Комментарии
- 12 мая 2022 11:54Людмила Швензель(Мостовая)
- 12 мая 2022 12:24Марина Казакова(Моренкова)
️ - 12 мая 2022 12:52Raisa Pdnjieva️
- Татьяна Москвина(Панченко)Комментарий удалён.
- 14 мая 2022 01:17Мария Мелехина-Ромашова
- MARIA GALLEКомментарий удалён.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Опусы и рассказы
ПРАЧКИ
Жамиля Унянина (†)Глава 9
Вот так прошел первый день Полины и ее новых подруг в банно-прачечном отряде. Несмотря на тяжелый, изнурительный труд, казалось, он пролетел очень быстро. Полина выполнила свой план не совсем полностью и чувствовала себя неловко перед другими, но Фируза успокоила ее.
– Ничего приспособишься. Ты же первый день сегодня. Летом мы больше белья настирываем, а зимой становится тяжелее. Бывает и в г…не кальсоны попадаются. В первый раз меня, помню, так рвало. Думала, вот слабаки, трусы! Пока однажды под бомбежку в первый раз не попала. Полиночка, бомбежка, это так страшно, вот тогда я поняла, почему такое бывает. А они на смерть идут каждый день. С тех пор сколько раз мы сами под артобстрелы попадали и с самолетов бомбы на нас летели. Не представляешь, как страшно! – повторила еще раз девушка. – Бежишь в ужасе, куда глаза глядят, кажется, бомба летит именно на меня и сейчас не останется даже мокрого места.
– Я знаю, – тихо произнесла Полина.
Фируза удивленно и заинтересовано посмотрела на нее.
– Я в бомбежке потеряла сына, когда война началась, а до этого муж погиб, а потом за несколько дней до войны мама умерла.
Фируза испугано смотрела на Полину, она не знала, что можно сказать в таком случае, как утешить человека, как облегчить ее боль?
А Полина вдруг неожиданно для себя начала рассказывать Фирузе о своей жизни, о детстве и как она вышла замуж.
– Ты знаешь, мы с Максимом так любили друг друга. Помню, всегда с нетерпением ждала прихода лета. Максим приезжал к своей бабушке, и счастливее меня никого не было. Потом, когда мы поженились, он увез меня к себе в Москву. Сначала устроилась в ателье рядом с домом ученицей швеи. Мне это дело так понравилось, и я поняла, что это мое призвание. Помню, постоянно рисовала разные фасоны платьев, костюмов и у меня хорошо получалось. Стала шить красивые платья сначала себе, потом знакомым, потом друзья просили для своих друзей, – засмеялась она. – Так что мне скучать было некогда. Потом Тёмочка родился, и я на время прекратила свое занятие.
Полина рассказала подруге, как Максим институт закончил, как стал инженером и пришел работать на тот же завод, где работал его отец, о том какая у них была дружная семья. #опусыИрассказы Потом как нелепо погиб муж …, потом умерла мама, потом началась война и она потеряла во время бомбежки своего сыночка.
– Ах, миленькая ты моя! Сколько тебе пришлось перенести. Ты главное не теряй надежды, найдешь сына, обязательно, найдешь! – Фируза обняла подругу.
В первый раз с тех пор, как произошли все эти беды в жизни Полины, после того, как она выговорилась, ей стало немного легче на душе, и вера, что найдет сына, еще больше окрепла.
– А теперь надо спать, – сказала Фируза, она немного поворочалась, покряхтела, поохала тихонько, ища удобное положение для своего измученного работой тела, и уснула.
Полина же, разбередив себе душу воспоминаниями, а больше, наверное, от боли в ноге и натруженных руках, не смотря на ужасную усталость, не могла уснуть. Она лежала, достаточно долго свернувшись в калачик, и только начала проваливаться в беспокойный сон, как вдруг услышала, что кто-то тихонько, словно, собачонка поскуливает. В бараке было темно и невозможно было разглядеть, кто это мог быть.
– Кто плачет? – тихо спросила Полина.
– Я не плачу, – услышала она, но не сразу узнала, чей это голос.
– Лида, это ты?
– Я.
– Чего ты не спишь?
– Я не могу уснуть, пальцы сильно ломит, – как-то по-детски жалобно произнесла Лида Свешникова.
Кто-то со стоном зашевелился и повернулся на другой бок. Девушки замолчали, потом Полина снова шепотом позвала Лиду.
– Перейди ко мне.
Лида встала, и, стараясь идти тихо, ступала между лежащими на полу женщинами, натыкаясь на чужие ноги, перешагивая через них, дошла до Полины. Она протиснулась между ней и Ритой, и с трудом легла рядом.
– Ты чего плакала-то?
– Полина, я же пианистка, руки это моё всё. Я ведь на всех конкурсах первые места занимала, мне прочили хорошее будущее. Как же я потом играть буду?
– А о чем ты раньше думала?
– Я не думала, что прачкой буду. Все рвались на фронт Родину защищать, вот мы с подругой и пошли в военкомат. Ей отказали сразу, у нее зрение очень слабое, очки толстые носит. А я вот сюда попала, я всегда здоровьем хорошим отличалась.
– Вы что там не спите, мать вашу! – из угла донесся злой голос Сидоровой. – Глупые овцы городские! Вы, когда б…дь на фронт просились, о чем думали? Пианистка она! Вот и тренькала бы там у себя в городе. Заткнитесь и спите!
Девушки испуганно замолчали и вскоре обе уснули.
Утро, а вместе с ним и подъем наступили также неожиданно, как и вчера. Тело Полины было сковано, словно, его засунули в панцирь, и казалось, что уже никогда не разогнешь и не согнешь руки. Она, превозмогая боль, встала и начала разминать пальцы. От недосыпа голова была тяжелая, но заострять внимание на своих ощущениях было некогда. День начался, и все завертелось и закрутилось по своему накатанному кругу: дрова, костры, котлы, чаны, корыта и горы грязного окровавленного белья.
Полина вспомнила свой ночной разговор с Лидой Свешниковой. В голове крутилась одна мысль, что это неправильно, девушка загубит себя, с такими руками она больше никогда не сможет играть на фортепиано.
Во время обеда, она, улучив момент, подошла к Лиде.
– Как же тебе мать позволила уйти на фронт, раз ты пианистка?
– У меня мачеха, мамы своей я не помню. Про нее мне никто не рассказывал, эта тема у нас была запретной. Я даже не знаю, жива ли она. Моя судьба мачехе была безразлична, она меня не любила. А отец человек безвольный, во всем ее слушался.
К девушкам подошла Фируза.
– Ну как вы, девчонки? Держитесь?
– Держимся, – улыбнулась Полина. – С утра пальцы болели, а потом расстиралась и боль притупилась.
– Я вам, вот что хочу сказать, предупредить. Ночью не шепчитесь и ни о чем важном не разговаривайте рядом с Сидоровой. Она – стукачка.
– Спасибо, Фируза. Мы это запомним.
К ним подошла Света Колмогорова и обняла Фирузу.
– Спасибо, подруга за помаду. Виделись мы со старшиной, он жив и здоров. Его зовут Григорием, он сам ко мне подошел. Ах, девчонки! Ну и хорош же он собой! А говорит как! Прямо слушала бы и слушала.
– Смотри, заговорит зубы-то, и поедешь домой рожать, как Кланька Семчева. У нас тут была прачка одна, красивая, весёлая такая, – обратилась Фируза к девчонкам. – А тут после легкого ранения был помощник один, Лешка, котлы да печки железные ворочал и перетаскивал, когда нужно было. Вот закрутилась у них любовь сразу, ведь все успевали, – засмеялась Фируза. – Ну и сделали ребеночка-то. Она перед вашим приездом уехала домой. Говорит, убьет мамка-то, самим жрать нечего, а тут доченька с приплодом явится.
– Так ты ж знаешь, Фируза, я вольный казак, меня убивать некому. Уж, коль случится что, уеду к себе в Сибирь. У меня дом в деревне от родителей остался, а там поживем – увидим.
– Бабоньки, кончай перекур! – услышали они звонкий голос Вали Космыгиной.
Подышав свежим морозным воздухом, поначалу душная землянка, показалась теплой.
– Ух, девчонки, морозяка сегодня до костей пробирает, – воскликнул кто-то из прачек.
– Вы, девочки, не знаете, какой настоящий мороз бывает, – усмехнулась Светлана. – Вот у нас в Сибири в некоторые зимы как завернет морозец под сорок, нос боишься высунуть. Углы в доме так и трещали. Целый день в печи огонь поддерживали, и то зябко было.
– Светка, ты нашла с чем сравнить. Вы, небось, гимнастерки не стирали в землянках и не ходили их на мороз вывешивать.
– Нет, не ходили.
– Вот то-то же!
Женщины, пустились в воспоминания, у кого какая была зима, а работа тем временем не стояла на месте, все шло своим чередом.
© Copyright: Жамиля Унянина, 2018
Свидетельство о публикации №218121601673
#ЖамиляУнянина_опусыИрассказы
***
Глава 10
На следующий день после обеда, бедная Лида Свешникова с жалостью разглядывала свои некогда изящные тонкие пальцы. Трудно было свыкнуться с мыслью, что на этом ее мечта стать великой пианисткой заканчивается. Крупные слезы катились по щекам.
Полина с состраданием смотрела на бедную девушку.
«Надо что-то делать, пропадет девчонка. Пойду, поговорю с Валей, может, вместе придумаем, как спасти Лиду».
У соседней землянки Космыгина о чем-то разговаривала со своей подругой, с которой они были из одних краев, и когда к ним подошла Полина, она не особенно обрадовалась. Обед был и так короткий, а Вале хотелось узнать, о чем пишут той из дома.
Она недовольно посмотрела на Полину, но увидев, как та робко топчется поодаль от них, потирая озябшие руки, спросила ее, подавляя внутреннее раздражение:
– Ты чего хотела, Поля?
– Валя, я не могу спокойно смотреть, как страдает Лида Свешникова, ведь она пианистка.
– А от меня, чего ты хочешь? Я вообще не знаю, чем мы, простые прачки можем ей помочь.
– Можем, Валя. Я долго думала над этим, и вот, что мне пришло в голову. Надо пойти к Бортинской и рассказать ей ситуацию. Я, думаю, она поймет. Лиду надо спасать пока она не угробила свои пальцы. Она ведь очень талантлива. Ее могут взять во фронтовую бригаду артистов, а вместо нее придет другая девушка, и так же будет трудиться и стирать. Сходи, Валя, очень тебя прошу.
– Хорошо, Поля. Завтра Бортинская должна приехать и я ей доложу.
На следующий день ближе к вечеру в барак пришла Товаркина.
– Свешникова, к замполиту тебя. Иди за мной.
Валя с Полиной понимающе переглянулись, и продолжили стирать, опустив глаза в корыто.
«Ой, что я наделала! – испуганно подумала Полина. – А вдруг ее сейчас будут ругать и накажут за то, что она затеяла саботаж и не хочет работать для нашей победы. #опусыИрассказы А она ведь ни в чем не виновата и даже ничего не знает, что это я придумала. Ой, как теперь быть?»
Через полчаса явилась Лида с растерянной улыбкой и села рядом со своим корытом прямо на земляной пол.
– Ну что? Ну как? Зачем тебя вызывали? Что ты могла натворить? – посыпались вопросы.
– Не знаю, откуда они узнали, что я пианистка? Велели завтра утром быть готовой, Бортинская отведет меня в штаб нашей дивизии, а там дальше решат, как со мной поступить, – смущенно улыбаясь, негромко сказала Лида и заплакала.
– Ну, ты что плачешь, дурочка? – у Фирузы слезы всегда были как наготове, вот и сейчас она подбежала к ней, обняла и тоже заплакала.
– Пианистка она, – пробурчала из своего угла Сидорова. – Видали мы таких пианисток, она будет тренькать, а мы тут стирай, ломайся.
Но ее никто не слушал, все искренне радовались за Лиду, поздравляли и желали только хорошего и доброго.
Утром прачки прощались с девушкой. Она смущенно улыбалась, до конца еще не веря, что такое может быть.
– Полина, я тебе буду письма писать.
– Хорошо. Я буду очень ждать. Удачи тебе, родная моя, – они обнялись и Лида пошла в сторону землянки, где жила Бортинская.
Девушки, вытирая слёзы, помахали ей вслед и отправились к своим корытам.
Сначала все стирали молча, пока из своего угла не подала сварливый голос Сидорова.
– Пианистка она, б..дь! Я, может, тоже песни хорошо пою, так и меня в артистки отпустите. Буду горло драть ездить по фронтам.
– Да заткнись ты, певица нашлась! – не выдержала Фируза. – Откуда ты такая выискалась? Все порадовались за Лиду, одна ты своим ядом захлебываешься.
– И, правда, Сидорова! Что ты за человек такой? Только бурчишь, и бурчишь, и злишься на всех. – обратилась к ней Галя Стрижак, рослая девушка с короткой стрижкой. – Ну, будь немного добрей.
– Молчала бы, Стрижак. Бегаешь ночью к Ваське из ремонтной мастерской, думаешь, никто не догадывается.
– А хоть бы и бегаю, твое-то какое дело? А ты завидуешь, Сидорова. Не завидуй, это плохое чувство. Лучше бы себе тоже мужичка нашла. Вот в другой раз езжай в часть, привезешь белье и озирайся. Может, кого и подцепишь, – засмеялась Стрижак.
– Да кому она нужна злыдня такая? – проговорила себе под нос Фируза. – А как же поедет она, а кто за нами следить будет и стучать.
Но Сидорова услышала все же. Она быстро подскочила к Фирузе, и встала перед ней поставив по бокам мокрые руки.
– Ты чего тут бурчишь, татарка поганая? Что ты про меня такое тут говоришь? – закричала она визгливым голосом.
– Да, что это я поганая? Очень даже я хорошенькая и славная.
– Такую славную замуж теперь ни один татарин не возьмет, – зло прокричала Сидорова.
– А тебе какая печаль? Татарин не возьмет – за русского выйду, – продолжала травить Сидорову Фируза. – А на тебя, я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь вообще позарился.
– Девчонки, а ну прекратили! Сидорова иди к своему корыту. Фируза, ты чего ее дразнишь? – не выдержала этой перепалки Валя Космыгина. – Сейчас каждой по два наряда вне очереди влеплю, и будете в дозоре ходить по ночам.
– А чего она ко мне вечно цепляется? – спокойно проговорила Фируза, словно, ничего и не произошло.
– Ты сама ко мне цепляешься, с*ка – огрызнулась Сидорова.
– Успокойся, Сидорова, я ведь не шучу про наряд вне очереди, – она выразительно посмотрела на нее и отвернулась. – Бабоньки, если на этой неделе закончим с этой партией белья, то будет несколько дней передышки, – Валя перевела разговор в другое русло.
– Ой, как хорошо! Хоть отдохнем от стирки! Руки уже не терпят, хоть волком вой, – со всех сторон зазвучали радостные возгласы прачек.
Через пять дней пришла машина за готовым бельем и девушки свободно вздохнули. Теперь можно было хоть немного расслабиться и отдохнуть.
К собравшимся женщинам около полевой кухни подошла Товаркина
– Девчонки, слушай все сюда, – она громко объявила, зачем-то поставив руки рупором. – Не расходитесь, сейчас подойдет товарищ замполит и будет занятие по военной подготовке. Новички будут знакомиться с винтовкой. Остальные отрабатывать стрельбу стоя, лежа и с колена. Всем понятно?
– Так точно! Понятно! – на разные голоса закричали женщины.
Женщины разделились на группы и ждали начала занятия.
– Я никак не думала, что прачкам придется еще и с оружием знакомиться, – удивленно сказала Рита. – А зачем нам это?
– А ты как думала? Война идет, и мы должны уметь не только стирать и воевать со вшами и гнидами, но быть готовыми к тому, что может, придется прийти на помощь бойцам, – назидательно произнесла Товаркина. – Мы в сорок первом попали в окружение со своей дивизией. Так пока пробирались к своим, и стрелять приходилось, и раненных тащить на себе, и оказывать им первую помощь. Все было, моя дорогая. Ко всему надо быть готовыми. Будут у нас еще занятия по оказанию первой помощи раненым. Ну, давайте начинать занятие, вот и товарищ замполит подошла.
– Здравия желаю, товарищи бойцы банно-прачечного отряда. Как настроение? Какие просьбы или пожелания будут?
Но недавно прибывшие женщины молчали, по всей видимости, не хотели во всеуслышание говорить о своих просьбах.
– Тогда начнем сегодняшнее занятие. Я познакомлю вас с трехлинейной винтовкой Мосина, калибра 7, 62 мм образца 1891/30г.г. Что это за винтовка и почему она так называется вы, конечно же, еще не знаете.
Большинство из них впервые в жизни видели так близко винтовку и патроны. Впереди были еще долгие дни и месяцы этой беспощадной войны и умение стрелять из винтовки, к сожалению, им пригодились. А пока девушки слушали своего командира затаив дыхание.
2018
Свидетельство о публикации №218121701382
#ЖамиляУнянина_опусыИрассказы
© Авторские права защищены. Перепечатка или распространение возможна только с разрешения родных автора. Администрация группы Опусы и Рассказы получила разрешение на публикацию у родственников Жамили Уняниной.