В связи с именем Пушкина незаслуженно мало упоминается об Иване Тимофеевиче Спасском (1795-1861), домашнем докторе семьи поэта.
Сведений о жизни замечательного врача сохранилось немного, нигде нет даже портрета Ивана Тимофеевича. Однако, мы знаем, что Спасский родился в 1795 году в купеческой семье. После окончания семинарии поступил, а в 1815 году окончил Петербургскую медико-хирургическую академию.
Иван Спасский был не только видным врачом и доктором медицинских наук своего времени, но еще и преподавателем судебной медицины, автором первого отечественного руководства по судебной медицине для юристов. Это одна из причин, почему мнение Спасского о посмертном ранении Пушкина бесценно, ведь он как никто другой разбирался в нанесении телесных повреждениях и ранениях, приводящих к смерти и последующему судебному разбирательству. К тому же он, как судебный медик, участвовал во вскрытии тела поэта.
Помимо блестящего образования, Спасский проходил повышение квалификации заграницей, в Геттингенском университете в Германии, после которого, вернувшись через 4 года в Петербург, получил звание штаб-лекаря и должность адъюнкт-профессора при кафедре минералогии и зоологии.
Иван Тимофеевич совмещал преподавание с практической деятельностью. С конца 1830-х был ученым секретарем медико-хирургической академии и доверенным лицом министра просвещения Сергея Семеновича Уварова.
Мнения современников об Иване Тимофеевиче до нас дошли не столь обширные. Николай Иванович Пирогов, известнейший хирург, анатом и анестезиолог, отзывался о нем, как о «добрейшей душе», писал, что Спасский пользовался «заслуженною репутацией и в публике и между врачами того времени». О нем отзывались, как об увлекающимся, «многообразованном» человеке с разносторонними способностями. Однако, выпускник Училища правоведения В. В. Стасов вспоминал, что Спасский «сильно надоедал всем сильною приверженностью к пациентам из князей и графов».
Сестра Пушкина, Ольга, писала не без некоторой доли скептицизма в письме от 24 октября 1835, что брат «верит в Спасского, как евреи верят в приход Мессии, повторяет все, что тот говорит». Однако, Ольга в принципе не доверяла врачам.
А сам Пушкин отзывался о Спасском весьма уважительно. В 1834 году в письмах жене поэт писал «…сделай милость, не забудь прочесть инструкцию Спасского и поступай по оной… после завтра обедаю у Спасского и буду на тебя жаловаться…». Кроме устных рекомендаций, были и письменные, так 19 июня 1834 года Пушкин писал: «Грустно мне, женка. Ты больна, дети больны… Вот тебе письмо Спасского…». По-видимому, его рекомендации содержали в себе меры предосторожности и прочие советы, необходимые женщине, ждущей ребенка: «Пожалуйста, не стягивайся, не сиди поджавши ноги и не дружись с графинями, с которыми нельзя не кланяться в публике». В это время Наталья Николаевна ждала их первенца – дочь Марию.
Когда Маше было четыре месяца, она заболела золотухой, и лечил ее именно Иван Тимофеевич. Стоит отметить, что из детей Александра Сергеевича ни один не умер в младенчестве, что для начала XIX века было редкостью. Скорее всего, немалая заслуга в этом принадлежит Спасскому.
Спасский был домашним врачом всего семейства Пушкиных – и педиатром, и терапевтом. Сестра жены Пушкина, Екатерина Гончарова писала брату Дмитрию, что Иван Тимофеевич лечил и ее, и сестру Александру, и прислугу, не принимая при этом денег: «Я чувствую, что я ему очень обязана, и однако не знаю, как отблагодарить его за свое лечение».
«Рассказу» предшествует эпиграф, взятый Спасским из «Евгения Онегина»:
"Его уж нет. Младой певец
Нашел безвременный конец!
Дохнула буря, цвет прекрасной
Увял на утренней заре,
Потух огонь на алтаре!..
Друзья мои, вам жаль поэта:
Во цвете радостных надежд,
…………………
…………………
Увял!"
Вся заметка лишена канцеляризма и протоколирования, в ней чувствуются претензии на литературность и, вместе с тем, желание оградить моральные интересы семьи Пушкина, что свойственно письмам и Жуковского, и Вяземского, также написавших о смерти поэта.
Первыми врачами, оказавшимися у Пушкина после получения им ранения, были доктора Арендт и Сатлер, бывшие первоклассными хирургами.
Со слов Ивана Тимофеевича, Пушкин понимал свое опасное положение и просил не давать жене ложных надежд насчет его выздоровления.
Лечением Пушкина в дни, предшествовавшие его кончине, продолжали заниматься Арендт и Спасский, правда, Спасский, не бывший хирургом, больше заботился о Наталье, переживающей большую трагедию, и его детях.
В минуты пика своей боли, Пушкин не терял присутствия духа. «Больной испытывал ужасную муку. Но и тут необыкновенная твердость его души раскрылась в полной мере. Готовый вскрикнуть, он только стонал, боясь, как он говорил, чтоб жена не услышала, чтоб ее не испугать. Зачем эти мучения, сказал он, без них я бы умер спокойно».
На утро следующего дня Пушкина осмотрел Владимир Даль, также бывший врачом: «…больной стал спокойнее. Руки его были теплее и пульс явственнее. Он охотно брал лекарства, заботливо спрашивал о жене и о детях». Однако, утром 29 числа, Спасский, оставивший на ночь Пушкина на попечении Даля, вернулся и обнаружил, что самочувствие поэта ухудшилось.
Недвижим он лежал, и странен
Был томный мир его чела.
Позже, когда смерть была констатирована, вечером 29 февраля, Спасский, как судебный медик, проводил вскрытие тела, при котором присутствовал Даль, записывающий протокол.
Иван Тимофеевич делал все, чтобы поддерживать здоровье Александра Сергеевича и его семьи. Пушкин имел хорошую наследственность, не болел никакими серьезными заболеваниями, кроме аневризмы, правда, предположительной, (в любом случае, доктор Арендт славился своими навыками в операциях на сосудах) и, не погибни поэт на роковой дуэли, скорее всего, он прожил бы долгую жизнь.
Спасский пережил своего великого подопечного на два десятка лет. В годы, последовавшие за смертью Пушкина, Иван Тимофеевич попросил об отставке с официальных должностей в академии. В феврале 1839 доктор Спасский был избран почетным членом Императорской медико-хирургической академии. В 1840-е – посещал Вильно (нынешний Вильнюс, столица Литвы), Дерпт (город в Эстонии) и Пернов (Пернау, город в Эстонии) по поручению министра просвещения с целью реорганизации в этих городах медицинских учебных заведений.
Иван Тимофеевич Спасский был первоклассным врачом и замечательным человеком, который считал, что врач «не может и не должен отказываться спешить туда, где страждущие ждут от него советов и деятельного пособия».
из статьи Ольги Сустретовой "Иван Тимофеевич Спасский - домашний врач семьи Пушкиных"
____________________________
С.К.Зарянко "Зал Училища правоведения с группой учителей и воспитанников" (1840-41 г.)
Согласно списку изображённых на картине преподавателей и воспитателей И.Т.Спасский находится двенадцатым слева направо (это, должно быть, одна из фигур на фоне левой колонны).
"Прежде всего должна тебе сказать, что я была серьезно больна и сейчас еще болею, но благодаря Спасскому мне, слава Богу, много лучше, он быстро вылечил меня, а болезнь могла перейти в хроническую. Мне хотелось бы поэтому, дорогой Дмитрий, отблагодарить его за лечение. Кроме того, он и Сашу несколько раз пользовал, а также наших людей бесплатно, так что ты понимаешь, что это очень большая любезность с его стороны... Право, ты нам доставил бы большое удовольствие, если бы мы могли ему их подарить от твоего имени за все его заботы в отношении нас. В самом деле я чувствую, что я ему очень обязана, и однако не знаю, как отблагодарить его за свое лечение."