ВЗРОСЛЫЙ МАЛЬЧИК.

✍️ Татьяна Викторова.
Ждать автобус не хотелось, времени жалко. Раз уж приехал через полстраны домой, добрался до райцентра, и осталось час с небольшим до дома, чего уж тянуть, поймать тачку и можно ехать.
Такси в этот день, видимо, в дефиците, да к тому же тут в основном частники, калымят, кто, как может.
Максим огляделся, всё знакомо, но кажется каким-то маленьким: здания, по сравнению с московскими небоскрёбами – лилипуты. И так это в глаза бросается, такой контраст чувствуется… он на мгновение зажмурил глаза.
Рядом с местным автовокзалом стояли Жигули, а рядом крутилась девчонка лет двадцати, может меньше. Деловая такая – ни на кого не смотрит, зеркала протирает, как заправский водитель. А сама как воробей: маленькая, с короткой стрижкой, в джинсиках, в легкой ветровке салатового цвета.
Максиму стало смешно: получила права и строит из себя шофера. Сам-то он еще не успел, хотя давно собирался. Ему двадцать четыре. Три года как живет в Подмосковье, а здесь у него малая родина, родители здесь. Но вот насчет родителей – как вспомнит, так настроение портится.
Уехал три года назад на стройку, хотелось страну посмотреть, так и задержался. Понравилось. Платят хорошо, Москва рядом. Быстро привык к столице.
- Эй, кого ждешь? За тобой приедут? – окликнула девчонка.
- Автобус жду, ну или тачку, - ответил Максим, поглядывая на дорогу.
- Куда ехать?
- Ну вообще-то в Боровое. А тебе что за дело? Папкину машину караулишь?
- Да мне до тебя никакого дела нет. Просто я тоже в Боровое еду, могу подвезти.
- А права у тебя есть?
Девчонка пожала плечами, смешно скривив губы: - Ага, бесправница, вот прям так села и поехала… конечно, есть, я уже два года за рулем. Короче, если хочешь быстрее, садись, подвезу.
- Надо же какой сервис, - усмехнулся Максим, взял дорожную сумку и пошел к машине.
Открыли багажник, и он поставил сумку, потом сел впереди рядом с водителем.
Наблюдая, как уверенно и правильно она выруливает на дорогу, заговорил первым. – А я вот никак время не найду, чтобы на права сдать, некогда.
- А я успела. Со школы мечтала выучиться, и вот всё получилось.
Они выехали за поселок и оказались на трассе.
- А ты тоже в Боровом живешь?
- Нет, я здесь, в райцентре, всегда здесь жила.
Он хотел еще что-то спросить, но девушка сосредоточенно смотрела на дорогу, а ему вдруг захотелось спать. Все-таки перелёт сказывается – из Москвы до Красноярска. Уснуть в дороге не получилось. А тут вдруг сон напал, глаза закрываются, хочется покемарить.
Не заметил, как уже полчаса в дороге пролетели. Вот свернули с трассы, потому что тут короче, хоть и дорога просёлочная. Вот уже темно-зеленой лентой потянулся бор, а с другой стороны – поле – настоящее раздолье. Весна только-только вступила в права, еще и листвы молодой нет толком, и трава едва начинает проклёвываться. В одном месте пришлось объехать – дорогу развезло, и лучше в эту темную жижу не въезжать.
А вообще сухо кругом. Снега нет, трава сухая, дождик бы не помешал.
Максим хотел бы поговорить с водителем, но сон мешал. Поэтому ехал он и клевал носом, а девчонка понятливой оказалась, не беспокоила его.
Больше половины пути проехали, и Максим, наконец, протер глаза, понимая, что и уснуть не придется, да и приедут скоро. И вообще можно поговорить, может она была раньше в Боровом.
- Сама-то где живешь?
- Ну, где… в райцентре. А ты, вижу, проснулся.
- Да какой сон, теперь уж дома посплю, если получится.
- Местный значит?
- А что, не похоже?
Она снова бросила на него взгляд. - Ну так-то больше на городского похож.
- Может быть. А вообще, я в Боровом родился, вырос там… домой еду, а настроения нет…
- А чего так? Это же дом, родители ждут… да и село красивое, большое...
- Ага, ждут… ну мать ждет, конечно. А папаня год назад, а нет, даже года полтора назад дёру дал… перескочил к какой-то блохе… откуда она взялась там. Вот не понимаю я таких отношений, как вообще можно, взять и в таком возрасте всё поменять… короче, нашел себе какую-то поломойку… Да-аа, Александр Павлович, подложил ты нам с матерью свинью, - он взглянул на девушку, - это отца моего так зовут, вот и буду теперь так звать: Александр Павлович.
Лицо девушки стало серьезным, а потом и вовсе напряженным. Она притормозила, вышла из машины и открыла капот.
- Сломалась что ли? – крикнул Максим.
- Да пять минут, я только гляну, чего тут… а ты можешь сходить, вон кустики.
Он рассмеялся. – Заботливая, блин. Ладно, схожу.
Он скрылся за сосной, отошел немного. Потом осмотрелся. Послышалось пение птиц, солнце пробиралось сквозь ветви.
Возвращаясь, услышал звук мотора - машина тронулась с места. И он побежал за ней. – Эй, стой! Ты куда? Меня забыла.
Жигули остановились. Девушка выглянула и крикнула: - Пешком дойдешь, ноги вон смотрю, как у лося.
- Какое «пешком»? Мы не по трассе же поехали, здесь и машин нет… подожди, я ведь денег дам…
- Себе оставь, пижон…
- Эй, ты чего? Ненормальная что ли?
- Сумку не забудь! – Она резко тронулась с места, оставив за собой шлейф пыли.
Максим увидел одиноко стоявшую на дороге свою сумку.
- Дура, блин! Вот ненормальная… и зачем я сел к ней…
Он оглянулся: машин не было. И вообще было тихо.
Он взял сумку и пошел по дороге, вспоминая взбалмошную девчонку. Вроде ничем не обидел, не смеялся над ней, денег хотел дать, как это обычно и платят таксистам, а она выкинула номер, оставила посреди дороги… может, в самом деле, ненормальная, и как только таким права дают.
***
Евгения Зотова тем временем спокойно доехала до Борового и остановилась в самом начале села возле небольшого, но аккуратного домика. Достала пакет, взяла ключи и вошла в дом.
- Мам, я приехала!
- О-оо, Женя, а я как раз блинов напекла, садись, поешь… хотя, нет, давай что-нибудь существенное, у нас борщ есть.
- А дядь Саша дома?
- Нет, на работе, сама знаешь, сезон сейчас опасный, то там горит, то на хуторе, вот и мотаются по окрестностям.
Ольга, мать Евгении, женщина, лет сорока пяти, переехала в Боровое года два назад, по работе предложили, да она и сама знала эти места. Раньше тут ее родители жили, а потом уже уехали. Так что ей тоже почти всё родное.
- Жень, ну рассказывай, как ты там, все ли хорошо.
- Мам, по телефону каждый день созваниваемся, все рассказываю…
- По телефону одно, а вот так, когда ты рядом – ну, теплее что ли… Жень, ты вроде как что-то сказать хочешь?
Женя подошла к умывальнику, умылась, потом вытерла лицо, которое уже успело немного загореть на весеннем солнце. – Короче, такое дело, сын дядь Сашин приехал…
- Сын? Максим что ли?
- А что, у него еще один сын есть?
- Женя, ну что за тон? Ну, конечно, у него один сын – Максим. Как ты узнала, что он приехал?
Евгения села на стул, поджав по привычке ноги. – Ну если бы я знала, что это его сын… проехала бы мимо…
Ольга села рядом и посмотрела дочери в глаза. – Женя, где ты его видела?
- Да в райцентре на автовокзале, угораздило меня туда заехать, думала пассажиров возьму, ну то есть потаксую немного…
- Вот говорила тебе, не твое это дело – таксовать. Это опасно! Какая с тебя таксистка?! Так и нарваться можно на преступника.
- Нарвалась. На этого придурка Максима… высадила его, пусть ножками топает.
- Как «высадила»? – Ольга испугалась. – Где высадила?
- На дороге, - спокойно ответила Женя.
- А зачем? Как можно человека на дороге высадить? Ты в своем уме? А если что-то случится? что я Саше скажу?
- Мам, ничего не случится, тут всего десять километров оставалось, а он, длинноногий, пусть пройдется, проветрится…
- Женя, ну как же так? зачем? за что?..
- А за то! Ты бы слышала, какими словами он тебя «поливал»… не стеснялся в выражениях. И я должна была после этого его до самых ворот подвезти?! Нет уж, пусть сам топает.
- Но ты же согласилась его подвезти… или ты не знала, что это Максим...
- Я не знала. Поэтому сама предложила. Откуда я могла знать, что он домой припрется…
- Женя, ну что за слова? Он родной сын Саши, человек три года дома не был, а ты на дороге высадила… надо вернуться и забрать его, а то мало ли что случится…
Женя приподнялась, и выговаривая каждое слово, сказала: - Ни за что. Я этого индюка видеть не хочу. Вот если бы ты слышала, как он тебя поломойкой назвал… тоже бы высадила его.
- «Поломойка»? – растерянно спросила Ольга. – Почему поломойка? Я же не уборщицей работаю, а лаборантом… даже если бы полы мыть, что в этом такого, всякий труд в почете…
- Ой, мама, ты вроде еще молодая, а рассуждаешь так наивно: «всякий труд в почете». Это для тебя. А он столичную пыль не успел еще отряхнуть, нос задрал, дядю Сашу просто ненавидит…
- Ой, все равно нехорошо это… Саша приедет и такая новость… нехорошо всё это.
- Мам, ну если этот человек за весь год не понял, что его родители - взрослые люди и сами распоряжаются своей судьбой, то и сейчас ему доказывать что-то бесполезно.
- Да, я знаю, Саша говорил, что сын перестал с ним общаться. Дозвониться до него невозможно, поговорить тоже. И вот приехал… как теперь быть, должны ведь они поговорить, как отец с сыном…
Женя стала есть, кивая в знак согласия, а в глазах у нее большое сомнение, не верила она в то, что Максим поймет отца.
- Ладно, вся надежда на Любу, может она все объяснит, - сказала Ольга, чувствуя тревогу в душе.
***
Максим остановился передохнуть и минут десять просто сидел, прислушиваясь, не едет ли какой транспорт. Хотел вернуться на трассу, но это еще три километра, стоит ли тратить время. Взял сумку и пошел, в надежде, что какая-нибудь попутка настигнет его.
Вместо попутки послышался стук колес, глухой такой стук, явно не машина. И вот уже лошадка, запряженная в телегу, торопится, подминает копытами прошлогоднюю траву. И погоняет ее ни кто иной, как сам Алексей Максимович – родной дед Максима Реутова.
- Стой, язви тебя, стой! – Алексей Максимович, сощурившись, пытался разглядеть путника.
- Деда Лёша, не узнал что ли? Это я, Максим…
- Максимка, язви тебя! Откуда тут? Мать говорила: завтра явишься…
Дед довольно прытко спрыгнул с телеги и по-молодецки обхватил внука, будто проверяя на прочность. – Ну дай гляну… ай, хорош, Максимка, ай хорош… наведался, значит, а то я уж думал, помру и не увижу внука…
- Ладно тебе, деда, нормальный ты еще, на ногах крепко держишься…
- А чего не на автобусе? – беспокойно спросил дед.
- Не было автобуса.
- Вот же язви их, снова автобуса нам не дали, добирайся как хошь… надо в райцентр ехать, матюгнуть там кого следует, может зачешутся…
- О-оо, узнаю, ты, деда, как всегда, командовать любишь…
- Да, какой с меня командир, как Нюра померла, так осиротел я. – Он уселся на телегу. – Ты садись, Максимка, садись, это мне по старой памяти дали коня, хозяйство тут у нас в Боровом фермерское, так я там сторожу, вот и дают коняшку. Без коня-то ведь никак, хоть и техника нынче, как зверь. На разной технике я работал, а вот лошадь – это самое доброе…
- Мать как-то говорила, что одолели тебя «невесты», сами напрашиваются, - подмигнув, сказал Максим, желая перевести разговор на веселую тему.
- Не-ее, теперь все отстали, всех отвадил. – Но ты, заешь, Максимка, есть тут одна, я к ней еще в прошлом годе… ну как сказать… вежливо так подходил… а она ни да ни нет. Ну и я молчу. С ней может и сошелся бы, а более никого не надо. Ты не думай, Максимка, я хоть и старый перец, но тоже свое мнение имею. Скорей всего, один доживать буду, так лучше. – Он повернулся к внуку. - Ну расскажи хоть, как тебе работается, как там столица? Красота, поди…
- Красота. Но я эту красоту редко вижу. Я же в Подмосковье живу, работаю…
- А как насчет невесты? – дед Алексей слегка толкнул внука локтем. – Имеется девушка?
- Да есть там… но еще не определился. Короче, девушки есть, а невесты пока нет. Да и зачем торопиться? Вон, родители подготовили мне сюрприз: как только уехал, так они разбежались. Нет, ну это отец, конечно, виноват, не ожидал от него… решил себе новую семью завести…
- Эх, Максимка, кто его знает, как оно лучше. Ты уж родителей не осуждай, они тебя вырастили, а дальше ты сам, и они сами.
- Дед, ну ты вроде за мамку должен быть, она ведь твоя дочь.
- Это понятно, Любаша – дочка наша с Нюрой, болит за нее душа… но и зять у меня неплохой... да и сейчас не в ссоре… А чего нам делить? Не могу же я обратно склеить вашу семью. Так уж лучше пусть живут, как пожелают…
- Ну дед, ты даешь! С отцом он контачит! Папаня нашел себе какую-то.. девку…
- Да вовсе не девка, женщина, ну может чуть моложе твоей матери… ну и чего теперь делать, ничего не поделаешь, такая вот жизнь нарисовалась. – Дед Алексей понукнул коня и снова обратился к внуку: - Ну так я не понял, чего пешком-то? как ты тут оказался? с трассы что ли идешь?
- Да повёлся я, сел в райцентре к одной дуре, а она на дороге высадила. Самым наглым образом высадила.
- Баба что ли?
- Да девка молодая, пацанка какая-то. Дали ей права, вот и выделывается…
- Ну как так "высадила!? Зачем тогда брала пассажира? – возмутился дед. – А если бы я не ехал... я ведь вон в ту деревушку, что у речки, ездил. Помнишь может, Красинское называется…
- Ну, конечно, помню, мы туда мальчишками по ягоды бегали.
- Вот, туда и ездил, товарищ у меня там, совсем плохой он, вот и наведался к нему.
Впереди показалось Боровое. – Дед Алексей весело понукнул коня и задорно спросил внука: - Ну что, Максимка, тянет к родной земле?
Максим пожал плечами. Ну так-то-то да, вырос тут, мать здесь, одноклассники, ты у меня здесь. Но к городу я тоже привык. Нравится мне. Как приехал – сразу впечатлило. Там тоже классно. И природа тоже классная.
- Понятно, внучек, успел уже прикипеть к новому месту. А если женишься, дети пойдут, то и вовсе «прощай Боровое».
- Ну чё ты, деда так? Многие же уезжают.
- Да я ничего, я не осуждаю, боюсь только, правнуков не увижу, женился бы ты что ли…
- Женюсь. Только надо так, чтобы потом не разводиться, а то как-то противно, когда узнал, что родители развелись. И всё по вине отца.
Максим замолчал. Дед Алексей тоже загрустил. Всё он понимал, но изменить ничего нельзя.
Максим снова вспомнил ту девчонку – водителя Жигулей. И ведь впечатлила она его сначала: такая молодая, а на механике ездит, когда сейчас многие стараются на автомате, потому что легче.
А потом этот ее «выпад»: ничего не объясняя, высадила почти в лесу и уехала. Странно всё это. И Максим снова прокрутил в памяти, как на видеозаписи, весь их разговор. Да и разговора-то не было, он только и успел сказать, что родители развелись, а дальше эмоции нахлынули, обида что ли, и он сказал пару ласковых про новую жену отца. Хотя он ее ни разу не видел и совсем не знал. Но именно из-за нее он теперь не общается с отцом.
Люба Реутова мыла окно со стороны палисадника, и увидела повозку, догадавшись, что возвращается отец. Но пассажир этой повозки привлек внимание. Оставив мытье окон, выбралась за калитку и пошла навстречу.
- Боже мой, Максим, почему так? Я ведь автобус ждала, - пробормотала она, и больше ничего не смогла сказать, потому что сын спрыгнул с телеги и обнял мать. Она, ниже его ростом, в старой ветровке, с жадностью тянулась к его лицу, чтобы поцеловать.
- Во-оот, Любаша, встречай парня! Глянь, какой вымахал! – Алексей Максимович стоял рядом и любовался приятной его сердцу картиной: дочь и внук были вместе.
- Ну что же ты не позвонил, я бы уже сегодня ждала тебя… нет, я конечно, всегда тебя жду…
- Да не стал уже, подумал, сюрпризом будет.
- Пойдем, пойдем, устал с дороги, сынок мой, мальчик мой…
- Ага, мальчик, - усмехнулся деда Лёша, - женится, поди скоро, мальчик…
- Правда что ли? – Люба приняла слова отца за чистую монету. – Ты женишься?
- Мам, нет, пока не собираюсь.
Он бросил сумку, умылся с дороги.
- А хочешь, баню растоплю? – спросила мать.
- Это позже, я сам растоплю. Он оглядел дом. Всё так же. Та же мебель, тот же телевизор… но занавески на окне в кухне, кажется, другие, хотя может он и забыл.
- Смотри, в твоей комнате всё так и оставила, тебя ждет твоя комната… так хочу, чтобы дома остался…
Он снова обнял мать. – Хорошо дома, но мне бы еще год поработать, тогда можно и у нас в городе квартиру купить…
- Максим, да квартиру и сейчас можно купить, я согласна на ипотеку, помогала бы тебе…
- Вот-вот, я бы тоже отстегнул от своей пенсии, - заверил деда Лёша.
- Дед, нет уж, спасибо, стыдно как-то твою пенсию делить.
- А на кой она мне сейчас? Лучше с внуком поделюсь.
Максим заметил, что исчезла свадебная фотография родителей, хотя раньше всегда была в одном и том же месте. Мать тем временем суетилась, накрывая на стол, и пообещала испечь его любимые пироги с капустой.
Максим взглянул на сумку и вспомнил про подарки. – Мам, деда Лёша, тут конфеты очень вкусные и очень свежие… а это духи… ну или вода туалетная, честно сказать, не понял, но говорят, очень хорошая, кажется, у тебя что-то похожее было…
- Ага, скоро картошку сажать, в самый раз надухариться и в огород, - тихо посмеиваясь, сказал Алексей Максимович.
- Ну что ты, папа, кроме огорода есть куда сходить, - Люба бережно держала в руках подарок сына.
- Дед, а тебе вот – радиоприемник на батарейках, можно с собой носить, на работу брать…
- Ух, внучек, вот это удружил! Нужная вещь, на работу брать буду, пусть буренки музыку слушают…
Максим быстро рассказал и показал, где включать, и остался доволен тем, что угодил деду. – Понятно, что и здесь можно купить, но я заранее выбрал…
- Да всё хорошо, спасибо, - Люба была довольна не столько подарком, сколько вниманием.
Алексей Максимович вскоре ушел домой (а жил он на соседней улице), точнее сказать, уехал на Соколике, оставив внука и дочь одних.
- Максим, может отдохнешь?
- Ну да, надо бы, всю дорогу мечтал приехать и спать завалиться… но, чувствую, не смогу. Мам, ты поняла, о чем хочу спросить.
- Поняла. Мы с тобой много об этом говорили. Всё случилось, мы с твоим отцом развелись.
- И так спокойно говоришь… неужели не обидно? Он ведь бросил нас… тебя бросил…
- Ну, Максим, зачем так? Мы оба решили, что лучше развод, чем жить под одной крышей.
- Значит, он оставил тебя из-за этой женщины? Вот так прожить больше двадцати лет, а потом взять и поменять на другую…
- Сынок, мне это неприятно слышать, понимаешь? Да, мы развелись, знаю, это больно для тебя, да, он живет с другой, но сошелся с ней уже после развода, гораздо позже.
- Ты еще скажи, что он ее не знал до развода…
- Знал. Но это было давно, она в нашей школе училась, правда, младше его была… и вот полтора года назад они встретились снова, она сюда переехала….
- Мам, ты заступаешься что ли за него? И за его тётку заступаешься?
- Максим, не заступаюсь, хочу быть, ну как это правильно сказать, слово такое есть… хочу быть объективной…
Максим встал, громко отодвинув стул. – Мам, я тебя не узнаю! Тебе нравится эта ситуация? Тебя устраивает, что он предал тебя и живет здесь же со своей новой…
Любе было трудно говорить, она искала подходящие слова, и вообще, надеялась, что при встрече легче будет объяснить сыну. Но оказалось вовсе не легче, Максим по-прежнему был зол на отца и никак не мог принять его уход из семьи.
- Как на зло, еще эта девчонка на машине…
- Какая девчонка? – спросила Люба, пытаясь понять, о ком говорит сын.
- У этой… женщины есть дети?
- Ну да, дочь у нее взрослая… только она в райцентре живет, здесь иногда появляется… кажется, Женя зовут…
- Ну вот, это она значит, - он усмехнулся, - повезло мне. Представляешь, автобуса не было, предложили подвезти, ну я сел, разговорились дорогой, я про папаню сказал и про его новую жену, зря конечно ляпнул…
- И что ты сказал?
- Да так ничего…
- Так ты с ней приехал?
- Ехал с ней, но не доехал, повезло, что деда встретил – вот такой вот теплый прием получился.
- Максим, ты уже взрослый мальчик… должен понять, что такое случается в жизни: живут люди и понимают, что живут как чужие… вот и у нас так с отцом получилось. Конечно, я привыкла, всё шло, как по накатанной дорожке, он работает, я работаю, живем под одной крышей, а будто чужие. В общем, справедливости ради, хочу сказать, что развелись мы, а потом он уже Ольгу встретил…
- Ты так думаешь? Или тебе удобно так считать?
- Я знаю. Твой отец, не ангел, конечно, но человек совестливый. Пойми, мы хоть и жили как чужие, но он меня не обманывал. И вот сейчас я понимаю, что мы правильно поступили, зачем друг друга мучить… знаешь, мне и самой легче. И я хотела с тобой поговорить вот еще о чем…
В это время раздался звонок, Люба ответила, шепнув сыну, что звонит отец.
- Да. Да, приехал Максим, вот только что поужинали… да, конечно, вам надо увидеться…
- Я не хочу его видеть! – Громко сказал Максим. – Пусть даже не приезжает, у него теперь есть дочь…
- Ну-уу, он устал с дороги, давай потом, может завтра, - уклончиво ответила Люба и отключила телефон.
- Максим, ну так нельзя. Вот чего мне не хочется, так вашей ссоры. Всё уже случилось, ничего не склеишь, а с отцом поговорить надо.
- Поспать мне надо, - сказал Максим устало.
- Ой, и правда, ложись, я постелю тебе в твоей комнате, ложись, отдыхай.
- Ма, а Игорь Кравченко женился?
- Да, еще зимой, учительница молодая приехала к нам, вот на ней и женился.
- Молодец Игорёха, - сквозь сон пробормотал Максим, - надо потом сходить, поздравить.
Люба села на стул возле кровати сына и долго смотрела на него. Телефон, оставшийся на кухне, тихо звякнул. Она вышла и ответила на звонок. – Сын у меня приехал. Да, Максим… конечно, пока дома, уж прости, не могу, столько времени не виделись. На следующей неделе? Ну приезжай, но насчет знакомства… не знаю, на Максима и так не очень приятная новость свалилась… может позже… Хорошо.
Александр Реутов заехал прежде к бывшему тестю Алексею Максимовичу. Было это на другой день после приезда Максима.
- -О-оо, здоров Саня, - Максимыч звал бывшего зятя по привычке «Саней», - заходи, «кофей» налью.
- Здравствуй, Алексей Максимыч, за «кофе» спасибо, но не сейчас. Спросить хотел, ты вчера Максима видел…
- Приехал, Максимка, повидаться бы вам, не чужие ведь, - дед Алексей посмотрел на Александра и внутри кольнуло слегка от того, что похожи они с его внуком сильно. Вот взять Саню в молодости – почти как Максим сейчас.
- Так вот и хочу повидаться, но ведь не идет на контакт, - признался Александр. – Вчера домой поздно приехал, а там Женя у нас, ну и рассказала про конфликт на трассе… нет, я не одобряю, что она высадила его, неправильно это. Но теперь, как я понял, Максим, кажется, еще больше обиделся на меня.
- Из-за вчерашнего? Да плюнь ты, не думай про вчерашнее, молодежь сама разберется. Ты лучше езжай к ним, с сыном поговори, ну разъясни ты ему, что разбежались вы, а Максимка-то сыном как был, так и остался сыном.
Александр вздохнул. Было видно, что тяжело ему найти нужные слова, поэтому и заехал за «подмогой» к бывшему тестю. С Алексеем Максимычем у него отношения вполне нормальные сохранились.
- Слушай, Саня, ты сейчас один наведайся… если не получится, то выдержи паузу пару дней, а потом ко мне приезжай, вместе сходим, при мне может смягчится. Ну пойми ты, садовая голова, Максимка, он ведь в душе-то тоже переживает.
- Ладно, так и сделаю.
Реутов вернулся к машине и поехал на соседнюю улицу. Здесь, в этом доме, они прожили много лет под одной крышей с Любой, здесь вырос Максим, отсюда уехал на заработки, оставив родителей вдвоем. А вернулся и застал мать одну.
- Ну и чё ты приехал? - спросил Максим, выйдя во двор и встав на пути отца. - У тебя теперь другая семья, у нас-то чего забыл...
- Здравствуй, Максим… возмужал ты… долго не виделись…
- Да я вообще тебя видеть не хочу.
- Как живется на новом месте? как работается?
- Нормально. Еще вопросы будут?
- Ну давай поговорим по-человечески, ты же взрослый, должен понять…
Максим сжал кулаки: - Это ты пойми: ушел, значит всё, никакого общения.
- Послушай, знаю, нехорошо вчера получилось, не должна была Женя так поступать, понимаю, эмоции мешают…
- Это ты мешаешь! – Резко сказал Максим. – Уходи! Я не к тебе приехал, а к матери.
Реутов так и не смог пройти в дом, и повернуть разговор в мирное русло тоже не смог. С болью в душе он вышел за ворота и сел в машину. Сидел так с минуту, потом поехал домой, тем более с работы звонили, могут вызвать в любой момент.
- Зря ты так с отцом, - сказала Люба, - я может тоже свою жизнь устрою со временем… тоже также в штыки примешь?
- Почему? Ты думаешь я буду против? Это ведь не ты от него ушла, а он от нас…
Люба хотела поговорить по душам, но так и не решилась, заметив, что сын и так взвинчен разговором с отцом. Поэтому отложила всё на потом. Думала, дня через два-три, когда Максим успокоится, повстречается с друзьями, можно будет еще раз поговорить.
Но через два дня разговора, который планировала Люба, не получилось. Стихия напрочь снесла все ее планы. Да и вообще Боровое в тот день ждали большие испытания.
Весть, что горит трава за селом, пришла, как только увидели дым. А потом с другой стороны, где плотной стеной стоял бор, пламя охватило деревья. И хотя расстояние было приличное, близость огня никто не исключал.
Не помнят односельчане, когда еще случалась такая стихия. Сухая погода, ветер и огонь – всё это в одночасье сказалось на Боровом. Спешно увозили детей, пожилых, а взрослые, в основном мужчины, взяли подручный инструмент и вышли в поле, чтобы сразиться с палом травы.
И хотя опашку предусмотрительно сделали заранее, пламя в такую погоду могло легко перекинуться на другую территорию.
- Мам, там пожар, кажется! – Максим накинул ветровку и вышел. Люба следом. Она шла за сыном и с сожалением, думала о том, что не призналась ему. Хотя в чем признаваться? Только лишь в том, что и ее личная жизнь налаживается. Но увидев, как переживает Максим уход отца, не решилась, подумала, не время. А тут пожар…
Прожили они с Александром больше двадцати лет и решились, наконец развестись. И вроде не было больших разногласий, но жили как-то… равнодушно что ли.
Замуж Люба вышла позже, чем ее подруги. В 19-20, ну в 22 выходили, а вот когда уже 25 – уже настораживает. А тут увидела Сашу Реутова, приятный такой паренек, ну она и улыбнулась ему. А он ей: - И что так смотрим внимательно?
- А мне фамилия твоя нравится, - ответила Люба. Смелый ответ получился, так-то она стеснительной девушкой была.
- Смотри, могу поделиться фамилией, - ответил парень.
- А я не против, - выдала Люба.
Ну и всё, через месяц заявление подали. Быстро всё получилось. Потом дом родители помогли купить, ремонт надо было делать, обставить углы, на это деньги нужны. Работали, увлеклись созидательными целями. Потом Максим родился, новые заботы появились.
Потом сын в школу пошел. А у них уже понимание появилось, что поторопились пожениться. Но Максим… бегает за отцом, больше, чем за матерью. Жили ради сына, делали вид, что все так живут.
И вот Максим вырос, уехал из дома, и снова нахлынуло: неправильно мы живем, нет между нами любви. Уважение есть, даже понимание, но вот любви нет. И подумали: сын взрослый, всё поймет.
Не понял. Для Максима развод родителей, как выстрел в спину. Сколько пытался Александр по телефону объясниться – бесполезно.
Реутов знал Ольгу со школы, но она тогда гораздо младше была, он и внимания не обращал. А потом она уехала из села. И вот как раз после развода вернулась, работу здесь предложили. Реутов встретил ее, долго разговаривали, начали встречаться. Люба сначала вспылила от того, что так быстро замену ей нашел. И ведь сама согласилась на развод, а всё равно больно.
А потом в райцентре механика автобазы Владимира Сорокина, овдовевшего два года назад, встретила. Раньше виделись, как это бывает, случайно, но оба были со вторыми половинками. А теперь Люба в разводе и Сорокин овдовел.
И задержались они как-то на автостанции, где Люба ждала автобус, и долго говорили просто о жизни. И Владимиру хотелось выговориться и ей по душам поговорить. Так протянулась между ними ниточка, и связала их крепко.
И теперь, увидев пожар, пришло вдруг Любе на ум, что не призналась сыну в своей симпатии, но дала слово всё рассказать.
Тем временем пожар охватывал новые площади. Взрослые вышли на окраину села, прихватив с собой подручные инструменты. Мужчины пытались сбить огонь, не дать пробраться дальше. Женщины несли воду к строениям, оказавшимся поблизости.
Кто-то сообщил, что в последнем доме, где живет учительница с престарелой матерью, пламя охватило забор. Максим, его одноклассник Игорь и еще несколько мужчин бросились к дому, женщины несли воду. А самих хозяев уже просто вывели из помещения.
Потом снова вернулись помогать тушить пал. Но огонь, в километре от них, уже охватил деревья и добрался до макушек.
- Если по верху пойдет, все погорим, - сказал Алексей Максимыч.
- Папа, шел бы ты домой, хоть документы забери, нечего тут тебе делать.
- Цыц, дочка, я еще в силах, помогать буду, - ответил расхрабрившийся Алексей Максимыч.
- Короче, всем тут оставаться, льем воду на старую ферму, иначе полыхнет. Сделаем огню преграду прямо тут, - крикнул Максим. - И сам пошел вперед.
- Максим, ты куда? – окликнула Люба.
- Мы с парнями вон тот пал будем тушить, а вы здесь оставайтесь.
Мужчины, встав цепью, преградили путь огню и тушили всеми подручными инструментами, что были дома в хозяйстве.
Но самый большой огонь, от которого загорелся бор, тушили пожарные. Было всего две машины, потому как огонь полыхал в разных местах района, и машин не хватало, да и людей тоже.
- Мужики, там пожарные, может помочь? – крикнул кто-то.
- Не пустят туда, - ответил кто-то из парней.
- А кто там?
- Наши там. Реутов, Морозов, Берняцкий, да все наши мужики, кто в пожарке работает…
Максим услышал свою фамилию, понимая, что там, на самом трудном участке, сейчас его отец.
Ему хотелось бросить все и бежать туда, чтобы помочь. Но здесь, пламя, стелющееся огненной змеей по сухой траве, тоже опасно, и его надо загасить, не дать разыграться, иначе до села доберется.
Он резко повернулся и увидел Женю. Он сразу узнал ее – такая же щуплая, но теперь чумазая - она яростно пыталась затушить горевшую траву. Не было рядом женщин, только она – Женя, которая так бесцеремонно оставила его три дня назад на дороге.
Он взял ее за руку – только так можно было остановить. – К нашим иди. Сами здесь управимся.
- Я помогу, - закрывая лицо от дыма, сказала она.
- Женя, возвращайся, мы справимся. Лучше присмотри там… там твоя помощь нужнее.
И она, обычно эмоциональная, вдруг подчинилась. Послушалась Максима, кивнула ему и пошла к своим. Она поняла Максима, поняла, когда он сказал «иди к нашим».
Вот уже полоса огня сдалась и утихла, но еще дым стелился, выедая глаза. Максим смотрел в сторону бора, где пламя тоже пошло на убыль, и появилась надежда, что скоро справятся и пожарные.
Он оставил товарища и пошел в сторону пожарных, тем более расстояние сократилось и оставалась пара сотен метров.
Мужики, справившись с огнем, складывали инструмент, несли его к машинам. Он никак не мог найти отца, потому что все были в спецодежде. Но потом почувствовал, что это он, хотя мужчина стоял к нему спиной.
Максим подошел ближе, и Реутов обернулся. Впервые они взглянули в глаза друг другу после долгой разлуки.
- Батя, ты как? – спросил Максим дрогнувшим голосом.
- В порядке, сын. Ты иди… к нашим иди, Люба там… Оля, Женька где-то бегала…
Они вдруг коснулись плечами друг друга, как это обычно делают мужчины, когда вместо слов скупое объятие говорит о многом.
- Я пойду, там, вроде всё нормально… а ты… ты приходи…
- Хорошо, сын, увидимся.
И Максим, почувствовал ком в горле. Тревога, которая все время преследовала его, схлынула, как волна, откатилась от берега... Стало легче, хотя и чувствовал себя усталым.
Ошеломленные стихией, жители села собирались в небольшие кучки, тихо переговариваясь и поглядывая в сторону пожарных.
- Эх, дождика бы счас, - вытирая платком лоб, сказал дед Алексей. – О-оо, Максим! Ну как там?
- Там полный порядок, потушили, - сказал Максим, когда увидел своих. – Я счас, - сказал он матери.
Отыскал глазами Женю и Ольгу и подошел к ним. – Всё нормально, отец сказал, что справились… вы идите домой, все хорошо.
Ольга, испуганная пожаром, всё это время беспокоилась о Реутове. И услышав добрую весть, выдохнула. – Ну вот, Женя, приехала ты к нам и попала на пожар, - сказала она дочери.
- Она молодец, - устало сказал Максим, - помогала нам, отчаянная девчонка…
Ольга отошла, оставив их одних.
- Извини, что оставила тебя на дороге, - виновато сказала она.
- И ты меня извини, сам дурак, не сообразил.
- Как там дядя Саша? – спросила она, потому что видела, Максим ходил к пожарным.
- Говорит, нормально, все живы.
- Ну я пойду, - она вопросительно посмотрела на Максима.
- Да, пора по домам, кажется, мы справились. Вообще не помню, чтобы так близко огонь сюда подбирался, кажется, первый раз такое. А ты молодец, машину хорошо водишь, да еще на механике. На пожар пришла, не побоялась…
- Да ничего особенного, подумаешь, помогла. – Было заметно, что она хочет еще что-то сказать. – Знаешь, машину мне еще папа обещал, это его машина, моего родного отца. Но он умер, а потом я сдала на права и стала ездить на отцовской машине. Честно сказать, я была против, чтобы мама выходила замуж за твоего отца… я папу очень любила. Вообще слышать не хотела о ее замужестве, она ведь уехала сюда, потому что я отказалась принимать этот брак, понимаешь… вот так на самом деле было. А потом как-то всё само собой наладилось, и дядя Саша… мне кажется, он хороший…
- Я знаю, - сказал Максим, - и понимаю тебя.
Они расстались. Максим догнал мать, и увидел, как подошел к ней незнакомый мужчина, Он тоже был измазан сажей, вероятно, помогал сельчанам. Но Максим его не знал.
- Максим, не сказала тебе раньше, познакомься, это Владимир Иванович, он из райцентра, механиком работает… ты его не знал раньше…
Невысокий, коренастый Владимир Сорокин дружелюбно протянул руку и Максим ответил на рукопожатие.
– Вот, приехал Владимир Иванович, а у нас пожар, помогал нам, - словно оправдываясь, сказала Люба
- Спасибо, - поблагодарил Максим.
- Да не за что, свои же все, как не помочь… погода нынче засушливая стоит, вот и полыхнуло. Да еще ветер был…
- Ну пойдемте домой, я чай поставлю, посидим хоть, успокоимся после пожара…
Уже потом, когда Сорокин уехал, Люба поговорила с сыном.
- Да понял я всё, мам, понял. Извини, все равно непривычно видеть рядом с тобой другого человека.
- Максим, я виновата, надо было сразу с тобой поговорить, как только стали встречаться с Владимиром Ивановичем. Ты ведь далеко живешь, а мы здесь, у нас тоже жизнь, пусть, порой, сумбурная, но своя жизнь. Прости нас с отцом…
- Ладно, мам, мы уже с папой поговорили… еще на пожаре, все нормально. – Он посмотрел матери в глаза. – Мам, ты хочешь выйти за него замуж?
Люба поняла, кого он имел ввиду. – Ну вообще-то Володя серьезно настроен, и мне он нравится. Очень. Но не тороплюсь пока, хочу, что бы на всю жизнь…
- Выходи! Если нравится, выходи! Ты еще очень молодая!
***
За те две недели, что Максим был дома, помог матери в огороде, помог деду, вместе заменили калитку, напилили дров, навели порядок в дедовой мастерской. И в эти дни он часто видел отца, даже как-то сидели на берегу, там, где у них любимое место. И отец много рассказывал про работу, а потом сын делился своими впечатлениями о жизни в Подмосковье.
- Может останешься? – спросил Реутов. – У нас тут тоже работы полно.
- Думаю об этом. Мать тоже спрашивала, тоже хочет, чтобы остался. Но я себе обещание дал, еще год отработать, а потом – домой. Ну не совсем, наверное, домой, в городе квартиру куплю. А это все равно ближе, чем Москва.
- Ну добро тогда.
Перед отъездом Максим снова увиделся с Женей, Он проезжал на мотоцикле мимо и увидел ее Жигули. Посигналил.
- Поехали на речку, - предложил он.
- На мотоцикле что ли?
- Ну да, вот и шлем тебе есть. Не все же на машине кататься, можно и с ветерком…
А потом они стояли на берегу, и он рассказывал, что это и есть их любимое с отцом место, что здесь они часто рыбачили. И вдруг он резко перевел разговор на другое: - Женя, а ты могла бы со мной уехать?
Она крутила в руках травинку и совсем не удивилась его вопросу. – Хочешь сказать, что я тебе понравилась?
- Вообще, да. Ну можно сказать, впечатлила.
- Максим, ты мне тоже нравишься… не сразу, но потом понравился, когда на пожаре тебя увидела. Но, знаешь, этого мало. Да и непонятно, что я там буду делать. Там все чужое. Ну если только на экскурсию съездить, хотя пока не получится… да и у нас с тобой ничего не получится… мне кажется, ты поймешь, - она покраснела вдруг, хотя не была похожа за застенчивую девушку.
- Да, кажется, понимаю. У моего отца и у твоей матери, кажется, все по-настоящему, а у нас с тобой… ты права, разные мы.
- Но я тебе желаю удачи! Вот очень хочу, чтобы все у тебя всегда получалось, - пожелала Женя.
- Получится. Ладно, жениха тебе хорошего. А если обижать будет, мне жалуйся, хотя тебя вряд ли получится обидеть.
Она рассмеялась. Это точно. Я долго не разговариваю, высаживаю на первой же остановке.
Через три дня Люба и Александр проводили сына.
- Я рада, что вы общаетесь, - сказала она бывшему мужу, - и очень сожалею, что не сказала ему раньше… это он ведь за меня так заступался.
- Я всегда думал, что во взрослом возрасте легче перенести развод родителей, - сказал Реутов.
- Я тоже так думала. А сейчас поняла, что в пять лет гораздо легче, быстрее забудется. А нашему сыну не пять лет, и у него сейчас в памяти все двадцать с лишним лет нашей совместной жизни, вот поэтому так больно перестраиваться.
- Но он смог… спасибо, Люба, за сына.
- Лишь бы приехал через год, чем ближе, тем легче, - сказала она, вздохнув. Но теперь уже вздохнула легко, будто что-то тяжелое сбросила и теперь всё будет хорошо...
Автор: Татьяна Викторова, блог "Ясный день" на Дзене.