Всё то о чём Вы прочитаете -- вымышлено. Совпадения возможны, но они случайны. В тусклых зеркальцах прошлых дней С зыбкой точностью отражалась Жизнь, что, право, куда сложней Чем до этого нам казалась. Ярослав Смеляков. ПАВЕЛ СЕРЕБРОВ. = ПОВТОРЕНИЕ ... =
... Женька Шахов, никогда не был отличником в школе, ему, как-то всегда не хватало чего-то самого малого, что бы учителя его похвалили за ответ на заданный урок, правда контрольные и диктанты всегда писал на 4-ки или 5-ки, а вот выразить свою мысль он всегда хотел отлично от книжного, но получалось у него это редко, поэтому учителя привыкнув к его костноречию, к тому, что он картавил, плохо выговаривая некоторые буквы, от чего всегда торопился и "проглатывал" порой целые предложения, часто закрывали глаза на этот недостаток. Уже перед самым выпуском из школы, а точнее где-то месяцев за пять, вновь прибывшая учительница географии, однажды попросив его помочь ей в ремонте карты, спросила его, -- Женя, а вот когда ты сам про себя, то есть, не вслух что-нибудь говоришь, ты буквы правильно называешь? Можешь не отвечать мне, думаю, что правильно, ведь диктанты и сочинения ты пишешь только на "хорошо", и она настоятельно посоветовала ему, как можно больше читать литературы, вслух. Женька внял её советам немедленно и вооружившись толстенной книгой Александра Степанова "Семья Звонарёвых", расхаживая по комнатам своего дома, читал её громко, выговаривая каждую букву отдельно, стараясь придать голосу артистичность, чем чуть не "убил" напрочь своих родителей и младшую сестру, никогда до этого не видевшую своего брата читающего что-нибудь вслух. Раньше стесняясь даже своих родных, Женька стихотворения по школьной программе учил только "мозгами" отлично его запоминая, но с трудом потом воспроизводя, потому что мешало прирождённое, стеснение того, что долгое время в отличие от своих сверстников он многие буквы выговаривал плохо. Над ним смеялись, что ещё больше замыкало его в себе. Но когда уже через два месяца своих занятий по совету Лидии Сергеевны, он без запинки и старательно выговаривая слова продекламировал ей несколько глав из "Мцыри", Лидия Сергеевна была удивлена, настойчивости и работоспособности юноши. Женька же окрылённый успехами, все уроки теперь готовил только вслух. Его одноклассники были просто поражены, тем, что их Женька, носящий с первого класса кличку "Картаухов", вдруг перестал картавить, над ним перестали надсмехаться и подшучивать, девчонки, наконец-то заметили, что он не гадкий утёнок, -- прекрасный красивый лебедь с широкими плечами, что голову его украшают не "Картауховские" волосы, торчащие в разные стороны, а отличные волнистые, каштановые волосы ... Учителя не могли нарадоваться, а уж родители тем более. Конечно, каждый преподаватель в своих учениках видит продолжателя своего дела, поэтому уже после выпуска из школы многие ему советовали поступать в педагогический , но он вновь послушался совета Лидии Сергеевны, она ему советовала поступать в Новосибирский, -- на физмат. Уже, будучи студентом, приезжая на каникулы к родителям он всегда шёл к "своей учительнице", -- к Лидии Сергеевне. И по долгу с ней разговаривал, прислушиваясь к её советам, рассказывая о себе, о своих товарищах. Да, он считал её своей учительницей, он писал ей письма и она радовалась его успехам. А когда он, ещё вчерашний студент, защитил кандидатскую была на седьмом небе от счастья... -- "Но что-то долго от него нет никаких вестей? Писал о том, что едет с друзьями в Иран на строительство крупного центра по атомной энергетике. Неужели там у них в Иране так плохо работает почта, что по два месяца идут сюда письма?" -- Такие мысли не давали покоя Лидии Сергеевне, -- "непременно надо завтра же спросить у его сестры, встретив её в школе, -- пишет ли он домой?"... ... Семья Степана Бондаря, наверное, уж в пятом поколении, жила на берегу красивейшей в мире речки -- Ингул. По берегам которой раскинулся их любимый Кировоград. Это сейчас, когда город вырос, когда многие деревни просто становятся его окраинами, жители их деревни ездят в город на автобусе или мчатся на электричке, а раньше, когда ещё и города-то не было и вместо железной дороги была непроходимая в весеннюю и осеннюю распутицу, а в летний зной -- пыльная дорога, гордо именуемая "трактом", -- их деревня уже стояла и звалась -- Бондаревка. Она и сейчас также зовётся, только вот Бондарей в ней становится всё меньше и меньше. Не только жителей носящих такую фамилию, а мастеров, высоко классных специалистов умеющих изготавливать деревянные бочки, ушаты, шайки -- бондарей. Чьё мастерство ценилось аж до самой Одессы... Сейчас они, эти деревянные изделия, стали не модны. Зачем таскать и без воды тяжелую шайку, когда в бане можно пользоваться жестяным оцинкованным тазиком, а в хозяйстве? -- "Та, ни!" -- скажет почти любая хозяйка и отодвинет этот раритет, ей сейчас проще вымыть любую посуду из пластмассы, вплоть до корыта, чем чистить и выпаривать деревянную посудину. Может быть это и правильно? Век движется вперёд стремительно, увлекая за собой и время и всех остальных, которые около этого времени находятся. Там среди нового не остаётся места старому. А может быть это время летит так быстро, что век не успевает за ним, вместе с веком и мы, люди, не можем идти со временем в ногу? Всё может быть... ... Степан девятый и десятый класс учился в Кировограде, он наотрез отказался жить там, в интернате при школе, и каждый день ездил ранним утром на электричке в школу, благо, что от перрона до дверей школы он успевал добежать за пять минут и за все два года ни разу не опоздал на уроки. После занятий -- обратным маршрутом тратил те же полчаса на дорогу и уже десять минут на дорогу домой от станции. Как со школьника с него ни когда не требовали билета. поэтому отъездив два года, он так и не узнал, сколько стоит билет от станции Бондаревка до станции Кировоград. Учитель физики, Александр Степанович, обнаружив у мальчика большие способности к своему предмету, часто посылал его на школьные олимпиады сначала на городские, а вскоре и на республиканские стали приглашать юношу. Однажды, став победителем одного из наиболее интересных и трудных соревнований молодых умов, как называл олимпиады Александр Степанович (эта олимпиада проходила в Киеве), Степана пригласили на олимпиаду в Москву. Не поехать он не мог. Все, начиная от его друзей, родителей, учителей и заканчивая товарищами-соперниками по республиканской олимпиаде, были единогласны в своём решении -- ехать Степану просто необходимо. Его знания и способность к мышлению, его феноменальная память и умение анализировать -- Божий дар, который, как сказал председатель комиссии член-корреспондент Академии наук СССР -- Петерсон Михаил Исаакович, -- бросить на произвол судьбы, наше государство просто не может. В противном случае, мы совершим против человечества, ужасное преступление, которое нам не будет прощено ни когда. И там же ещё в Киеве к раскрасневшемуся, непривычному к такому вниманию мальчику подошла женщина, возрастом примерно, как мама Степана, Людмила Андреевна Бондарь, и предложила юноше поступление в Новосибирский университет на физмат. Тогда Степан ей толком ни чего не ответил, просто пообещал, что обязательно подумает над предложением. Мать же узнав о том, что сына зовут учиться дальше, в Сибирь, высказала по этому поводу своё полное неудовольствие и сказала, что у них в республике тоже полно хороших ВУЗов. Но когда уже почти перед окончанием десятого класса он возвратился с московской олимпиады и пусть не совсем победителем, а лишь лауреатом, у него в руках уже были документы свидетельствующие о том, что Бондарь Степан Николаевич является студентом первого курса Новосибирского Государственного Университета. Та же женщина, вручая ему эти документы, сказала, что за первый курс ему останется только доздать парочку экзаменов и один зачёт, все остальные "экзамены" он блестяще защитил на этой и предыдущих олимпиадах. И приезжать продолжать учебу ему необходимо будет в конце августа, что бы успеть устроиться в общежитии (комната в котором ему уже выделена), и познакомиться с корпусами университета и Академгородка, в общем. Она так же выразила надежду на то, что Степан благоразумно отнесётся к её рекомендациям и непременно воспользуется тем, что ему предлагают, то есть стать практически сразу студентом второго курса университета. Всё-таки не взирая на такие льготы Степан конкретно не пообещал, что станет непременно жителем новосибирского Академгородка и продолжит учёбу после школы именно в Новосибирске. Так оно бы может быть и вышло, если бы не случайная встреча в одном из павильонов ВДНХ, посвящённых достижениям науки и техники. Степану на глаза в тот день попалась красивая девушка с блокнотом в руке, в который она много и часто что-то записывала. (Мальчишки есть мальчишки и даже если они будущие светила науки или знаменитые художники). Степану стало интересно, что же эта симпатичная девушка пишет в своём блокноте -- оказалось, что после первой попытки подсмотреть Степан был удостоен презрительного взгляда и не менее презрительного фырканья в свой адрес, после второй попытки он уже получил блокнотом по лбу и вопрос; -- "Милицию вызвать?" --- Так сразу? -- Спросил тогда Степан, но всё же отошёл от девушки на парочку шагов, -- мало ли чего... Но буквально через несколько минут она сама подошла к нему и спросила; -- "Что же его столь молодого и симпатичного человека заставляет таскаться в такую жару под сводами этих павильонов, скучных для простого обывателя". А когда Степан, отвечая на её вопрос, практически до винтика обрисовал ей один из представленных на выставке механизмов, заинтересовавших его, удивлению её не было предела. После осмотра павильона до конца, они посидели в скверике под грибочком, съели по стаканчику мороженного и разговорились основательно. Степан рассказал Лене, что он приехал в Москву, как участник олимпиады по физике, но победителем не стал, зато стал студентом физмата Новосибирского ВУЗа. Лена даже подпрыгнула на своём месте, ведь она тоже учится на втором курсе , на физмате и тоже в Новосибирске. Пожалуй, этот случай и поставил окончательную точку в ряде запятых в предложениях сибиряков. Степан тут же в скверике, на столике написал письмо с согласием продолжать обучение в городе Новосибирске. Они ещё долго ходили по Москве, гуляли по аллеям Ботанического сада, катались на метро, просто так сидели в кафе и пили лимонад, а вечером Лена провожала Степана. В душном и огромном вокзальном зале была уйма народу, поэтому ребята не стали толкаться среди потной толпы, а вышли сразу на перрон. За билет Степану волноваться не было нужды он у него был в кармане, об этом побеспокоились устроители олимпиады. Дома Людмила Андреевна долго "охала" и "ахала", но сын был непреклонен -- только Новосибирск. Они жили с Леной в одном общежитии только на разных этажах, ездили на каникулы в гости сначала к нему -- в Бондаревку, а через год он ездил к ней -- в подмосковную Истру. За учебой и уже к тому времени почти готовой научной работой у Степана, время пролетело очень быстро. Блестяще защитившись, ему не пришлось думать о будущем месте работы, оно у него уже было -- научная лаборатория в Академгородке Новосибирска. Лену тоже оставляли там же, даже в той же лаборатории, они собирались пожениться, у Степана уже была однокомнатная квартира, а после свадьбы им обещали двухкомнатную... Но горбачёвская перестройка и сворачивание ВПК (военно-промышленный комплекс) резко отодвинули все планы научных работников на задний план. Начался лихорадочный отток молодых умов из науки, даже такие, как Степан, перестали интересовать заскорузлые старческие мозги "именитых" профессоров, дал бы Бог самим удержаться ... На вопросы молодых учёных; -- " когда же, наконец, им разрешат заниматься наукой, а не проектированием кастрюль и сковородок," "корифеи" от науки только разводили руками... Чувствовалось, что политика партии и правительства, которые замахнулись на грандиозную перестройку -- стала основательно пробуксовывать. Горбачёв вместо того чтобы заниматься внутренними делами мотался по миру демонстрируя свою улыбку и улыбку своей жены, всё более и более подталкивая огромное государство на грань нищеты, подписывал договор за договором об ограничениях вооружений, об их сокращениях, мало задумываясь о том, чем это обернётся собственному народу, государству. Он даже не интересовался американцы приступили или нет к тем же действиям, уничтожают ли они свои стратегические силы или только приступили к перевооружению, убирая с шахт старые ракеты и на их место устанавливая новые, а дядя Сэм, так и сделал... Своему народу стали внушать, что все беды в государстве от того, что народ много пьёт. И посыпались меры борьбы с алкоголизмом, уже в который раз... По ящику крутят одну и ту же картинку где умиротворённая старушка пытается поцеловать Горбачёва за столь разумную политику... Наступало время талонов-карточек практически на всё что производилось в СССР "для народного потребления", начиная от сигарет и заканчивая автомобилями. В подворотнях Горбачёва рисовали в обнимку с Раисой Максимовной и обоих обвешанных талонами вместо одежды... Какая уж тут наука?! ... Степан вынужден был поехать на строительство, что бы хоть как-то заработать денег для молодой семьи, тем более, что ему и его жене там обещали постоянную работу... ... Андрей Васильевич Романовский -- в Новосибирск приехал из Белоруссии. Он, как и Степан Бондарь многократный призёр школьных олимпиад по физике и математике только у себя, в родной Белоруссии. После очередной победы был приглашён на всесоюзную олимпиаду, еще, будучи десятиклассником, в город Новосибирск. После быстрого решения достаточно сложного конкурсного задания, вывод комиссии был однозначен: "Предложить молодому человеку, ещё не получившему аттестат зрелости, продолжить учёбу уже в качестве студента первого курса физмата. Получение аттестата (сдача экзаменов за десятый класс -- экстерном) приурочить к зимней сессии". При положительном ответе молодого человека зачисляли на повышенную стипендию и бесплатное место в общежитии Академгородка. Андрей тут же дал согласие и, получив десять дней на сборы, умчался домой в небольшой городок Ивье в Гродненской области. Дома решению Андрея ни кто не удивился и не перечил. Его способности в науке удивляли не только родителей, но и именитых профессоров в области физики. Парень, как говориться был с головой. Только мать (матери, конечно, не хотят отпускать своих сынов от себя далеко), сокрушалась, --- Сибирь, сынок это так далеко, там ведь так холодно. -- Отец, как всегда был малословен и категоричен, --- Ты мать забыла что ли, ведь наш Ричард на Дальнем Востоке срочную служил и ничего -- не замёрз! Не замёрзнет и Андрюха! Собирайся, сынок. Тебе надо учиться дальше. Видимо Бог тебе большое будущее определил. Не опозорь там, в Сибири фамилию нашу! --- Не волнуйся, батя я приложу все свои силы, буду стараться. Получу диплом, вернусь домой, найду в Минске работу. --- Поживём, сынок -- там будет видно где тебе работать, может быть в профессора пойдёшь, в Москву отправят... С этими словами отец обнял сына и поспешил на работу, мать же с работы отпросилась на полдня, что бы проводить сына в далёкую Сибирь. Перед самым выходом из квартиры их остановил телефонный звонок. Андрей подумал, что звонит Олеся -- девочка из параллельного класса, но взяв трубку, услышал голос старшего брата, звонившего из Бобруйска, где тот служил в одной из авиационных частей. --- Привет, Андрейка! -- Услышал Андрей весёлый голос брата, -- ты, что уже меня не узнаёшь, когда уезжаешь? --- Привет, Риччи! Конечно же, я тебя узнал. А уезжаю прямо сейчас, твой звонок застал нас с мамой на самом пороге. --- Что за настроение у тебя там? Не хочешь ехать? Сиди тогда дома, пойдёшь тогда в школьные учителя, в Гродно есть педагогический вуз. Закончишь -- и все проблемы. --- Зачем же мне педагогический я уже учусь в Новосибирске. Мама говорила, что по телевидению показывали нас всех участников и потом победителей и про меня говорили, так что я ещё в Новосибирске был, а они тут уже знали, что я зачислен в университет. --- Я тоже смотрел эту программу, поздравляю тебя, братишка! --- Спасибо, Ричард. Просто я ждал звонка от другого человека, а тут ты... --- Интересно, ему звонит его старший брат, который можно сказать вытянул его за уши из пелёнок, научил ходить, задолго до школы научил читать, писать, решать задачки и вот она тебе благодарность -- он ждал звонка от другого человека! А этот другой человек не может находиться на каком-нибудь уроке в школе? Или должен был прогулять его? --- Да, что ты в самом-то деле? Может она и отпроситься, что бы позвонить! Просто твой звонок как-то неожиданно. --- Неожиданно для него, -- ворчливым голосом говорил Ричард на том конце провода, -- "неожиданно", на то и авиация что бы неожиданно, ладно прощаю, учись там, на "отлично", пиши почаще, особенно домой. Если что с грошами, -- телеграфируй мне, -- помогу, родителей по этому поводу не беспокой, сам знаешь у них есть ещё Янка, та тоже заканчивает медицинский, того и гляди замуж выскочит, денежки подавай, -- а кто? Батька с маткой! Ладно, Андрейка, мы тебя всей семьёй обнимаем, правда, женский и младший мужской персонал мой дома отсутствуют сейчас -- Полинка с Олежкой в садике, Софья на работе. Но они меня очень просили передать тебе, что на летние каникулы будут ждать тебя у нас в Бобруйске. Что им передать? --- Передай, что обязательно приеду! --- Ну, вот и добренько! Где там мама? Батька знаю -- ушёл на работу, а мама должна быть дома. Она и меня в училище после каникул провожала, да что я говорю, ты ведь сам знаешь! --- Знаю! Обними там своих всех, за меня не переживайте. Мама, мам, тебя Бобруйск на проводе ждёт, -- и Андрей протянул матери трубку. --- Ой, Божечки ж мои! Сыночек звонит! Слухаю, мой родненький! Как там Софьюшка, как мои внучата? Как Полюшка поправилась уже или не совсем, в сад, поди, уже отвели, конечно, бабушка родная за тридевять земель живёт, разве можно к ней?! Не давая старшему сыну вставить слово, мама завалила его вопросами и упрёками одновременно. Но на неё никто не обижался за это все знали сейчас выговорится -- потом будет внимательно слушать и отвечать на вопросы. Андрей не стал дожидаться окончания разговора брата с матерью, вышел в детскую, так по привычке называли ту комнату в которой они выросли. Из которой их пути в жизни расходились в разные стороны... Подойдя к окну, Андрей бесцельно уставился на детскую площадку во дворе своего дома. Площадка в этот час была пуста, -- "и глазу не на чём задержаться." -- Раздражённо подумал он. Стало грустно, не оттого, что он уезжал (когда-то это должно было произойти, он к этому был готов), а скорее всего от того, что все же Олеся не позвонила... Листва от деревьев во дворе осталась только кое-где, несмотря на ноябрь (который у них всегда был со стабильной погодой, по крайней мере -- начало месяца), погода стояла промозглая и противная... С Олесей они "прожили всю жизнь" на соседних улицах, ходили в один детский сад, потом в одну школу, только Андрей попал в "А" класс, а Олеся в "Б" -- так и учились... В прошлом году в самом начале марта, он впервые выделил её среди весёлой стайки подружек. Она тоже "увидела" Андрея, только немного позже... Потом они часто вместе гуляли, ходили на речку, возле которой стоял роддом в нём они в один месяц и год с разницей в три дня родились... --- Андрей так мы же опоздаем на поезд! -- Прервала его мысли о грустном мама. --- Не опоздаем, мамуля. До отхода поезда ещё более трёх часов, успеем! Тем более, что ехать нам до вокзала менее пятнадцати минут. --- А билеты, сынок? Вдруг во все кассы очереди? -- Не унималась мать. --- С чего бы это вдруг? У нас что, народ весь сразу решил ехать в Минск и в Москву? До этого дня там никто ни разу не был?! --- Были, были! Собирайся сынок, на вокзал она придёт! Отпустили её с уроков в школе, собирайся, а то совсем мало побудете вместе перед разлукой. Она уже, наверное, вскорости туда подъедет. --- Мама! -- Андрей чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств, -- и молчишь, мама! --- Так ведь Олеся просила не говорить тебе, а я вот старая дура ляпнула, вот как теперь ей в глаза смотреть? -- сокрушалась мать, надевая свою неизменную безрукавку, которую младший сын помнит столько сколько помнит себя. Бывает такое, когда человек привыкает к какой-нибудь вещи и вещь эта привыкает к нему и, кажется, разлучи их и не станет ни того, ни другого. --- Не расстраивайся, мама, ведь я же не скажу, что ты мне сказала об Олесе. Она не заметит, уверяю тебя. --- Да уж, конечно по тебе не заметишь, вон сияешь, как золотой! Ладно, уж, возьму грех на душу, поехали, ждёт уже, поди, ж. --- Едем! Обычная вокзальная суета ни как не задела Андрея. Его глаза искали ... и ... нашли... Она стояла в зале скромно опершись на пустой прилавок закрытого киоска надпись над которым на покосившейся табличке гласила, -- "Белсоюздрук". Стояла спиной к нему. Андрей не крикнул, он просто выдохнул её имя, Олеся на мгновение, как бы прислушиваясь к чьёму-то шепоту подалась всем корпусом вперёд, но потом резко развернувшись пошла, а через долю секунды уже бежала к Андрею. Её губы что-то шептали, конечно, Андрей не мог этого слышать или даже видеть , он видел только её глаза, нос и губы. Сейчас даже зал вокзала для них перестал существовать, -- были только они -- двое. Поезд отправлялся с первого пути, в вагоне было полно народу, но пассажиров было меньше, чем провожающих, поэтому проводница, в красивой униформе звонким голосом поторапливала провожающих. Андрей ещё не знал в каком купе ему ехать до Москвы, но этот вопрос ему сейчас казался маловажным -- без места не оставят, -- рассудил он, на перроне он видел только двоих, самых дорогих для него людей... Мама и Олеся... Новосибирск, провожая Андрея, ещё несколько дней назад, как-то крепился и не пускал зиму, зато сейчас уступил ей полностью и город встретил, своего гостя самой настоящей зимой. Даже мороз слегка пощипывал уши. Первым делом, прибыв в студгородок Андрей направился в узел связи и отправил две телеграммы, с сообщениями, что прибыл и готов приступить к занятиям, что с нетерпением будет ждать писем... ... Алла Семёновна Матецкая, закончила школу давно, но поступить сразу в институт после школы не представлялось возможным. Их семья из пяти человек жила в небольшом городке под Курском. А её мать Дарья Лукьяноновна в годы Великой Отечественной войны, жила в деревеньке в том же районе, но, по её словам, деревенька та была полностью уничтожена и не столько сожжена, сколько просто перестала существовать на земной поверхности, только кое-где бывшие погреба, да подполья указывали на то, что тут была когда-то деревня. Однако русский народ жадный до жизни. Не прошло и четырёх лет после войны, как деревню отстроили заново. Почти в том же порядке выстроили дома, на том же месте построили клуб, где Дарья Званцева встретила на одной из вечеринок, которые тогда устраивала молодёжь по поводу и без него, просто так, -- Матецкого Семёна, бывшего старшего сержанта, а сейчас отличного столяра, который играючи мог смастерить и раму, и косяки, и двери. В те годы долго не принято было ходить на свидания, много о любви не говорили тоже, по ней истосковались в войну. Через месяц Семён предложил Дарье руку и сердце, разве могла она мечтать о другом? Но, как часто у нас бывает, у нашего народа: За всё хорошее расплачиваются не только рублём, но и водкой.., Семён научился пить и уже не топор и молоток держали его руки, а чаще стакан, вокруг собрались такие же "друзья", которые и с детства-то ни чего не хотели делать, а сейчас прикрываясь званиями "защитника Родины" -- пропивали всё и вся. Дарья боролась с этим злом, как могла пытаясь сохранить семью, но ... В один ненастный весенний день, она собрав свою малышню ушла, как говорят, куда глаза глядят. Кто-то подвёз её до районного центра и посоветовал к кому-то обратиться, что бы устроиться на работу, что бы дали комнату в коммуналке или в общежитии. В одном из кабинетов её тепло приняли и после не продолжительной беседы она со всей семьёй уже катила по ещё не залеченной после войны дороге на строительство. Дарье повезло и с работой, и с детскими учреждениями. (А может потому и "повезло", что приехала она вместе с районным начальством в одной машине и он, этот начальник, помогал ей выгружать её ребятню и узлы с нехитрым скарбом). Тогда уже после такой войны государство думало о том, что надо укреплять свою оборону, что надо думать учёным о более современном оружии. Её приняли на работу на оборонный завод, правда завода ещё, как токового пока не было, но он строился и та часть территории, где будут стоять корпуса, уже была обнесена в несколько рядов колючей проволокой и, по сути, ещё на пустое место, пропускали строго по пропускам и выходили люди тоже по пропускам. После начала рабочего дня ни кто не имел права покинуть стройплощадку или войти на неё, кроме узкого круга лиц, всё необходимое доставлялось туда в часы, когда рабочие отсутствовали на площадке. ... Алла (младшая в семье), хорошо училась в школе и была настоящей помощницей маме, шила своим братьям рубашки, себе платья и жизнь в их маленькой комнатке, казалось, текла, как по хорошо накатанной санной дороге. Отец, правда, пару раз приезжал к ним, но мать была непреклонна, ребятишки почти не помнили его, для них он был чужой человек, им вполне хватало заботы старшей сестры, которая их жалела, как мать, наказывала за озорство, потом когда учились строго спрашивала за невыученные уроки и ходила на родительские собрания. Уже, будучи почти взрослыми, они побаивались её строгого взгляда и чаще, чем к матери обращались со своими проблемами. Так и выросли, о каком институте могла идти речь, всё же поступив, на работу, примерно год спустя, она стала студенткой заочного отделения строительного института, закончив его стала работать на стройках, мало бывая дома. Потом вышла замуж, но, как и матери, ей в этом деле не совсем повезло, прожив с мужем пятнадцать лет, они расстались, уже при взрослых детях. ... Теперь она имея большой практический опыт, уже не первый раз строит подобные заводы, как этот, чужим государствам, но это её вполне устраивает, она не плохо получает, помогает своей уже старенькой маме, братьям и детям, которые уже стоят на своих ногах и имеют свои семьи... ... --- Эй, друзья просыпайтесь, через десять минут посадка. -- Тормошил нас по очереди старший бортовой техник, стараясь перекричать рёв двигателей работающих в предпосадочном режиме. Летевший с нами майор ( а я-то -- "капитан", он оказывается укрывался шинелью старшего бортового техника самолёта), уже проснулся и стоя в проходе между креслами с интересом смотрел в иллюминатор, казалось разглядев там что-то очень интересное. Я чисто из любопытства, -- "что же его там так заинтересовало", -- тоже глянул в ближайшее ко мне "окошечко", но абсолютно ни чего не увидел интересного. Какие-то домики, пролески, поля, тоненькая ниточка речки и линия железной дороги, -- " что там интересного?" -- Ещё раз подумалось мне, но ответа искать не стал, а принялся будить Мишку. После двух-трёх неудачных попыток -- отступился, -- пёс с тобой! Дрыхни!.. 22 декабря день ушёл на подготовку. Четыре часа на отдых и мы снова в "брюхе" самолёта, который теперь держал курс на юго-восток. С нами на борту летела группа спасателей аэродрома "Чкаловский". Мы с ними особо знакомы не были. Только одного -- старшего группы я знал, правда, тоже не очень хорошо, но всё же... -- Это Евгений Корзун, мы с ним учились вместе в академии им. Гагарина, только я на два курса старше его. Поздоровавшись мы обменялись общими ни чего не значащими фразами, вот, пожалуй, и всё наше общение. Я, правда, тогда немного удивился, -- "почему он, присутствовав на постановке задачи, со своей группой, вдруг так резко ушёл?", но тут же успокоился -- задачу нам ставили в разных красках и не обо всём, видимо, нам надо знать об их задаче , а им -- о нашей. Общую обстановку нам "обрисовал" генерал, которого мы не знали. Он был с красными лампасами и при докладе сыпал общепринятыми в печати словечками. Из его доклада нам стало понятно, что обстановка в мире куда более сложная, чем хотелось бы и что не всю правду до нас доводят радио и телевиденье, а так же газеты. Не смотря на гласность и снятие многих запретов, однако, как люди военные, мы должны понимать, что снять все запреты на печать практически не возможно, и что даже при общем "потеплении" климата в "холодной войне", благодаря не устанной заботе президента СССР М.С. Горбачева -- враг всё же не дремлет и на сегодняшний день мы поставлены перед фактом: Трое наших специалистов оказывающих помощь в строительстве завода по обогащению урана в одной из провинций Ирана -- были в полном смысле слова -- п о х и щ е н ы! Удалось добраться до отеля, а от туда позвонить в посольство только инженеру Матецкой. В вашу задачу входит -- вернуть наших людей на Родину. У меня всё, товарищи, более подробно план вашей работы объяснит вам генерал Тишковский Фёдор Исаевич, которого вы, надеюсь хорошо знаете. Фёдор Исаевич, как всегда подтянутый, с виду строгий, "наш" генерал, подошёл к трибуне, -- здравствуйте, ребята, -- буднично, будь-то мы вчера расстались, поздоровался он с нами. --- С общей обстановкой вас познакомил генерал Гарнаев. Я вам более подробно сейчас обрисую все известные нам детали. Но не надейтесь не по тому случаю, который произошёл, всё что сказал Гарнаев, -- это всё. Нам ни чего более не известно. Я о другом: О нашем с вами задании. Мы собрали две группы. У каждой из групп свои задачи, но, в общем, всё замыкается на одно -- спасение людей. Я предполагаю, что похищение молодых инженеров-атомщиков не обошлось без длинной руки дядюшки Сэма. Скорее всего, это и есть его рук дело. Штаты сейчас ведут интенсивную работу по вербовке молодых и талантливых умов, по добыче новейших технологий. Конечно "прихватить случайно" японца или немца у них не очень получается, так как там труд таких людей оплачивается достаточно высоко и такие люди охраняются государством, даже при всей хвалёной американской демократии учёному с маломальской перспективой в области энергетики выехать за пределы США ни кто не разрешит, а если и разрешит, то под строжайшим контролем со стороны спецслужб. У нас же некоторым образом, мягко выражаясь -- стремились сделать, как лучше, но победил многовековой опыт и получилось даже хуже, чем "как всегда!"... Ладно, оставим общее и перейдём к конкретизации, времени у нас очень мало, боюсь, -- не опоздать бы. Группа Евгения Корзуна выступит, -- генерал посмотрел на часы, -- уже завтра с парашютными прыжками на воду на церемонии показа советских боевых кораблей вблизи города Маскат, -- это северная оконечность государства Оман. Программа самая обычная, ни чего нового. Вы выполняете прыжки со спасательными парашютами, в ранцах которых должны быть серийные НАЗы (НАЗ -- носимый аварийный запас, входящий в комплект катапультируемого кресла всех боевых самолётов) . Штурман транспортного борта, который вас туда доставит, очень опытный офицер и имеет большой опыт по выброске десанта, так что за точность выброски не волнуйтесь, тут гарантия, даже если ветер превысит норму, вам всё равно придётся прыгать. Понимаю, что каждый прыжок -- это риск, двойной риск -- прыжок при ветре превышающем норму, тем более на воду. Однако надо помнить, что второго захода не будет и переноса на другое время тоже. Поэтому надеюсь на вашу подготовку и на вашу сознательность. Потом после приводнения, вертолёт с боевого корабля вас "выловит" самым простым и всем нам известным способом и переправит на борт нашего боевого корабля. Далее, после того, как всех "выловит" вертушка, -- транспортный самолёт произведёт посадку прямо на грунт. Это делается для того, что бы все кто это станет снимать на плёнку -- смогли-бы все заснять от начала до конца. Грунт там достаточно прочен и, пожалуй, в некоторых местах, как бетон, а размеры прибрежных площадей позволят выполнить посадку без ограничений пробега. -- Фёдор Исаевич, улыбнулся и добавил, -- а вот насчёт акул не волнуйтесь! Акул там к вашему прилёту разгонят. Евгений Васильевич, у вас вопросы есть? --- В принципе всё предельно ясно, товарищ генерал, -- как простые тренировочные прыжки на воду с подбором вертолётом. Перед подходом к точке выброски мне разрешат уточнить задачу вертолёту? --- Мне кажется это не понадобиться вам. Экипаж будет видеть вас. Вообще-то когда будете находиться в воде используйте ПСНД (патрон сигнальный ночного, дневного действия), флуоресцеин ( флуоресценция -- физ. явление свечения некоторых веществ при освещении их светом; при этом обычно порошок или жидкость содержащие флуоресцеин растворившись в воде образуют яркое пятно, испускающее отражаемые лучи с большей длиной волны, чем те, которые на него попадают, независимо от источника света), связь постарайтесь задействовать, как можно реже и меньше, разве что только после приводнения. Все задачи и планы будут уточнены сегодня нами и вами тоже, после того, как люди пойдут отдыхать. Мы выйдем на связь с экипажем и самого корабля, и экипажа вертолёта. Если будет необходимость в чём-либо, уточните сегодня. О том что в указанном мною районе готовятся мероприятия объявлено всем СМИ, так что думаю, корреспондентов там хватит. Да ещё с такой оптикой и аппаратурой прослушивания, что будут слышать ваш каждый вздох и выдох и посчитают все заклёпки на самолёте, а на ваших комбинезонах и парашютах все швы просмотрят, как рентгеном прошарят, так что каски не снимать, забрало не подымать, конечно, если это не будет угрожать жизни. "Распакуетесь" уже на борту корабля, пусть работники СМИ будут приятно удивлены, что в группе у тебя не только девушки, поэтому парашюты и шлемофоны снимите на палубе. --- Всё ясно, товарищ генерал, один небольшой нюансик, возврат домой этим же бортом? --- Да этим же бортом. Экипажу задача поставлена они готовятся к полёту. Евгений Васильевич, прошу вас лично проверить экипировку парашютистов, что бы там что-нибудь, не дай Бог, не оторвалось, не туда вдруг попало, или ещё не "лохмаче" -- не раскрылся парашют, ежели чего натворите там, -- домой -- хоть не возвращайтесь -- придавлю, -- Фёдор Исаевич улыбнулся и погрозил пальцем. Если вопросов больше нет и нюансов тоже, прошу через два часа мне подробный доклад по действиям каждого человека в группе, по укладке парашютов, по прохождению медицинского освидетельствования и подготовки спасательных плавсредств. Прошу, вас отнестись к этому мероприятию очень серьёзно, так как за вами будет следить пол мира. Повторюсь!: Прессы там соберётся предостаточно, в том числе и американской. Поэтому не думайте, что ваши действия останутся не замеченными. Ваш прыжок от отделения и до приводнения будет отснят на плёнку и потом до мелочей разобран. Повторюсь, у вас два часа на подготовку техники прыжка, на отработку действий на тренажёре. После этого обед, отдых и вылет! Прошу на подготовку! Генерал дождался когда группа Корзуна выйдет из класса и обратился к нам, --- Во-первых, прошу вас познакомиться друг с другом несколько ближе, если вы не сделали это в самолёте. --- Некогда было, Фёдор Исаевич, спали, -- это Мишка вставил своё. --- Тогда, прошу, как говориться, любить и жаловать, -- майор Рудакопов Виктор Данилович! Павел, он назначается к тебе в группу старшим. Потому что хорошо знает работу в горах, а это очень важно сейчас для всех нас. Я не в коем случае не умоляю вашей с Киселёвым подготовки, но Виктор Данилович имеет гораздо больший опыт не только, как скалолаз, но и как дельтапланерист, как пилот парапланерист. Рудакопов встал со своего стула, -- "ну ничего так мужик", подумалось мне, -- "а там видно будет... Исаевич плохих не даст, тем более в старшие ..." . --- Майор Рудакопов проходит службу в Краснодарском крае, он опытный скалолаз. И он будет вашим главным "гидом" в горах. -- Фёдор Исаевич сделал небольшую паузу, -- я думаю, что вам понятно, что показуха на воду с подбором вертушкой это -- отвлекающий манёвр. Главная задача ложиться на вас. Я тут долго думал, но умнее, чем план, который сейчас вам доложу придумать не смог, нам его необходимо обсудить, разобрать детально. А уж далее вам придется действовать по обстановке. И так: После прыжков группы Корзуна, когда их всех поднимут на борт корабля, ваша группа тоже покинет самолёт, через пять минут после того, как будет поднят на борт вертолёта последний человек с группы Корзуна. За это время самолёт выполнит разворот и зайдёт на боевой для вашей группы. Представьте как будет выглядеть этот вираж, не побейтесь там об борт, -- Исаевич на секунду умолк, давая нам время обдумать наши действия во время этого "крутого" разворота. Но подбор вашей группы будет осуществлять уже не "вертушка", а подводная лодка, которая тоже будет участвовать в церемонии показа нашей морской техники. Как это будет осуществляться, я имею в виду ваша эвакуация из воды, прямо скажу, представляю себе довольно смутно, но вы не волнуйтесь, так или иначе вас на борт лодки доставят. Там вы снимете с себя военную форму, и в неё облачаться три матроса, которым командир дал отпуск с выездом на Родину, они же понесут и ваши парашюты. Личные вещи этих ребят уже доставлены на борт корабля и потом, как почта будут переправлены на самолёт. Вопрос этот продуман. Другими словами на берег сойдут тоже три человека, только другие, ростом и комплекцией они похожи на вас. Вам необходимо, как можно лучше прикрыть своё лицо, как я уже говорил вас будут снимать от отделения до приводнения, и даже то, как вы будете барахтаться в воде, поэтому до входа во внутрь лодки ни очки, ни каски не снимать, подчёркиваю -- НЕ СНИМАТЬ, если даже в очки попадет вода, --- это вам ясно? Каски подберите с "забралом", что бы лицо было видно как можно меньше. Конечно, понимаю -- они не очень удобны при прыжках, очень сильно ограничивают обзор, но на эту жертву пойти придётся... Так вот вы останетесь на боту субмарины и она доставит вас к побережью Ирана, точнее, -- тут генерал включил большой монитор на противоположной от нас стене, на котором высветилась карта и малиновым светом засветилась точка, -- точнее в эту точку, до берега вас доставят на вёслах, этот район практически безлюден, субмарина останется в открытом море, ей нет смысла "светиться" в прибрежных водах. Там же, на подлодке, вы переоденетесь в одежды местного населения, что бы меньше привлекать внимания, если вдруг произойдёт встреча на берегу с иранцами. Хотя появление трёх новых человек в прибрежных водах или в прибрежном районе, само по себе для местных людей -- заметно. Задача, как можно больше конспирации и меньше общения с местным населением. Через 24 часа вы должны быть в долине, которая является руслом практически напрочь пересохшей горной речушки тянущейся до города Бам, но ваша цель -- Захедан. В принципе это очень сложно, однако постараться просто необходимо. Дальше горы.., но вы на берегу в "магазине" купите парапланы с очень мощными бензино-эфирными двигателями. Сами по себе они малогабаритны, но мощность двигателя достаточна для перевозки по воздуху груза весом в стопятьдесят килограммов со скоростью до 30-35 километров в час при штилевых условиях, вот они-то вам и помогут и ускорят ваше передвижение. После выработки топлива -- двигатель никуда не годный -- его ресурс заканчивается. Оставите их там в горах. В случае успешного завершения первого этапа операции, то есть высадки на берег, Виктор тебе необходимо будет наведаться в город, в "магазин" адрес и всё остальное получишь в 17 кабинете. У каждого будет индивидуальная радиостанция, настроенная только на вашу частоту, так, что ваши разговоры ни кто другой слышать не будет. Как Михалыч, -- обратился генерал к Мишке, -- не разучился управлять парапланом? --- Не успел ещё отвыкнуть, товарищ генерал, прошли-то всего пара недель, как из командировки домой прилетели. Там так "науправлялись", как вы говорите, что руки уже привыкли к стропам управления больше, чем к рулю собственного автомобиля. Я вам, Дмитрич, почти всё подробно описал в своём отчёте, Мишка очень выразительно посмотрел в мою сторону, "Чего, мол, молчишь?" Я только пожал плечами: "Да, хрен тебя знает, что ты там писал в своём отчёте, я ж его не получил до сего момента, а общий я уже давно отправил, пожалуй неделю назад. Стану я ждать пока ты там разродишься своим трактатом!" --- Конечно, "почти всё" -- описал, это я так к слову, Павел Дмитриевич мне давно прислал отчёт за всю группу, -- и генерал немного даже смутился от того, что задал такой не уместный вопрос. -- Однако вернёмся к нашим проблемам. После прибытия к Захедану уходите в горы к границе трёх государств, именно там по нашим данным имеется ряд пещер, которые облюбованы были моджахедами, там они отсиживались, когда им давали хорошо "прикурить". Прошу внимания, -- в городе есть наш человек, он владелец небольшого магазинчика, но как вы сами понимаете, что просто так магазин не содержится, конечно, мы ему платим, он верой и правдой отрабатывает наши деньги. Так вот через него вы и постарайтесь выяснить точное местонахождения наших людей, и их охрану. Как бы там ни делалось всё скрытно, до нужных людей нужная информация доходит своевременно и в том объёме в котором её запрашивают, тем более, если за неё хорошо платят. У него же "закупите" необходимое снаряжение для "горных путешествий", для себя и для инженеров. В город пойдёт Виктор Данилович, он не плохо владеет персидским языком и хоть что-то знает из обычаев горцев, так как ему пришлось большую часть своей службы прослужить в горах и общаться с населением горных аулов. Друзья, необходимо помнить, что американцы, а я не сомневаюсь, что это их инициатива, исполненная их людьми, живущими в Иране, так вот они будут всячески форсировать события. Предполагаю, что они, возможно, используют железную дорогу, что бы доставить пленников туда от куда их можно вывести в штаты воздушным путём. Это возможно только через Пакистан. Но не исключен и Афганистан, Кандагар, чем вам не место? Хотя туда и нет железных дорог. Мы должны постоянно помнить: -- "У нас очень мало времени, его просто нет!" -- Но нельзя исключать и то, что под видом какой-нибудь неисправности в системе курсо-исчисления вертолёт ВВС США или какого-нибудь сопредельного государства, может "заблудиться" в горах, пересечь границу с Ираном, забрать пленников и вернуться обратно, после чего командованию или посольству останется только рассыпаться в извинениях перед местными властями Ирана. Вообще полно всяческих предположений. У вас сложится план на месте, в соответствии с местной ситуацией. В случае удачного исхода операции или нет, вам надлежит вернуться к тому месту откуда вы начнёте своё "путешествие", то есть к городу Чебехару, в прибрежных водах вас будет ждать наша субмарина. Связь с ней осуществите, когда вернётесь на побережье из Захедана, так как Виктор ты старший и знаешь код, ты и выйдешь на связь, время оговорим сейчас, это -- каждый третий не четный час, то есть. 03,07,11, 15,19,23 часа, но резервная станция у них будет постоянно дежурить на вашей частоте ею вы можете воспользоваться в любое время и говорить открытым текстом. Нет смысла вас предупреждать, о том, что американцы будут тщательно прослушивать эфир, но ваши индивидуальные станции они не услышат, это гарантия, тем не менее, поосторожнее с эфиром. Значит Виктор, зайдёшь, получишь всё нужное, -- обратился генерал к Рудакопову, -- вам, Виктор Данилович сообщит нужные адреса в Захедане, если это понадобиться, -- это уже к нам. --- Есть! -- Ответил наш новый командир. -- Понятно, -- за нас двоих ответил Михаил. --- Павел, ты, конечно, помнишь "показуху" в Тикси? --- Конечно, думаю и Киселёв не забыл! --- Надеюсь. Так вот, на прощальном ужине к тебе подходил Джек Маклейн. Помнишь его? -- Я кивнул головой. -- Так вот, -- продолжил генерал, -- думаю, что всё это дело его рук, конечно не один он там замешан... Так, что имейте в виду с Мишей, вас там он-то уж постарается вычислить, тем более, что не так уж много ребят у нас в авиации с подобной подготовкой, ваши фотографии тогда мелькали на страницах газет, хоть мы то мероприятие не особо-то рекламировали. --- Постараемся законопатиться как можно лучше, товарищ генерал. --- Вот и постарайтесь. По моим данным он и ещё несколько человек будут в составе делегаций при показе нашей техники. Уж не думаю, что такие ребята вдруг быстренько перекрасились в "зелёных"... Хочу ещё предупредить, перевал и железнодорожное полотно хорошо охраняются, поэтому туда не суйтесь. -- А сейчас обговорите всё сами между собой и получите на складе всё необходимое, напомню, что часть вашего снаряжения уже переправлено на подлодку , сегодня, по крайней мере, рано утром пока вы, как Михаил говорит, -- спали в самолёте, -- я занимался этим делом. Список отправленного имеется на складе, ознакомьтесь с ним, может быть я по старости своей что-нибудь забыл. Подлодка получит этот груз в одном из портов куда зайдёт для координирования планов с надводными судами по случаю мероприятий демонстрации наших сил ВМФ или, как официально это мероприятие звучит: "церемония показа наших военных кораблей арабским друзьям"... Виктор, подожди минутку, -- Исаевич придержал Рудакопова за локоть, когда мы уже выходили из класса. --- Витя, ты там смотри за ребятами. Они парни надёжные, но горячие, ты их иногда сдерживай. Пашка -- рассудительный, но отчаянный. Кинется в бездну и не подумав, а надо-ли это? За товарища, -- глотку перегрызёт любому. Приказ для него -- святое. Мишка, несколько более свободный в своих суждениях, он более, чем Павел чёрств, более эмоционален, что-ли, но, в общем, это -- золотая команда! Они прошли вместе "огни и воды" . Думаю, что до "медных труб" доживут во здравии. Виктор, повторюсь, эти мужики настолько надёжные, что я на себя меньше надеюсь, чем на них. Слово даю -- неподведут! --- Надеюсь, Фёдор Исаевич! --- Он надеется!... Добрый час мы изучали местность в которой нам предстояло оказаться совсем скоро. В основном это были космические снимки и очень красочно и впечатляюще выполненные макеты гор, долина, русло высохшей реки, хорошо видна была тропа, заботливой рукой вылеплены были плато, выступы и небольшие пещерки в горах. Всё это практически полностью соответствовало тем снимкам с космоса, которые мы рассматривали. Я подумал, а Мишка как будь-то бы подсмотрел мою мысль и спросил, --- Паша, неужели вся планета наша так изображена в этих кабинетах? Это сколько же трудов-то!? --- Не знаю, Миш, но не думаю, что за то время пока мы сюда добирались это не успели бы изготовить. --- Интересно, наш новый командир, тоже тем же занимается? --- Ну не чай же пьёт, Миша! Смотри-ка а вот и пещеры о которых говорил Исаевич. Город-то, город, больше на кишлак похож, Тоже мне Захедан! --- Паш, как до него добираться будем? --- Там видно будет! Может быть, по долине и по руслу этой пересохшей речки, до перевала, там, через перевал и вновь по долине, пересечём её, через горы до следующего ущелья, а тут кажется и речка не пересохшая, а вот далее по ней до шоссе, а там вдоль дороги до Захедана, перед ним вновь в горы. Думаю, командиру дадут подробный маршрут и все необходимые инструкции он получит. Нам поставит задачу на месте. Не лезь куда не просят. --- Да я, собственно и не лезу, так интересно просто! --- Что бы стало ещё интереснее повнимательнее изучи местность в которой скоро окажемся. --- Ладно тебе! -- Мишка с картинным видом отошел к другому краю стола и стал "внимательно изучать" макет побережья на которое нам предстояло высадиться... ... Десантирование, приводнение и потом "вылавливание" нас на борт резиновой лодки с мотором, прошло успешно и я даже не ожидал, что так быстро всё произойдёт. Когда десантировались лодки на поверхности воды видно не было, но только крайний из нас коснулся воды, как где-то в ста метрах от него мы заметили сначала не большой бурун, а потом и рубку, а через минуту и весь корпус лодки. Конечно, это впечатляющая громадина и когда мы оказались на её борту, я ни как не мог привыкнуть ходить в полный рост, через час нашего пребывания мы уже освоились и нам даже успели кое-что показать, но экскурсия, как началась стихийно, так сумбурно и закончилась, -- нас вызвал к себе на КП командир, капитан первого ранга, там же находилось ещё несколько офицеров. Нас командир не стал с ними знакомить, он и поздоровался с нами довольно сдержано и сухо, мы оговорили кое-какие моменты по нашей отправке на берег Ирана. Потом получили наши вещи, переоделись в арабские халаты, и уж только потом нас пригласили на обед в кают-компанию, где находились командир и его старпом. Появление трёх "арабов" в кают-компании вызвало, прямо скажем, некоторое замешательство. Даже командир не сразу нашёлся что сказать, но видимо проинструктированный где надо и кем надо промолчал, а старпом крякнув, открыл, было, рот, что бы что-то спросить, но увидев строгий взгляд командира принялся пить свой стакан яблочного сока. Беседу начал Виктор, --- Командир, вы извините, что мы так обращаемся к вам, у нас так принято в авиации, всех кто старше в воинском звании или должностью -- называть "командир" -- скоро ли мы прибудем в нужную нам точку. У нас очень мало времени. --- Простите, не знаю вашего воинского звания, -- мы там будем через два часа сорок минут, море в этот период года тут спокойное, поэтому вам волноваться не ненужно. --- Командир, мы все здесь старшие офицеры, и далеко не дети, нас не пугает волнение моря, нас пугают обстоятельства, которые могут помешать нам высадиться на берег и приступить, к выполнению нашей основной задачи, я попрошу вас дать соответствующие указания, чтобы необходимый нам груз был не забыт в спешке на лодке. Теперь ещё, мы должны получить у вас пайки на четверо суток, но с таким условием, что это будут продукты не советского производства, вы их должны были получить в том же порту в котором вам передали наше снаряжение. Ну и, пожалуй, самое главное -- после того, как мы высадимся на берег, в вашем экипаже про нас все должны просто -- забыть, в том числе и вы, и ваш старший помощник. --- Конечно (голос каперанга стал более приветлив, узнав, что мы тоже офицеры и тоже старшие), мы проинструктированы о вас, и всё, что вам положено вы получите, об этом не может быть и речи. Сейчас, прямо после обеда Сергей Семёнович, -- капитан первого ранга (каперанг), взглянул на своего помощника, -- займётся вашими вещами и всем, что вам ещё понадобиться. Сергей Семёнович, пожалуйста, уточните погоду в районе высадки десанта, доложите мне и старшему группы. Сергей Семёнович молодой, но уже начинающий слегка полнеть офицер, соглашаясь с командиром кивнул головой и прожевав то, что у него было во рту с готовностью ответил, --- Конечно, Александр Эдуардович, -- и уже обращаясь к нам, -- не понимаю, товарищи, зачем так волноваться, что не передадим сейчас, передадим в другой раз. --- Уважаемый Сергей Семёнович, -- это уже Мишка, он даже тоном подражал герою из "Бриллиантовой руки", -- мы же с вами не на восточном базаре, или на распродаже дамских чулков, раз мой командир сказал, что необходимо проверить, значит, вы можете не сомневаться, я обязательно проверю, другого раза, дорогой вы наш, может и не случиться. Нам важно, что бы всё и сразу! Простите, но у нас такой принцип, покинул летательный аппарат, обратно не вернешься в него, только разве после посадки... И то, если на своём аэродроме, тренируешься... Старпом как-то удивлённо посмотрел на Мишку сначала, потом на всех нас по очереди. До него видимо дошло, то что сказал Мишка и он согласен был уже сейчас идти и заниматься подготовкой груза, лодки и команды, которая нас должна доставить на берег... --- Я думал, командир, что только в пехоте иногда встречаются такие офицеры, как ваш помощник, -- сказал я каперангу, когда мы прощались перед посадкой в лодку. --- Да он собственно, чисто "сухопутный моряк", вот только чтобы выслуга пошла побыстрее, упросил командование разрешить ему этот поход. Для него подводная лодка, -- не изведанный кладезь. --- А что же сразу в старпомы, то? --- Ещё бы, ведь папа зам. командующего флотом! Не командиром же боевой части его определит столь влиятельный родственник? Хоть я ему и этого не доверил бы, командир БЧ должен быть грамотным офицером. А тут возраст, звание, а выслуги-то -- чуть, вот и старается теперь, тычется то на одну лодку, то на другую, вот так годик-два помается, глядишь и новый полковник в штабе флота появиться... Погода в районе высадки -- хорошая, ветер -- практически штиль, волны тоже нет. Так что доберётесь... --- Ясно, командир... У нас к штурвалу, такого бы не допустили, в авиации погоны подъёмной силы не имеют. Хотя в наше время возможно всё. Ну, да ладно, командир, давай прощаться, поди, и не свидимся более... Тебе когда домой-то?--И заметив его недоумённый взгляд, добавил, -- служим мы далеко друг от друга да и войска разные. Разве, что после увольнения в запас, где-нибудь на автобусной остановке... А как вы на лодке без тех троих обойдётесь? -- Я неопределённо мотнул головой, -- ведь, наверное, у вас не двойной экипаж? --- Да вот вас высаживаем и домой! ... -- Командир начал попорядку отвечать мне на сумбурно заданные ему вопросы. -- Может быть, встретимся и на остановке, только там где я собираюсь жить после увольнения, автобусы редко ходят, всего три раза в неделю, деревня моя далеко от города... А тех троих, с удовольствием заменят в случае нужды люди из экипажа. У нас на флоте не принято завидовать по-чёрному, тем кому выпадает счастье лишний раз побывать на берегу или в отпуске дома ... -- Поспешать вам нужно, ребята, скоро спутник, а нам нужно ещё поглубже спрятаться, да и вам "светиться", наверное, нет смысла... Ну, счастливо, вам ребята! -- И командир, сняв пилотку, махнул ею нам, уже усевшимся в лодке. Берег тёмной полоской чернел, как в вечерних сумерках, хотя было ещё только-только за полдень. Не большая волна качала нас, как заботливая мать в колыбели... Что там ждало нас впереди ... Берег был безлюден и на обозримом пространстве его ни чего не просматривалось. Это нас радовало... Виктор Данилович, после того, как все оказались на берегу, и мы с Мишкой надев рюкзаки осмотрели друг друга, напомнил, что ему необходимо сходить в "магазин". Вручил нам свой рюкзак, указал направление движения и в качестве инструктажа напомнил: --- Мужики, в горах ни одна операция не похожа на предыдущую, даже если дважды подниматься по одному и тому же маршруту, а наша тем более -- горы не знакомые. Напоминаю: Огонёк от спички или зажигалки ночью виден на расстоянии до полутора километров, пламя костра -- до восьми километров, свет от карманного фонаря -- два километра. Бряцанье плохо уложенного рюкзака, хороший слух уловит на удалении в пятьсот метров. Разговор в полный голос слышен на расстоянии в двести метров. При движении ногу ставить только на полную ступню. Страховка обязательна. И ещё одно, пожалуй, самое важное -- если кто, не дай Бог, сорвётся и начнёт падать -- ни в коем случае не кричать. Падение мы сразу же почувствуем, так как будем связаны одной верёвкой. -- Он немного помолчал, -- вопросы есть? Молчали и мы. --- Вопросов нет! Ну что же ребята, -- в путь!! И пусть нам повезёт!!! ... Я мигом, вы не успеете и до настоящих гор добраться. Тут всего-то пять км. до "магазина". Пока шёл "инструктаж" ветер из-за ближайшей сопки притащил тёмную тучу, которая тут же начала нас пугать не смелыми каплями дождя, но попугав, ещё с полчаса, так и не разродившись дождём, туча ушла так же неожиданно, как и появилась. Погода в это время года особенно не устойчивая на равнине, а уж про горы и говорить не приходиться. Ветер на высоте облачности, видимо "гулял" по кругу и та туча (а может быть и другая), своим беременным брюхом вновь заелозила по вершинам скал, всё более и более разлохмачиваясь она теряла свою начальную непроницаемость выкрашенную в тёмно-тёмно-серый цвет, даже может быть в скорее в светло-чёрный (хотя, наверное, такого понятия, как светло-чёрный -- нет) -- постепенно светлела и, в конце концов, растворилась... Но солнце радовало не долго. Во-первых, уже время перевалило далеко за полдень и шло к вечеру, а во-вторых, пришедшая на смену первой -- вторая туча, уже не пугала... Дождь полил по-настоящему... --- Миш, горы-то от нас удаляются что ли? -- спросил я что бы хоть как-то начать разговор. Мы уже больше часа шли не проронив ни слова. --- Паша, не глупи, а? Первый раз ты в горах! -- И снова замолчал! "Ну и хрен с тобой!" -- Подумалось мне, -- "совсем уже зажрался!" ... ... Виктор нас догнал именно в то время, когда я стал подумывать, что, что-то долгонько наш командир отсутствует, не блудонул-ли... Он снял свой здоровенный рюкзак (как только он его пёр?), и перегрузил часть содержимого в наши рюкзаки, теперь и наши заметно потяжелели, --- Это, ребята, средства нашего передвижения в горах, -- ответил он на наши вопросительные взгляды, -- специальные снегоступы с шипами, альпинистское снаряжение, некоторые атрибуты местного одеяния, хоть думаю, они нам вряд-ли понадобиться, но надо на всякий вдруг.., тащить только лишнее, хоть и не тяжёлое.., а-а, ладно, разбирайте кому что нравиться. Вот с этими мешочками-рюкзачками, -- он показал нам на них, -- будьте повежливее. Это парапланы, двигатели там же, соберём при необходимости. Не смотря на непогоду, первые горы, нам показались "семечками", но те которые были после... Вроде бы и груз за плечами не тяжёл,.. Подъём по не крутому склону и по траве нами был принят ещё за прогулку, пусть не совсем за увеселительную. Шли хоть и молча, но с подъемом внутренних сил, куда шли -- конкретно не знали, но зачем, знали -- точно знали!. Трава постепенно уступала место сплошному камню, да такому мелкому, что идти становилось всё труднее и труднее, мы шли, как по песку, только с той разницей, что под ноги иногда всё-таки попадались настоящие большие камни, мешающие и сбивающие ритм ещё больше. Таким "горам" -- мы не учились!.. (Слава Богу обувь спасала) Но настоящие горы нас ждали впереди... С началом более крутого подъёма начала чувствоваться и усталость. Нет, это была не та усталость от которой человек становиться малоподвижен или вовсе не способен двигаться, эта усталость давала о себе знать через определённое пройденное расстояние, с подъёмом на высоту, с всё более и более острыми камнями, с разреженностью воздуха. От такой усталости становилось тяжело дышать, пот лился градом. А спешить нам, ой, как надо было. Поэтому ещё внизу, после "первых гор", Виктор нас заставил снять свитера и тёплое нательное бельё. Тогда мы несколько удивились, но выполнили его требование, а сейчас ему были благодарны. Теперь оно сухое лежит в рюкзаках и при необходимости мы всегда им можем воспользоваться. (Дома, на тренировках второй комплект у нас всегда лежал в базовом лагере сухим и ждал нас). Впереди меня шёл Кисель, он, как муфлон, наклонив туловище вперёд, задавал группе бешеный темп. Я, например, всегда удивлялся Мишкиным способностям: В тайге-ли, в тундре-ли -- у него всегда была поразительная трудоспособность, казалось он никогда не уставал, и мог работать, как робот-терминатор. Вот и сейчас робот-муфлон пёр, как по равнине. Мне же казалось, что сердце моё вот-вот выпрыгнет из груди, а воздух жадно захватываемый ртом -- не освежал лёгкие, он их сушил и его катастрофически нехватало. Казалось ещё минута-другая и всё! -- Сердце лопнет, лопнут лёгкие, разорвётся голова.., но мы знали и другое -- что через какое-то время всё это пройдёт, что организм справиться с таким явлением, как горная усталость, а может быть правильнее сказать -- не привычное состояние организма к нагрузке с недостатком кислорода, мы ведь не каждый день проводили подобные тренировки, а тем более сейчас -- с такой выкладкой за плечами.(Продолжение следует...) #ПавелСеребров_ОпусыИрассказы
Опусы и рассказы
:Виктор Тимощук
текст...
Всё то о чём Вы прочитаете -- вымышлено.
Совпадения возможны, но они случайны.
В тусклых зеркальцах прошлых дней
С зыбкой точностью отражалась
Жизнь, что, право, куда сложней
Чем до этого нам казалась.
Ярослав Смеляков.
ПАВЕЛ СЕРЕБРОВ.
= ПОВТОРЕНИЕ ... =
-- "Но что-то долго от него нет никаких вестей? Писал о том, что едет с друзьями в Иран на строительство крупного центра по атомной энергетике. Неужели там у них в Иране так плохо работает почта, что по два месяца идут сюда письма?" -- Такие мысли не давали покоя Лидии Сергеевне, -- "непременно надо завтра же спросить у его сестры, встретив её в школе, -- пишет ли он домой?"...
... Семья Степана Бондаря, наверное, уж в пятом поколении, жила на берегу красивейшей в мире речки -- Ингул. По берегам которой раскинулся их любимый Кировоград. Это сейчас, когда город вырос, когда многие деревни просто становятся его окраинами, жители их деревни ездят в город на автобусе или мчатся на электричке, а раньше, когда ещё и города-то не было и вместо железной дороги была непроходимая в весеннюю и осеннюю распутицу, а в летний зной -- пыльная дорога, гордо именуемая "трактом", -- их деревня уже стояла и звалась -- Бондаревка. Она и сейчас также зовётся, только вот Бондарей в ней становится всё меньше и меньше. Не только жителей носящих такую фамилию, а мастеров, высоко классных специалистов умеющих изготавливать деревянные бочки, ушаты, шайки -- бондарей. Чьё мастерство ценилось аж до самой Одессы... Сейчас они, эти деревянные изделия, стали не модны. Зачем таскать и без воды тяжелую шайку, когда в бане можно пользоваться жестяным оцинкованным тазиком, а в хозяйстве? -- "Та, ни!" -- скажет почти любая хозяйка и отодвинет этот раритет, ей сейчас проще вымыть любую посуду из пластмассы, вплоть до корыта, чем чистить и выпаривать деревянную посудину. Может быть это и правильно? Век движется вперёд стремительно, увлекая за собой и время и всех остальных, которые около этого времени находятся. Там среди нового не остаётся места старому. А может быть это время летит так быстро, что век не успевает за ним, вместе с веком и мы, люди, не можем идти со временем в ногу?
Всё может быть...
... Степан девятый и десятый класс учился в Кировограде, он наотрез отказался жить там, в интернате при школе, и каждый день ездил ранним утром на электричке в школу, благо, что от перрона до дверей школы он успевал добежать за пять минут и за все два года ни разу не опоздал на уроки. После занятий -- обратным маршрутом тратил те же полчаса на дорогу и уже десять минут на дорогу домой от станции. Как со школьника с него ни когда не требовали билета. поэтому отъездив два года, он так и не узнал, сколько стоит билет от станции Бондаревка до станции Кировоград.
Учитель физики, Александр Степанович, обнаружив у мальчика большие способности к своему предмету, часто посылал его на школьные олимпиады сначала на городские, а вскоре и на республиканские стали приглашать юношу. Однажды, став победителем одного из наиболее интересных и трудных соревнований молодых умов, как называл олимпиады Александр Степанович (эта олимпиада проходила в Киеве), Степана пригласили на олимпиаду в Москву. Не поехать он не мог. Все, начиная от его друзей, родителей, учителей и заканчивая товарищами-соперниками по республиканской олимпиаде, были единогласны в своём решении -- ехать Степану просто необходимо. Его знания и способность к мышлению, его феноменальная память и умение анализировать -- Божий дар, который, как сказал председатель комиссии член-корреспондент Академии наук СССР -- Петерсон Михаил Исаакович, -- бросить на произвол судьбы, наше государство просто не может. В противном случае, мы совершим против человечества, ужасное преступление, которое нам не будет прощено ни когда. И там же ещё в Киеве к раскрасневшемуся, непривычному к такому вниманию мальчику подошла женщина, возрастом примерно, как мама Степана, Людмила Андреевна Бондарь, и предложила юноше поступление в Новосибирский университет на физмат. Тогда Степан ей толком ни чего не ответил, просто пообещал, что обязательно подумает над предложением. Мать же узнав о том, что сына зовут учиться дальше, в Сибирь, высказала по этому поводу своё полное неудовольствие и сказала, что у них в республике тоже полно хороших ВУЗов. Но когда уже почти перед окончанием десятого класса он возвратился с московской олимпиады и пусть не совсем победителем, а лишь лауреатом, у него в руках уже были документы свидетельствующие о том, что Бондарь Степан Николаевич является студентом первого курса Новосибирского Государственного Университета. Та же женщина, вручая ему эти документы, сказала, что за первый курс ему останется только доздать парочку экзаменов и один зачёт, все остальные "экзамены" он блестяще защитил на этой и предыдущих олимпиадах. И приезжать продолжать учебу ему необходимо будет в конце августа, что бы успеть устроиться в общежитии (комната в котором ему уже выделена), и познакомиться с корпусами университета и Академгородка, в общем. Она так же выразила надежду на то, что Степан благоразумно отнесётся к её рекомендациям и непременно воспользуется тем, что ему предлагают, то есть стать практически сразу студентом второго курса университета. Всё-таки не взирая на такие льготы Степан конкретно не пообещал, что станет непременно жителем новосибирского Академгородка и продолжит учёбу после школы именно в Новосибирске.
Так оно бы может быть и вышло, если бы не случайная встреча в одном из павильонов ВДНХ, посвящённых достижениям науки и техники. Степану на глаза в тот день попалась красивая девушка с блокнотом в руке, в который она много и часто что-то записывала. (Мальчишки есть мальчишки и даже если они будущие светила науки или знаменитые художники). Степану стало интересно, что же эта симпатичная девушка пишет в своём блокноте -- оказалось, что после первой попытки подсмотреть Степан был удостоен презрительного взгляда и не менее презрительного фырканья в свой адрес, после второй попытки он уже получил блокнотом по лбу и вопрос; -- "Милицию вызвать?"
--- Так сразу? -- Спросил тогда Степан, но всё же отошёл от девушки на парочку шагов, -- мало ли чего...
Но буквально через несколько минут она сама подошла к нему и спросила; -- "Что же его столь молодого и симпатичного человека заставляет таскаться в такую жару под сводами этих павильонов, скучных для простого обывателя". А когда Степан, отвечая на её вопрос, практически до винтика обрисовал ей один из представленных на выставке механизмов, заинтересовавших его, удивлению её не было предела. После осмотра павильона до конца, они посидели в скверике под грибочком, съели по стаканчику мороженного и разговорились основательно. Степан рассказал Лене, что он приехал в Москву, как участник олимпиады по физике, но победителем не стал, зато стал студентом физмата Новосибирского ВУЗа. Лена даже подпрыгнула на своём месте, ведь она тоже учится на втором курсе , на физмате и тоже в Новосибирске. Пожалуй, этот случай и поставил окончательную точку в ряде запятых в предложениях сибиряков. Степан тут же в скверике, на столике написал письмо с согласием продолжать обучение в городе Новосибирске. Они ещё долго ходили по Москве, гуляли по аллеям Ботанического сада, катались на метро, просто так сидели в кафе и пили лимонад, а вечером Лена провожала Степана. В душном и огромном вокзальном зале была уйма народу, поэтому ребята не стали толкаться среди потной толпы, а вышли сразу на перрон. За билет Степану волноваться не было нужды он у него был в кармане, об этом побеспокоились устроители олимпиады.
Дома Людмила Андреевна долго "охала" и "ахала", но сын был непреклонен -- только Новосибирск.
Они жили с Леной в одном общежитии только на разных этажах, ездили на каникулы в гости сначала к нему -- в Бондаревку, а через год он ездил к ней -- в подмосковную Истру. За учебой и уже к тому времени почти готовой научной работой у Степана, время пролетело очень быстро. Блестяще защитившись, ему не пришлось думать о будущем месте работы, оно у него уже было -- научная лаборатория в Академгородке Новосибирска. Лену тоже оставляли там же, даже в той же лаборатории, они собирались пожениться, у Степана уже была однокомнатная квартира, а после свадьбы им обещали двухкомнатную... Но горбачёвская перестройка и сворачивание ВПК (военно-промышленный комплекс) резко отодвинули все планы научных работников на задний план. Начался лихорадочный отток молодых умов из науки, даже такие, как Степан, перестали интересовать заскорузлые старческие мозги "именитых" профессоров, дал бы Бог самим удержаться ... На вопросы молодых учёных; -- " когда же, наконец, им разрешат заниматься наукой, а не проектированием кастрюль и сковородок," "корифеи" от науки только разводили руками... Чувствовалось, что политика партии и правительства, которые замахнулись на грандиозную перестройку -- стала основательно пробуксовывать. Горбачёв вместо того чтобы заниматься внутренними делами мотался по миру демонстрируя свою улыбку и улыбку своей жены, всё более и более подталкивая огромное государство на грань нищеты, подписывал договор за договором об ограничениях вооружений, об их сокращениях, мало задумываясь о том, чем это обернётся собственному народу, государству. Он даже не интересовался американцы приступили или нет к тем же действиям, уничтожают ли они свои стратегические силы или только приступили к перевооружению, убирая с шахт старые ракеты и на их место устанавливая новые, а дядя Сэм, так и сделал... Своему народу стали внушать, что все беды в государстве от того, что народ много пьёт. И посыпались меры борьбы с алкоголизмом, уже в который раз... По ящику крутят одну и ту же картинку где умиротворённая старушка пытается поцеловать Горбачёва за столь разумную политику... Наступало время талонов-карточек практически на всё что производилось в СССР "для народного потребления", начиная от сигарет и заканчивая автомобилями. В подворотнях Горбачёва рисовали в обнимку с Раисой Максимовной и обоих обвешанных талонами вместо одежды... Какая уж тут наука?! ...
Степан вынужден был поехать на строительство, что бы хоть как-то заработать денег для молодой семьи, тем более, что ему и его жене там обещали постоянную работу...
... Андрей Васильевич Романовский -- в Новосибирск приехал из Белоруссии. Он, как и Степан Бондарь многократный призёр школьных олимпиад по физике и математике только у себя, в родной Белоруссии. После очередной победы был приглашён на всесоюзную олимпиаду, еще, будучи десятиклассником, в город Новосибирск. После быстрого решения достаточно сложного конкурсного задания, вывод комиссии был однозначен: "Предложить молодому человеку, ещё не получившему аттестат зрелости, продолжить учёбу уже в качестве студента первого курса физмата. Получение аттестата (сдача экзаменов за десятый класс -- экстерном) приурочить к зимней сессии". При положительном ответе молодого человека зачисляли на повышенную стипендию и бесплатное место в общежитии Академгородка.
Андрей тут же дал согласие и, получив десять дней на сборы, умчался домой в небольшой городок Ивье в Гродненской области. Дома решению Андрея ни кто не удивился и не перечил. Его способности в науке удивляли не только родителей, но и именитых профессоров в области физики. Парень, как говориться был с головой. Только мать (матери, конечно, не хотят отпускать своих сынов от себя далеко), сокрушалась,
--- Сибирь, сынок это так далеко, там ведь так холодно. -- Отец, как всегда был малословен и категоричен,
--- Ты мать забыла что ли, ведь наш Ричард на Дальнем Востоке срочную служил и ничего -- не замёрз! Не замёрзнет и Андрюха! Собирайся, сынок. Тебе надо учиться дальше. Видимо Бог тебе большое будущее определил. Не опозорь там, в Сибири фамилию нашу!
--- Не волнуйся, батя я приложу все свои силы, буду стараться. Получу диплом, вернусь домой, найду в Минске работу.
--- Поживём, сынок -- там будет видно где тебе работать, может быть в профессора пойдёшь, в Москву отправят...
С этими словами отец обнял сына и поспешил на работу, мать же с работы отпросилась на полдня, что бы проводить сына в далёкую Сибирь. Перед самым выходом из квартиры их остановил телефонный звонок. Андрей подумал, что звонит Олеся -- девочка из параллельного класса, но взяв трубку, услышал голос старшего брата, звонившего из Бобруйска, где тот служил в одной из авиационных частей.
--- Привет, Андрейка! -- Услышал Андрей весёлый голос брата, -- ты, что уже меня не узнаёшь, когда уезжаешь?
--- Привет, Риччи! Конечно же, я тебя узнал. А уезжаю прямо сейчас, твой звонок застал нас с мамой на самом пороге.
--- Что за настроение у тебя там? Не хочешь ехать? Сиди тогда дома, пойдёшь тогда в школьные учителя, в Гродно есть педагогический вуз. Закончишь -- и все проблемы.
--- Зачем же мне педагогический я уже учусь в Новосибирске. Мама говорила, что по телевидению показывали нас всех участников и потом победителей и про меня говорили, так что я ещё в Новосибирске был, а они тут уже знали, что я зачислен в университет.
--- Я тоже смотрел эту программу, поздравляю тебя, братишка!
--- Спасибо, Ричард. Просто я ждал звонка от другого человека, а тут ты...
--- Интересно, ему звонит его старший брат, который можно сказать вытянул его за уши из пелёнок, научил ходить, задолго до школы научил читать, писать, решать задачки и вот она тебе благодарность -- он ждал звонка от другого человека! А этот другой человек не может находиться на каком-нибудь уроке в школе?
Или должен был прогулять его?
--- Да, что ты в самом-то деле? Может она и отпроситься, что бы позвонить! Просто твой звонок как-то неожиданно.
--- Неожиданно для него, -- ворчливым голосом говорил Ричард на том конце провода, -- "неожиданно", на то и авиация что бы неожиданно, ладно прощаю, учись там, на "отлично", пиши почаще, особенно домой. Если что с грошами, -- телеграфируй мне, -- помогу, родителей по этому поводу не беспокой, сам знаешь у них есть ещё Янка, та тоже заканчивает медицинский, того и гляди замуж выскочит, денежки подавай, -- а кто? Батька с маткой! Ладно, Андрейка, мы тебя всей семьёй обнимаем, правда, женский и младший мужской персонал мой дома отсутствуют сейчас -- Полинка с Олежкой в садике, Софья на работе. Но они меня очень просили передать тебе, что на летние каникулы будут ждать тебя у нас в Бобруйске. Что им передать?
--- Передай, что обязательно приеду!
--- Ну, вот и добренько! Где там мама? Батька знаю -- ушёл на работу, а мама должна быть дома. Она и меня в училище после каникул провожала, да что я говорю, ты ведь сам знаешь!
--- Знаю! Обними там своих всех, за меня не переживайте. Мама, мам, тебя Бобруйск на проводе ждёт, -- и Андрей протянул матери трубку.
--- Ой, Божечки ж мои! Сыночек звонит! Слухаю, мой родненький! Как там Софьюшка, как мои внучата? Как Полюшка поправилась уже или не совсем, в сад, поди, уже отвели, конечно, бабушка родная за тридевять земель живёт, разве можно к ней?!
Не давая старшему сыну вставить слово, мама завалила его вопросами и упрёками одновременно. Но на неё никто не обижался за это все знали сейчас выговорится -- потом будет внимательно слушать и отвечать на вопросы.
Андрей не стал дожидаться окончания разговора брата с матерью, вышел в детскую, так по привычке называли ту комнату в которой они выросли. Из которой их пути в жизни расходились в разные стороны... Подойдя к окну, Андрей бесцельно уставился на детскую площадку во дворе своего дома. Площадка в этот час была пуста, -- "и глазу не на чём задержаться." -- Раздражённо подумал он. Стало грустно, не оттого, что он уезжал (когда-то это должно было произойти, он к этому был готов), а скорее всего от того, что все же Олеся не позвонила... Листва от деревьев во дворе осталась только кое-где, несмотря на ноябрь (который у них всегда был со стабильной погодой, по крайней мере -- начало месяца), погода стояла промозглая и противная...
С Олесей они "прожили всю жизнь" на соседних улицах, ходили в один детский сад, потом в одну школу, только Андрей попал в "А" класс, а Олеся в "Б" -- так и учились... В прошлом году в самом начале марта, он впервые выделил её среди весёлой стайки подружек. Она тоже "увидела" Андрея, только немного позже... Потом они часто вместе гуляли, ходили на речку, возле которой стоял роддом в нём они в один месяц и год с разницей в три дня родились...
--- Андрей так мы же опоздаем на поезд! -- Прервала его мысли о грустном мама.
--- Не опоздаем, мамуля. До отхода поезда ещё более трёх часов, успеем! Тем более, что ехать нам до вокзала менее пятнадцати минут.
--- А билеты, сынок? Вдруг во все кассы очереди? -- Не унималась мать.
--- С чего бы это вдруг? У нас что, народ весь сразу решил ехать в Минск и в Москву? До этого дня там никто ни разу не был?!
--- Были, были! Собирайся сынок, на вокзал она придёт! Отпустили её с уроков в школе, собирайся, а то совсем мало побудете вместе перед разлукой. Она уже, наверное, вскорости туда подъедет.
--- Мама! -- Андрей чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств, -- и молчишь, мама!
--- Так ведь Олеся просила не говорить тебе, а я вот старая дура ляпнула, вот как теперь ей в глаза смотреть? -- сокрушалась мать, надевая свою неизменную безрукавку, которую младший сын помнит столько сколько помнит себя. Бывает такое, когда человек привыкает к какой-нибудь вещи и вещь эта привыкает к нему и, кажется, разлучи их и не станет ни того, ни другого.
--- Не расстраивайся, мама, ведь я же не скажу, что ты мне сказала об Олесе. Она не заметит, уверяю тебя.
--- Да уж, конечно по тебе не заметишь, вон сияешь, как золотой! Ладно, уж, возьму грех на душу, поехали, ждёт уже, поди, ж.
--- Едем!
Обычная вокзальная суета ни как не задела Андрея. Его глаза искали ... и ... нашли... Она стояла в зале скромно опершись на пустой прилавок закрытого киоска надпись над которым на покосившейся табличке гласила, -- "Белсоюздрук". Стояла спиной к нему. Андрей не крикнул, он просто выдохнул её имя, Олеся на мгновение, как бы прислушиваясь к чьёму-то шепоту подалась всем корпусом вперёд, но потом резко развернувшись пошла, а через долю секунды уже бежала к Андрею. Её губы что-то шептали, конечно, Андрей не мог этого слышать или даже видеть , он видел только её глаза, нос и губы. Сейчас даже зал вокзала для них перестал существовать, -- были только они -- двое.
Поезд отправлялся с первого пути, в вагоне было полно народу, но пассажиров было меньше, чем провожающих, поэтому проводница, в красивой униформе звонким голосом поторапливала провожающих. Андрей ещё не знал в каком купе ему ехать до Москвы, но этот вопрос ему сейчас казался маловажным -- без места не оставят, -- рассудил он, на перроне он видел только двоих, самых дорогих для него людей... Мама и Олеся...
Новосибирск, провожая Андрея, ещё несколько дней назад, как-то крепился и не пускал зиму, зато сейчас уступил ей полностью и город встретил, своего гостя самой настоящей зимой. Даже мороз слегка пощипывал уши. Первым делом, прибыв в студгородок Андрей направился в узел связи и отправил две телеграммы, с сообщениями, что прибыл и готов приступить к занятиям, что с нетерпением будет ждать писем...
... Алла Семёновна Матецкая, закончила школу давно, но поступить сразу в институт после школы не представлялось возможным. Их семья из пяти человек жила в небольшом городке под Курском. А её мать Дарья Лукьяноновна в годы Великой Отечественной войны, жила в деревеньке в том же районе, но, по её словам, деревенька та была полностью уничтожена и не столько сожжена, сколько просто перестала существовать на земной поверхности, только кое-где бывшие погреба, да подполья указывали на то, что тут была когда-то деревня. Однако русский народ жадный до жизни. Не прошло и четырёх лет после войны, как деревню отстроили заново. Почти в том же порядке выстроили дома, на том же месте построили клуб, где Дарья Званцева встретила на одной из вечеринок, которые тогда устраивала молодёжь по поводу и без него, просто так, -- Матецкого Семёна, бывшего старшего сержанта, а сейчас отличного столяра, который играючи мог смастерить и раму, и косяки, и двери. В те годы долго не принято было ходить на свидания, много о любви не говорили тоже, по ней истосковались в войну. Через месяц Семён предложил Дарье руку и сердце, разве могла она мечтать о другом? Но, как часто у нас бывает, у нашего народа: За всё хорошее расплачиваются не только рублём, но и водкой.., Семён научился пить и уже не топор и молоток держали его руки, а чаще стакан, вокруг собрались такие же "друзья", которые и с детства-то ни чего не хотели делать, а сейчас прикрываясь званиями "защитника Родины" -- пропивали всё и вся. Дарья боролась с этим злом, как могла пытаясь сохранить семью, но ... В один ненастный весенний день, она собрав свою малышню ушла, как говорят, куда глаза глядят. Кто-то подвёз её до районного центра и посоветовал к кому-то обратиться, что бы устроиться на работу, что бы дали комнату в коммуналке или в общежитии. В одном из кабинетов её тепло приняли и после не продолжительной беседы она со всей семьёй уже катила по ещё не залеченной после войны дороге на строительство. Дарье повезло и с работой, и с детскими учреждениями. (А может потому и "повезло", что приехала она вместе с районным начальством в одной машине и он, этот начальник, помогал ей выгружать её ребятню и узлы с нехитрым скарбом). Тогда уже после такой войны государство думало о том, что надо укреплять свою оборону, что надо думать учёным о более современном оружии. Её приняли на работу на оборонный завод, правда завода ещё, как токового пока не было, но он строился и та часть территории, где будут стоять корпуса, уже была обнесена в несколько рядов колючей проволокой и, по сути, ещё на пустое место, пропускали строго по пропускам и выходили люди тоже по пропускам. После начала рабочего дня ни кто не имел права покинуть стройплощадку или войти на неё, кроме узкого круга лиц, всё необходимое доставлялось туда в часы, когда рабочие отсутствовали на площадке. ...
Алла (младшая в семье), хорошо училась в школе и была настоящей помощницей маме, шила своим братьям рубашки, себе платья и жизнь в их маленькой комнатке, казалось, текла, как по хорошо накатанной санной дороге. Отец, правда, пару раз приезжал к ним, но мать была непреклонна, ребятишки почти не помнили его, для них он был чужой человек, им вполне хватало заботы старшей сестры, которая их жалела, как мать, наказывала за озорство, потом когда учились строго спрашивала за невыученные уроки и ходила на родительские собрания. Уже, будучи почти взрослыми, они побаивались её строгого взгляда и чаще, чем к матери обращались со своими проблемами. Так и выросли, о каком институте могла идти речь, всё же поступив, на работу, примерно год спустя, она стала студенткой заочного отделения строительного института, закончив его стала работать на стройках, мало бывая дома. Потом вышла замуж, но, как и матери, ей в этом деле не совсем повезло, прожив с мужем пятнадцать лет, они расстались, уже при взрослых детях. ...
Теперь она имея большой практический опыт, уже не первый раз строит подобные заводы, как этот, чужим государствам, но это её вполне устраивает, она не плохо получает, помогает своей уже старенькой маме, братьям и детям, которые уже стоят на своих ногах и имеют свои семьи...
... --- Эй, друзья просыпайтесь, через десять минут посадка. -- Тормошил нас по очереди старший бортовой техник, стараясь перекричать рёв двигателей работающих в предпосадочном режиме.
Летевший с нами майор ( а я-то -- "капитан", он оказывается укрывался шинелью старшего бортового техника самолёта), уже проснулся и стоя в проходе между креслами с интересом смотрел в иллюминатор, казалось разглядев там что-то очень интересное. Я чисто из любопытства, -- "что же его там так заинтересовало", -- тоже глянул в ближайшее ко мне "окошечко", но абсолютно ни чего не увидел интересного. Какие-то домики, пролески, поля, тоненькая ниточка речки и линия железной дороги, -- " что там интересного?" -- Ещё раз подумалось мне, но ответа искать не стал, а принялся будить Мишку. После двух-трёх неудачных попыток -- отступился, -- пёс с тобой! Дрыхни!..
22 декабря день ушёл на подготовку. Четыре часа на отдых и мы снова в "брюхе" самолёта, который теперь держал курс на юго-восток. С нами на борту летела группа спасателей аэродрома "Чкаловский". Мы с ними особо знакомы не были. Только одного -- старшего группы я знал, правда, тоже не очень хорошо, но всё же... -- Это Евгений Корзун, мы с ним учились вместе в академии им. Гагарина, только я на два курса старше его. Поздоровавшись мы обменялись общими ни чего не значащими фразами, вот, пожалуй, и всё наше общение. Я, правда, тогда немного удивился, -- "почему он, присутствовав на постановке задачи, со своей группой, вдруг так резко ушёл?", но тут же успокоился -- задачу нам ставили в разных красках и не обо всём, видимо, нам надо знать об их задаче , а им -- о нашей.
Общую обстановку нам "обрисовал" генерал, которого мы не знали. Он был с красными лампасами и при докладе сыпал общепринятыми в печати словечками. Из его доклада нам стало понятно, что обстановка в мире куда более сложная, чем хотелось бы и что не всю правду до нас доводят радио и телевиденье, а так же газеты. Не смотря на гласность и снятие многих запретов, однако, как люди военные, мы должны понимать, что снять все запреты на печать практически не возможно, и что даже при общем "потеплении" климата в "холодной войне", благодаря не устанной заботе президента СССР М.С. Горбачева -- враг всё же не дремлет и на сегодняшний день мы поставлены перед фактом: Трое наших специалистов оказывающих помощь в строительстве завода по обогащению урана в одной из провинций Ирана -- были в полном смысле слова --
п о х и щ е н ы! Удалось добраться до отеля, а от туда позвонить в посольство только инженеру Матецкой. В вашу задачу входит -- вернуть наших людей на Родину. У меня всё, товарищи, более подробно план вашей работы объяснит вам генерал Тишковский Фёдор Исаевич, которого вы, надеюсь хорошо знаете.
Фёдор Исаевич, как всегда подтянутый, с виду строгий, "наш" генерал, подошёл к трибуне, -- здравствуйте, ребята, -- буднично, будь-то мы вчера расстались, поздоровался он с нами.
--- С общей обстановкой вас познакомил генерал Гарнаев. Я вам более подробно сейчас обрисую все известные нам детали. Но не надейтесь не по тому случаю, который произошёл, всё что сказал Гарнаев, -- это всё. Нам ни чего более не известно. Я о другом: О нашем с вами задании. Мы собрали две группы. У каждой из групп свои задачи, но, в общем, всё замыкается на одно -- спасение людей. Я предполагаю, что похищение молодых инженеров-атомщиков не обошлось без длинной руки дядюшки Сэма. Скорее всего, это и есть его рук дело. Штаты сейчас ведут интенсивную работу по вербовке молодых и талантливых умов, по добыче новейших технологий. Конечно "прихватить случайно" японца или немца у них не очень получается, так как там труд таких людей оплачивается достаточно высоко и такие люди охраняются государством, даже при всей хвалёной американской демократии учёному с маломальской перспективой в области энергетики выехать за пределы США ни кто не разрешит, а если и разрешит, то под строжайшим контролем со стороны спецслужб. У нас же некоторым образом, мягко выражаясь -- стремились сделать, как лучше, но победил многовековой опыт и получилось даже хуже, чем "как всегда!"... Ладно, оставим общее и перейдём к конкретизации, времени у нас очень мало, боюсь, -- не опоздать бы.
Группа Евгения Корзуна выступит, -- генерал посмотрел на часы, -- уже завтра с парашютными прыжками на воду на церемонии показа советских боевых кораблей вблизи города Маскат, -- это северная оконечность государства Оман. Программа самая обычная, ни чего нового. Вы выполняете прыжки со спасательными парашютами, в ранцах которых должны быть серийные НАЗы
(НАЗ -- носимый аварийный запас, входящий в комплект катапультируемого кресла всех боевых самолётов)
. Штурман транспортного борта, который вас туда доставит, очень опытный офицер и имеет большой опыт по выброске десанта, так что за точность выброски не волнуйтесь, тут гарантия, даже если ветер превысит норму, вам всё равно придётся прыгать. Понимаю, что каждый прыжок -- это риск, двойной риск -- прыжок при ветре превышающем норму, тем более на воду. Однако надо помнить, что второго захода не будет и переноса на другое время тоже. Поэтому надеюсь на вашу подготовку и на вашу сознательность. Потом после приводнения, вертолёт с боевого корабля вас "выловит" самым простым и всем нам известным способом и переправит на борт нашего боевого корабля. Далее, после того, как всех "выловит" вертушка, -- транспортный самолёт произведёт посадку прямо на грунт. Это делается для того, что бы все кто это станет снимать на плёнку -- смогли-бы все заснять от начала до конца. Грунт там достаточно прочен и, пожалуй, в некоторых местах, как бетон, а размеры прибрежных площадей позволят выполнить посадку без ограничений пробега. -- Фёдор Исаевич, улыбнулся и добавил, -- а вот насчёт акул не волнуйтесь! Акул там к вашему прилёту разгонят. Евгений Васильевич, у вас вопросы есть?
--- В принципе всё предельно ясно, товарищ генерал, -- как простые тренировочные прыжки на воду с подбором вертолётом. Перед подходом к точке выброски мне разрешат уточнить задачу вертолёту?
--- Мне кажется это не понадобиться вам. Экипаж будет видеть вас. Вообще-то когда будете находиться в воде используйте ПСНД
(патрон сигнальный ночного, дневного действия),
флуоресцеин (
флуоресценция -- физ. явление свечения некоторых веществ при освещении их светом; при этом обычно порошок или жидкость содержащие флуоресцеин растворившись в воде образуют яркое пятно, испускающее отражаемые лучи с большей длиной волны, чем те, которые на него попадают, независимо от источника света),
связь постарайтесь задействовать, как можно реже и меньше, разве что только после приводнения. Все задачи и планы будут уточнены сегодня нами и вами тоже, после того, как люди пойдут отдыхать. Мы выйдем на связь с экипажем и самого корабля, и экипажа вертолёта. Если будет необходимость в чём-либо, уточните сегодня. О том что в указанном мною районе готовятся мероприятия объявлено всем СМИ, так что думаю, корреспондентов там хватит. Да ещё с такой оптикой и аппаратурой прослушивания, что будут слышать ваш каждый вздох и выдох и посчитают все заклёпки на самолёте, а на ваших комбинезонах и парашютах все швы просмотрят, как рентгеном прошарят, так что каски не снимать, забрало не подымать, конечно, если это не будет угрожать жизни. "Распакуетесь" уже на борту корабля, пусть работники СМИ будут приятно удивлены, что в группе у тебя не только девушки, поэтому парашюты и шлемофоны снимите на палубе.
--- Всё ясно, товарищ генерал, один небольшой нюансик, возврат домой этим же бортом?
--- Да этим же бортом. Экипажу задача поставлена они готовятся к полёту. Евгений Васильевич, прошу вас лично проверить экипировку парашютистов, что бы там что-нибудь, не дай Бог, не оторвалось, не туда вдруг попало, или ещё не "лохмаче" -- не раскрылся парашют, ежели чего натворите там, -- домой -- хоть не возвращайтесь -- придавлю, -- Фёдор Исаевич улыбнулся и погрозил пальцем. Если вопросов больше нет и нюансов тоже, прошу через два часа мне подробный доклад по действиям каждого человека в группе, по укладке парашютов, по прохождению медицинского освидетельствования и подготовки спасательных плавсредств. Прошу, вас отнестись к этому мероприятию очень серьёзно, так как за вами будет следить пол мира. Повторюсь!: Прессы там соберётся предостаточно, в том числе и американской. Поэтому не думайте, что ваши действия останутся не замеченными. Ваш прыжок от отделения и до приводнения будет отснят на плёнку и потом до мелочей разобран. Повторюсь, у вас два часа на подготовку техники прыжка, на отработку действий на тренажёре. После этого обед, отдых и вылет! Прошу на подготовку!
Генерал дождался когда группа Корзуна выйдет из класса и обратился к нам,
--- Во-первых, прошу вас познакомиться друг с другом несколько ближе, если вы не сделали это в самолёте.
--- Некогда было, Фёдор Исаевич, спали, -- это Мишка вставил своё.
--- Тогда, прошу, как говориться, любить и жаловать, -- майор Рудакопов Виктор Данилович! Павел, он назначается к тебе в группу старшим. Потому что хорошо знает работу в горах, а это очень важно сейчас для всех нас. Я не в коем случае не умоляю вашей с Киселёвым подготовки, но Виктор Данилович имеет гораздо больший опыт не только, как скалолаз, но и как дельтапланерист, как пилот парапланерист. Рудакопов встал со своего стула, -- "ну ничего так мужик", подумалось мне, -- "а там видно будет... Исаевич плохих не даст, тем более в старшие ..." .
--- Майор Рудакопов проходит службу в Краснодарском крае, он опытный скалолаз. И он будет вашим главным "гидом" в горах. -- Фёдор Исаевич сделал небольшую паузу, -- я думаю, что вам понятно, что показуха на воду с подбором вертушкой это -- отвлекающий манёвр. Главная задача ложиться на вас. Я тут долго думал, но умнее, чем план, который сейчас вам доложу придумать не смог, нам его необходимо обсудить, разобрать детально. А уж далее вам придется действовать по обстановке. И так: После прыжков группы Корзуна, когда их всех поднимут на борт корабля, ваша группа тоже покинет самолёт, через пять минут после того, как будет поднят на борт вертолёта последний человек с группы Корзуна. За это время самолёт выполнит разворот и зайдёт на боевой для вашей группы. Представьте как будет выглядеть этот вираж, не побейтесь там об борт, -- Исаевич на секунду умолк, давая нам время обдумать наши действия во время этого "крутого" разворота. Но подбор вашей группы будет осуществлять уже не "вертушка", а подводная лодка, которая тоже будет участвовать в церемонии показа нашей морской техники. Как это будет осуществляться, я имею в виду ваша эвакуация из воды, прямо скажу, представляю себе довольно смутно, но вы не волнуйтесь, так или иначе вас на борт лодки доставят. Там вы снимете с себя военную форму, и в неё облачаться три матроса, которым командир дал отпуск с выездом на Родину, они же понесут и ваши парашюты. Личные вещи этих ребят уже доставлены на борт корабля и потом, как почта будут переправлены на самолёт. Вопрос этот продуман. Другими словами на берег сойдут тоже три человека, только другие, ростом и комплекцией они похожи на вас. Вам необходимо, как можно лучше прикрыть своё лицо, как я уже говорил вас будут снимать от отделения до приводнения, и даже то, как вы будете барахтаться в воде, поэтому до входа во внутрь лодки ни очки, ни каски не снимать, подчёркиваю -- НЕ СНИМАТЬ, если даже в очки попадет вода, --- это вам ясно? Каски подберите с "забралом", что бы лицо было видно как можно меньше. Конечно, понимаю -- они не очень удобны при прыжках, очень сильно ограничивают обзор, но на эту жертву пойти придётся... Так вот вы останетесь на боту субмарины и она доставит вас к побережью Ирана, точнее, -- тут генерал включил большой монитор на противоположной от нас стене, на котором высветилась карта и малиновым светом засветилась точка, -- точнее в эту точку, до берега вас доставят на вёслах, этот район практически безлюден, субмарина останется в открытом море, ей нет смысла "светиться" в прибрежных водах. Там же, на подлодке, вы переоденетесь в одежды местного населения, что бы меньше привлекать внимания, если вдруг произойдёт встреча на берегу с иранцами. Хотя появление трёх новых человек в прибрежных водах или в прибрежном районе, само по себе для местных людей -- заметно. Задача, как можно больше конспирации и меньше общения с местным населением. Через 24 часа вы должны быть в долине, которая является руслом практически напрочь пересохшей горной речушки тянущейся до города Бам, но ваша цель -- Захедан. В принципе это очень сложно, однако постараться просто необходимо. Дальше горы.., но вы на берегу в "магазине" купите парапланы с очень мощными бензино-эфирными двигателями. Сами по себе они малогабаритны, но мощность двигателя достаточна для перевозки по воздуху груза весом в стопятьдесят килограммов со скоростью до 30-35 километров в час при штилевых условиях, вот они-то вам и помогут и ускорят ваше передвижение. После выработки топлива -- двигатель никуда не годный -- его ресурс заканчивается. Оставите их там в горах.
В случае успешного завершения первого этапа операции, то есть высадки на берег, Виктор тебе необходимо будет наведаться в город, в "магазин" адрес и всё остальное получишь в 17 кабинете. У каждого будет индивидуальная радиостанция, настроенная только на вашу частоту, так, что ваши разговоры ни кто другой слышать не будет. Как Михалыч, -- обратился генерал к Мишке, -- не разучился управлять парапланом?
--- Не успел ещё отвыкнуть, товарищ генерал, прошли-то всего пара недель, как из командировки домой прилетели. Там так "науправлялись", как вы говорите, что руки уже привыкли к стропам управления больше, чем к рулю собственного автомобиля. Я вам, Дмитрич, почти всё подробно описал в своём отчёте, Мишка очень выразительно посмотрел в мою сторону, "Чего, мол, молчишь?" Я только пожал плечами: "Да, хрен тебя знает, что ты там писал в своём отчёте, я ж его не получил до сего момента, а общий я уже давно отправил, пожалуй неделю назад. Стану я ждать пока ты там разродишься своим трактатом!"
--- Конечно, "почти всё" -- описал, это я так к слову, Павел Дмитриевич мне давно прислал отчёт за всю группу, -- и генерал немного даже смутился от того, что задал такой не уместный вопрос. -- Однако вернёмся к нашим проблемам. После прибытия к Захедану уходите в горы к границе трёх государств, именно там по нашим данным имеется ряд пещер, которые облюбованы были моджахедами, там они отсиживались, когда им давали хорошо "прикурить". Прошу внимания, -- в городе есть наш человек, он владелец небольшого магазинчика, но как вы сами понимаете, что просто так магазин не содержится, конечно, мы ему платим, он верой и правдой отрабатывает наши деньги. Так вот через него вы и постарайтесь выяснить точное местонахождения наших людей, и их охрану. Как бы там ни делалось всё скрытно, до нужных людей нужная информация доходит своевременно и в том объёме в котором её запрашивают, тем более, если за неё хорошо платят. У него же "закупите" необходимое снаряжение для "горных путешествий", для себя и для инженеров. В город пойдёт Виктор Данилович, он не плохо владеет персидским языком и хоть что-то знает из обычаев горцев, так как ему пришлось большую часть своей службы прослужить в горах и общаться с населением горных аулов. Друзья, необходимо помнить, что американцы, а я не сомневаюсь, что это их инициатива, исполненная их людьми, живущими в Иране, так вот они будут всячески форсировать события. Предполагаю, что они, возможно, используют железную дорогу, что бы доставить пленников туда от куда их можно вывести в штаты воздушным путём. Это возможно только через Пакистан. Но не исключен и Афганистан, Кандагар, чем вам не место? Хотя туда и нет железных дорог. Мы должны постоянно помнить: -- "У нас очень мало времени, его просто нет!" -- Но нельзя исключать и то, что под видом какой-нибудь неисправности в системе курсо-исчисления вертолёт ВВС США или какого-нибудь сопредельного государства, может "заблудиться" в горах, пересечь границу с Ираном, забрать пленников и вернуться обратно, после чего командованию или посольству останется только рассыпаться в извинениях перед местными властями Ирана. Вообще полно всяческих предположений. У вас сложится план на месте, в соответствии с местной ситуацией.
В случае удачного исхода операции или нет, вам надлежит вернуться к тому месту откуда вы начнёте своё "путешествие", то есть к городу Чебехару, в прибрежных водах вас будет ждать наша субмарина. Связь с ней осуществите, когда вернётесь на побережье из Захедана, так как Виктор ты старший и знаешь код, ты и выйдешь на связь, время оговорим сейчас, это -- каждый третий не четный час, то есть. 03,07,11, 15,19,23 часа, но резервная станция у них будет постоянно дежурить на вашей частоте ею вы можете воспользоваться в любое время и говорить открытым текстом. Нет смысла вас предупреждать, о том, что американцы будут тщательно прослушивать эфир, но ваши индивидуальные станции они не услышат, это гарантия, тем не менее, поосторожнее с эфиром. Значит Виктор, зайдёшь, получишь всё нужное, -- обратился генерал к Рудакопову, -- вам, Виктор Данилович сообщит нужные адреса в Захедане, если это понадобиться, -- это уже к нам.
--- Есть! -- Ответил наш новый командир. -- Понятно, -- за нас двоих ответил Михаил.
--- Павел, ты, конечно, помнишь "показуху" в Тикси?
--- Конечно, думаю и Киселёв не забыл!
--- Надеюсь. Так вот, на прощальном ужине к тебе подходил Джек Маклейн. Помнишь его? -- Я кивнул головой. -- Так вот, -- продолжил генерал, -- думаю, что всё это дело его рук, конечно не один он там замешан... Так, что имейте в виду с Мишей, вас там он-то уж постарается вычислить, тем более, что не так уж много ребят у нас в авиации с подобной подготовкой, ваши фотографии тогда мелькали на страницах газет, хоть мы то мероприятие не особо-то рекламировали.
--- Постараемся законопатиться как можно лучше, товарищ генерал.
--- Вот и постарайтесь. По моим данным он и ещё несколько человек будут в составе делегаций при показе нашей техники. Уж не думаю, что такие ребята вдруг быстренько перекрасились в "зелёных"... Хочу ещё предупредить, перевал и железнодорожное полотно хорошо охраняются, поэтому туда не суйтесь. -- А сейчас обговорите всё сами между собой и получите на складе всё необходимое, напомню, что часть вашего снаряжения уже переправлено на подлодку , сегодня, по крайней мере, рано утром пока вы, как Михаил говорит, -- спали в самолёте, -- я занимался этим делом. Список отправленного имеется на складе, ознакомьтесь с ним, может быть я по старости своей что-нибудь забыл. Подлодка получит этот груз в одном из портов куда зайдёт для координирования планов с надводными судами по случаю мероприятий демонстрации наших сил ВМФ или, как официально это мероприятие звучит: "церемония показа наших военных кораблей арабским друзьям"... Виктор, подожди минутку, -- Исаевич придержал Рудакопова за локоть, когда мы уже выходили из класса.
--- Витя, ты там смотри за ребятами. Они парни надёжные, но горячие, ты их иногда сдерживай. Пашка -- рассудительный, но отчаянный. Кинется в бездну и не подумав, а надо-ли это? За товарища, -- глотку перегрызёт любому. Приказ для него -- святое. Мишка, несколько более свободный в своих суждениях, он более, чем Павел чёрств, более эмоционален, что-ли, но, в общем, это -- золотая команда! Они прошли вместе "огни и воды" . Думаю, что до "медных труб" доживут во здравии. Виктор, повторюсь, эти мужики настолько надёжные, что я на себя меньше надеюсь, чем на них. Слово даю -- неподведут!
--- Надеюсь, Фёдор Исаевич!
--- Он надеется!...
Добрый час мы изучали местность в которой нам предстояло оказаться совсем скоро. В основном это были космические снимки и очень красочно и впечатляюще выполненные макеты гор, долина, русло высохшей реки, хорошо видна была тропа, заботливой рукой вылеплены были плато, выступы и небольшие пещерки в горах. Всё это практически полностью соответствовало тем снимкам с космоса, которые мы рассматривали. Я подумал, а Мишка как будь-то бы подсмотрел мою мысль и спросил,
--- Паша, неужели вся планета наша так изображена в этих кабинетах? Это сколько же трудов-то!?
--- Не знаю, Миш, но не думаю, что за то время пока мы сюда добирались это не успели бы изготовить.
--- Интересно, наш новый командир, тоже тем же занимается?
--- Ну не чай же пьёт, Миша! Смотри-ка а вот и пещеры о которых говорил Исаевич. Город-то, город, больше на кишлак похож, Тоже мне Захедан!
--- Паш, как до него добираться будем?
--- Там видно будет! Может быть, по долине и по руслу этой пересохшей речки, до перевала, там, через перевал и вновь по долине, пересечём её, через горы до следующего ущелья, а тут кажется и речка не пересохшая, а вот далее по ней до шоссе, а там вдоль дороги до Захедана, перед ним вновь в горы. Думаю, командиру дадут подробный маршрут и все необходимые инструкции он получит. Нам поставит задачу на месте. Не лезь куда не просят.
--- Да я, собственно и не лезу, так интересно просто!
--- Что бы стало ещё интереснее повнимательнее изучи местность в которой скоро окажемся.
--- Ладно тебе! -- Мишка с картинным видом отошел к другому краю стола и стал "внимательно изучать" макет побережья на которое нам предстояло высадиться...
... Десантирование, приводнение и потом "вылавливание" нас на борт резиновой лодки с мотором, прошло успешно и я даже не ожидал, что так быстро всё произойдёт. Когда десантировались лодки на поверхности воды видно не было, но только крайний из нас коснулся воды, как где-то в ста метрах от него мы заметили сначала не большой бурун, а потом и рубку, а через минуту и весь корпус лодки. Конечно, это впечатляющая громадина и когда мы оказались на её борту, я ни как не мог привыкнуть ходить в полный рост, через час нашего пребывания мы уже освоились и нам даже успели кое-что показать, но экскурсия, как началась стихийно, так сумбурно и закончилась, -- нас вызвал к себе на КП командир, капитан первого ранга, там же находилось ещё несколько офицеров. Нас командир не стал с ними знакомить, он и поздоровался с нами довольно сдержано и сухо, мы оговорили кое-какие моменты по нашей отправке на берег Ирана. Потом получили наши вещи, переоделись в арабские халаты, и уж только потом нас пригласили на обед в кают-компанию, где находились командир и его старпом. Появление трёх "арабов" в кают-компании вызвало, прямо скажем, некоторое замешательство. Даже командир не сразу нашёлся что сказать, но видимо проинструктированный где надо и кем надо промолчал, а старпом крякнув, открыл, было, рот, что бы что-то спросить, но увидев строгий взгляд командира принялся пить свой стакан яблочного сока.
Беседу начал Виктор,
--- Командир, вы извините, что мы так обращаемся к вам, у нас так принято в авиации, всех кто старше в воинском звании или должностью -- называть "командир" -- скоро ли мы прибудем в нужную нам точку. У нас очень мало времени.
--- Простите, не знаю вашего воинского звания, -- мы там будем через два часа сорок минут, море в этот период года тут спокойное, поэтому вам волноваться не ненужно.
--- Командир, мы все здесь старшие офицеры, и далеко не дети, нас не пугает волнение моря, нас пугают обстоятельства, которые могут помешать нам высадиться на берег и приступить, к выполнению нашей основной задачи, я попрошу вас дать соответствующие указания, чтобы необходимый нам груз был не забыт в спешке на лодке. Теперь ещё, мы должны получить у вас пайки на четверо суток, но с таким условием, что это будут продукты не советского производства, вы их должны были получить в том же порту в котором вам передали наше снаряжение. Ну и, пожалуй, самое главное -- после того, как мы высадимся на берег, в вашем экипаже про нас все должны просто -- забыть, в том числе и вы, и ваш старший помощник.
--- Конечно (голос каперанга стал более приветлив, узнав, что мы тоже офицеры и тоже старшие), мы проинструктированы о вас, и всё, что вам положено вы получите, об этом не может быть и речи. Сейчас, прямо после обеда Сергей Семёнович, -- капитан первого ранга (каперанг), взглянул на своего помощника, -- займётся вашими вещами и всем, что вам ещё понадобиться. Сергей Семёнович, пожалуйста, уточните погоду в районе высадки десанта, доложите мне и старшему группы.
Сергей Семёнович молодой, но уже начинающий слегка полнеть офицер, соглашаясь с командиром кивнул головой и прожевав то, что у него было во рту с готовностью ответил,
--- Конечно, Александр Эдуардович, -- и уже обращаясь к нам, -- не понимаю, товарищи, зачем так волноваться, что не передадим сейчас,
передадим в другой раз.
--- Уважаемый Сергей Семёнович, -- это уже Мишка, он даже тоном подражал герою из "Бриллиантовой руки", -- мы же с вами не на восточном базаре, или на распродаже дамских чулков, раз мой командир сказал, что необходимо проверить, значит, вы можете не сомневаться, я обязательно проверю, другого раза, дорогой вы наш, может и не случиться. Нам важно, что бы всё и сразу! Простите, но у нас такой принцип, покинул летательный аппарат, обратно не вернешься в него, только разве после посадки... И то, если на своём аэродроме, тренируешься...
Старпом как-то удивлённо посмотрел на Мишку сначала, потом на всех нас по очереди. До него видимо дошло, то что сказал Мишка и он согласен был уже сейчас идти и заниматься подготовкой груза, лодки и команды, которая нас должна доставить на берег...
--- Я думал, командир, что только в пехоте иногда встречаются такие офицеры, как ваш помощник, -- сказал я каперангу, когда мы прощались перед посадкой в лодку.
--- Да он собственно, чисто "сухопутный моряк", вот только чтобы выслуга пошла побыстрее, упросил командование разрешить ему этот поход. Для него подводная лодка, -- не изведанный кладезь.
--- А что же сразу в старпомы, то?
--- Ещё бы, ведь папа зам. командующего флотом! Не командиром же боевой части его определит столь влиятельный родственник? Хоть я ему и этого не доверил бы, командир БЧ должен быть грамотным офицером. А тут возраст, звание, а выслуги-то -- чуть, вот и старается теперь, тычется то на одну лодку, то на другую, вот так годик-два помается, глядишь и новый полковник в штабе флота появиться... Погода в районе высадки -- хорошая, ветер -- практически штиль, волны тоже нет. Так что доберётесь...
--- Ясно, командир... У нас к штурвалу, такого бы не допустили, в авиации погоны подъёмной силы не имеют. Хотя в наше время возможно всё. Ну, да ладно, командир, давай прощаться, поди, и не свидимся более... Тебе когда домой-то?--И заметив его недоумённый взгляд, добавил, -- служим мы далеко друг от друга да и войска разные. Разве, что после увольнения в запас, где-нибудь на автобусной остановке... А как вы на лодке без тех троих обойдётесь? -- Я неопределённо мотнул головой, -- ведь, наверное, у вас не двойной экипаж?
--- Да вот вас высаживаем и домой! ... -- Командир начал попорядку отвечать мне на сумбурно заданные ему вопросы. -- Может быть, встретимся и на остановке, только там где я собираюсь жить после увольнения, автобусы редко ходят, всего три раза в неделю, деревня моя далеко от города... А тех троих, с удовольствием заменят в случае нужды люди из экипажа. У нас на флоте не принято завидовать по-чёрному, тем кому выпадает счастье лишний раз побывать на берегу или в отпуске дома ... -- Поспешать вам нужно, ребята, скоро спутник, а нам нужно ещё поглубже спрятаться, да и вам "светиться", наверное, нет смысла... Ну, счастливо, вам ребята! -- И командир, сняв пилотку, махнул ею нам, уже усевшимся в лодке.
Берег тёмной полоской чернел, как в вечерних сумерках, хотя было ещё только-только за полдень. Не большая волна качала нас, как заботливая мать в колыбели... Что там ждало нас впереди ... Берег был безлюден и на обозримом пространстве его ни чего не просматривалось. Это нас радовало...
Виктор Данилович, после того, как все оказались на берегу, и мы с Мишкой надев рюкзаки осмотрели друг друга, напомнил, что ему необходимо сходить в "магазин". Вручил нам свой рюкзак, указал направление движения и в качестве инструктажа напомнил:
--- Мужики, в горах ни одна операция не похожа на предыдущую, даже если дважды подниматься по одному и тому же маршруту, а наша тем более -- горы не знакомые. Напоминаю: Огонёк от спички или зажигалки ночью виден на расстоянии до полутора километров, пламя костра -- до восьми километров, свет от карманного фонаря -- два километра. Бряцанье плохо уложенного рюкзака, хороший слух уловит на удалении в пятьсот метров. Разговор в полный голос слышен на расстоянии в двести метров. При движении ногу ставить только на полную ступню. Страховка обязательна. И ещё одно, пожалуй, самое важное -- если кто, не дай Бог, сорвётся и начнёт падать -- ни в коем случае не кричать. Падение мы сразу же почувствуем, так как будем связаны одной верёвкой. -- Он немного помолчал, -- вопросы есть?
Молчали и мы.
--- Вопросов нет! Ну что же ребята, -- в путь!! И пусть нам повезёт!!! ... Я мигом, вы не успеете и до настоящих гор добраться. Тут всего-то пять км. до "магазина".
Пока шёл "инструктаж" ветер из-за ближайшей сопки притащил тёмную тучу, которая тут же начала нас пугать не смелыми каплями дождя, но попугав, ещё с полчаса, так и не разродившись дождём, туча ушла так же неожиданно, как и появилась. Погода в это время года особенно не устойчивая на равнине, а уж про горы и говорить не приходиться. Ветер на высоте облачности, видимо "гулял" по кругу и та туча (а может быть и другая), своим беременным брюхом вновь заелозила по вершинам скал, всё более и более разлохмачиваясь она теряла свою начальную непроницаемость выкрашенную в тёмно-тёмно-серый цвет, даже может быть в скорее в светло-чёрный (хотя, наверное, такого понятия, как светло-чёрный -- нет) -- постепенно светлела и, в конце концов, растворилась... Но солнце радовало не долго. Во-первых, уже время перевалило далеко за полдень и шло к вечеру, а во-вторых, пришедшая на смену первой -- вторая туча, уже не пугала... Дождь полил по-настоящему...
--- Миш, горы-то от нас удаляются что ли? -- спросил я что бы хоть как-то начать разговор. Мы уже больше часа шли не проронив ни слова.
--- Паша, не глупи, а? Первый раз ты в горах! -- И снова замолчал!
"Ну и хрен с тобой!" -- Подумалось мне, -- "совсем уже зажрался!" ...
... Виктор нас догнал именно в то время, когда я стал подумывать, что, что-то долгонько наш командир отсутствует, не блудонул-ли... Он снял свой здоровенный рюкзак (как только он его пёр?), и перегрузил часть содержимого в наши рюкзаки, теперь и наши заметно потяжелели,
--- Это, ребята, средства нашего передвижения в горах, -- ответил он на наши вопросительные взгляды, -- специальные снегоступы с шипами, альпинистское снаряжение, некоторые атрибуты местного одеяния, хоть думаю, они нам вряд-ли понадобиться, но надо на всякий вдруг.., тащить только лишнее, хоть и не тяжёлое.., а-а, ладно, разбирайте кому что нравиться. Вот с этими мешочками-рюкзачками, -- он показал нам на них, -- будьте повежливее. Это парапланы, двигатели там же, соберём при необходимости.
Не смотря на непогоду, первые горы, нам показались "семечками", но те которые были после... Вроде бы и груз за плечами не тяжёл,.. Подъём по не крутому склону и по траве нами был принят ещё за прогулку, пусть не совсем за увеселительную. Шли хоть и молча, но с подъемом внутренних сил, куда шли -- конкретно не знали, но зачем, знали -- точно знали!. Трава постепенно уступала место сплошному камню, да такому мелкому, что идти становилось всё труднее и труднее, мы шли, как по песку, только с той разницей, что под ноги иногда всё-таки попадались настоящие большие камни, мешающие и сбивающие ритм ещё больше. Таким "горам" -- мы не учились!.. (Слава Богу обувь спасала) Но настоящие горы нас ждали впереди... С началом более крутого подъёма начала чувствоваться и усталость. Нет, это была не та усталость от которой человек становиться малоподвижен или вовсе не способен двигаться, эта усталость давала о себе знать через определённое пройденное расстояние, с подъёмом на высоту, с всё более и более острыми камнями, с разреженностью воздуха. От такой усталости становилось тяжело дышать, пот лился градом. А спешить нам, ой, как надо было. Поэтому ещё внизу, после "первых гор", Виктор нас заставил снять свитера и тёплое нательное бельё. Тогда мы несколько удивились, но выполнили его требование, а сейчас ему были благодарны. Теперь оно сухое лежит в рюкзаках и при необходимости мы всегда им можем воспользоваться. (Дома, на тренировках второй комплект у нас всегда лежал в базовом лагере сухим и ждал нас).
Впереди меня шёл Кисель, он, как муфлон, наклонив туловище вперёд, задавал группе бешеный темп. Я, например, всегда удивлялся Мишкиным способностям: В тайге-ли, в тундре-ли -- у него всегда была поразительная трудоспособность, казалось он никогда не уставал, и мог работать, как робот-терминатор. Вот и сейчас робот-муфлон пёр, как по равнине. Мне же казалось, что сердце моё вот-вот выпрыгнет из груди, а воздух жадно захватываемый ртом -- не освежал лёгкие, он их сушил и его катастрофически нехватало. Казалось ещё минута-другая и всё! -- Сердце лопнет, лопнут лёгкие, разорвётся голова.., но мы знали и другое -- что через какое-то время всё это пройдёт, что организм справиться с таким явлением, как горная усталость, а может быть правильнее сказать -- не привычное состояние организма к нагрузке с недостатком кислорода, мы ведь не каждый день проводили подобные тренировки, а тем более сейчас -- с такой выкладкой за плечами.(Продолжение следует...) #ПавелСеребров_ОпусыИрассказы