Я смотрела на происходящее и ничего не могла понять.

Зачем всё это?
-Так, ну вроде бы всё, - бабушка застегнула старенький чемодан. - Ты всё поняла? - она перевела взгляд на меня. -Ну что ты сидишь словно в воду опущенная?
-Ба, - объясни, что происходит? - я кусала губу, понимая, что ничего не смогу изменить. Так уж случилось.
-Ну ты посмотри на неё! Сколько раз можно объяснять - так надо! - бабушка струсила несуществующую пыль с чемодана и, судя по всему, осталась довольна.
-А как же я? Как же мы все? Это неправильно! - я снова попыталась повернуть разговор в нужное мене русло.
-Ты и вы все остаётесь тут! А мне пора! Но перед дорогой я должна сказать тебе очень важную вещь, - бабушка улыбнулась своей фирменной улыбкой - с хитринкой.
-Мне? - я удивилась, оглянувшись по сторонам в поисках кого-то из родных. - Может маме?
-Нет, милая. Тебе! Надеюсь - ты понимаешь, как это важно?- она протяжно вздохнула, склонила голову на бок и посмотрела на меня.
Я с детства хорошо помню этот взгляд. Взгляд, который дотрагивался до моих сердца и совести. Именно, совести. Потому что, при всём моём желании, я уже не могла соврать. Это был своеобразный детектор лжи. Приходилось говорить правду, за которую зачастую, если того заслуживала, получала моральный нагоняй по самое "не хочу".
-Что важно? - терялась я в догадках.
От волнения меня трясло. Меня, вообще, обуревали непонятные чувства. Хотелось плакать, а слёз не было. Да и причины, вроде, не было. А может была? В душе завязался узел величиной с планету. Он мешал дышать. Да что там дышать, он мне не позволял жить. Я хотела ясности.
-Важно то, что ты теперь самая главная, - бабушка сделала ударение на слове "главная". Потом поправила причёску и взяла чемодан за ручку. - Всё в твоих руках. Я всему научила тебя. Я знаю - ты справишься.
-С чем справлюсь? - внутренний узел зашевелился, мешая сделать вдох.
-Ты всё поймёшь... со временем.
-Что пойму? Почему ты уходишь? - мои глаза наполнялись слезами.
-Знаешь, милая, не все вопросы имеют ответы.
Бабушка потянулась ко мне, желая обнять, но неожиданно во дворе яростно затявкала собака.
-Ну-ка глянь на кого Тобка сердится. Уйми его, а то паразит такой всех перебудит. Ещё слишком рано.
Я подошла к окну. Не успела взглянуть на четвероногого друга, как услышала, что хлопнула входная дверь. Обернулась. Бабушки не было в комнате. Я выскочила во двор. И там не было. Тогда я побежала через огород к маленькой калиточке. Именно её предпочитала бабушка.
Она была открыта настежь.
Моё сердце колотилось где-то в горле. В висках стучали маленькие, но настырные молоточки: всё-всё-всё.
Выскочив через калитку на улицу, я застыла - бабушка была уже далеко, хотя шла медленно, слегка раскачиваясь. На ней было тёплое пальто с огромным меховым воротником, а в руке она держала старомодный чемоданчик. Она удалялась всё дальше и дальше, постепенно растворяясь в предрассветной дымке.
Мне было обидно, что она не обняла меня на прощание. Ни разу не оглянулась. Не помахала мне на прощание. Слёзы, наконец-то, прорвались. Я открыла рот, чтобы окликнуть её, но из горла не вырвалось ни звука. Я хотела побежать за ней, но ноги мои, словно приросли к земле.
-Бабушка, - прошептала я и... проснулась.
За окном зарождался поздний зимний рассвет. Взглянула на табло телефона - 04:30. Села на кровать, пытаясь унять бешенный ритм сердца. Утёрла липкий лоб. Неужели это был всего лишь сон? Неужели сны бывают такие явные? Тут же усмехнулась, вспомнив бабушкины слова - не все вопросы имеют ответы.
Крадучись, чтобы не разбудить мужа, я вышла из комнаты. Мне срочно нужна была чашка горячего чая. Заливая в чашку кипяток, я улыбалась, вспомнив бабушкины слова: "Если тебе плохо, выпей чай. Может лучше и не станет, но хотя бы чай выпьешь".
Я взяла чашку с парующим чаем, другой рукой прихватила кусочек пирога с вишнями, который испекла вчера вечером.
"Ешь пока рот свеж, а как заморочится, так и не захочется", - снова на ум пришлась бабушкина поговорка.
Откусывая пирог и смачно отпивая чай, подошла к окну. Долго вглядывалась в темноту туманного утра, возможно, пытаясь увидеть распывчатую женскую фигуру со старым, трофейным чемоданом.
Почему сон был таким явным? Что хотела мне сказать бабушка? Почему не объяснила?
Глотая обжигающий чай, я улыбнулась, вспомнив, какой строгой была бабушка. Всякие цуцили-муцили она не признавала. Была требовательной. Временами даже властной.
Так уж получилось, что именно она меня воспитывала. И знаете что? Я ей безмерно благодарна. Всё, что я умею в жизни, а умею я предостаточно, я умею, благодаря ей.
Она была мастерица по тесту. Жарила пирожки, от вкусноты которых можно было в гастрономический обморок свалиться. Пекла вертуты небывалой румяности и вкусноты. Её дрожжевые пироги сводили с ума даже тех, кто не любил сдобу. Ну о её "Наполеоне", вообще, можно говорить часами. Это был сладкий наркотик - раз попробуешь, потом будешь постоянно хотеть.
Мы лепили с ней пельмени, вареники, пололи сорняки, пасынковали помидорные кусты, вязали раннюю редиску в аккуратные пучки, складывали ароматные нарциссы в изящные букетики, варили абрикосовое варенье и готовили солянку со свежей капусты.
На все праздники вся семья и куча приглашённых гостей собирались в доме бабушки и дедушки. Сейчас так не празднуют. Не умеют. Или не хотят. Раньше гуляли до утра, а когда расходились по домам, то заводили душевные песни: «Так будьте здоровы, живите богато! А мы уезжаем до дому, до хаты!»
Бабушка, сама того не ведая, была невидимым стержнем нашей семьи. Сейчас это называют хранительницей рода. Мудрой, строгой, зачастую резкой, но очень справедливой.
Сейчас, взойдя на мост Мудрости и став женщиной красивого возраста, я тоже всё это умею делать. Правда пучки редиски уже не вяжу, а покупаю на рынке.
Люблю печь пироги. Между прочим, пироги отвечают мне взаимностью. И каждый раз, когда замешиваю тесто, мысленно возвращаюсь к бабушке и благодарю её за это умение. Запах ванили уносит меня в детство, рисуя на моём лице счастливую улыбку.
Мне нравится собирать всю семью вместе. Я люблю, когда квартира наполняется смехом и шумом счастья. Я обожаю, когда мой внук с диким улюлюканьем носится по квартире, сбивают с ног нашу собаку. Я обожаю, когда разбросаны по дому детские игрушки.
Обо всём этом я думала, глядя в окно. И вдруг меня осенило - во сне бабушка передавала мне и право и привилегию стать хранительницей рода. Я застыла на месте, осознав, что это единственно верное объяснение такого явственного сна.
Обуреваемая эмоциями, я присела на стул. Поставила на стол чашку, а на тарелку положила недоеденный кусочек пирога. Усмехнулась сама себе. А что? Мне нравится такая должность. Нееет, это не должность, это звание! Почётное звание, которого удостаивается не каждая женщина. А мне выпала такая честь!
-Ты чего так рано проснулась? - на кухню вошёл заспанный муж и глянул на висящие на стене часы. - Пять утра. Всё нормально?
-Всё прекрасно, - улыбнулась я. - Просто сон приснился.
-Хороший? - муж чмокнул меня в щеку.
-Очень хороший, - я потянулась и сладко зевнула. - Мне приснилось, что я теперь важная особа.
Я не хотела посвящать мужа в тонкости сна. Мужчинам этого не понять. У них не такая тонкая душевна организация как у нас, женщин.
-Ну раз такое дело, - зевнул в ответ муж. - Приготовь мне, пожалуйста, завтрак.
-Ну неееет, - шутливо скривилась я.
-Ладно, важная особа, идите спать, - муж шутливо перешёл на "вы".
-Спасибочки, спасибочки! - я поспешила ускользнуть из кухни, чтобы он вдруг не передумал.
Я улеглась на кровать, долго укутывалась одеялом. За окном господствовал одесский туман. А в моей душе светило яркое солнце.
-Ба, спасибо за доверие! Я не подведу тебя, - прошептала я, проваливаясь в сон. - Не подведу...
(с) Анжела Бантовская
#опусыИрассказы