Прошла неделя, как Дуня ушла в декретный отпуск, но этого оказалось достаточно для принятия важного решения.
«Жить под одной крышей с его мамой я не буду, — думала Дуня. — Не хочу! Хватит с меня! Когда я работала, ещё туда-сюда было. Тоже, конечно, не сахар, но терпимо. Утром я уходила на работу, вечером приходила. Мы и не виделись с Галиной Аркадьевной. Но теперь! Когда я в декретном отпуске! Когда мы с ней вдвоём целый день дома! Нет. Так дальше продолжаться не может».
Дуня решила сбежать. Не столько от мужа, сколько от свекрови. Хотя и от мужа тоже. Потому что Дуня неоднократно жаловалась мужу на то, что Галина Аркадьевна её постоянно обижает. Но он не защищал жену, а, наоборот, ругал её.
— Не говори ерунды, Евдокия, — сердился и кричал в ответ Николай. — Перестань наговаривать на мою маму, тихоня. Моя мама не такая. И ты врёшь, что мама называет тебя разными нехорошими словами и угрожает тебе. Моя мама даже слов таких не знает. И никому угрожать она не может. Моя мама — самый добрый человек на свете. А если ещё раз услышу от тебя что-нибудь плохое про мою маму, пеняй на себя.
Не только Николай, а многие называли Дуню тихоней, потому что она очень тихо разговаривала. Дуня никогда не повышала голос. Ни на кого! Ни при каких обстоятельствах. Даже когда сердилась. И именно эта её черта очень раздражала маму Николая — Галину Аркадьевну.
«Как же она бесит меня этой своей привычкой, — думала Галина Аркадьевна. — Я на неё кричу, ругаюсь, а она тихо шепчет что-то в ответ. Тихоня. Скорее бы она свалила отсюда. Без неё мы так славно жили вдвоём с сыном. Где только Николай нашёл такую? Вокруг столько хороших девок! Горластых! На меня похожих. Нет. Нашёл не пойми кого. С ней даже поругаться толком нельзя».
Дуня пыталась наладить с Галиной Аркадьевной хорошие отношения. Но ничего не получилось. Становилось только хуже.
— Давай снимем квартиру, — предлагала Дуня, — если хочешь, я буду её оплачивать из своих денег.
— Не говори глупостей, — кричал в ответ Николай. — Какие ещё свои деньги? У нас все деньги общие! А тратить деньги на съём, когда есть четырёхкомнатная квартира, — это безумие.
— Я не могу ужиться с твоей мамой, — жаловалась Дуня.
— Не хочешь, — отвечал Николай, — поэтому и не можешь.
— Это не я, а она не хочет! — отвечала Дуня. — Я хочу.
— Перестань наговаривать на мою маму, — снова повторял Николай, — тихоня. Моя мама мне сказала, что она всё делает, чтобы между вами были хорошие отношения. А ты всё портишь. Так что, Дунечка, не ври.
«Бесполезно, — решила Дуня, — можно даже не стараться. Чем больше я стараюсь ей угодить, тем злее она становится».
За день до побега Дуня позвонила своей маме и сообщила, что хочет вернуться обратно домой.
— Даже не думай, — закричала мама. — Куда ты собралась возвращаться? Может, ты забыла, что у нас здесь не дворец. Всего только три комнаты. А твоя комната занята. Я её сдаю. Там живёт теперь другой человек. Я, может, скоро за него замуж выйду. Тем более, что ты сама скоро станешь мамой. Только тебя и твоего ребёнка нам здесь и не хватало.
— Это и моя квартира тоже, — тихо отвечала Дуня. — Папа в равных долях оставил нам с тобой эту квартиру. И я зарегистрирована в этой квартире.
— Не смей и думать, — кричала мама. — Доля у неё здесь. Зарегистрирована она. Думала, что доченьку вырастила, замуж выдала, можно теперь и для себя пожить. Так нет! На тот свет она меня отправить решила раньше времени! Вернуться захотела! От мужа живого! Не получится. Ты теперь мужняя жена. А сюда дорогу забудь.
— Когда свадьба, мама? — спросила Дуня.
— Свадьба? — не поняла мама. — Что ещё за свадьба? О чём ты?
— Твоя и мужчины, который живёт в моей комнате, — ответила Дуня.
— Ты прекратишь или нет над матерью издеваться, — закричала мама. — Сколько можно! Нет чтобы поинтересоваться, как у мамы здоровье, как она себя чувствует, всё ли у неё хорошо, не нужно ли ей что-нибудь. Этого от тебя не дождёшься. Эгоистка! Вырастила на свою голову. Только о своём благополучии и думаешь. Ничего-ничего, вот меня не станет, тогда, может, поймешь. Может, тогда задумаешься хоть о чём-нибудь.
— До свидания, мама, — сказала Дуня. — Я рада, что у тебя всё хорошо. Я тебе ещё позвоню.
— До свидания, доченька, — сказала мама. — Береги себя. Николаю и Галине Аркадьевне привет передавай. У них всё хорошо?
— У них всё просто замечательно, мама, — ответила Дуня. — За них, мама, можешь не волноваться.
— Ну и слава богу, — сказала мама. — Что-то я ещё сказать хотела?... Ладно. В другой раз. Ты звони, доченька, не забывай меня. Я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже люблю, мама, — сказала Дуня.
Разговор с мамой ничуть не смутил Дуню. Своего решения уйти из дома мужа она не изменила.
«Сниму квартиру, — подумала Дуня. — Подальше от всех».
Наступил день побега. Понедельник. Утро. Проводив мужа на работу, Дуня стала собираться.
«Вещей брать не буду, — думала Дуня. — Сейчас надо взять только самое необходимое. Документы и ноутбук! А вещи мне Николай после принесёт. Или пришлёт».
Дуня оделась и уже открыла дверь, чтобы навсегда выйти из квартиры, но грозный голос свекрови остановил её.
— Ты куда собралась? — строго спросила Галина Аркадьевна.
«Выскочить незаметно не получилось, — подумала Дуня, — жаль».
— В магазин, — ответила Дуня. — Может, и Вам что-нибудь купить, Галина Аркадьевна?
— Что-нибудь это ты себе купишь, — сказала Галина Аркадьевна. — А мне... Сейчас я тебе список принесу.
Галина Аркадьевна ушла в свою комнату и вернулась с большим списком.
— Изучай, — сказала она.
Дуня молча стала изучать список. Пока Дуня читала, Галина Аркадьевна вспомнила ещё кое-что.
— Дай сюда, — сказала Галина Аркадьевна, грубо выхватывая список из рук Дуни и вписывая недостающее. — Забыла про капусту квашенную. Сегодня хочу, чтобы ты щи Коленьке сварила из квашеной капусты. Он так их любит. Да смотри, чтобы капуста вкусная была.
— Это всё? — спросила Дуня.
— Если ещё что вспомню, позвоню, — ответила Галина Аркадьевна.
— Я столько не унесу, — сказала Дуня. — Я вообще собиралась только за булкой и хлебом.
— Ну, значит, сходишь несколько раз, — ответила Галина Аркадьевна. — Тебе полезно много ходить. Я в твоём положении полы на лестницах в подъездах мыла и ничего. Вон какого сына воспитала. А ей лень в магазин сходить несколько раз.
— Ты совсем обнаглела? — сказала Галина Аркадьевна. — Деньги! Эти продукты не только для меня, а и для Николая. Неблагодарная! Заплатишь со своих. После с Николаем разберёшься, кто и что кому должен. Я знаю, что денег у тебя и своих достаточно. Ты, я знаю, не меньше Николая зарабатываешь. А может, и больше. Так что иди, не побирайся.
Дуня вышла из подъезда и первое, что она сделала, выкинула список Галины Аркадьевны в мусорный ящик. Затем она вызвала такси и уехала в неизвестном направлении.
Через два часа Галина Аркадьевна позвонила Дуне. Дуня в это время осматривала свою будущую квартиру.
— Да, Галина Аркадьевна, — сказала Дуня.
— Ты где шляешься? — кричала свекровь.
— Так в магазине я, — ответила Дуня, — где же ещё?
— Чего ты там делаешь так долго?
— По списку иду, — ответила Дуня. — Список-то большой. Да Вы не волнуйтесь, Галина Аркадьевна. Я уже скоро буду дома. Я уже почти в конце списка.
Через час Галина Аркадьевна снова позвонила. Дуня к тому времени уже заключила договор.
— Я не поняла, — кричала Галина Аркадьевна, — ты что, издеваешься надо мной? Николай скоро с работы придёт. Ты собираешься кормить мужа?
— Капусту квашенную вкусную никак найти не могу, — жаловалась Дуня. — Пол-Москвы уже объездила. Нет нигде вкусной. Одна дрянь какая-то салатная с уксусом, недоквашенная. Для щей не годится.
— Чёрт с ней, с капустой, — кричала Галина Аркадьевна. — В другой раз купишь. А сегодня утку с яблоками в духовке сделаешь. Утку-то купила?
— Утку? — переспросила Дуня, когда входила в кафе, расположенное рядом с её новым домом. — Конечно, купила. Как же без утки-то. В первую очередь её и купила. Жирную такую утку. Вам понравится.
— Вот и возвращайся домой, — кричала Галина Аркадьевна.
— Нет, — спокойно отвечала Дуня. — Так нельзя. А как же Коленька? Без вкусных щей останется? Не вернусь домой, пока не найду вкусную капусту.
Наступил вечер. Николай уже вернулся с работы, а Дуня всё ещё искала квашенную капусту. Именно так она отвечала Галине Аркадьевне, которая звонила невестке каждые полчаса.
В конце концов, Галина Аркадьевна всё поняла и перестала звонить.
«Обиделась, — подумала Галина Аркадьевна, — теперь характер показывает. На что рассчитывает, непонятно. Думает, что Николай вернётся, она ему пожалуется и он станет за неё заступаться? Так, что ли? Плохо она знает моего сына. Никогда мой Коленька не пойдёт против меня. И она может говорить ему что угодно. Только ничего у неё не получится. Потому что я тоже скажу кое-что. Вот и посмотрим, кому он поверит».
— Что на ужин! — кричал Николай, раздеваясь в прихожей. — Есть хочу, сил нет.
— Коленька, а ужина нет, — сказала Галина Аркадьевна, выйдя в прихожую.
— Почему нет?
— Утром, стоило тебе уйти, как твоя жена закатила мне здесь истерику, обозвала меня, толкнула и ушла, хлопнув дверью! — ответила Галина Аркадьевна. — Если бы ты только слышал, Николай, как она меня обзывала. Если бы ты только... Уж насколько я, а ты меня знаешь, за словом в карман не лезу и могу крепко выразиться, но даже мне стало не по себе от таких её слов.
— Чего это она? — удивился Николай. — Может, ты ей сказала что-нибудь?
— Я вообще ей ничего не говорила, — ответила Галина Аркадьевна. — Всего-навсего попросила капустки для тебя квашеной купить. Я щей хотела тебе сварить. А она вдруг стала кричать, орать, чтобы я не вмешивалась в вашу жизнь, что щи своему мужу только она варит и больше никто. И пошло, и поехало. Вот веришь, Коленька, я только сейчас от всего этого отошла.
— Дуня стала кричать? — удивился Николай.
— Так это она при тебе только такая тихая, — не моргнув глазом, ответила Галина Аркадьевна. — А когда тебя нет, она, знаешь, как орёт на меня. Разинет варежку, и... Сегодня даже соседи прибегали и спрашивали, не случилось ли что. Хочешь, можешь сам у них спросить, если мне не веришь.
— Я верю тебе, мама.
Николай позвонил жене. — Ты почему обидела мою маму, Евдокия? — спросил он.
Николай подробно рассказал всё, что выдумала Галина Аркадьевна.
— Это всё неправда, — спокойно и тихо ответила Дуня и рассказала, как было на самом деле. А заодно и рассказала про другие дни, о которых Николай ещё не знал.
— Ты всё врёшь! — закричал Николай. — Перестань наговаривать на мою маму, тихоня! Моя мама — святая женщина. И возвращайся сейчас же домой. Слышишь?
— А если я не вернусь? — спросила Дуня. — Что ты сделаешь?
— Что, значит, не вернёшься? — закричал Николай.
— Не тупи, Коля. Не вернусь — это значит, что не вернусь. Чего здесь непонятного? И что ты сделаешь? По-моему, ничего. Ну, значит, я не вернусь. Никогда.
Николай услышал короткие гудки и посмотрел на маму.
— Она ушла. По-моему, навсегда.
— И очень хорошо, — сказала Галина Аркадьевна. — Другую себе найдёшь. Нормальную. Такую же, как твоя мама.
А Дуня в это время позвонила своей маме. — Мама, я продаю свою долю нашей трёхкомнатной квартиры, — тихо, спокойно сказала Дуня. — За восемь миллионов. Поговори со своим женихом. Если откажетесь, я продам её другим людям.
— Да как же это? — воскликнула мама. — У нас и денег сейчас таких нет. Но почему? С чего вдруг ты так решила? Откуда в тебе эта жестокость к близким, Дуня? Откуда эта неблагодарность? Ты разве не дочь мне?
Но у Дуни в этот момент не было настроения объяснять маме, дочь она или не дочь, и почему она такая жестокая и неблагодарная. Дуня очень хотела спать. Сказала маме, что даёт ей неделю на раздумье и выключила телефон.
Прошло какое-то время. Николай и Дуня развелись. Дуня выкупила у мамы её долю и живёт с ребёнком в трёхкомнатной квартире. А Николай женился на другой.
— Вот, мама, знакомься, — сказал Николай, вводя новую жену в дом. — Маргарита.
«По всему видно — хорошая женщина, — думала Галина Аркадьевна, глядя на новую невестку. — На меня в молодости чем-то похожа».
А через год у Николая и Маргариты родился сын. И вскоре после этого Маргарита выгнала Галину Аркадьевну из дома.
— Галина Аркадьевна, — требовательно и громко поинтересовалась Маргарита, когда Николая не было дома. — А Вам не надоело в этой квартире?
— В смысле, доченька? — испуганно и очень тихо спросила Галина Аркадьевна.
— В прямом! — выпучив глаза, злобно закричала Маргарита. — У Вас ведь есть комната в Люберцах. Вы и зарегистрированы там. Так какого лешего Вы здесь прохлаждаетесь? А? По-моему, Вам пора. Нет? Засиделись Вы в центре Москвы, Галина Аркадьевна. Надоели здесь всем хуже горькой редьки. И не вздумайте Николаю пожаловаться. Я ведь всё рано сумею его убедить, что во всём виноваты Вы. Даю Вам неделю на сборы. Понятно?
— Понятно. Но... Что скажет Николай? Он ведь любит меня и не захочет отпускать.
— С Николаем я сама буду разговаривать. А Вы молчите. И не вздумайте даже рот свой раскрыть. Хуже будет. Вы — мама его. Это круто. Но я — мама его единственного сына. И кто из нас главный?
— Ты, — согласилась Галина Аркадьевна.
«Как же она на меня похожа, — думала Галина Александровна. — Ну просто вылитая я в молодости».
Вечером Маргарита сообщила мужу, что Галина Аркадьевна очень хочет поехать в Люберцы. Навсегда.
— Мама? — удивился Николай. — Почему ты хочешь уехать от нас?
— Я так решила, сынок, — ответила Галина Аркадьевна. — Так будет лучше для всех.
— Обещайте, Галина Аркадьевна, что будете хоть иногда приезжать к нам в гости, — ласково и тихо сказала Маргарита.
В этот момент Галина Аркадьевна вспомнила свою первую невестку. / Михаил Лекс / 12.12.2022 /
кафе "ВЕРЛИБР"
Перестань наговаривать на мою маму, тихоня
Прошла неделя, как Дуня ушла в декретный отпуск, но этого оказалось достаточно для принятия важного решения.«Жить под одной крышей с его мамой я не буду, — думала Дуня. — Не хочу! Хватит с меня! Когда я работала, ещё туда-сюда было. Тоже, конечно, не сахар, но терпимо. Утром я уходила на работу, вечером приходила. Мы и не виделись с Галиной Аркадьевной. Но теперь! Когда я в декретном отпуске! Когда мы с ней вдвоём целый день дома! Нет. Так дальше продолжаться не может».
Дуня решила сбежать. Не столько от мужа, сколько от свекрови. Хотя и от мужа тоже. Потому что Дуня неоднократно жаловалась мужу на то, что Галина Аркадьевна её постоянно обижает. Но он не защищал жену, а, наоборот, ругал её.
— Не говори ерунды, Евдокия, — сердился и кричал в ответ Николай. — Перестань наговаривать на мою маму, тихоня. Моя мама не такая. И ты врёшь, что мама называет тебя разными нехорошими словами и угрожает тебе. Моя мама даже слов таких не знает. И никому угрожать она не может. Моя мама — самый добрый человек на свете. А если ещё раз услышу от тебя что-нибудь плохое про мою маму, пеняй на себя.
Не только Николай, а многие называли Дуню тихоней, потому что она очень тихо разговаривала. Дуня никогда не повышала голос. Ни на кого! Ни при каких обстоятельствах. Даже когда сердилась. И именно эта её черта очень раздражала маму Николая — Галину Аркадьевну.
«Как же она бесит меня этой своей привычкой, — думала Галина Аркадьевна. — Я на неё кричу, ругаюсь, а она тихо шепчет что-то в ответ. Тихоня. Скорее бы она свалила отсюда. Без неё мы так славно жили вдвоём с сыном. Где только Николай нашёл такую? Вокруг столько хороших девок! Горластых! На меня похожих. Нет. Нашёл не пойми кого. С ней даже поругаться толком нельзя».
Дуня пыталась наладить с Галиной Аркадьевной хорошие отношения.
Но ничего не получилось. Становилось только хуже.
— Давай снимем квартиру, — предлагала Дуня, — если хочешь, я буду её оплачивать из своих денег.
— Не говори глупостей, — кричал в ответ Николай. — Какие ещё свои деньги? У нас все деньги общие! А тратить деньги на съём, когда есть четырёхкомнатная квартира, — это безумие.
— Я не могу ужиться с твоей мамой, — жаловалась Дуня.
— Не хочешь, — отвечал Николай, — поэтому и не можешь.
— Это не я, а она не хочет! — отвечала Дуня. — Я хочу.
— Перестань наговаривать на мою маму, — снова повторял Николай, — тихоня. Моя мама мне сказала, что она всё делает, чтобы между вами были хорошие отношения. А ты всё портишь. Так что, Дунечка, не ври.
«Бесполезно, — решила Дуня, — можно даже не стараться. Чем больше я стараюсь ей угодить, тем злее она становится».
За день до побега Дуня позвонила своей маме и сообщила, что хочет вернуться обратно домой.
— Даже не думай, — закричала мама. — Куда ты собралась возвращаться? Может, ты забыла, что у нас здесь не дворец. Всего только три комнаты. А твоя комната занята. Я её сдаю. Там живёт теперь другой человек. Я, может, скоро за него замуж выйду. Тем более, что ты сама скоро станешь мамой. Только тебя и твоего ребёнка нам здесь и не хватало.
— Это и моя квартира тоже, — тихо отвечала Дуня. — Папа в равных долях оставил нам с тобой эту квартиру. И я зарегистрирована в этой квартире.
— Не смей и думать, — кричала мама. — Доля у неё здесь. Зарегистрирована она. Думала, что доченьку вырастила, замуж выдала, можно теперь и для себя пожить. Так нет! На тот свет она меня отправить решила раньше времени! Вернуться захотела! От мужа живого! Не получится. Ты теперь мужняя жена. А сюда дорогу забудь.
— Когда свадьба, мама? — спросила Дуня.
— Свадьба? — не поняла мама. — Что ещё за свадьба? О чём ты?
— Твоя и мужчины, который живёт в моей комнате, — ответила Дуня.
— Ты прекратишь или нет над матерью издеваться, — закричала мама. — Сколько можно! Нет чтобы поинтересоваться, как у мамы здоровье, как она себя чувствует, всё ли у неё хорошо, не нужно ли ей что-нибудь. Этого от тебя не дождёшься. Эгоистка! Вырастила на свою голову. Только о своём благополучии и думаешь. Ничего-ничего, вот меня не станет, тогда, может, поймешь. Может, тогда задумаешься хоть о чём-нибудь.
— До свидания, мама, — сказала Дуня. — Я рада, что у тебя всё хорошо. Я тебе ещё позвоню.
— До свидания, доченька, — сказала мама. — Береги себя. Николаю и Галине Аркадьевне привет передавай. У них всё хорошо?
— У них всё просто замечательно, мама, — ответила Дуня. — За них, мама, можешь не волноваться.
— Ну и слава богу, — сказала мама. — Что-то я ещё сказать хотела?... Ладно. В другой раз. Ты звони, доченька, не забывай меня. Я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже люблю, мама, — сказала Дуня.
Разговор с мамой ничуть не смутил Дуню. Своего решения уйти из дома мужа она не изменила.
«Сниму квартиру, — подумала Дуня. — Подальше от всех».
Наступил день побега.
Понедельник. Утро. Проводив мужа на работу, Дуня стала собираться.
«Вещей брать не буду, — думала Дуня. — Сейчас надо взять только самое необходимое. Документы и ноутбук! А вещи мне Николай после принесёт. Или пришлёт».
Дуня оделась и уже открыла дверь, чтобы навсегда выйти из квартиры, но грозный голос свекрови остановил её.
— Ты куда собралась? — строго спросила Галина Аркадьевна.
«Выскочить незаметно не получилось, — подумала Дуня, — жаль».
— В магазин, — ответила Дуня. — Может, и Вам что-нибудь купить, Галина Аркадьевна?
— Что-нибудь это ты себе купишь, — сказала Галина Аркадьевна. — А мне... Сейчас я тебе список принесу.
Галина Аркадьевна ушла в свою комнату и вернулась с большим списком.
— Изучай, — сказала она.
Дуня молча стала изучать список. Пока Дуня читала, Галина Аркадьевна вспомнила ещё кое-что.
— Дай сюда, — сказала Галина Аркадьевна, грубо выхватывая список из рук Дуни и вписывая недостающее. — Забыла про капусту квашенную. Сегодня хочу, чтобы ты щи Коленьке сварила из квашеной капусты. Он так их любит. Да смотри, чтобы капуста вкусная была.
— Это всё? — спросила Дуня.
— Если ещё что вспомню, позвоню, — ответила Галина Аркадьевна.
— Я столько не унесу, — сказала Дуня. — Я вообще собиралась только за булкой и хлебом.
— Ну, значит, сходишь несколько раз, — ответила Галина Аркадьевна. — Тебе полезно много ходить. Я в твоём положении полы на лестницах в подъездах мыла и ничего. Вон какого сына воспитала. А ей лень в магазин сходить несколько раз.
— Хорошо, Галина Аркадьевна, — сказала Дуня, — я схожу. Давайте деньги.
— Ты совсем обнаглела? — сказала Галина Аркадьевна. — Деньги! Эти продукты не только для меня, а и для Николая. Неблагодарная! Заплатишь со своих. После с Николаем разберёшься, кто и что кому должен. Я знаю, что денег у тебя и своих достаточно. Ты, я знаю, не меньше Николая зарабатываешь. А может, и больше. Так что иди, не побирайся.
Дуня вышла из подъезда и первое, что она сделала, выкинула список Галины Аркадьевны в мусорный ящик. Затем она вызвала такси и уехала в неизвестном направлении.
Через два часа Галина Аркадьевна позвонила Дуне.
Дуня в это время осматривала свою будущую квартиру.
— Да, Галина Аркадьевна, — сказала Дуня.
— Ты где шляешься? — кричала свекровь.
— Так в магазине я, — ответила Дуня, — где же ещё?
— Чего ты там делаешь так долго?
— По списку иду, — ответила Дуня. — Список-то большой. Да Вы не волнуйтесь, Галина Аркадьевна. Я уже скоро буду дома. Я уже почти в конце списка.
Через час Галина Аркадьевна снова позвонила. Дуня к тому времени уже заключила договор.
— Я не поняла, — кричала Галина Аркадьевна, — ты что, издеваешься надо мной? Николай скоро с работы придёт. Ты собираешься кормить мужа?
— Капусту квашенную вкусную никак найти не могу, — жаловалась Дуня. — Пол-Москвы уже объездила. Нет нигде вкусной. Одна дрянь какая-то салатная с уксусом, недоквашенная. Для щей не годится.
— Чёрт с ней, с капустой, — кричала Галина Аркадьевна. — В другой раз купишь. А сегодня утку с яблоками в духовке сделаешь. Утку-то купила?
— Утку? — переспросила Дуня, когда входила в кафе, расположенное рядом с её новым домом. — Конечно, купила. Как же без утки-то. В первую очередь её и купила. Жирную такую утку. Вам понравится.
— Вот и возвращайся домой, — кричала Галина Аркадьевна.
— Нет, — спокойно отвечала Дуня. — Так нельзя. А как же Коленька? Без вкусных щей останется? Не вернусь домой, пока не найду вкусную капусту.
Наступил вечер. Николай уже вернулся с работы, а Дуня всё ещё искала квашенную капусту.
Именно так она отвечала Галине Аркадьевне, которая звонила невестке каждые полчаса.
В конце концов, Галина Аркадьевна всё поняла и перестала звонить.
«Обиделась, — подумала Галина Аркадьевна, — теперь характер показывает. На что рассчитывает, непонятно. Думает, что Николай вернётся, она ему пожалуется и он станет за неё заступаться? Так, что ли? Плохо она знает моего сына. Никогда мой Коленька не пойдёт против меня. И она может говорить ему что угодно. Только ничего у неё не получится. Потому что я тоже скажу кое-что. Вот и посмотрим, кому он поверит».
— Что на ужин! — кричал Николай, раздеваясь в прихожей. — Есть хочу, сил нет.
— Коленька, а ужина нет, — сказала Галина Аркадьевна, выйдя в прихожую.
— Почему нет?
— Утром, стоило тебе уйти, как твоя жена закатила мне здесь истерику, обозвала меня, толкнула и ушла, хлопнув дверью! — ответила Галина Аркадьевна. — Если бы ты только слышал, Николай, как она меня обзывала. Если бы ты только... Уж насколько я, а ты меня знаешь, за словом в карман не лезу и могу крепко выразиться, но даже мне стало не по себе от таких её слов.
— Чего это она? — удивился Николай. — Может, ты ей сказала что-нибудь?
— Я вообще ей ничего не говорила, — ответила Галина Аркадьевна. — Всего-навсего попросила капустки для тебя квашеной купить. Я щей хотела тебе сварить. А она вдруг стала кричать, орать, чтобы я не вмешивалась в вашу жизнь, что щи своему мужу только она варит и больше никто. И пошло, и поехало. Вот веришь, Коленька, я только сейчас от всего этого отошла.
— Дуня стала кричать? — удивился Николай.
— Так это она при тебе только такая тихая, — не моргнув глазом, ответила Галина Аркадьевна. — А когда тебя нет, она, знаешь, как орёт на меня. Разинет варежку, и... Сегодня даже соседи прибегали и спрашивали, не случилось ли что. Хочешь, можешь сам у них спросить, если мне не веришь.
— Я верю тебе, мама.
Николай позвонил жене.
— Ты почему обидела мою маму, Евдокия? — спросил он.
— Я? — удивилась Дуня. — Обидела твою маму? Как? Когда?
Николай подробно рассказал всё, что выдумала Галина Аркадьевна.
— Это всё неправда, — спокойно и тихо ответила Дуня и рассказала, как было на самом деле. А заодно и рассказала про другие дни, о которых Николай ещё не знал.
— Ты всё врёшь! — закричал Николай. — Перестань наговаривать на мою маму, тихоня! Моя мама — святая женщина. И возвращайся сейчас же домой. Слышишь?
— А если я не вернусь? — спросила Дуня. — Что ты сделаешь?
— Что, значит, не вернёшься? — закричал Николай.
— Не тупи, Коля. Не вернусь — это значит, что не вернусь. Чего здесь непонятного? И что ты сделаешь? По-моему, ничего. Ну, значит, я не вернусь. Никогда.
Николай услышал короткие гудки и посмотрел на маму.
— Она ушла. По-моему, навсегда.
— И очень хорошо, — сказала Галина Аркадьевна. — Другую себе найдёшь. Нормальную. Такую же, как твоя мама.
А Дуня в это время позвонила своей маме.
— Мама, я продаю свою долю нашей трёхкомнатной квартиры, — тихо, спокойно сказала Дуня. — За восемь миллионов. Поговори со своим женихом. Если откажетесь, я продам её другим людям.
— Да как же это? — воскликнула мама. — У нас и денег сейчас таких нет. Но почему? С чего вдруг ты так решила? Откуда в тебе эта жестокость к близким, Дуня? Откуда эта неблагодарность? Ты разве не дочь мне?
Но у Дуни в этот момент не было настроения объяснять маме, дочь она или не дочь, и почему она такая жестокая и неблагодарная. Дуня очень хотела спать. Сказала маме, что даёт ей неделю на раздумье и выключила телефон.
Прошло какое-то время. Николай и Дуня развелись.
Дуня выкупила у мамы её долю и живёт с ребёнком в трёхкомнатной квартире. А Николай женился на другой.
— Вот, мама, знакомься, — сказал Николай, вводя новую жену в дом. — Маргарита.
«По всему видно — хорошая женщина, — думала Галина Аркадьевна, глядя на новую невестку. — На меня в молодости чем-то похожа».
А через год у Николая и Маргариты родился сын. И вскоре после этого Маргарита выгнала Галину Аркадьевну из дома.
— Галина Аркадьевна, — требовательно и громко поинтересовалась Маргарита, когда Николая не было дома. — А Вам не надоело в этой квартире?
— В смысле, доченька? — испуганно и очень тихо спросила Галина Аркадьевна.
— В прямом! — выпучив глаза, злобно закричала Маргарита. — У Вас ведь есть комната в Люберцах. Вы и зарегистрированы там. Так какого лешего Вы здесь прохлаждаетесь? А? По-моему, Вам пора. Нет? Засиделись Вы в центре Москвы, Галина Аркадьевна. Надоели здесь всем хуже горькой редьки. И не вздумайте Николаю пожаловаться. Я ведь всё рано сумею его убедить, что во всём виноваты Вы. Даю Вам неделю на сборы. Понятно?
— Понятно. Но... Что скажет Николай? Он ведь любит меня и не захочет отпускать.
— С Николаем я сама буду разговаривать. А Вы молчите. И не вздумайте даже рот свой раскрыть. Хуже будет. Вы — мама его. Это круто. Но я — мама его единственного сына. И кто из нас главный?
— Ты, — согласилась Галина Аркадьевна.
«Как же она на меня похожа, — думала Галина Александровна. — Ну просто вылитая я в молодости».
Вечером Маргарита сообщила мужу, что Галина Аркадьевна очень хочет поехать в Люберцы. Навсегда.
— Мама? — удивился Николай. — Почему ты хочешь уехать от нас?
— Я так решила, сынок, — ответила Галина Аркадьевна. — Так будет лучше для всех.
— Обещайте, Галина Аркадьевна, что будете хоть иногда приезжать к нам в гости, — ласково и тихо сказала Маргарита.
В этот момент Галина Аркадьевна вспомнила свою первую невестку.
/ Михаил Лекс / 12.12.2022 /