Комментарии
- 24 сен 2019 14:06Kawaii DPravnuchka pervogo ministra prosveshenya Savadskogo. Ded po otzovskoy linii nemez. Otsjuda devichjya familiya Bers.
- 25 сен 2019 22:04Надежда Карелина (Рылова)я поняла,что Толстой очень умен
- 25 сен 2019 22:08Надежда Карелина (Рылова)покупайте какое _нибудь произведение Толстого,конечно не в подлиннике.Как получится
- 25 сен 2019 23:18Наталья Десятниченко ответила Надежде Карелиной (Рыловой)В подлиннике это как? *)
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА
:Наталья Десятниченко
23 сентября 1862 года Лев Николаевич Толстой женился на Софье Андреевне Берс.
Ей на тот момент было 18 лет, графу — 34. Они прожили вместе 48 лет, до самой смерти Толстого, и брак этот нельзя назвать лёгким или безоблачно счастливым.
Тем не менее Софья Андреевна родила графу 13 детей, опубликовала и прижизненное собрание его сочинений, и посмертное издание его писем.
Толстой же в последнем послании, написанном супруге после ссоры и перед тем, как отправиться прочь из дома, в свой последний путь до станции Астапово, признавался, что любит её, несмотря ни на что — только вот жить с ней не может.
(Илья Репин «Портрет Л.Н.Толстого с женой С.А.Толстой»)
Сладкий анковский пирог.
Л. Толстой»
Николай Анке, давший имя пирогу, был профессором, деканом медицинского факультета московского университета. Семье Берс, в которой родилась и выросла Софья Андреевна, он приходился родственником и часто бывал у них в гостях. Рецептом сладкого пирога Анке поделился с тещей Толстого – Любовью Александровной Бернс. Так пирог стал носить имя «анковский» и впоследствии, после свадьбы Софьи Андреевны и Льва Николаевича, перешел в Ясную Поляну, где благодаря писателю стал метафорой дома и благополучия.
И в семье Берсов, и в семье Толстых анковский пирог, как потом вспоминал сын Толстого Илья, готовили по праздникам. Тем более, что он скорее не пирог, а торт: с несколькими коржами и кремом между ними.Толстые даже говорили, что «именины без анковского пирога то же самое, что Рождество без елки, Пасха без катания яиц».
Софья Андреевна записала рецепт в «Поваренной книге», которую планировала издать. Все довольно просто: пирог получится, даже если у вас нет семейного повара Николая и большой чугунной плиты, которые были в распоряжении жены великого писателя.
Результат тоже порадует: сладкое песочное тесто и выразительный крем с кислинкой – беспроигрышный ход. Ни приторности, ни навязчивости. Как в идеальном доме большой семьи, символом которого стал анковский пирог.
Анковский пирог
Ингредиенты:
Мука – 400 гр.
Лимоны – 2 шт.
Масло сливочное – 300 гр.
Сахар – 350 гр.
Яйца – 5 шт.
Вода – 50 гр. (1 рюмка)
Ваниль – по желанию
Приготовление:
1. Муку просеять, добавить в нее 200 гр. холодного сливочного масла, 100 гр. сахара, 3 желтка (белки не понадобятся) и ваниль. Перемешать, добавить воды и замесить тесто.
2. Тесто разделить на две равные части. Первую часть выложить в форму, разровнять, поставить в разогретую до 200 градусов духовку и выпекать 15-20 минут, пока края не станут золотистыми (тут важно не передержать корж, иначе он станет жестким). Затем так же приготовить второй корж.
3. Для начинки с одного лимона натереть цедру. Затем из этого лимона и еще одного выжать сок.
4. В форму для водяной бани насыпать оставшийся сахар (200 гр.), добавить порезанное на кусочки масло (100 гр.), 2 яйца, цедру и процеженный сок. Перемешать.
5. Поставить форму на водяную баню и варить на медленном огне минут 15-20, постоянно помешивая, до загустения. Или, как писала Софья Андреевна, «кипятить до тех пор, пока будет густо, как мед». Снять с огня, остудить.
6. Первый корж смазать половиной лимонного крема, выложить на него второй корж и распределить по нему оставшийся крем.
7. Оставить на несколько часов в холодильнике, чтобы коржи пропитались, а крем застыл.
С. А. Толстая
8 цитат из дневников жены Льва Толстого
Бессмысленное переписывание текстов мужа и желание что-то делать самой, домашние дела и любовь к семье — об этом и многом другом Софья Толстая писала в своем дневнике.
Софья Андреевна Толстая (урожденная Берс) — жена писателя и мать его тринадцати детей — вела дневники почти всю жизнь. Первые записи появились в 1855 году, когда Соне было 11 лет. Этот дневник она уничтожила незадолго до замужества. В октябре 1862 года она вернулась к дневнику и вела его, хоть и с большими перерывами, до ноября 1910-го. Софья Андреевна признавалась, что всегда писала после ссор и неприятных или даже трагических событий, — неудивительно, что текст тяжелый и пессимистичный.
1. О бесцельной жизни
«Жизнь здесь, в Кремле, мне тягостна, оттого что отзывается то тягостное чувство бездействия и бесцельной жизни, как бывало в девичье время. И все, что я вообразила себе замужем долгом и целью, улетучилось с тех пор, как Левочка мне дал почувствовать, что нельзя удовольствоваться одною жизнью семейною и женою или мужем, а надо что-нибудь еще, постороннее дело».
29 января 1863 года
Сестра Софьи Андреевны Татьяна Кузминская вспоминала, что «Соня никогда не отдавалась полному веселью или счастью, чем баловала ее юная жизнь… Она как будто не доверяла счастью, не умела его взять и всецело пользоваться им».
В конце записи Софьи Андреевны Лев Николаевич оставил приписку: «Ничего не надо, кроме тебя. Левочка все врет».
2. О смерти сына
«Мой милый Ванечка скончался вечером в 11 часов. Боже мой, а я жива!»
23 февраля 1895 года
Толстая пережила семерых из тринадцати детей. В 1873 году Толстые лишились годовалого Пети, через полтора года — маленького Николеньки. Прожив около двух часов, в ноябре 1875 года умирает Варя, четырехлетний Алеша скончался зимой 1886-го, в возрасте 35 лет умирает Мария Львовна. Незадолго до своей кончины Софья Андреевна потеряла сына Андрея. Но больше всего горя ей принесла смерть младшего сына Ванечки, любимца родителей и друзей дома.
3. Об искусстве, религии и природе
«Недавно я создала себе целую теорию о девственности отношения к религии, искусству и природе.
Религия чиста и девственна, когда она не связана с отцами Иоаннами, Амвросиями или католическими духовниками (confesseur), а вся сосредоточена в одной моей душе перед Богом. И тогда она помогает.
Искусство девственно и чисто, когда его любишь само по себе, без пристрастия к личности исполнителя (Гофмана, Танеева, Ге, к которому так пристрастен Лев Николаевич, к самому Льву Николаевичу и т. д.), и тогда оно доставляет высокое и чистое наслаждение.
Так же и природа. Если дубы, и цветы, и красивая местность связаны с воспоминаниями о тех лицах, которых любил и с которыми жил в этих местах и которых со мною теперь нет, то природа сама по себе пропадает или принимает то настроение, в котором мы сами. Надо любить ее, как высший Божий дар, как красоту, и тогда она дает тоже чистую радость».
7 июня 1897 года
С самого начала жизни с Толстым Софья Андреевна понимала, что рядом с ней великий человек. Стараясь соответствовать супругу, занять достойное место в его духовной жизни, Толстая, хорошо образованная женщина, продолжала всячески себя развивать: с присущей ей энергичностью погружалась в искусство, музыку, литературу, философию, экономику и политику. В ее дневниках довольно много размышлений на сложные темы, а не только хроника семейной жизни.
4. О бессмысленной работе
«Сейчас 2 часа ночи, я все переписывала. Ужасно скучная и тяжелая работа, потому что, наверное, то, что написано мною сегодня, — завтра все перечеркнется и будет переписано Львом Николаевичем вновь. Какое у него терпение и трудолюбие — это поразительно!»
15 июля 1897 года
Почти 50 лет Софья Андреевна занималась тем, что переписывала многочисленные черновики мужа. Но если работа с художественной литературой ей доставляла, по ее собственным словам, «большое эстетическое наслаждение», то религиозно-философские тексты она переписывала без особого энтузиазма.
5. О паленой бороде
«<…> Лев Николаевич встал и хотел сам ставить самовар для припарок; но нашел плиту еще довольно теплой, чтоб греть салфетки в духовом шкапу. Мне всегда смешно, когда он возьмется за какое практическое дело, как он его делает примитивно, наивно и неловко. Вчера испачкал все салфетки сажей, спалил себе бороду свечой, и когда я начала руками ее тушить — на меня же рассердился».
11 августа 1897 года
Софья Андреевна с детства занималась домашним хозяйством. Родители назначали сестрам Берс недельное, а потом и месячное дежурство. По очереди девочки должны были выдавать кухарке провизию из кладовой, колоть сахар и молоть кофе на месяц, подготавливать классную комнату к занятиям, поддерживать в чистоте и порядке шкафы с продуктами, книгами и бельем. Уже выйдя замуж, графиня часто готовила обед, вела хозяйственные переговоры с прислугой и выполняла самые разные домашние дела.
6. О женском вопросе
«<…> Вчера вечером меня поразил разговор Л. Н. о женском вопросе. Он и вчера, и всегда против свободы и так называемой равноправности женщины; вчера же он вдруг высказал, что у женщины, каким бы делом она ни занималась: учительством, медициной, искусством, — у ней одна цель: половая любовь. Как она ее добьется, так все ее занятия летят прахом.
Я возмутилась страшно таким мнением и стала упрекать Льву Николаевичу за его этот вечный циничный, столько заставивший меня страдать взгляд на женщин. Я ему сказала, что он потому так смотрел на женщин, что до 34 лет не знал близко ни одной порядочной женщины. И то отсутствие дружбы, симпатии душ, а не тел, то равнодушное отношение к моей духовной и внутренней жизни, которое так мучает и огорчает меня до сих пор, которое так сильно обнажилось и уяснилось мне с годами, — то и испортило мне жизнь и заставило разочароваться и меньше любить теперь моего мужа».
18 февраля 1898 года
В момент венчания Софье Андреевне Берс было всего лишь 18 лет, а ее жениху — 34. До знакомства с будущей женой писатель неоднократно влюблялся: Ольга Новикова, Прасковья Уварова, Екатерина Чихачева, Александра Оболенская и так далее. Желая быть честным со своей будущей супругой, Лев Николаевич незадолго до свадьбы отдал ей свои дневники (как Левин Кити). Так Софья Андреевна узнала обо всех прошлых связях писателя. Прошлое мужа волновало графиню до старости и было причиной многих конфликтов.
Однако возмущение Софьи Андреевны было вызвано не только жгучим и болезненным чувством ревности. Лев Николаевич был противником феминистических настроений в обществе и часто рассматривал женщину только с высоты патриархальных устоев: «Мода умственная — восхвалять женщин, утверждать, что они не только равны по духовным способностям, но выше мужчин, очень скверная и вредная мода».
7. О свободе и несвободе
«<…> В душе моей происходит борьба: страстное желание ехать в Петербург на Вагнера и другие концерты и боязнь огорчить Льва Николаевича и взять на свою совесть это огорчение. Ночью я плакала от того тяжелого положения несвободы, которое меня тяготит все больше и больше. Фактически я, конечно, свободна: у меня деньги, лошади, платья — все есть; уложилась, села и поехала. Я свободна читать корректуры, покупать яблоки Л. Н., шить платья Саше и блузы мужу, фотографировать его же во всех видах, заказывать обед, вести дела своей семьи — свободна есть, спать, молчать и покоряться. Но я не свободна думать по-своему, любить то и тех, кого и что избрала сама, идти и ехать, где мне интересно и умственно хорошо; не свободна заниматься музыкой, не свободна изгнать из моего дома тех бесчисленных, ненужных, скучных и часто очень дурных людей, а принимать хороших, талантливых, умных и интересных. Нам в доме не нужны подобные люди — с ними надо считаться и стать на равную ногу; а у нас любят порабощать и поучать…
И мне не весело, а трудно жить… И не то слово я употребила: весело, этого мне не надо, мне нужно жить содержательно, спокойно, а я живу нервно, трудно и малосодержательно».
8 марта 1898 года
На протяжении семейной жизни графиня постоянно жертвовала своими интересами, временем и здоровьем. Эта цитата в очередной раз показывает, как сильно у нее было развито чувство долга и какую огромную роль играл Толстой в ее жизни.
8. Об отчаянии
«<…> Совсем больная и так, я почувствовала снова этот приступ отчаяния; я легла на балконе на голые доски… <…>
Вышел Лев Николаевич, услыхав, что я шевелюсь, и начал с места на меня кричать, что я ему мешаю спать, что я уходила бы. И я ушла в сад и два часа лежала на сырой земле в тонком платье. Я очень озябла, но очень желала и желаю умереть. <…> Если б кто из иностранцев видел, в какое состояние привели жену Льва Толстого, лежащую в два и три часа ночи на сырой земле, окоченевшую, доведенную до последней степени отчаяния, — как бы удивились добрые люди!»
10 июля 1910 года
Мысль о смерти и упоминания о попытках покончить с собой довольно часто появляются на страницах дневников, особенно после 1890-х годов. О депрессивном и подавленном состоянии графини говорили многие из ее окружения. Сергей, старший сын, считал, что причиной были «расхождение во взглядах с мужем, женские болезни и критический возраст женщины, смерть обожаемого меньшего сына Ванечки (23 февраля 1895 года), тяжелая операция, которую она перенесла в 1906 году, и в 1910 году — завещание отца». Младшая дочь Александра Львовна, напротив, считала, что попытки матери покончить с собой были притворством, направленным на то, чтобы задеть Толстого.
Приглашенный в Ясную Поляну летом 1910 года доктор Россолимо поставил следующий диагноз: «Дегенеративная двойная конституция, паранойяльная и истерическая, с преобладанием первой. В данный момент эпизодическое обострение». А психиатр Растегаев не выявил «каких-либо психопатологических черт, указывающих на наличность душевного заболевания, ни из наблюдений, ни из бесед с С. А.».