🍂УРОКИ ПРИРОДОВЕДЕНИЯ - РАССКАЗ ИЗ ЛЕСНОЙ ГАЗЕТЫ ВИТАЛИЯ БИАНКИ "ОТЛЁТ ПТИЦ НА ЗИМОВКУ"
Казалось бы, чего проще: крылья есть, — лети, когда и куда хочешь. Тут стало холодно и голодно, — поднялся на крылья, отлетел немножко на юг, где потеплее. Там похолодало, — ещё подальше подался. И зимуй в первом попавшемся месте, где устраивает тебя климат и обилие корма. Ан ведь нет: почему-то летит наша чечевичка до самой Индии, а сибирский чеглочок, минуя Индию и десятки подходящих для зимовок жарких стран, — до самой Австралии. Значит, не простая причина гонит наших перелётных в далёкие края, за горы, за моря, не просто голод и холод, — что-то посложнее, какое-то властное, непреодолимое чувство, неизвестно откуда взявшееся в птицах. Впрочем... Хорошо известно, что большая часть нашей страны в далёкие-далёкие времена не раз подвергалась нашествию ледников. Медленной лавиной заливало тяжёлое мёртвое ледяное море всю великую нашу равнину, медленно — сотни лет — отходило назад и опять надвигалось, погребая под собой всё живое. Птиц спасали крылья. Первые отлетавшие занимали землю у самого берега ледникового моря, следующие перелетали дальше, ещё дальше, будто играя в чехарду. А когда отступало ледяное море, вытесненные им со своих гнездовий птицы устремлялись обратно, на свою родину. Первыми — отлетевшие недалеко, потом, следующие, потом самые дальние: чехарда шла в обратном порядке. Очень медленная чехарда: прыжки длились тысячелетиями! И в эти огромные промежутки времени вполне могла образоваться у птиц привычка покидать свои гнездовья осенью, при наступлении холодов, и возвращаться к ним с солнцем — весной. Образовалась такая привычка, вошла, что называется, „в плоть и кровь", — да так там и осталась. Вот и летают перелётные каждый год с севера на юг. Подтверждается это соображение тем, что там на земном шаре, где ледников не было, — почти нет и массовых птичьих перелётов.
Мари-Турекская школа
:Елена Иванова (Полякова)
🍂УРОКИ ПРИРОДОВЕДЕНИЯ - РАССКАЗ ИЗ ЛЕСНОЙ ГАЗЕТЫ ВИТАЛИЯ БИАНКИ "ОТЛЁТ ПТИЦ НА ЗИМОВКУ"
Казалось бы, чего проще: крылья есть, — лети, когда и куда хочешь. Тут стало холодно и голодно, — поднялся на крылья, отлетел немножко на юг, где потеплее. Там похолодало, — ещё подальше подался. И зимуй в первом попавшемся месте, где устраивает тебя климат и обилие корма.
Ан ведь нет: почему-то летит наша чечевичка до самой Индии, а сибирский чеглочок, минуя Индию и десятки подходящих для зимовок жарких стран, — до самой Австралии.
Значит, не простая причина гонит наших перелётных в далёкие края, за горы, за моря, не просто голод и холод, — что-то посложнее, какое-то властное, непреодолимое чувство, неизвестно откуда взявшееся в птицах. Впрочем...
Хорошо известно, что большая часть нашей страны в далёкие-далёкие времена не раз подвергалась нашествию ледников. Медленной лавиной заливало тяжёлое мёртвое ледяное море всю великую нашу равнину, медленно — сотни лет — отходило назад и опять надвигалось, погребая под собой всё живое.
Птиц спасали крылья. Первые отлетавшие занимали землю у самого берега ледникового моря, следующие перелетали дальше, ещё дальше, будто играя в чехарду. А когда отступало ледяное море, вытесненные им со своих гнездовий птицы устремлялись обратно, на свою родину. Первыми — отлетевшие недалеко, потом, следующие, потом самые дальние: чехарда шла в обратном порядке. Очень медленная чехарда: прыжки длились тысячелетиями! И в эти огромные промежутки времени вполне могла образоваться у птиц привычка покидать свои гнездовья осенью, при наступлении холодов, и возвращаться к ним с солнцем — весной. Образовалась такая привычка, вошла, что называется, „в плоть и кровь", — да так там и осталась. Вот и летают перелётные каждый год с севера на юг. Подтверждается это соображение тем, что там на земном шаре, где ледников не было, — почти нет и массовых птичьих перелётов.