20 июн 2024
ЮРИЙ ВИЗБОР (20 июня 1934 — 17 сентября 1984)
КАК ХОЧЕТСЯ ПРОЖИТЬ ЕЩЁ СТО ЛЕТ...Как хочется прожить еще сто лет,
Ну пусть не сто – хотя бы половину,
И вдоволь наваляться на траве,
Любить и быть немножечко любимым.
И знать, что среди шумных площадей
И тысяч окон, залитых огнями,
Есть Родина, есть несколько людей,
Которых называем мы друзьями.
Лучшие ребята из ребят
Раньше всех уходят – это странно,
Что ж, не будем плакать непрестанно —
Мертвые нам это не простят.
Мы видали в деле их не раз -
И святых, и грешных, и усталых, -
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас!
Будем же их помнить неустанно,
Как они бы помнили про нас!
Когда от потрясения и тьмы
Очнешься, чтоб утрату подытожить,
То кажется, что жизнь ты взял взаймы
У тех, кому немножечко ты должен.
Но лишь герой скрывается во мгле,
Должны герои новые явиться,
Иначе равновесье на земле
Не сможет никогда восстановиться.
Лучшие ребята из ребят!
Лучшие ребята из ребят...
Визбор Ю.И.
Сегодня - время шумихи, скандалов - и, быть может, поэтому«негромкий» Визбор так нужен.
ЮРИЙ ВИЗБОР— один из корифеев и столпов того, что сегодня называется авторской песней — прожил на Земле всего полвека.
Но за эти годы сделал столько, что другому и за пять жизней не успеть. Педагог, журналист и писатель, драматург, режиссер и актер, турист, альпинист и горнолыжник, автор целого песенного жанра – всё он делал замечательно.
Отец - литовец, моряк-командир, художник-самоучка Йозас Визборас сгинул в 1937-м. «Не ищите мужа», - шепнули матери, Марии Шевченко, в очереди в Матросской тишине. Йозаса Визбораса реабилитировали в 1958-м.
А Юрий после окончания московского вуза поехал в деревню под Архангельском — учить деревенских детишек русскому, английскому, литературе, географии и физкультуре.
Потом служил в войсках связи в Кандалакше и стал «лучшим радистом Северного округа.
А потом вернулся в Москву, пробы пера в журналистике, создание знаменитой радиостанции «Юность» и журнала с гибкими пластинками «Кругозор» —в обоих случаях Визбор «стоял у истоков».
Главной своей профессией Юрий Визбор всегда считал журналистику,
хотя писал стихи, песни, прозу, был замечательным спортсменом и даже хорошо рисовал.
Он и в журналистику пошёл, чтобы иметь возможность путешествовать. Объездил всю страну от Каспия до Арктики с ручкой, блокнотом, магнитофоном, камерой и гитарой.
Визбор о своей жизни писал:
«Я рыбачил, стоял с перфоратором смену, менял штуцера на нефтедобыче, подучивался навигаторскому делу, водил самолет, участвовал во взрывных работах, снимал на зимовках показания приборов, был киноактером, фотографии выставлял в Доме журналистов, прыгал с парашютом, стоял на границе в наряде, служил радистом и заработал I класс, ремонтировал моторы, водил яхту, выступал с концертами, чинил радиоаппаратуру, тренировал горнолыжников, был учителем в школе, работал на лесоповале, водил в горах и на севере альпинистские и туристские группы, строил дома, занимался подводным плаваньем. Вот, пожалуй, и всё».
Визбора очень трудно представить в нашем сегодняшнем дне с его всегда чуть печальными песнями о простых вещах, о любви и дружбе.
Визбор пел о людях самых разных профессий - нефтяниках, шофёрах, пограничниках, полярниках, альпинистах.
Нет уже ни радио «Юность», ни «Кругозора». Что осталось? Пьеса «Берёзовая ветка», стихи, песни, кинороли. Его именем в Цейском ущелье в 1986 году назван пик - вершина Визбора.
Он пел о себе: «Ах, как мало я сделал на этой земле - некрещён, неучён, не натружен». Он и песен написал мало, чуть больше двухсот. И ролей сыграл немного. Его нельзя назвать выдающимся драматургом, артистом, певцом, поэтом. Он был талантлив разносторонне.
НО ГЛАВНЫЙ И РЕДЧАЙШИЙ ЕГО ТАЛАНТ - ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ, ТАЛАНТ ДУШИ.
В своей короткой жизни успел многое: стал одним из основателей
авторской песни - "песней у костра", снял и снялся в нескольких фильмах. Особенно запомнился в роли Бормана в "Семнадцати мгновениях весны".
Почти каждый год в двадцатых числах июня проходит
вечер памяти Юрия Визбора "Не верь разлукам, старина", приуроченный ко дню его рождения, с участием друзей и коллег по авторской песне.
Я бы новую жизнь своровал бы как вор,
Я бы летчиком стал, это знаю я точно
И команду такую: «Винты на упор!»,
Отдавал бы как бог домодедовской ночью.
Под моею рукой чей-то город лежит
И крепчает мороз, и долдонят капели,
И постели метелей, и звезд миражи
Освещали б мой путь в синеглазом апреле.
Ну, а будь у меня двадцать жизней подряд,
Я стал бы врачом районной больницы,
И не ждал ничего, и лечил бы ребят,
И крестьян бы учил, как им не простудиться.
Под моею рукой чьи-то жизни лежат,
Я им новая мать, я их снова рожаю,
И в затылок мне дышит старик Гиппократ,
И меня в отпуска все село провожает.
Ну, а будь у меня сто веков впереди,
Я бы песни забыл, я бы стал астрономом,
И прогнал бы друзей, просыпался б один,
Навсегда отрешась от успеха земного.
Под моею рукой чьи-то звезды лежат,
Я спускаюсь в кафе, словно всплывшая лодка.
Здесь по-прежнему жизнь, тороплюсь я назад
И по небу иду капитанской походкой.
Но ведь я пошутил, я спускаюсь с небес,
Перед утром курю, как солдат перед боем,
Свой единственный век отдаю я тебе,
Все что будет со мной — это будет с тобою.
Под моею рукой твои плечи лежат,
И проходит сквозь нас дня и ночи граница,
И у сына в руке старый мишка зажат,
Как усталый король, обнимающий принца.
Юрий Визбор
Остались стихи и песни...
Спасибо, что были, жили, писали и исполняли. Вы с нами!
***
Валентин Гафт – Юрию Визбору
Стихотворение о попсе
Попса дробит шрапнелью наши души,
Её за это не привлечь к суду.
Часть поколенья выросла на чуши,
И новое рождается в бреду…
О, Солнышко лесное, чудо-песня!
Как мы в неволе пели, чудаки!
Пришла свобода, стали интересней
Писклявые уродцы-пошляки…
Слова – ничто, есть вопли вырожденья.
Тот знаменит, кто больше нездоров.
Кто выйдет петь без всякого стесненья,
Без совести, без страха, без штанов.
Где песня, чтобы спеть её хотелось?
Слова – где, чтоб вовеки не забыть?
Ну что горланить про кусочек тела,
Который с кем-то очень хочет жить?
С телеэкрана, как из ресторана,
Для пущей важности прибавив хрипотцы,
Они пудами сыплют соль на раны,
Как на капусту или огурцы.
В халатике бесполая фигура
Запела, оголившись без причин…
Противно это. Спой нам, Юра,
О женской теплоте и мужестве мужчин.
***
Памяти Юрия Визбора
Александр Городницкий
Нам с годами ближе станут эти песни,
Каждая их строчка будет дорога.
Снова чьи-то лыжи греются у печки,
На плато полночном снежная пурга.
Что же, неужели прожит век недлинный?
С этим примириться все же не могу.
Как мы песни пели в доме на Неглинной
И на летнем чистом волжском берегу!
Мы болезни лечим, мы не верим в бредни,
В суматохе буден тянем день за днем.
Но тому не легче, кто уйдет последним,-
Ведь заплакать будет некому о нем.
Нас не вспомнят в избранном – мы писали плохо.
Нет печальней участи первых петухов.
Вместе с Юрой Визбором кончилась эпоха –
Время нашей юности, песен и стихов.
Нам с годами ближе станут эти песни,
Каждая их строчка будет дорога.
Снова чьи-то лыжи греются у печки,
На плато полночном снежная пурга.
1968
#любимое #СтихиИМузыка
- Юрий Визбор - Милая моя
- Юрий Визбор - Ты у меня одна
- Юрий Визбор - Если я заболею (инструментальная композиция)
- Юрий Визбор - Песня альпинистов
- Юрий Визбор - Речной трамвай
- Юрий Визбор - Ходики
- Юрий Визбор - Зайка
- Юрий Визбор - Велосипед
- Юрий Визбор - Дорога («Для того дорога и дана»)
- Юрий Визбор - Письмо памяти Владимира Высоцкого
- Юрий Визбор - Сигарета к сигарете
- Юрий Визбор - Военные песни Эльбруса
- Юрий Визбор - Капитан ВВС Донцов
- Юрий Визбор - Бригантина
- Юрий Визбор - Домбайский вальс (2019 Remaster)
- Юрий Визбор - Серега Санин
- Юрий Визбор - Ты - мое дыхание
- Юрий Визбор - Подарите мне море (2019 Remaster)
Первую роль Визбор сыграл в фильме «Июльский дождь» (1967). Среди самых интересных ролей — Мартин Борман в «Семнадцати мгновениях весны». По сценариям Визбора поставлено свыше сорокадокументальных фильмов, а также художественный фильм «Год дракона» и телефильм «Капитан Фракасс». Юрий Визбор — один из основателей и самых ярких представителей авторской песни.«Если я заболею, к врачам обращаться не стану», «Ты у меня одна», «Александра, Александра, этот город наш с тобою…», «Милая моя, солнышко лесное» — его песни поют на праздничных застольях и у костра, порою даже не ведая, кто их сочинил.
Окончив пединститут, он стал бардом, актёром, журналистом, писателем, альпинистом, моряком и даже немного лётчиком.
...- Я испытываю глубочайшее удовольствие, когда слышу или вижу, как поёт человек. Не работает, не выступает, не зарабатывает на хлеб, а творит при тебе искусство — живое, волнующее, своё. Песня — и не только своя собственная, но и та, которую ты исполняешь, — наделена некой тайной познания другой души. Когда не происходит такого познания — скучно, друзья. Больше всего я люблю слышать и видеть, как поёт Булат Окуджава, хотя слово «исполнитель» вряд ли подходит к этому необыкновенному мастеру...
Мне кажется, что невозможно слушать исполнение одного из самых глубоких произведений о войне — песни «Тёмная ночь», отрешась от Марка Бернеса. Эту песню пытались исполнять очень хорошие певцы, чьи вокальные данные были, несомненно, выше данных первоисполнителя. Но та мера боли, вложенная Бернесом в сорок третьем году именно в исполнение этой песни, делает это произведение, на мой взгляд, совершенно недосягаемой вершиной исполнительского творчества. Только песня, пропущенная, как кровь, через сердце, становится высоким, волнующим искусством.
Юлий Ким:
Этим сентябрём я говорил с ним последний раз по телефону. Он был безнадежно болен и, кажется, знал об этом. Голос его был слаб, но бодр.
— По утрам отпускает, а к вечеру опять… — сказал он. — Зайди как-нибудь утром, денька через два.
— Чего тебе принести?
Тут он помедлил, а потом с какой-то полушутливой яростью сказал:
— Знаешь, принеси мне яду. Такого, знаешь, незаметного, без запаха и вкуса, и чтоб сразу.
Я вроде бы нашёлся:
— Юр, прямо не знаю. Есть, конечно, у меня цианистый калий, вон целая цистерна, но ведь пахнет, зараза! Горьким миндалём.
Визбор хохотнул и тут же своей скороговорочкой сообщил мне историю, как одного мужика не брал цианистый калий, ну совершенно, и он шантажировал своих семейных, выпивая у них на глазах по стакану отравы. Но однажды забыл, что нельзя сразу после этого пить чёрный кофе…
— Позвони мне послезавтра. Может, увидимся…
Но послезавтра уже нельзя было к нему. А через неделю — я увидел его. А он меня — нет…
Вот и собрал Юра вокруг себя тысячную компанию… Вот и встретилось вокруг него постаревшее наше поколение. На дереве — большая фотография: он стоит, чуть наклонившись через гитару к микрофону, — и улыбается. Наша молодость, наша первая песня — Визбор...
(с)