Выступая на знаменитых сценах, перед тем как заиграть на скрипке, он каждый раз на мгновение замирал.

Тысячи глаз устремлялись на него, тысячи сердец в волнительном ожидании готовились окунуться в священную мистерию искусства музыки. А он как-будто и не замечал этого огромного стечения народа. Маэстро скрипки устремлял свой взор к небу, а его уста безмолвно шептали неизреченное, одному Богу ведомое. И никто не слышал, что он говорил, но все видели, что после этого - весь облик музыканта просветлялся, казалось - он обретал крылья духа. И только избранные понимали, что великий скрипач не просто преодолевал сценическое волнение, пытаясь поймать волну вдохновения и настроиться на игру. То, что он шептал перед каждым концертом - было его маленькой тайной, священным ритуалом.
Трагично-печальным было его детство - в четыре года он потерял отца, за несколько месяцев до окончания войны пришла повестка о его гибели. Грустная картина детства омрачалась болезнью - с ранних лет мальчик страдал детской пикнолепсией: периодически у него пропадало сознание, моторика тела сохранялась, но сознание вдруг куда-то проваливалось, он переставал мыслить, терял чувство реальности. В моменты неожиданных приступов он абсолютно не контролировал себя. Единственным человеком, который по-настоящему понимал его и жил его жизнью - была его мама.
Любовь к музыке проявилась у мальчика очень рано. Трубы, барабаны, сопилки, скрипки... – были его любимыми игрушками. Музыка вызывала в нем почти священное благоговение. При этом, он не только пытался играть на игрушечных инструментах, но вместе с другими детьми сооружал оркестры, устраивал «игрушечные» концерты. Заметив страстное увлечение сына музыкой, мать и привела его в музыкальную школу. Но мальчика не приняли, слишком уж рискованным было работать с таким трудным ребенком. «У вашего сына нет никаких перспектив, у него практически отсутствует музыкальный слух, ему трудно концентрироваться, и, знаете, эти его приступы... да и другие дети будут страдать...», - учительница музыки приводила все новые и новые аргументы, пытаясь убедить бедную женщину в нереальности ее мечты обучить страдающего пикнолепсией сына музыке. И не заметила она, какая невыразимая боль пронзила сердце мамы ребенка. Но ничего не сказала женщина, только молча взяла сына за руку и отправилась в храм, помолиться и успокоить душу.
Она уже давно перестала обращать внимание на мрачные прогнозы специалистов о будущем ее сына; она жила не прогнозами, она обладала верой... Ведь «с тех пор как стоит мир, за ночью всегда следует заря, и не было еще случая, чтобы солнце, уйдя за горизонт, не появилось вновь» (Д.Лаури-Вольпи). «Я сделаю все возможное, чтобы мой малыш заиграл и погрузился в мир музыки!» - в этом желании она была непреклонной, и не собиралась сдаваться. А разве может материнское сердце отделиться от своего сына, разве может оно перестать болеть и бороться за счастье своего ребенка? Где-то она прочитала, что именно музыка и игра на музыкальных инструментах обладают целительным влиянием на мозг и психику ребенка. А это значит, что есть надежда, что ее мальчик может выздороветь... Он обязательно должен играть! Ведь «где музыка ― плохого быть не может!" (Мигель де Сервантес). На свои скромные сбережения она и купила ему скрипку, а затем упросила местного священника поработать с сыном – неформальный священник сам когда-то играл на скрипке и бесплатно обучал неимущих.
Слышала она и о том, что великий ученый Альберт Эйнштейн не умел говорить до четырех лет, и читать выучился очень поздно. Школьный учитель Эйнштейна однажды даже заметил, что мальчик “туго соображает и витает в облаках” ... Вдохновляла ее и другая история - заменитый певец Энрико Карузо родился в очень бедной крестьянской семье, и с десяти лет уже работал на фабрике. Как-то учитель пения сказал ему, что он никогда... никогда не сможет петь, так как у него абсолютно нет голоса, а когда он поет, то слышен «скрип старой телеги». Но мама Энрико мечтала о другом - она хотела, чтобы ее сын пел, и она просто взяла и не поверила словам учителя. Ей приходилось ходить босиком и голодать, но она делала все, чтобы оплатить уроки музыки для своего сына. Энрико Карузо вошел в историю музыкальной культуры, как знаменитый итальянский тенор. Могли ли представить себе его первые учителя, что через несколько лет этот «неспособный» к музыке малыш прославит Неаполь на весь мир и станет вечным символом бельканто (красивого пения).
Вспомнила женщина и другую историю... Среди архитектурных шедевров Венеции 18-го века, почти незаметно жила своей жизнью очень скромная обитель - Приют скорби. Но именно в эту обитель и стремились попасть элитарные гости из Европы. Они жаждали послушать настоящую музыку, музыку, которую исполнял знаменитый оркестр, состоявший целиком из девочек-сирот. Руководил этим «музыкальным чудом» аббат Антонио Вивальди, в народе его называли - Рыжий Монах... Гениальный композитор работал с детскими душами, а его музыка исцеляла их от сиротства, его музыка окрыляла их жизни. И мало кто знал, что сам великий маэстро всю жизнь тяжело болел и при ходьбе задыхался... Музыка возвышала и его дух, музыка укрепляла и его тело.
Древние греки считали музыку гимнастикой для души ребенка... Обучась игре на скрипке, мальчик продолжал бороться со своей болезнью. Однажды, его с мамой пригласили на Рождественский вечер. Там и предложили маленькому скрипачу сыграть на скрипке. Самозабвенно, с нескрываемым восторгом заиграл он свои любимые мелодии... Но вдруг случилось то, чего все и всегда так страшно боялись - у него случился приступ. Возникло замешательство, мальчик уже не знал где он находится и что вокруг происходит... Когда же пришел в себя, то очень смутился - гнетущая, почти мертвая тишина заполняла дом, все чувствовали себя как-то неловко, отворачивали глаза... И только лицо его мамы излучало абсолютное спокойствие. Она бережно подняла упавшую скрипку, обняла сына и прошептала ему прямо в душу: «Играй, малыш, играй!» - она всегда так говорила, когда у него случались приступы. И какая-то особая сила поднимала и вдохновляла его вновь на игру. Какой-то неземной тембр излучал сердечный голос его матери. И как эхо божественное откликались в душе его страждущей священные слова его мамы: «Играй малыш, играй!». И он играл!
Изможденный болезнью мальчик вдруг обретал крылья духа и играл. Он играл так, что все вновь замирали, и забывали и о его болезни, и о возможных приступах... И всем казалось, что звуки его невзрачной скрипки – это уже Небесный Голос, напоминающий нам смертным о вечно нетленной красоте Вечности. Нет, это уже были не просто звуки скрипки, это пел беспредельно радостный голос растворившегося в материнской любви детского сердца. Звучала настоящая музыка, рожденная в светлом духе и обладающая неземной властью. Биения чистого, любящего сердца – передавала она. И плавились сердца каменные, и устремлялись ввысь.
«Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь.
И вселяет в нас надежду; остальное - как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу.» - Булат Окуджава
А в десять лет его болезнь вдруг ушла, сама по себе ушла... навсегда исчезла. "Музыка создает порядок из хаоса” (скрипач Иегуди Менухих) – и если мы об этом знаем, значит мы уже очень много знаем о музыке. Ведь классические звуковые формулы – ритмически и гармонически благозвучные – несут не просто информацию, они излучают жизнь, благотворно воздействуя на гены клетки, на весь организм! И отраднее и лучше становится человеку страждущему, и отступает хаос болезненный от целебных звуков... Поэтому, играй, малыш, играй! Несмотря ни на что, играй! Играй нам песню сердца, малыш, ведь только дети по-настоящему слышат кристально чистые звуки небесных сфер... Подари, малыш, нам святые звуки, возврати нам частицу детства.
Знаменитый скрипач стоял на сцене... Тысячи глаз устремлялись на него, тысячи сердец замирали в волнительном ожидании услышать священную мистерию его исполнения. А он как-будто и не замечал этого огромного стечения народа. Мысленно возвращался он в свое детство, и вновь представлял себя маленьким мальчиком со старенькой скрипкой в ослабевших от изнурительной болезни руках, а рядом - мама... неустанно повторяющая священные для каждого ребенка слова: «Играй, малыш, играй!». Только сейчас ему казалось, что слова эти доносятся откуда-то сверху. Ведь его мама сейчас там, наверху, но она его слышит, конечно же - она слышит и видит все. При этой мысли, скрипач просветлялся, а его уста почти безмолвно шептали: «Играй, малыш, играй!»
© Иван Лещук, из новой книги “Дневник священника”