Равномерно темперированный строй — темперированный музыкальный строй, в котором каждая октава делится на математически равные интервалы, в наиболее типичном случае — на двенадцать полутонов, каждый из которых равен 12√2 ≈ 1.
05946. Такой строй господствует в европейской профессиональной музыке (академической и эстрадной) начиная с XVIII века до наших дней. Западный равномерно темперированный строй делит октаву на 12 равных полутонов, в то время как в октаве японской кумоидзёси — пять неодинаковых интервалов, а в индийском звукоряде — 22 неравных шрути. Равномерно темперированный строй вызывал отклонения от акустической («природной») чистоты созвучий, в результате в них появились небольшие биения. Многие даже рассматривали потерю «природной» чистоты как посягательство на «чистоту» музыки. «Но зачем вообще понадобилась темперация? Дело в том, что если в натуральном строе (а именно его заменил равномерно темперированный) поменять тонику – звук от которого мы и «отсчитываем» тональность – например с ноты «до» на ноту «ре», то нарушатся все интервальные соотношения, и единственная возможность это исправить – это сделать все интервалы немного фальшивыми, но равными между собой.» В применявшихся до этого пифагорейском и чистом строях имелись небольшие высотные различия между энгармоническими звуками: не совпадали по высоте друг с другом, например, звуки си-диез и до, ре-диез и ми-бемоль. Это, как считается, тормозило развитие мажорно-минорной тональности: нужно было или конструировать инструменты с несколькими десятками клавиш в октаве или отказаться от переходов в далёкие тональности. Противоречивость эстетических критериев (природная чистота против модуляционной свободы и неограниченной транспозиции) отражалась в трудах теоретиков музыки. Так, Веркмейстер утверждал, что в новом строе все аккорды (подразумевались прежде всего трезвучия) приобретают монотонную симметрию, в то время как в «хороших» строях каждый аккорд имел своё неповторимое (акустическое) звучание. Русский исследователь музыки XIX века Владимир Одоевский, например, написал так: «Русский простолюдин с музыкальным дарованием, у которого ухо ещё не испорчено ни уличными шарманками, ни итальянскою оперою, поет весьма верно; и по собственному чутью берет интервал весьма отчетливо, разумеется, не в нашей уродливой темперированной гамме. Я записывал с голоса [известного нашего русского певца Ивана Евстратиевича Молчанова, человека с чудною музыкальною организациею] весьма интересную песню: «У Троицы, у Сергия, было под Москвою» заметил, что Si певца никак не подходит к моему фортепианному Si; и Молчанов также заметил, что здесь что-то не то… Это навело меня на мысль устроить фортепиано нетемперированное в такой системе, как обыкновенное. За основание я принял естественную гамму, вычисленную акустическими логарифмами по методе Прони; в этом энгармоническом клавицине все квинты чистые, диезы, отмеченные красным цветом, отделены от бемолей и по невозможности в самом механизме инструмента, я пожертвовал fa♭ и ut♭, чтобы сохранить si♯ и mi♯, потому что наши народные певцы — по непонятной для меня причине поют более в диезных нежели в бемольных тонах.» Широкомасштабное движение музыкантов-аутентистов практикует воспроизведение музыки прошлого в тех строях, в которых исполняемая ими музыка была написана.
Что? Где? Когда?
Равномерно темперированный строй — темперированный музыкальный строй, в котором каждая октава делится на математически равные интервалы, в наиболее типичном случае — на двенадцать полутонов, каждый из которых равен 12√2 ≈ 1.
05946. Такой строй господствует в европейской профессиональной музыке (академической и эстрадной) начиная с XVIII века до наших дней.
Западный равномерно темперированный строй делит октаву на 12 равных полутонов, в то время как в октаве японской кумоидзёси — пять неодинаковых интервалов, а в индийском звукоряде — 22 неравных шрути.
Равномерно темперированный строй вызывал отклонения от акустической («природной») чистоты созвучий, в результате в них появились небольшие биения. Многие даже рассматривали потерю «природной» чистоты как посягательство на «чистоту» музыки.
«Но зачем вообще понадобилась темперация? Дело в том, что если в натуральном строе (а именно его заменил равномерно темперированный) поменять тонику – звук от которого мы и «отсчитываем» тональность – например с ноты «до» на ноту «ре», то нарушатся все интервальные соотношения, и единственная возможность это исправить – это сделать все интервалы немного фальшивыми, но равными между собой.»
В применявшихся до этого пифагорейском и чистом строях имелись небольшие высотные различия между энгармоническими звуками: не совпадали по высоте друг с другом, например, звуки си-диез и до, ре-диез и ми-бемоль. Это, как считается, тормозило развитие мажорно-минорной тональности: нужно было или конструировать инструменты с несколькими десятками клавиш в октаве или отказаться от переходов в далёкие тональности.
Противоречивость эстетических критериев (природная чистота против модуляционной свободы и неограниченной транспозиции) отражалась в трудах теоретиков музыки. Так, Веркмейстер утверждал, что в новом строе все аккорды (подразумевались прежде всего трезвучия) приобретают монотонную симметрию, в то время как в «хороших» строях каждый аккорд имел своё неповторимое (акустическое) звучание.
Русский исследователь музыки XIX века Владимир Одоевский, например, написал так:
«Русский простолюдин с музыкальным дарованием, у которого ухо ещё не испорчено ни уличными шарманками, ни итальянскою оперою, поет весьма верно; и по собственному чутью берет интервал весьма отчетливо, разумеется, не в нашей уродливой темперированной гамме. Я записывал с голоса [известного нашего русского певца Ивана Евстратиевича Молчанова, человека с чудною музыкальною организациею] весьма интересную песню: «У Троицы, у Сергия, было под Москвою» заметил, что Si певца никак не подходит к моему фортепианному Si; и Молчанов также заметил, что здесь что-то не то… Это навело меня на мысль устроить фортепиано нетемперированное в такой системе, как обыкновенное. За основание я принял естественную гамму, вычисленную акустическими логарифмами по методе Прони; в этом энгармоническом клавицине все квинты чистые, диезы, отмеченные красным цветом, отделены от бемолей и по невозможности в самом механизме инструмента, я пожертвовал fa♭ и ut♭, чтобы сохранить si♯ и mi♯, потому что наши народные певцы — по непонятной для меня причине поют более в диезных нежели в бемольных тонах.»
Широкомасштабное движение музыкантов-аутентистов практикует воспроизведение музыки прошлого в тех строях, в которых исполняемая ими музыка была написана.