100 лет как не стало русского поэта Валерия Брюсова ( 13 декабря 1873 года- 9 октября 1924 года)
Мало кто сейчас называет Брюсова своим любимым поэтом Серебряного века. Обычно звучат имена Есенина, Гумилева, Блока. Кто-то вспомнит, о Маяковском, кто-то даже о Северянине, а Брюсов все время как будто уходит во второй ряд...
Если бы сам Валерий Яковлевич мог предположить, что через сто лет его образ так померкнет, он бы впал в полный шок. Потому что себя он всегда видел только в авангарде всей русской поэзии. Только на первых местах и на ведущих ролях, никак иначе.
Ему было всего 13 лет, когда он уже полностью осознал себя поэтом и решил связать с литературой всю свою последующую жизнь.
Огромное влияние на его поэтическое становление оказали французские символисты - Бодлер, Верлен и Малларме. Преисполненный восхищения их творчеством, он решил всячески способствовать распространению в России этого совершенно нового для нее литературного течения. Он стал основоположником и теоретиком русского символизма, что было довольно смело для тех времен.
В 1894 году он выпускает за свой счет несколько сборников под названием "Русские символисты"...
При этом практически единственным настоящим русским символистом на тот момент был он сам. И большую часть произведений в этих альманахах тоже написал он сам. Остальные авторы, представленные на страницах "Русских символистов", были поэтами-однодневками, о которых скоро все забыли. Брюсов на их фоне блистал сверхновой звездой. И это было моментально замечено читающей публикой.
За полгода до выхода первого тома "Русских символистов" Брюсов уже был настолько преисполнен сознанием собственной значительности, что сел сочинять длинное и довольно требовательное письмо Полю Верлену. Он сообщал французскому мэтру, что в России у него появился коллега, что этот коллега взял на себя смелость перевести для русского читателя его произведения и что скоро поставит пьесу о жизни самого Верлена!
"Пожалуйста, ответьте поскорее, ибо я хочу поставить пьесу в бенефис одной артистки 1-го декабря, а до этого ей еще следует побывать в нашей драматической цензуре", - так заканчивалось это письмо, написанное в октябре 1893 года.
При этом от самой пьесы существовал лишь заголовок. Текста пока не было, он только планировался. Действительно ли никому еще не известный юнец предполагал, что за оставшиеся полтора месяца успеет написать пьесу, получить одобрение Верлена да еще и поставить ее в театре? Видимо, даже самого Брюсова в последний момент взяло сомнение, поскольку письма он так и не отправил, оно позже было найдено в его черновиках.
Не всем, далеко не всем современникам нравилась та позиция, на которую с завидным упорством ставил себя Брюсов. На него огрызались, его постоянно пытались свергнуть с пьедестала. Но несмотря на критику с разных сторон, он уверенно шел вперед и творил, творил, творил...
И знаете что? Он ведь был абсолютно прав насчет себя.
Брюсов захотел, чтобы в России появился символизм - и он появился. Захотел возглавить это направление - и возглавил. Захотел остаться в истории русской поэзии - и остался. Тот случай, когда для самоуверенности были все основания.
Валерий Яковлевич Брюсов (1873-1924)
Тень несозданных созданий Колыхается во сне, Словно лопасти латаний На эмалевой стене. Фиолетовые руки На эмалевой стене Полусонно чертят звуки В звонко-звучной тишине. И прозрачные киоски, В звонко-звучной тишине, Вырастают, словно блестки, При лазоревой луне. Всходит месяц обнаженный При лазоревой луне... Звуке реют полусонно, Звуки ластятся ко мне. Тайны созданных созданий С лаской ластятся ко мне, И трепещет тень латаний На эмалевой стене.
УЮТНАЯ ГАВАНЬ стихи и проза
100 лет как не стало русского поэта Валерия Брюсова ( 13 декабря 1873 года- 9 октября 1924 года)
Мало кто сейчас называет Брюсова своим любимым поэтом Серебряного века. Обычно звучат имена Есенина, Гумилева, Блока. Кто-то вспомнит, о Маяковском, кто-то даже о Северянине, а Брюсов все время как будто уходит во второй ряд...Если бы сам Валерий Яковлевич мог предположить, что через сто лет его образ так померкнет, он бы впал в полный шок. Потому что себя он всегда видел только в авангарде всей русской поэзии. Только на первых местах и на ведущих ролях, никак иначе.
Ему было всего 13 лет, когда он уже полностью осознал себя поэтом и решил связать с литературой всю свою последующую жизнь.
Огромное влияние на его поэтическое становление оказали французские символисты - Бодлер, Верлен и Малларме. Преисполненный восхищения их творчеством, он решил всячески способствовать распространению в России этого совершенно нового для нее литературного течения. Он стал основоположником и теоретиком русского символизма, что было довольно смело для тех времен.
В 1894 году он выпускает за свой счет несколько сборников под названием "Русские символисты"...
При этом практически единственным настоящим русским символистом на тот момент был он сам. И большую часть произведений в этих альманахах тоже написал он сам. Остальные авторы, представленные на страницах "Русских символистов", были поэтами-однодневками, о которых скоро все забыли. Брюсов на их фоне блистал сверхновой звездой. И это было моментально замечено читающей публикой.
За полгода до выхода первого тома "Русских символистов" Брюсов уже был настолько преисполнен сознанием собственной значительности, что сел сочинять длинное и довольно требовательное письмо Полю Верлену. Он сообщал французскому мэтру, что в России у него появился коллега, что этот коллега взял на себя смелость перевести для русского читателя его произведения и что скоро поставит пьесу о жизни самого Верлена!
"Пожалуйста, ответьте поскорее, ибо я хочу поставить пьесу в бенефис одной артистки 1-го декабря, а до этого ей еще следует побывать в нашей драматической цензуре", - так заканчивалось это письмо, написанное в октябре 1893 года.
При этом от самой пьесы существовал лишь заголовок. Текста пока не было, он только планировался. Действительно ли никому еще не известный юнец предполагал, что за оставшиеся полтора месяца успеет написать пьесу, получить одобрение Верлена да еще и поставить ее в театре? Видимо, даже самого Брюсова в последний момент взяло сомнение, поскольку письма он так и не отправил, оно позже было найдено в его черновиках.
Не всем, далеко не всем современникам нравилась та позиция, на которую с завидным упорством ставил себя Брюсов. На него огрызались, его постоянно пытались свергнуть с пьедестала. Но несмотря на критику с разных сторон, он уверенно шел вперед и творил, творил, творил...
И знаете что? Он ведь был абсолютно прав насчет себя.
Брюсов захотел, чтобы в России появился символизм - и он появился. Захотел возглавить это направление - и возглавил. Захотел остаться в истории русской поэзии - и остался. Тот случай, когда для самоуверенности были все основания.
Колыхается во сне,
Словно лопасти латаний
На эмалевой стене.
Фиолетовые руки
На эмалевой стене
Полусонно чертят звуки
В звонко-звучной тишине.
И прозрачные киоски,
В звонко-звучной тишине,
Вырастают, словно блестки,
При лазоревой луне.
Всходит месяц обнаженный
При лазоревой луне...
Звуке реют полусонно,
Звуки ластятся ко мне.
Тайны созданных созданий
С лаской ластятся ко мне,
И трепещет тень латаний
На эмалевой стене.
( В. Брюсов. «Творчество», 1 марта 1895).
#жзл