уже должна быть у входа, сейчас принесут носилки и вашего сына отнесут в машину,- успокоил доктор.
В больнице Борис пробыл пару дней, дальше держать его не имело смысла. Сотрясения не нашли, да и гематомы практически не было, так, царапина. Врачи вообще не очень поняли, что произошло. В конце концов, все списали на внезапный спазм сосудов.
Глава 2
Прошло время, эту историю заслонили новые события. Боря учился в последнем, выпускном классе, скоро надо было сдавать экзамены на аттестат зрелости, потом поступать в институт, одним словом забот хватало. Как-то раз, чтобы хоть немного отвлечься от дел насущных, Борис на минуточку присел у телевизора. Показывали документальное кино о ленинградской блокаде. Черно-белые кадры, изможденные лица ленинградцев, гробы на санках, очередь к проруби на Неве. И вдруг Борю пронзило острое ощущение, все это он уже видел, причем не в кино, не по телевизору, а в реальной жизни.
- Ой, а я был там, я все это уже видел, - вырвалось у него.
Сидящая впереди старшая сестра Лена оглянулась.
- Где ты был и что ты видел?
- Я был вон там, - Борис показал на экран.
- Где, в телевизоре, что ли? – усмехнулась Лена.
- Да нет, я сам там был, сам, и все это я видел своими собственными глазами.
- Ты совсем подвинулся со своей учебой, - девушка обеспокоенно поглядела на брата, – хоть бы перерывы иногда делал, что ли.
- Да нет же, нет, - Боря не реагировал на иронию, - я видел, честное слово я видел.
- Ну и когда, как, при каких обстоятельствах тебя посетило сие видение? Может ты во сне все это видел?
Борис задумался. Потом поднял голову и изумленно посмотрел на сестру.
- Да-да, вот сейчас ты в точку попала, ну конечно же во сне, вот именно, что во сне. Только сдается мне, что этот сон я видел, когда в метро башкой о стенку треснулся. Понимаешь, тогда я сразу все забыл, а вот сейчас, когда по телевизору увидел эти кадры, я вспомнил! Я когда в стенку головой тогда въехал, я вдруг очутился в черно-белом мире. Вот как здесь, на экране. Причем сам я был в цвете, а мир вокруг был черно-белым. Люди, шедшие мне навстречу, меня не замечали. Когда я опустил на землю тяжелый рюкзак, чтобы немного передохнуть, один прохожий споткнулся об него и упал. Мужчина чертыхнулся и попытался нащупать препятствие, но я вовремя переставил рюкзак, и он ничего не нашел. Прохожий с удивлением осмотрелся, ничего не заметил, сплюнул и пошел себе дальше.
Лена встала, выключила телевизор и вернулась к брату.
- Ну-ну, продолжай, очень интересно!
- Понимаешь, хоть я и атеист, в бога не верю, но тут, грешным делом подумал, что я умер и попал в потусторонний мир. А что я еще мог подумать? Мама дорогая, как же все это просто оказывается! Вот так лбом об стенку и готово? А где же длинный темный коридор со светом в конце? Не, погоди, погоди, что-то тут не то, надо разобраться. Станции метро, откуда я только что вывалился, и в помине не было. Здания вокруг меня были мне не знакомы. Осматриваясь, я понял, что это все-таки Ленинград, вон Мойка, а там недалеко и Канавка виднеется.
Ленинград - то Ленинград, но какой-то он другой. Какой-то он не такой, не родной. Я не мог понять, в чем дело.
Людей на улицах было мало, и все они были как-то странно одеты. Транспорта почти совсем не было. Невдалеке проехала какая-то грузовая машина, я такие только в кино видел, полуторка кажется. И это было все. По проезжей части шел небольшой отряд солдат, взвод, наверное, из-за плеч торчали дула винтовок, кое у кого со штыками. Так это же русские трехлинейные винтовки Мосина, ими еще в первую мировую воевали. Древность какая! А сейчас что они здесь делают? Я тупо продолжал осматриваться. На стене ближайшего ко мне дома мешковато висел плохо закрепленный плакат, ветер полоскал полотнище с изображением моряка в тельняшке с автоматом ППШ, над ним надпись – Выполним приказ товарища Сталина!
СТАЛИНА!??
Я оторопел. С минуту я простоял как вкопанный, потом до меня медленно начало доходить.
Да что же это такое творится вокруг, это что, война что ли, вот это вот все - блокадный Ленинград? С ума сойти! Как же это так случилось? И что мне теперь делать? Моя голова вертелась из стороны в сторону как на шарнирах. Стоп - а вдруг все это мне кажется, последствия удара головой о стену. Вот сейчас закрою глаза, а потом открою - и весь этот кошмар исчезнет. Попробовал. Не сработало. Ладно. Но уж точно я не умер! Я не призрак, иначе прохожий не споткнулся бы о мой рюкзак, а прошел сквозь него. Значит тело мое здесь, хоть что-то прояснилось. Ну хорошо, а где я конкретно в Ленинграде нахожусь можно понять? С трудом я определил район, где очутился, оказалось совсем недалеко от дома. Оп-па, идея, а давай-ка я домой пойду, - вдруг подумал я. Все равно больше идти некуда. Вот только интересно, кого я там встречу. Забросил себе за плечи тяжеленный рюкзак и потопал.
Идти было тяжело, дул ледяной ветер, не поднять головы, под ногами струилась прозрачная снежная поземка. Однако, намело. Обходя очередной сугроб, я заметил вдали медленно бредущие мне навстречу две серые фигуры, больше похожие на тени. Оказалось, это были две тетки, обе замотанные в платки. Приблизившись, я разглядел, что задняя женщина вовсе не тетка, а тоненькая сгорбившаяся девочка лет пятнадцати. На мгновение мелькнули потухшие глаза. Передняя старушонка с трудом тащила санки, на санках лежало что-то завернутое в одеяло. И тут я сообразил. Да ведь это труп, и скорее всего, умерла мать этой девочки, а санки тащит бабушка. Я поскорее отвернулся. Взгляд упал на замерзшую Мойку. На льду толпились люди, их было немного. Стоящие втягивали руки в рукава, горбились, пытаясь защититься от пронизывающего ветра. Очередь тянулась к проруби. Ага, это за водой стоят, здесь они воду берут.
Н-да, картинки невеселые. Ну и дела! Я читал кое-что о ленинградской блокаде, даже фильм, кажется, какой-то смотрел, но все это было не то. А вот так, живьем...
Внезапно я осознал одну особенность того, что вижу. Картинки, удаленные от меня теряли перспективу, становились какими-то плоскими, и движение происходило рывками, как в старом кино. Объемным изображение становилось только вблизи. Вблизи и движения были нормальными.
- Как будто я сижу один в громадном кинозале, а вокруг меня старое документальное кино крутят, - пронеслось в голове.
- Но, при приближении, персонажи сходят с экрана и попадают в зрительный зал. С ума сойти... Куда же это я угодил и что здесь творится?
На мгновение мне стало страшно. Очень страшно.
- Ничего, прорвемся, - подбодрил я себя, тряхнул головой и двинулся дальше.
Подходя к своему дому, издали, я заметил другой плакат. – С новым 1942 годом! К новым победам! Так вот оно что, это зима 41-42 годов, самая страшная блокадная зима.
- Однако, и здесь тоже новый год, - удивился я. - Любопытно! Совпадение?
Я поднялся на второй этаж, дверь в мою квартиру оказалась запертой. Стучать было нельзя, я же невидимка, как я буду объясняться с людьми, которые эту дверь откроют? И кстати, кто же там, сейчас, может жить? По дороге я припоминал, что говорила бабушка о блокаде. Кажется, наша семья тогда эвакуировалась, и в квартире жили другие люди. Но кто – она не сказала. Да и вообще, зачем я здесь стою, что и, главное - как, я им все это скажу? Бред какой-то! Но больше мне идти было некуда. Я сильно устал, этот чертов рюкзак меня совсем замучил. Я его снял, и с облечением вздохнул. Потом сел на подоконник, положил рюкзак рядом и устало прислонил к нему голову. Наверное, я вздремнул немного, потому что сон на этом заканчивается. Все. Следующий кадр – я в медпункте метро, и это уже не сон.
Борис замолчал, посидел так немного, раскачиваясь на стуле, поднял голову и вопросительно посмотрел на сестру.
- Ну, что скажешь? Понравилось?
- Очень, - ответила Лена. Потрясающе, ты оказывается талант! Тебе бы писателем быть. Слушай, а поступай-ка ты в литинститут!
- Хватит тебе издеваться, - оборвал ее Боря, - Ты лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь?
- А что тут думать, тут и так все очевидно – девушка лукаво, с усмешкой смотрела на него, в глазах искрились ехидные огоньки.
Боря вспомнил, Лена учится на третьем курсе мединститута и поэтому диагнозы ставит молниеносно.
- Что тебе тогда сказали врачи в больнице? Спазм сосудов? А это кислородное голодание головного мозга. И при этом такое может привидеться, что будь здоров. Так что не переживай, тебе это все приснилось. И еще знаешь что? Ты лучше все это запиши, а то опять забудешь. Хороший рассказ может получиться, – сказала Лена, вставая из-за стола.
Ладно тебе, иди гуляй, - хмуро буркнул Боря. Вывод сестры его не убедил.
Продолжение следует
Автор: Поташников Г.Я.
#Поташников_опусыИрассказы_НовогодниеПутешествияПоЛенинграду