Воспоминания о школе.

Трагикомедия.
Наше школьное образование-воспитание к девятому году обучения, пройдя непростой путь идеологического взросления, пришло к своему совершенству. Уроков было обычно шесть или семь, занятия начинались в девять утра и завешались в третьем-четвертом часу дня.
В эту пятницу уроков было шесть.
Первой была физкультура. При отсутствии душевых это было, конечно, чистое издевательство над учителями, которые вели последующие уроки, поскольку запах от потных учеников в классе стоял, мягко скажем, неприятный, но это почему-то никого не волновало.
В девятом классе у нас началась спортивная гимнастика. В восьмом мы уже прошли легкую атлетику и сдали нормы ГТО (Готов к труду и обороне), что помимо бега в ближайшем скверике, включали отжимание от пола и лазанье по канату. Нормы я и еще несколько девочек не сдали, отчего нас обязали пересдать их после летних каникул, но, увы я так и не научилась пять раз отжаться от пола и долезть по канату к потолку.
На спортивную гимнастику барышням полагалось приходить в спортивных купальниках, а мальчишкам – в спортивных трусах. Я пришла в купальнике первый и последний раз. В этих нарядах у нас проявились не только ставшие оформляться формы, но и все остальные особенности фигуры: недостаток роста, лишний вес, кривизна всего на свете и еще бог знает что. У большинства мальчиков спортивных трусов не оказалось, поэтому они пришли в чем-то наподобие «семейных», слегка подогнанных мамами по фигуре.
Когда ученики вывалились в зал, то физкультура превратилась вообще во что-то немыслимое: все странно одетые дети, красные, как помидоры, уставились друг на друга, стыдливо рассматривая выглядывавшие со всех сторон первичные и вторичные половые признаки. Учительнице с трудом удалось разделить девочек и мальчиков, послав первых осваивать бревно, а вторых – коня. Бревно мы осваивали с трудом. Два задания: величаво пройти по нему с ровной спиной, и сделать по середине «ласточку», оказались довольно сложным делом. Собственно, эти два упражнения мы и выполняли на последующих уроках физкультуры. В результате: две девочки упали с бревна, одна с трещиной в руке, отчего еще месяц ходила в гипсе, другая отделалась общим испугом, но на физкультуре больше не показывалась. Пройти бревно научились все, кроме трех учениц; ласточку, наоборот, освоили только трое из пятнадцати.
Купальники и трусы на втором занятии мы по революционной договоренности молча сменили на спортивные костюмы. Ненормальной учительнице перед массовым протестом пришлось смириться и более не способствовать разврату.
Следующим, вонючем, в прямом смысле слова, уроке, была русская литература.
Напялив на потные тела школьную форму, мы, ещё не остыв от физкультуры, уселись за парты, стараясь переключится на интеллектуальную деятельность. Надо сказать, что нам до конца школы запрещали ходить в чем-либо, кроме коричневых платьиц с фартуками и, для мальчиков, в коричневых костюмчиках с комсомольскими значками. В одинаковых одеждах мы напоминали тюрьму или армию, тем более что сидели эти наряды на нас довольно безобразно.
Урок был посвящен Максиму Горькому. Сначала разбирали наши сочинения по роману «Мать» на тему: «Пелагея Ниловна - символ России». Большинство из нас никакую «Мать» не читали, а сочинение писали по так называемой «Критике», маленькой замусоленной книжке из школьной библиотеки, кратко описывающей суть програмных произведений. Лучшие сочинения читались учениками вслух. На сей раз читал Янек Круль, видимо, все-таки проштудировавший роман и трогательно закончивший свой рассказ фразой: «И в конце он назвал Пелагею Ниловну – мать!» Все ржали. Учительница на нас шикала.
Потом мы учили белый стих «Песня о буревестнике». Тоже символ России, наверное. На всю жизнь запомнила про «глупого пингвина» с жирным телом. Мне было его остро жаль.
Мимо нас прошел весь серебряный век, все шестидесятники, вообще всё!
Пастернака и Цветаеву читали в списках. С трудом выжили.
Но следующий урок украинской литературы был еще прогрессивнее. Павло Тычына – «Партія веде». Ну прям все про нас:
«В нас бадьорість комсомолу –
Ще й підмога йде:
Збільшовиченої ери
Піонери, піонери –
Партія веде.
Партія веде».
Дома Тычыну следовало выучить наизусть. Видимо, чтобы не забыть, кто куда кого ведет.
Дальше шли два урока математики: школа у нас была с математическим уклоном, поэтому и уроков математики было много. Но вела их какая-то безумная ветеранша войны с травмированной челюстью и жутким дефектом речи, отчего мы ее плохо понимали и математику игнорировали.
Последним уроком был урок труда, который в девятом классе был общим для девочек и мальчиков и мы дружно учились ковать железо и работать на токарном и сверлильном станках. Когда мы были маленькими, в восьмом классе, нас на уроках труда делили по полу. Мальчики что-то пилили в столярной мастерской, а девочки сначала шили, а потом готовили. Шили мы три предмера – фартук, трусы и халат. Ну, еще фартук я приспособила дома на кухне, но куда можно было приспособить штапельные трусы типа «панталоны» и странный бледнолиловый халат с длинным поясом, я не понимала, мая мама наотрез отказалась все это носить. Зато готовка доставляла девочкам истинное удовольствие, ведь в конце урока мы все блюда дружно поедали, в чем нам помогали прибежавшие на аромат мальчики из столярной мастерской. Борщи и каши, пирожки и котлеты – все это улетало без следа, поскольку труд всегда был последним уроком и молодые организмы страстно хотели есть.
Но, я отвлеклась… на повестке дня – обработка металла. На уроках труда в девятом классе я изготовила: металлический совок с кованной ручкой, пользуюсь до сих пор; молоток маленький, потеряла; выточила стальные шахматы, до сих пор сохранился король.
Девочка я была крупная, и меня очень полюбил учитель труда, и начиная где-то с третьей недели девятого класса, стал любезно оставлять после уроков, пуская поработать на единственном токарном станке, на который обычно стояла очередь. При этом он, как бы невзначай, всегда обнимал меня за плечи, рассказывая, как правильно управлять станком. Когда эти обнималки стали покрепче, я оставаться после уроков перестала, но, справедливости ради должна сказать, что за время «дополнительных занятий» я стала неплохим токарем, и даже заняла первое место на конкурсе токарей в железнодорожном техникуме, за что получила большую резную доску с видом Карпат и усатым гуцулом, играющим на трембите. Доска до сих пор где-то есть.
В ту пятницу не было моих любимых английского, биологии и географии. Но, не во все же дни, действительно, любить школу!
Вика Цыгельная
2023