О нем рассказывать трудно. О человеке, голос которого с воздухом «оттепели» проник в каждый дом и тихо, но так уверенно учил нас «… понимать друг друга с полуслова», известно не много.
Ольга, супруга Булата Шалвовича Окуджавы, вспоминала: ОЛЬГА ОКУДЖАВА-АРЦИМОВИЧ: «…Полугрузин, полуармянин, хоть и совершенно обрусевший: он не любил говорить о себе, приберегал для интервью десяток баек и неизменно их повторял. Практически наизусть» Армяне считают Окуджаву великим армянином, грузины — грузином, русские — русским поэтом. А прадед его, возможно, был евреем… Вот что писал о нем сам Булат Шалвович: БУЛАТ ОКУДЖАВА: «В середине прошлого века Павел Перемушев, отслужив солдатиком свои двадцать пять лет, появился в Грузии, в Кутаисе, получил участок земли за службу, построил дом и принялся портняжить. Кто он был — то ли исконный русак, то ли мордвин, то ли еврей сведений не сохранилось… Он женился на кроткой Саломее Медзмариашвили и родил трех дочерей: Макрину, Феодосию и Елизавету». Имя отца Булата — Шалва встречается в притчах царя Соломона. На иврите оно означает «беззаботность, благополучие». Что, увы, не определило судьбу человека, нареченного этим именем.
Фото: uznayvse.ru
Родился будущий поэт в Москве. В семье большевиков, причем идейных. Отец — Шалва Степанович был видным партийным деятелем, мама — армянка Ашхен Степановна Налбандян тоже служила в аппарате. Что не спасло их «ни от тюрьмы, ни от сумы…», как и многих, оказавшихся «винтиками» страшной карательной машины.
Вскоре после рождения Булата его отца направили в Грузию, в Тифлис. Там мальчик пошел в первый класс русской школы. Но проучился в ней не долго. Пустяшный, на первый взгляд, конфликт Шалвы Степановича с мнительным, жестоким и всесильным Лаврентием Берией, оказался началом конца карьеры отца поэта. Да и, как потом стало понятно, началом конца его жизни.
Пытаясь уберечь семью, Окуджава-старший попросил перевода в Россию и был направлен в Нижний Тагил. Но, увы, это ничего не изменило.
В 1937 году его арестовали в рамках «троцкистского дела», и уже в августе «враг народа» был расстрелян. Мать Булата вернулась в Москву и меньше, чем через год сама пошла по этапу, проведя в сталинских лагерях долгие девять лет.
Так юный Булат из сына партийных функционеров превратился в «сына врагов народа». Быстро. Неожиданно. И очень несправедливо. БУЛАТ ОКУДЖАВА: «Я был очень «красным мальчиком», искренне верил всему тому, что происходит у нас в стране» Он был уверен, что смыть позор можно только кровью.
Фото: welcomevolunteer.ru
В 1942 году семнадцатилетний Окуджава с товарищами пришел в тбилисский военкомат с просьбой отправить их добровольцами на фронт. Увидев школьников, капитан Качаров отослал их домой: КАПИТАН: «Чтобы я вас здесь больше не видел, ясно? Надо будет, сами вызовем. Все. Бывайте здоровы, школяры». Через несколько дней Окуджава вновь появился у капитана и вновь получил отказ. Штурм военкомата продолжался полгода.
В конце концов, настойчивость взяла свое, Капитан Качаров сдался. Окуджава стал одним из сотен тысяч добровольцев, уходивших на фронт. Уже через месяц Булат был на передовой. Спустя годы он скажет: ОКУДЖАВА: «Воевал не я. Воевал юноша с моим именем и фамилией. Он был романтичен, как, впрочем, и большинство его сверстников, он был сыном «врагов народа», и это его ранило и побуждало идти на фронт, чтобы доказать всем, чтобы все видели, что значит для него его прекрасная, единственная, неповторимая отчизна». После войны Булат Окуджава вернулся в Грузию, окончил школу, затем — филфак Тбилисского университета и по распределению поехал в Калужскую область. Два с половиной года проработал там учителем русского языка и литературы. Сначала в деревне, потом в самой Калуге. И никто из его учеников ни разу, даже в сельской школе, не прогулял ни одного урока литературы. Наоборот, в класс часто набивалась толпа «вольнослушателей» всех возрастов обсудить с молодым учителем прочитанную книгу, послушать стихи, которые тот начал писать еще в военные годы.
В конце пятидесятых, после пресловутого XX-го съезда КПСС и реабилитации родителей молодой поэт решает вернуться в Москву. В родную квартиру на Старом Арбате. С этого момента у него начинается совершенно новая жизнь. Работа в издательстве «Молодая гвардия», потом — в знаменитой «Литературной газете» — мечта многих писателей и поэтов. Окуджава уже имел право называть себя поэтом, в 1956 году, еще в Калуге, он выпустил свой первый сборник стихов.
И вот снова Москва… Любимые с раннего детства арбатские переулки. Тут сочинялось еще свободнее. Здесь он окунулся в столичную атмосферу, познакомился с модными поэтами и,что было для него новым явлением, бардами. Окуджава тоже попробовал не просто читать свои стихи, а пропевать их… Под негромкий лиричный аккомпанемент гитары, положив слова на сочинённые им же мелодии. Так родилась его особая, ни на кого не похожая, интонация.
В 1962 году Булат Шалвович написал первую песню «на заказ». Для кино. Это была композиция для картины «Цепная реакция». К сожалению, лента успехом не пользовалась, а вот песня про «полночный троллейбус» со временем стала фактически гимном «шестидесятников» и любителей авторской песни следующих поколений.
В отличие от первой, безликой картины, фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» завоевал сердца зрителей по всей стране. Тихо, без ура-патриотического грохота он рассказал о страшной войне, и люди тут же откликнулись на честную и искреннюю интонацию.
Когда режиссер «Белорусского вокзала», предложил Булату Шалвовичу поработать вместе, тот сначала отказался. Видимо сработал стереотип — раз о войне, значит нужна бравада марша духовых оркестров, а за этим — не к нему. Но, посмотрев рабочий материал, вдохновился увиденным, написал и мелодию, и текст до сих пор цепляющей за сердце песни «А нам нужна одна победа», которую так проникновенно исполнила удивительная Нина Ургант.
И сам Окуджава обязательно включал эту песню в программу любого концерта. А если почему-то пропускал этот номер, из зала обязательно кто-то да выкрикивал: «Давай «Победу!»
В общем, кино полюбило Окуджаву, наверное, потому что сам Окуджава любил кино. С радостью принимал большинство предложений и собрал за жизнь внушительную для одного автора фильмотеку: «Соломенная шляпка», «Звезда пленительного счастья», «Покровские ворота», «Белое солнце пустыни»….
Бытует мнение, что те, кто слушают Высоцкого, равнодушны к лиричному Окуджаве, а поклонники Булата Шалвовича считают слишком резкими песни Владимира Семеновича. Может у кого-то и так. Но огромное количество людей обожают и того, и другого…
Как можно выбирать между солнцем и грозой? Между морем и горами? Или спрашивать у ребенка: ты кого больше любишь: маму или папу?
Высоцкий и Окуджава — две разные, но притягивающие друг друга стихии. Не понятно, можно ли назвать это дружбой, но взаимную симпатию они точно испытывали. И огромное профессиональное уважение. НЕИЗВЕСТНЫЙ ДРУГ: «На концерте Окуджавы к нему подошел молодой, еще практически неизвестный актер Владимир Высоцкий. Он тогда только начинал сочинять песни, а вместо гитары аккомпанировал себе, отбивая ритм ладонью по столу. Они познакомились. Сфотографировались. И вот как обернулась судьба, эту фотографию Окуджава всю жизнь считал одной из самых ценных в своем альбоме». Еще будучи студентом школы-судии МХАТ, Высоцкий услышал записи песен Булата Окуджавы. В те годы начали появляться первые магнитофоны, голоса любимых исполнителей на коричневой пленке, намотанной на большие пластмассовые бобины, стали звучать в каждом доме. Записи делали прямо во время полулегальных выступлений артистов в небольших ДК или в залах закрытых НИИ.
Вот на одном из таких концертов Окуджавы в Ленинграде и побывал Владимир Семенович, у него в те дни были то ли съемки, то ли гастроли. Но при всей плотности графика Высоцкий не мог пропустить выступление автора, про которого уже слагали легенды.
Фото: bangkokbook.ru
ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ: «Его песни произвели на меня удивительное впечатление не только своим содержанием, которое прекрасно, но и тем, как, оказывается, легко в такой лирично-музыкальной манере воспринимаются стихи. Я действительно считаю его своим крестным отцом». У Высоцкого к тому времени накопилось немало написанных стихов. И вдруг он понял: взяв гитару, он заставит слушать стихи значительно большую аудиторию, чем узкий круг любителей поэзии…Заставил, и еще как! Но это уже другая история.
Еще одна из «знаковых» работ Окуджавы в кино — экранизация «Приключений Буратино». Режиссер Леонид Нечаев сразу решил, что фильм должен быть музыкальным. Значит выбор авторов песен — ключевой фактор успеха проекта. Больше всего для этой работы подходил Юлий Ким. Еще студентом он начал писать первые мюзиклы, был одним из самых популярных бардо, его песни украсили бы любой фильм. Но «Оттепель» закончилась и из свободного музыканта Юлий превратился в неблагожелательного типа. Власть его не любила. И это было взаимно.
В результате «сверху» Киму было сделано предложение, от которого он не мог отказаться: пришлось полностью прекратить концертную деятельность. И хотя запрет этот не распространялся на сотрудничество автора с театром и кино, осторожные начальники студий и Гостелерадио предпочли забыть о его существовании.
Молодой режиссер «Буратино», прекрасно понимал, что систему ему не сломать, пришлось думать о другой кандидатуре. И тут кто-то предложил Окуджаву. Сначала выбор показался абсурдным, но подумав, Нечаев решил попробовать. Приехал к поэту, поговорил с ним и договорился — Булат Шалвович согласился написать очень много песен. Двенадцать. Или даже пятнадцать.
Фото: litfest.ru
Но что-то прошло не так. Видимо два художника не совсем точно определились со сроками и Окуджава особо не спешил. Просто не понял, что тексты нужны до съёмок. Когда же припекло, выяснилось, что Булат Шалвович не только ничего не сделал, но и уехал на отдых в Подмосковье.
Вспоминал об этом Леонид Нечаев с нескрываемым ужасом: ЛЕОНИД НЕЧАЕВ: «Я из Минска выхлопотал себе командировку и бросился за ним. Приехал, поселился в том же санатории, в номере рядом, и каждое утро в 7 часов стучал ему в стенку. Будил и следил, чтобы он садился писать. За столом в столовой нас тоже рядом посадили. Он уже видеть меня не мог… И вдруг, на третий или четвертый день моего пребывания там, я слышу, в фойе Булат с гитарой поет: «Не прячьте ваши денежки по банкам и углам». Результатом «штурма» стало целое собрание текстов, в числе которых были песни Карло и Карабаса, «Поле Чудес», «инфантильно-любовная» баллада Пьеро с гениальными строчками «Не нужна мне малина, не страшна мне ангина…». И, конечно же, знаменитая песня Кота и Лисы в харчевне «Трёх пескарей». Кстати, изначально в ней был ещё один куплет, который в итоге пришлось сократить.
Образы в композициях к фильму «Приключения Буратино» получились весьма узнаваемы: песня Карабаса смахивает на политическую сатиру на Сталина, песенка Пьеро — явная пародия на Вертинского. А чего стоят слова про «поле чудес в стране дураков»?
В те времена такие штучки могли легко сойти за откровенную крамолу. Картину легко могли закрыть, но — обошлось. Возможно, в какой-то момент даже бюрократы начали понимать, что имеют дело с «поэтом пушкинской породы», – как написала об Окуджаве журналистка Марина Гордон. МАРИНА ГОРДОН: «…для уставших, отчаявшихся и сомневающихся оставил в утешение молитву. Для собратьев по перу Булат сформулировал универсальный критерий творчества, сказав: «Каждый пишет, как он дышит». А для бардов он стал камертоном». Точнее и не скажешь.
Радио ЗВЕЗДА
Жизнь и творчество Булата Окуджавы
О нем рассказывать трудно. О человеке, голос которого с воздухом «оттепели» проник в каждый дом и тихо, но так уверенно учил нас «… понимать друг друга с полуслова», известно не много.Ольга, супруга Булата Шалвовича Окуджавы, вспоминала:
ОЛЬГА ОКУДЖАВА-АРЦИМОВИЧ: «…Полугрузин, полуармянин, хоть и совершенно обрусевший: он не любил говорить о себе, приберегал для интервью десяток баек и неизменно их повторял. Практически наизусть»
Армяне считают Окуджаву великим армянином, грузины — грузином, русские — русским поэтом. А прадед его, возможно, был евреем…
Вот что писал о нем сам Булат Шалвович:
БУЛАТ ОКУДЖАВА: «В середине прошлого века Павел Перемушев, отслужив солдатиком свои двадцать пять лет, появился в Грузии, в Кутаисе, получил участок земли за службу, построил дом и принялся портняжить. Кто он был — то ли исконный русак, то ли мордвин, то ли еврей сведений не сохранилось… Он женился на кроткой Саломее Медзмариашвили и родил трех дочерей: Макрину, Феодосию и Елизавету».
Имя отца Булата — Шалва встречается в притчах царя Соломона. На иврите оно означает «беззаботность, благополучие». Что, увы, не определило судьбу человека, нареченного этим именем.
Вскоре после рождения Булата его отца направили в Грузию, в Тифлис. Там мальчик пошел в первый класс русской школы. Но проучился в ней не долго. Пустяшный, на первый взгляд, конфликт Шалвы Степановича с мнительным, жестоким и всесильным Лаврентием Берией, оказался началом конца карьеры отца поэта. Да и, как потом стало понятно, началом конца его жизни.
Пытаясь уберечь семью, Окуджава-старший попросил перевода в Россию и был направлен в Нижний Тагил. Но, увы, это ничего не изменило.
В 1937 году его арестовали в рамках «троцкистского дела», и уже в августе «враг народа» был расстрелян. Мать Булата вернулась в Москву и меньше, чем через год сама пошла по этапу, проведя в сталинских лагерях долгие девять лет.
Так юный Булат из сына партийных функционеров превратился в «сына врагов народа». Быстро. Неожиданно. И очень несправедливо.
БУЛАТ ОКУДЖАВА: «Я был очень «красным мальчиком», искренне верил всему тому, что происходит у нас в стране»
Он был уверен, что смыть позор можно только кровью.
КАПИТАН: «Чтобы я вас здесь больше не видел, ясно? Надо будет, сами вызовем. Все. Бывайте здоровы, школяры».
Через несколько дней Окуджава вновь появился у капитана и вновь получил отказ. Штурм военкомата продолжался полгода.
В конце концов, настойчивость взяла свое, Капитан Качаров сдался. Окуджава стал одним из сотен тысяч добровольцев, уходивших на фронт. Уже через месяц Булат был на передовой. Спустя годы он скажет:
ОКУДЖАВА: «Воевал не я. Воевал юноша с моим именем и фамилией. Он был романтичен, как, впрочем, и большинство его сверстников, он был сыном «врагов народа», и это его ранило и побуждало идти на фронт, чтобы доказать всем, чтобы все видели, что значит для него его прекрасная, единственная, неповторимая отчизна».
После войны Булат Окуджава вернулся в Грузию, окончил школу, затем — филфак Тбилисского университета и по распределению поехал в Калужскую область. Два с половиной года проработал там учителем русского языка и литературы. Сначала в деревне, потом в самой Калуге. И никто из его учеников ни разу, даже в сельской школе, не прогулял ни одного урока литературы. Наоборот, в класс часто набивалась толпа «вольнослушателей» всех возрастов обсудить с молодым учителем прочитанную книгу, послушать стихи, которые тот начал писать еще в военные годы.
В конце пятидесятых, после пресловутого XX-го съезда КПСС и реабилитации родителей молодой поэт решает вернуться в Москву. В родную квартиру на Старом Арбате. С этого момента у него начинается совершенно новая жизнь. Работа в издательстве «Молодая гвардия», потом — в знаменитой «Литературной газете» — мечта многих писателей и поэтов. Окуджава уже имел право называть себя поэтом, в 1956 году, еще в Калуге, он выпустил свой первый сборник стихов.
И вот снова Москва… Любимые с раннего детства арбатские переулки. Тут сочинялось еще свободнее. Здесь он окунулся в столичную атмосферу, познакомился с модными поэтами и,что было для него новым явлением, бардами. Окуджава тоже попробовал не просто читать свои стихи, а пропевать их… Под негромкий лиричный аккомпанемент гитары, положив слова на сочинённые им же мелодии. Так родилась его особая, ни на кого не похожая, интонация.
В 1962 году Булат Шалвович написал первую песню «на заказ». Для кино. Это была композиция для картины «Цепная реакция». К сожалению, лента успехом не пользовалась, а вот песня про «полночный троллейбус» со временем стала фактически гимном «шестидесятников» и любителей авторской песни следующих поколений.
В отличие от первой, безликой картины, фильм Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» завоевал сердца зрителей по всей стране. Тихо, без ура-патриотического грохота он рассказал о страшной войне, и люди тут же откликнулись на честную и искреннюю интонацию.
Когда режиссер «Белорусского вокзала», предложил Булату Шалвовичу поработать вместе, тот сначала отказался. Видимо сработал стереотип — раз о войне, значит нужна бравада марша духовых оркестров, а за этим — не к нему. Но, посмотрев рабочий материал, вдохновился увиденным, написал и мелодию, и текст до сих пор цепляющей за сердце песни «А нам нужна одна победа», которую так проникновенно исполнила удивительная Нина Ургант.
И сам Окуджава обязательно включал эту песню в программу любого концерта. А если почему-то пропускал этот номер, из зала обязательно кто-то да выкрикивал: «Давай «Победу!»
В общем, кино полюбило Окуджаву, наверное, потому что сам Окуджава любил кино. С радостью принимал большинство предложений и собрал за жизнь внушительную для одного автора фильмотеку: «Соломенная шляпка», «Звезда пленительного счастья», «Покровские ворота», «Белое солнце пустыни»….
Бытует мнение, что те, кто слушают Высоцкого, равнодушны к лиричному Окуджаве, а поклонники Булата Шалвовича считают слишком резкими песни Владимира Семеновича. Может у кого-то и так. Но огромное количество людей обожают и того, и другого…
Как можно выбирать между солнцем и грозой? Между морем и горами? Или спрашивать у ребенка: ты кого больше любишь: маму или папу?
Высоцкий и Окуджава — две разные, но притягивающие друг друга стихии. Не понятно, можно ли назвать это дружбой, но взаимную симпатию они точно испытывали. И огромное профессиональное уважение.
НЕИЗВЕСТНЫЙ ДРУГ: «На концерте Окуджавы к нему подошел молодой, еще практически неизвестный актер Владимир Высоцкий. Он тогда только начинал сочинять песни, а вместо гитары аккомпанировал себе, отбивая ритм ладонью по столу. Они познакомились. Сфотографировались. И вот как обернулась судьба, эту фотографию Окуджава всю жизнь считал одной из самых ценных в своем альбоме».
Еще будучи студентом школы-судии МХАТ, Высоцкий услышал записи песен Булата Окуджавы. В те годы начали появляться первые магнитофоны, голоса любимых исполнителей на коричневой пленке, намотанной на большие пластмассовые бобины, стали звучать в каждом доме. Записи делали прямо во время полулегальных выступлений артистов в небольших ДК или в залах закрытых НИИ.
Вот на одном из таких концертов Окуджавы в Ленинграде и побывал Владимир Семенович, у него в те дни были то ли съемки, то ли гастроли. Но при всей плотности графика Высоцкий не мог пропустить выступление автора, про которого уже слагали легенды.
У Высоцкого к тому времени накопилось немало написанных стихов. И вдруг он понял: взяв гитару, он заставит слушать стихи значительно большую аудиторию, чем узкий круг любителей поэзии…Заставил, и еще как! Но это уже другая история.
Еще одна из «знаковых» работ Окуджавы в кино — экранизация «Приключений Буратино». Режиссер Леонид Нечаев сразу решил, что фильм должен быть музыкальным. Значит выбор авторов песен — ключевой фактор успеха проекта. Больше всего для этой работы подходил Юлий Ким. Еще студентом он начал писать первые мюзиклы, был одним из самых популярных бардо, его песни украсили бы любой фильм. Но «Оттепель» закончилась и из свободного музыканта Юлий превратился в неблагожелательного типа. Власть его не любила. И это было взаимно.
В результате «сверху» Киму было сделано предложение, от которого он не мог отказаться: пришлось полностью прекратить концертную деятельность. И хотя запрет этот не распространялся на сотрудничество автора с театром и кино, осторожные начальники студий и Гостелерадио предпочли забыть о его существовании.
Молодой режиссер «Буратино», прекрасно понимал, что систему ему не сломать, пришлось думать о другой кандидатуре. И тут кто-то предложил Окуджаву. Сначала выбор показался абсурдным, но подумав, Нечаев решил попробовать. Приехал к поэту, поговорил с ним и договорился — Булат Шалвович согласился написать очень много песен. Двенадцать. Или даже пятнадцать.
Вспоминал об этом Леонид Нечаев с нескрываемым ужасом:
ЛЕОНИД НЕЧАЕВ: «Я из Минска выхлопотал себе командировку и бросился за ним. Приехал, поселился в том же санатории, в номере рядом, и каждое утро в 7 часов стучал ему в стенку. Будил и следил, чтобы он садился писать. За столом в столовой нас тоже рядом посадили. Он уже видеть меня не мог… И вдруг, на третий или четвертый день моего пребывания там, я слышу, в фойе Булат с гитарой поет: «Не прячьте ваши денежки по банкам и углам».
Результатом «штурма» стало целое собрание текстов, в числе которых были песни Карло и Карабаса, «Поле Чудес», «инфантильно-любовная» баллада Пьеро с гениальными строчками «Не нужна мне малина, не страшна мне ангина…». И, конечно же, знаменитая песня Кота и Лисы в харчевне «Трёх пескарей». Кстати, изначально в ней был ещё один куплет, который в итоге пришлось сократить.
Образы в композициях к фильму «Приключения Буратино» получились весьма узнаваемы: песня Карабаса смахивает на политическую сатиру на Сталина, песенка Пьеро — явная пародия на Вертинского. А чего стоят слова про «поле чудес в стране дураков»?
В те времена такие штучки могли легко сойти за откровенную крамолу. Картину легко могли закрыть, но — обошлось. Возможно, в какой-то момент даже бюрократы начали понимать, что имеют дело с «поэтом пушкинской породы», – как написала об Окуджаве журналистка Марина Гордон.
МАРИНА ГОРДОН: «…для уставших, отчаявшихся и сомневающихся оставил в утешение молитву. Для собратьев по перу Булат сформулировал универсальный критерий творчества, сказав: «Каждый пишет, как он дышит». А для бардов он стал камертоном».
Точнее и не скажешь.
Слушайте программу «СТОП-КАДР» на Радио ЗВЕЗДА.