Большой актёр,не боявшийся маленьких ролей...СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ФИЛИППОВ.ПОМНИМ И ЛЮБИМ🌹🌹
ЗАПИСЬ в моей старой телефонной книжке: «Сергей Николаевич Филиппов. Канал Грибоедова, 9, кв. 18. 210-72-57». Несколько раз по этому адресу приходил, звонил чаще… В какую пору, дорогой читатель, впервые заприметил его на экране? Конечно же, в далёкую военную, посмотрев «Новые похождения Швейка»: главного героя там играл Борис Тенин, Гитлера – Сергей Мартинсон, а ефрейтора Шпукке – Сергей Филиппов.
Как мы, мальчишки, да и все зрители хохотали, когда Швейк с чарующей улыбкой опрокидывал на голову этого самого Шпукке ведро с извёсткой и потом ритмическими ударами палкой по ведру заставлял того маршировать, кружась на одном месте… Чтобы людей и на фронте, и в тылу хоть ненадолго отвлечь от тягостных мыслей, чтобы их развеселить, кинорежиссёр Сергей Юткевич снял откровенную буффонаду, где артисты в психологии своих персонажей особо не копались, предпочтя подобной «глубине» сногсшибательный гротеск.
И вот тогда-то я понял: Сергей Филиппов – «смешной»… И скоро в этом мнении утвердился – когда увидел киноленту того же режиссёра под названием «Здравствуй, Москва!» (где звучал милый вальс Анатолия Лепина: «Нас улица шумом встречала, звенела бульваров листва…»): герой моего повествования там снова всех нас здорово повеселил, на этот раз – в образе наглого пьяницы-баяниста по фамилии Брыкин.
Особенно было забавно, когда тот в пивнушке, поднявшись на примитивную сцену, объявил собутыльникам свой коронный номер: «Русская популярная народная песня "Кирпичики"!», но в футляре вместо баяна обнаружил действительно кирпичи. Ах, как он на это среагировал!.. Даже такие любимцы экрана, как Тенин и Любезнов, не смогли в той истории отодвинуть этого молодого мастера эпизода на второй план.
〰️〰️〰️ С ТЕХ-ТО незапамятных времён стал я, как и все, его почитателем… Смотрел «Золушку», «Укротительницу тигров», «Карнавальную ночь» – и, признаюсь, предполагал (тоже, как, наверное, все), что этот человек с не очень-то привлекательным лицом (глаза зыркают из-под низкого лба, нос длиннющий, нижняя губа оттопырена) и в жизни подобен своим героям.
Но вот однажды, на излёте 60-х, по редакционному заданию пришёл к нему домой, и поразился: меня встретил… грустный философ. Да, Сергей Николаевич негромко размышлял о бренности всего земного. Записать в блокнот те его мудрые мысли я поленился (поскольку нагрянул сюда ради совсем иного, «весёлого», разговора и, кстати, диктофоном тогда ещё не обзавёлся), а хозяину квартиры перестраиваться на этакий «шутливый» лад не хотелось. Сказал: «У меня, как у Чехова, смех сквозь слёзы…»
Правда, в ответ на мой банальный вопрос о том, попадает ли вне кинокартин «Ленфильма» в комедийные ситуации, усмехнулся: «Недавно, после выхода на экран "Гамлета", меня на улице приняли за Смоктуновского. Смоктуновскому об этом не говорю. Боюсь, обидится…» И насчёт того, становится ли всякий раз персонаж для актёра «двойником», тоже хихикнул: «Если бы я слился со своими "героями", мне бы, чтобы отсидеть срок в тюрьме, и двух жизней не хватило…» Когда же я поинтересовался, нет ли у моего собеседника желания сыграть серьёзную роль, вздохнул: «Если выступлю в серьёзной роли, получится то же самое, что случилось с Петром Алейниковым, когда он в фильме "Глинка" посягнул на Пушкина. Жанр за себя мстит…»
Потом мы общались ещё не раз – и здесь, в его жилище на канале, и на «Ленфильме», и в Доме кино. Как-то после очередного такого разговора Филиппов нацепил на свою и мою головы по бескозырке, которые любимому артисту подарили моряки, и попросил фотокорреспондента Мишу Ширмана: « Ну-ка щёлкни двух морских волков». В другой раз уже я уговорил Сергея Николаевича минутку попозировать – и получился дружеский шарж, который «натурщик», одобрительно хмыкнув, тут же подписал: «Правда, я похож на Мастрояни? Филиппов». В общем, от встречи к встрече этот человек приоткрывался хоть на чуточку ещё, ещё – и всё больше узнавал я про его жизнь…
〰️〰️〰️ ОКАЗАЛОСЬ, что родом – саратовский. Отец слесарил, мама шила, а сына из всех школьных предметов привлекали лишь литература да химия.
(Сергей Филлипов с мамой)
Однажды тайно прокрался в химический кабинет, где смешал соляную кислоту с железными опилками, добавил пару других каких-то реактивов, – и по всему зданию пополз такой мерзкий запах, что занятия пришлось отменить. За подобный эксперимент из школы его выперли, и стал Сергей в частной пекарне учеником пекаря. Перепробовав потом ещё несколько профессий, от плотника до токаря, в конце концов, оказался в… балетной студии. Высокий ростом, с длинными руками и ногами, худющий, очень подвижный, он танцевал так хорошо, что вскоре получил направление в Москву – в балетное училище при Большом театре.
Но, оказавшись там, узнал, что приёмные экзамены уже закончились, и по совету знающих людей прикатил в Ленинград. Однако и здесь, в знаменитом хореографическом училище на улице Зодчего Росси, ситуация оказалась такой же. Зато в эстрадно-цирковом техникуме провинциала встретили радушно – и спустя четыре года он вышел на Мариинскую сцену. Увы, через месяц, во время очередного спектакля, Сергею стало плохо, и врач «скорой», который засвидетельствовал сердечный приступ, настоятельно посоветовал пациенту с балетом распрощаться. Что ж, поступил в эстрадный театр-студию и потом много выступал на разных концертных площадках.
〰️〰️〰️ ВОТ там-то заприметил его Николай Павлович Акимов и пригласил в свой Театр Комедии. Они проработают вместе почти тридцать лет. Ярчайший комический, полный эксцентрики актёр оказался способным идеально, с первого раза создавать требуемый образ. Очень наблюдательный от природы, мигом подмечал в людях разные недостатки, которые резко и метко воспроизводил в своих неотёсанных, хамоватых, хитрых, изворотливых «героях». Однако, несмотря на столь карикатурный стиль игры, был в любом образе удивительно органичен. Вот и мудрый Акимов отмечал, что юмор Сергея Филиппова (не в пример иным комическим актёрам, которые строят свое весёлое искусство на формальных приёмах) «глубоко психологичен и человечен».
БЫСТРО снискав успех на сцене, стал получать предложения и от кинорежиссёров. Поначалу в фильме «За Советскую Родину» исполнил бессловесную роль финна-шюцкоровца, который с бревна срывался в ледяную воду. Потом в «Волочаевских днях» сыграл партизана, в «Члене правительства» – наглого саботажника, в «Выборгской стороне» – погромщика, в «Якове Свердлове» – матроса-анархиста. А ещё были: старый железнодорожник – в «Аринке», колхозный счетовод – в «Станице Дальней», начальник клуба Бабашкин – в «Музыкальной истории»… Он и на экране поражал яркостью комедийных приёмов, богатой мимикой, удивительной пластичностью.
Особого комического эффекта достиг в «Приключениях Корзинкиной», где его «мастер художественного слова», имея за пазухой сбежавшую от иллюзиониста мышь, исполнял на эстрадном конкурсе «Умирающего гладиатора»: стихотворение Лермонтова трагическое, а мышка так щекочет...
У него уже была жена, Алевтина Ивановна Горинович, маленький сынок…
(Сергей Филлипов с сыном.)
И тут – война… До декабря сорок первого Театр Комедии оставался в блокадном Ленинграде. Сергей Николаевич мне рассказывал: «Как-то утром иду на репетицию, а возле «Елисеевского», на снегу, люди едва шевелятся. Возвращаюсь обратно – они уже мертвы…»
❗❗❗Кстати, есть знаменитая блокадная фотография, на которой истощённый мужчина возле булочной с крохотной пайкой хлеба в руке. Некоторые мои коллеги её подписывают: «Артист Сергей Филиппов в блокаду». Когда я показал такую газетную полосу Сергею Николаевичу, он крепко выругался: «Устал объяснять, что ЭТО КТО-ТО ДРУГОЙ!» ❗❗❗
Да, хотя небольшое сходство, действительно, наблюдается, однако ЭТО СОВСЕМ НЕ ОН… 〰️〰️〰️ ПОСЛЕ войны слава моего собеседника выросла невероятно. Хотя чаще всего кинорежиссёры относились к Филиппову чисто потребительски, используя недюжинное дарование в качестве «острой приправы к пресному блюду» (вот и возникали в его творческой биографии многочисленные варианты шофёров, разновидности милиционеров, швейцаров, жуликоватых администраторов, подвыпивших граждан), но каждому из этих персонажей гениальный актёр всё равно стремился придать живые черты.
Ну, вспомни, дорогой читатель, его лектора из «Общества по распространению…» в «Карнавальной ночи». Как поразительно в роли, почти лишённой текста, с помощью мимики и жестов, артист смог показать этого алкаша от науки: «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – это науке неизвестно!»…
Между прочим, сам Филиппов почему-то сию роль ненавидел. Просто не переносил, когда при нём кто-нибудь начинал цитировать: «Одна звёздочка, две звёздочки, три звёздочки…» Или припомни другого его персонажа – наглого, самовлюблённого дурака-дрессировщика из «Укротительницы тигров» (заявляющего: «Казимир Алмазов – это аттракцион, имя, афиша, публика, касса!»), которого артист вовсе не превратил в карикатуру…
Или обратись памятью к его завмагу Ползикову из «Ночного патруля», который – благодаря исполнителю – тоже обрёл свою психологическую особенность. Между прочим, в клетку к тигру Пуршу входил, не колеблясь. И попадал в объятия недовольного медведя в «Косолапом друге» (какая молниеносная смена переживаний при этом отражалась на его лице: недоумение, испуг, наконец – ужас).
И в «Беспокойном хозяйстве», ломая своим телом перила, летел с моста в воду. А в фильме «300 лет тому…» его поднимали на дыбу… И разве можно представить фильм «Иван Васильевич меняет профессию» без шведского посла?
А «За спичками» – без Хювяринена?
А «Собачье сердце» – без старика-клиента, посетившего профессора Преображенского?
Но самое главное его в кино достижение (работа грандиозная и по «метражу», и по исполнению) – безусловно, Ипполит Матвеевич Воробьянинов в «Двенадцати стульях»: как хорошо, что Леонид Гайдай эту роль доверил именно Сергею Филиппову!
〰️〰️〰️ В СЕРЕДИНЕ сороковых Алевтина Ивановна от Сергея Николаевича ушла. И Юру с собой увела. (Спустя четверть века оба эмигрируют в Америку, что станет для него большим ударом. Этого Филиппов им никогда не простит). Все по-следующие годы он жил в гражданском браке с Антониной Георгиевной Голубевой, авторшей «Мальчика из Уржума» – очень популярной тогда повести про детство Кирова. Новую, весьма ревнивую супругу, которая была старше мужа на одиннадцать лет, называл Барабулькой, очень любил и слегка побаивался. Она пыталась бороться с его пристрастием к алкоголю, но, увы, – безрезультатно… В 1965-м ему успешно удалили опухоль мозга, и Филиппов продолжал сниматься, в частности – блистательно сыграл Кису Воробьянинова. Шутил: «Половину мозга вырезали, а я ещё очень даже ничего!»
Пройтись по Невскому незамеченным было невозможно – люди его дергали, кто-то фамильярно кричал: «Серёга, здорово!» Это артиста бесило… Сниматься приглашали всё реже… В 1989-м Антонина Георгиевна скончалась, и он потерял к жизни всякий интерес. Перестал выходить из дома. Нищенской пенсии еле хватало на скудное пропитание. Сидел дома голодный, заброшенный, хотя иногда подсобляла по хозяйству Любовь Григорьевна Тищенко, тоже бывшая киноактриса. Но, в общем-то, народный артист РСФСР был один-одинёшенек. И умер (это случилось в 1990-м, 19 апреля), когда рядом тоже не оказалось н и к о г о. Говорят, потом в пустой квартире пролежал две недели… Наконец, обнаружив его, соседи обратились на «Ленфильм», однако киностудия финансировать похороны отказалась. И только Саша Демьяненко, замечательный наш «Шурик», собрал по копейкам деньги у актёров. На могиле Сергея Николаевича написали его любимые стихи: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения»…
️
Любимые советские и российские артисты
Большой актёр,не боявшийся маленьких ролей...СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ФИЛИППОВ.ПОМНИМ И ЛЮБИМ🌹🌹
В какую пору, дорогой читатель, впервые заприметил его на экране? Конечно же, в далёкую военную, посмотрев «Новые похождения Швейка»: главного героя там играл Борис Тенин, Гитлера – Сергей Мартинсон, а ефрейтора Шпукке – Сергей Филиппов.
С ТЕХ-ТО незапамятных времён стал я, как и все, его почитателем… Смотрел «Золушку», «Укротительницу тигров», «Карнавальную ночь» – и, признаюсь, предполагал (тоже, как, наверное, все), что этот человек с не очень-то привлекательным лицом (глаза зыркают из-под низкого лба, нос длиннющий, нижняя губа оттопырена) и в жизни подобен своим героям.
ОКАЗАЛОСЬ, что родом – саратовский. Отец слесарил, мама шила, а сына из всех школьных предметов привлекали лишь литература да химия.
Однажды тайно прокрался в химический кабинет, где смешал соляную кислоту с железными опилками, добавил пару других каких-то реактивов, – и по всему зданию пополз такой мерзкий запах, что занятия пришлось отменить.
За подобный эксперимент из школы его выперли, и стал Сергей в частной пекарне учеником пекаря. Перепробовав потом ещё несколько профессий, от плотника до токаря, в конце концов, оказался в… балетной студии. Высокий ростом, с длинными руками и ногами, худющий, очень подвижный, он танцевал так хорошо, что вскоре получил направление в Москву – в балетное училище при Большом театре.
ВОТ там-то заприметил его Николай Павлович Акимов и пригласил в свой Театр Комедии. Они проработают вместе почти тридцать лет. Ярчайший комический, полный эксцентрики актёр оказался способным идеально, с первого раза создавать требуемый образ. Очень наблюдательный от природы, мигом подмечал в людях разные недостатки, которые резко и метко воспроизводил в своих неотёсанных, хамоватых, хитрых, изворотливых «героях». Однако, несмотря на столь карикатурный стиль игры, был в любом образе удивительно органичен. Вот и мудрый Акимов отмечал, что юмор Сергея Филиппова (не в пример иным комическим актёрам, которые строят свое весёлое искусство на формальных приёмах) «глубоко психологичен и человечен».
У него уже была жена, Алевтина Ивановна Горинович, маленький сынок…
И тут – война… До декабря сорок первого Театр Комедии оставался в блокадном Ленинграде. Сергей Николаевич мне рассказывал: «Как-то утром иду на репетицию, а возле «Елисеевского», на снегу, люди едва шевелятся. Возвращаюсь обратно – они уже мертвы…»
❗❗❗Кстати, есть знаменитая блокадная фотография, на которой истощённый мужчина возле булочной с крохотной пайкой хлеба в руке. Некоторые мои коллеги её подписывают: «Артист Сергей Филиппов в блокаду». Когда я показал такую газетную полосу Сергею Николаевичу, он крепко выругался: «Устал объяснять, что ЭТО КТО-ТО ДРУГОЙ!» ❗❗❗
〰️〰️〰️
ПОСЛЕ войны слава моего собеседника выросла невероятно. Хотя чаще всего кинорежиссёры относились к Филиппову чисто потребительски, используя недюжинное дарование в качестве «острой приправы к пресному блюду» (вот и возникали в его творческой биографии многочисленные варианты шофёров, разновидности милиционеров, швейцаров, жуликоватых администраторов, подвыпивших граждан), но каждому из этих персонажей гениальный актёр всё равно стремился придать живые черты.
Между прочим, в клетку к тигру Пуршу входил, не колеблясь. И попадал в объятия недовольного медведя в «Косолапом друге» (какая молниеносная смена переживаний при этом отражалась на его лице: недоумение, испуг, наконец – ужас).
В СЕРЕДИНЕ сороковых Алевтина Ивановна от Сергея Николаевича ушла. И Юру с собой увела. (Спустя четверть века оба эмигрируют в Америку, что станет для него большим ударом. Этого Филиппов им никогда не простит). Все по-следующие годы он жил в гражданском браке с Антониной Георгиевной Голубевой, авторшей «Мальчика из Уржума» – очень популярной тогда повести про детство Кирова. Новую, весьма ревнивую супругу, которая была старше мужа на одиннадцать лет, называл Барабулькой, очень любил и слегка побаивался. Она пыталась бороться с его пристрастием к алкоголю, но, увы, – безрезультатно… В 1965-м ему успешно удалили опухоль мозга, и Филиппов продолжал сниматься, в частности – блистательно сыграл Кису Воробьянинова. Шутил: «Половину мозга вырезали, а я ещё очень даже ничего!»
Нищенской пенсии еле хватало на скудное пропитание. Сидел дома голодный, заброшенный, хотя иногда подсобляла по хозяйству Любовь Григорьевна Тищенко, тоже бывшая киноактриса. Но, в общем-то, народный артист РСФСР был один-одинёшенек. И умер (это случилось в 1990-м, 19 апреля), когда рядом тоже не оказалось н и к о г о. Говорят, потом в пустой квартире пролежал две недели… Наконец, обнаружив его, соседи обратились на «Ленфильм», однако киностудия финансировать похороны отказалась. И только Саша Демьяненко, замечательный наш «Шурик», собрал по копейкам деньги у актёров. На могиле Сергея Николаевича написали его любимые стихи: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения»…
Лев СИДОРОВСКИЙ.