С опятами у кряжистых корней, Поросшее лишайником и мхами, В колючках, — просто так не подойдешь, — Раз в год оно, как яблоками, сплошь Тугими покрывается стихами. Найти его немалых стоит сил, Но папа каждый вечер приносил Стихов из леса, с хвоей и золою: Он складывал их горкой на столе, Они горели, спелые, в тепле И исходили терпкою смолою. Они горели, радостные, здесь, Проводники открытий и чудес, Вели далеким и прекрасным садом. Они умели исцелить от слез, Открыть глаза, ответить на вопрос, Который еще даже не был задан. Все лето мы хватали наугад Стихотворение, и каждый был богат Без клада, каравана или жезла: Другим на вкус был каждый новый плод. Когда же мы вернулись через год — Тропинка к тому дереву исчезла. Дни наши стали скучны и тихи, В лесу густом, без нас, росли стихи: Те, что мы вместе слушали часами. Но дерево волшебное во сне, Все в серебре, является ко мне — И разными смеется голосами. Вера Полозкова Ил. Джозефина Уолл
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА
Есть дерево, в лесу всего древней,
С опятами у кряжистых корней,
Поросшее лишайником и мхами,
В колючках, — просто так не подойдешь, —
Раз в год оно, как яблоками, сплошь
Тугими покрывается стихами.
Найти его немалых стоит сил,
Но папа каждый вечер приносил
Стихов из леса, с хвоей и золою:
Он складывал их горкой на столе,
Они горели, спелые, в тепле
И исходили терпкою смолою.
Они горели, радостные, здесь,
Проводники открытий и чудес,
Вели далеким и прекрасным садом.
Они умели исцелить от слез,
Открыть глаза, ответить на вопрос,
Который еще даже не был задан.
Все лето мы хватали наугад
Стихотворение, и каждый был богат
Без клада, каравана или жезла:
Другим на вкус был каждый новый плод.
Когда же мы вернулись через год —
Тропинка к тому дереву исчезла.
Дни наши стали скучны и тихи,
В лесу густом, без нас, росли стихи:
Те, что мы вместе слушали часами.
Но дерево волшебное во сне,
Все в серебре, является ко мне —
И разными смеется голосами.
Вера Полозкова
Ил. Джозефина Уолл