Комментарии
- 7 дек 2022 09:24Зинаида КилинаБабулька- красотулька!!!
️️️️️ приходила к нам в школу и читала стихи,прозы и многое другое. Заслушаешься.! Светлая память. - 7 дек 2022 09:49Татьяна Шиляева Гусейнова (Градунцова)Царство небесное. Всех помню, всеми мы, и русские и тувинцы восхищались. Никакого национализма не было. Как жаль.....что многое поменялось не в лучшую сторону.
- 10 дек 2022 21:29Татьяна ФедоровичНостальгически тронуло душу... Я ведь многих этих замечательных людей знала близко, с Мариам жили в одном доме Я ещё тесно общалась с эвакуированными из Ленинграда артистами , это МН Ингульская , СПМайер Спасибо большое Айлана Кужугет за публикацию , хотелось бы приобрести или полностью прочитать эти воспоминания (Книгу) Светлая память прекрасным и талантливым людям
- Татьяна ФатьяноваКомментарий удалён.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
ЦЕНТР АЗИИ
Мариам Рамазанова – историк театра, актриса, писатель
К 100-летию заслуженной артистки Тувинской АССРМариам Алексеевна, человек, занимающий особое место в истории Тувинского театра. Она была одной из первых профессиональных актрис в республике, писала пьесы и сказки, ставила спектакли, была женой и музой главного режиссера Ивана Забродина. Однако, пожалуй, главная ее заслуга, как это видится через десятилетия после ее ухода – это просветительская деятельность: выступления с лекциями о театре и об актерах нашего театра по линии общества «Знание», многочисленные статьи в газетах, воспоминания о Тувинском театре.
Родилась она в селе База Аскизского района Хакасии 24 октября 1922 года, а в 1931 году её семья поселилась в Кызыле. Всю жизнь она посвятила тувинскому искусству и культуре. После успешной учебы в Государственном институте театрального искусства в Москве, знаменитом ГИТИСе, она вернулась в ставшую ей родной Туву и до последнего дня своей жизни – 6 мая 1994 года служила театру.
Тувинскому зрителю запомнились ее роли в постановках «Аленький цветочек», «Мораль пани Дульской», «Русские люди», «Жениться Бальзаминова», «Память сердца» и одна из последних её работ в спектакле «Не по злобе».
Мы предлагаем читателю уникальный материал – рассказ Мариам Алексеевны об актерах нашего театра от первого лица.
Прежде всего, надо рассказать об истории этого интервью. В конце 80-х годов прошлого века я, младший научный сотрудник Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории, обратилась к Мариам Алексеевне с просьбой написать более подробно об актерах Тувинского муздрамтеатра и о спектаклях. Был составлен вопросник, список актеров и постановок. Она подробно письменно ответила, материал был принят в 1990 году в рукописный фонд института под номером 1111.
Первые артисты, первые учителя
– Мариам Алексеевна, Вы были одной из самых первых актрис нашего театра. Как зарождалось драматическое искусство в Туве?
– Днем рождения нашего театра принято считать 27 марта 1936 года, однако, по сути, с 1936 по 1940 год профессиональной учебы в театральном комбинате еще не было. Одаренные юноши и девушки перед зрителями пели тувинские народные песни, читали первые стихи Сергея Пюрбю, Степана Сарыг-оола (кстати, он в один из периодов учебы был директором Кызылского театрального училища-студии), показывали импровизированные спектакли. В этот период свои режиссерские способности пробовал Максим Мунзук.
– Первым учителем и основателем театра является Иван Исполнев. Расскажите о нем, его работе и о том, как Вы стали актрисой?
– Я училась в русской школе № 1. Тогда в Кызыле деревянном, почти бескрышном, школ было всего две – русская № 1 и тувинская под № 2, вырастившие впоследствии Героев Советского Союза, педагогов, ученых, инженеров, ветеринаров, механизаторов и артистов. С первого класса увлекалась самодеятельностью и от всей души любила участвовать в сценках и спектаклях, которые ставились нашими школьными учителями Н.В. Мусаткиной, А.В. Раевским, Н.М. Крыловой. А однажды я сама в честь 8 марта осмелилась поставить «Юбилей» Чехова и в нем играла Мерчуткину. Сердце пело петухом. Много и долго хохотали на вечере наши мамы, учителя, учащиеся. И, к моему стыду, больше всех смеялась я, изображая Мерчуткину. Потом всю ночь проплакала за то, что не справилась со своей ролью. Помню, утром 8 марта убираю со стола, заносит почтальон газету. Читаю объявление, что набирается русская группа в составе десяти человек в театральное училище-студию. В этот же вечер иду в училище, которое помещалось там, где сейчас музей им. 60 богатырей (ныне – Центр развития тувинской культуры). Думаю, спрошу у знающего человека, как актеры, играя очень смешные роли, не улыбнутся даже, а не то, что хохочут, как я в «Юбилее». Позор провала меня мучил. И вот моя первая встреча с Иваном Яковлевичем Исполневым. Он, внимательно выслушав меня, на мой вопрос не ответил, а попросил следовать за ним. И я в первый раз вошла в наш учебный зрительный зал. Иван Яковлевич, Виктор Шогжапович Кок-оол, Максим Мунзук, остальных не помню, сидели в зрительном зале. А меня отправили на сцену. Иван Яковлевич дал мне задание: должна была сыграть этюд под названием «На приеме у зубного врача». Я была как в тумане, как и что делала – не помню, но, когда я задрыгала ногами и истошным криком «забазлала», в зрительном зале раздался хохот. Услышала голос Ивана Яковлевича: «Спасибо». Потом читала отрывок из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя «И какой же русский не любит быстрой езды», басню И.А. Крылова «Мартышка и очки» и стихотворение А.М. Горького «Буревестник». В зрительном зале я осталась одна. Только сейчас я подумала, зачем ему надо было устраивать испытание мне, когда проще было сказать, почему актер чтобы ни играл, всегда остается серьезным. – Вы приняты – услышала я. И, не сообразив, сказала: «Куда?», «В училище» - звучал голос Ивана Яковлевича. С тех пор моя человеческая судьба была уже кровно, связана с жизнью тувинского театра.
Запомнился мне накрепко первый урок актерского мастерства в просторной аудитории. Бросилась мне в первую очередь необыкновенная доброта голубых глаз учителя с длинными ресницами, благородное лицо с профилем Наполеона. Он был высокий, статный с редкими русыми волосами, уже начал лысеть и мне казался тогда очень немолодым.
Последний раз я с ним встретилась в Москве, когда ему было уже 92 года. Но он был не по годам бодр и весел, помнил всех своих учеников и нежно о них говорил, что Тува была для него незабываемой и прелестной легендой. Удивительно, Тува не преподнесла Исполневу ни звания, ни регалий. Его высшей наградой стали его ученики.
Тувинские и русские учащиеся учились вместе. Эти уроки были особенными. На урок актерского мастерства мы все шли, как на праздник. На них наш учитель Иван Яковлевич создавал какую-то особую атмосферу делового доброжелательства и серьеза, хотя при некоторых эпизодах смех не прекращался. Иногда при действии кого-нибудь из ребят наступала такая чуткая живая тишина, и мы все сидели, как завороженные.
Расскажу об одном уроке: – «Кара-кыс» – вызывает Иван Яковлевич. Встает юная красавица. Небольшого роста, с выразительно большими темными глазами, розовощекая. Она получает задание, которое заключается в следующем. Мать водится со своим малым дитятей. Кара-кыс, вместо ребенка берет чью-то старую тарбаганью шапку. Это очень загадочно. В какое-то мгновенье мы включаемся в жизнь этюда. Вот мать качает своего «ребенка», что-то мурлыча под нос, деликатно отвернувшись, кормит грудью и нежно-нежно убаюкивает «дитя». Кара-кыс так водится с ребенком, что мы давно забыли, что ее «ребенок» – старая шапка. Ее ребенок задремал и, уставшая, мать заснула и что-то, увидев, во сне изо всех сил бросила своего «ребенка» на пол. Весь класс ахнул, а учитель Кара-кыс похвалил. «Молодец, Кара-кыс».
Этюд идет без единого слова. А ведь и, правда, молодец. Народная артистка РСФСР, имея за плечами более 70 лет и сегодня вместе со знаменитым мужем ездит и концертирует по Монгун-Тайге, Овюру и Улуг-Хему, не говоря уже о том, что в молодые годы Кара-кыс Мунзук со своим высоким искусством игры в драматических спектаклях, музыкальных и в многочисленных концертах вызывала восхищение зрителей Тувы, Горного Алтая, Красноярского края, Москвы, Монголии.
На уроке актерского мастерства наш учитель очень часто заставлял изображать птиц, животных. И ребята эти этюды делали с удовольствием. На одном из уроков Коля Олзей-оол (ныне народный артист Тувинской АССР, заслуженный артист РСФСР, певец с редким бархатным баритоном) на середину класса выплывает уткой. Утка – Олзей-оол ныряет, чистит перышки, плывет и крякает. Ученики его воспринимают, как утку. Крякает и взмахнув крыльями улетает… Не поверите, мне казалось, что у него оранжевые перепончатые лапки.
На творческом счету народного артиста Тувинской АССР, Заслуженного артиста РСФСР Николая Олзей-оола галерея мужских образов, как Сарыг-Ашак из «Хайыраан бота», Городничий из «Ревизора», Берсенев из «Разлома», Шадрин из «Человека с ружьем» и десятки других сценических жизней, прожитых умно, артистично и действенно. За душу хватает его мягкий баритон, когда Николай Оскеевич выводит «Конгургай» или «Ореховую тайгу».
Или вот еще. В те далекие сороковые годы нас Иван Яковлевич выпускал на зрителя с этюдами. На сцене Толя Матюшов, высоченный парень. Сейчас он на сцене не Толя, а верблюд. Этак, степенно вышагивает, гордо держа голову, останавливается, поворачивается всем корпусом и что есть мочи орет. Хохот в зрительном зале проходит шквалом, потому что сидящие в зале узнают в Толе верблюда. А в 1945-м году я в Московском ГИТИСе при поступлении тоже показывала верблюда. Через несколько лет Анатолий Матюшов становится профсоюзным деятелем Тувинской АССР.
А как самозабвенно гарцевал на палочке верхом талантливейший ученик театрального училища-студии Алексей Дугур-оол. Его «конь» становился на дыбы, пытался сбросить седока. «Туттун, оол!» кричали из зрительного зала наиболее темпераментные зрители.
Я изображала чучело. Стоять с вытянутыми руками и не шевелиться было трудно. Хозяйкой «огорода» была Нина Филатова. Она так забавно развешивала на меня разные лохмотья.
Наша общая любимица Севильбаа уже на драматических этюдах могла краснеть и бледнеть. Непосредственность и тонкое чутье правды еще тогда в этюдах выделяли ее. Иван Яковлевич Любу хвалил. За законченность этюда, за его глубокий смысл и эмоциональную наполненность. И ставил ее в пример нам.
Помню, перед переходом на коллективные этюды я чуть не опоздала на урок актерского мастерства. Запыхавшись, после второго звонка, залетаю в класс и наталкиваюсь на укоризненный взгляд Ивана Яковлевича. Никогда он не кричал на нас. Но его молчание, если кто-то из нас набедокурит, было невыносимо. Лучше б поругал… Все были в сборе.
– Люба, что ты нам сегодня принесла? – улыбался наш учитель. Милая Люба, она была очаровательна. Всегда готова к этюдам. Она мне напоминала натянутую струну. Миндалевидный разрез больших карих глаз делал ее похожей на восточную миниатюру, и загадочная улыбка сияла, как утренняя заря, на ее лице, отчего ямочки на смугло-розовых щеках делались особо привлекательными. Тогда модны были платья с широкими воланами. В то утро на ней ладно сидело крепдешиновое платье ярко-синего тона с какими-то белыми разводами. Маленькие ножки были обуты в белые туфельки на высоких каблуках. Люба как-то изящно взмахнула руками и закружилась в вальсе под собственный аккомпанемент. Ее этюд мы назвали «на солнечной полянке». Она срывала цветы, села якобы на травку, подбирала букет и на наших глазах побледнела, хотела встать, но не смогла, глаза ее застыли в немом ужасе, и мы поняли, что к ней ползет змея. Потом она, как пружина, соскочила и стала подбираться к хвосту «змеи» и, как будто хватая ее за хвост, высоко поднимала вверх и изо всех сил бросала наотмашь от себя. Иван Яковлевич от удовольствия крякнул и по привычке взъерошил свои пушистые волосы:
– Пять с плюсом, Люба! – восхищенно сказал учитель.
Горько, больно и тяжело было нам хоронить заслуженную артистку РСФСР Любовь Севильбаа в расцвете творческих лет, умершую в одночасье перед поездкой в Чадан 7 марта 1963 г., где она вечером должна была играть Семис-Кадай в драме «Самбажык» В. Кок-оола. Выходила на сцену замечательно талантливая дочь тувинского народа – Любовь Севильбаа в драме, комедии, оперетте или просто в концерте и раскрывались перед нею зрительские сердца, удивляясь и восхищаясь, как один и тоже человек может проживать неоднозначные, диаметрально противоположные сценические характеры, оставаясь везде верной жизни, неся свое видение и гражданскую позицию. Какими мы были богатыми в юности! Нас учили первоклассные педагоги театральному делу и музыке. Это Иван Яковлевич Исполнев, соученик Таирова, работник замечательного театра Революции (ныне им. Маяковского). У истоков музыкального образования стояли композитор Алексей Николаевич Аксенов, дирижер Ростислав Георгиевич Миронович, музыкант Леонид Иосифович Израилевич, потом ставший композитором, профессором и неоднократно посетивший Туву. Именно он явился одним из организаторов тувинского отделения Союза композиторов. Наши музыкальные преподаватели научили нотной грамоте А. Чыргал-оола, Р. Кенденбиля, А. Лаптана, подаривших тувинскому народу впоследствии десятки песен, сюит и симфоний. В театральном училище-студии был хор, оркестр и балетная группа, руководителем которой был Анатолий Васильевич Шатин. Русские советские мастера педагоги бережно взращивали ростки тувинского национального искусства. Они работали самозабвенно и вдохновенно.
– Расскажите о первых постановках.
Вечерами, у нас, в 40-м году, шли репетиции. Иван Яковлевич, ознакомившись со своими питомцами, взял в работу «Мятеж» Д. Фурманова. Это был первый полноценный спектакль. Инсценировка отличалась прекрасно выписанными характерами, как положительных, так и отрицательных персонажей. Она была массовой. В произведении был высвечен момент временного захвата белогвардейской бандой небольшого среднеазиатского города и подавление мятежа вражеского отрепья. Картины среднеазиатского разноголосого и разноязычного базара сменялись штабом красных, затем сборищем беляков, тюрьмой и снова советским штабом. В репетициях были заняты все. Почти бессловесную роль коммуниста в камере смертников играл молодой циркач, ныне народный артист СССР Владимир Оскал-оол. Отвратительный образ белогвардейского офицера в «Мятеже» ненавидящего советскую власть, готового утопить все новое в крови, создал Максим Мунзук. Уже тогда в ученическом спектакле, как бы, с заявкой на первого комика Тувы выступил в крохотной роли Володя Монгальби. Фурманова играл Саша Лаптан. Как это далеко и близко. В спектакле «Мятеж» я играла Зигуру – женщину, которая одна из первых сбросила с себя паранджу. Это моя первая ученическая роль на тувинском языке. На рабочих репетициях, где Иван Яковлевич часто останавливал исполнителей, разъяснял, заставлял иного по нескольку раз повторять, пока не добивался должного звучания, присутствовали высокие гости: товарищи Тока, Анчимаа, Александр Адольфович Пальмбах. По дороге домой Александр Адольфович (он шел к своим мальчикам Тимуру и Спартаку, живших в то время у тети Фени Сафьяновой по Ленинской улице в том месте, где сейчас находится магазин № 20, нам с ним было по пути). И он меня часто журил, делая замечания по существу, иногда по-отечески похваливал, приговаривая «Кончуг эки! Кончуг эки!». Боже, как я акцентировала в своей роли Зигуры в спектакле «Мятеж». От татарского акцента в разговоре по-тувински я до сих пор освободиться не могу. А тогда уж, представляю, как трудно было моим однокашникам. Но они мужественно выносили мой акцент, более того, я чувствовала теплоту и затаенную добрую улыбку всего постановочного коллектива.
На репетициях царила атмосфера творчества, самоотдачи и веры в предлагаемые обстоятельства. Мы, учащиеся, средствами сцены боролись за молодую советскую власть. Все было очень интересно, захватывающе ново и поэтому ни Иван Яковлевич, ни мы не смотрели на часы. Иногда репетиции прекращались далеко за полночь. Как трепетно, как радостно мы ждали встречи с зрителем. Назначались генеральные репетиции, проверялись костюмы, реквизит. Был конец декабря 1940 года. Битком набитый зрительный зал. Такой шумок стоит в нем, от которого замирает сердце. Иван Яковлевич каждого актера по отдельности подзывает к себе, осматривает, что-то поправляет и ободряюще улыбается, как бы благословляя… Итак, премьера спектакля «Мятеж». Медленно раздвигается занавес. Под опытным глазом мастера Ивана Яковлевича произошла наше творческое «крещение». Оно обещало хорошие плоды. И первое наше коллективное творческое дитя – спектакль «Мятеж». Мы все до единого любили в нем играть.
Айлана КУЖУГЕТ,
доктор культурологии, кандидат искусствоведения.
Фото автора.
Продолжение читайте в "Тувинской правде" №92 от 3 декабря 2022 г. газеты.