* записки уроженца глубинки

МАГНИТ ПРОШЛОГО, ВЕЩИЕ СНЫ МАМЫ, ТАТАРСКИЙ СУП И
САДАКА В ПОКРОВКЕ
Часть 1.
В пору нашего детства у нас на тахте долго сидела и беседовала за чашкой чая с мамой нашей татарская тётя.
Явно не из наших.
Покровская не вызывала бы вопросов.
Незнакомцы, как правило, у нас ночевали.
Наш дом порой представлял постоялый двор.
Вернувшись с кино, обнаруживали на своей кровати спящего чужого.
Кого угодно.
От припозднившегося в дороге жителя близлежащего аула соседнего Казахстана до рыбака и охотника из Оренбурга и Соль-Илецка.
Родители.
Неисправимы по части гостеприимства.
Оттого, встретив бедолаг средь осенней или зимней стужи, жители уверенно направляли их к нам.
Гостья покинула нас. Мама пояснила:
- Жила по соседству.
Приехала посмотреть.
- Дом сохранился? - удивился я, желая узнать, где.
- Нет даже развалин. Но её потянуло.
- Может тянуть к куче земли? - не унимался я.
- Повзрослеешь, поймёшь.
Сто лет назад в 1921 году, из-за голода покинул Покровку Д. Лисицин.
В возрасте 18 лет.
Спустя 35 лет появился вновь.
"Той Покровки, что помнил, уже не застал",- грустил он, ночуя у наших замечательных русских соседей Бадиковых.
Дяди Пани и тети Маши.
Эти слова он оставил в записи.
Благодарение наше Лисицину.
В следующий приезд он нарисовал подробнейшую карту. Оставивил бесценные воспоминания о прошлом.
Теперь знаем недолгую, в 41 год, историю села до 1921 года. С описанием соцкультбыта села, уже тогда имевшем паровое отопление.
Жаль, в Покровке не удосужились назвать в честь Лисицына хотя бы мало-мальски значимый объект.
Наведываешься в Покровку
Гуляешь по новостройке. Неистребимо желание пройтись по исторической части аула. Некогда базарной площади.
Может, сохранилась энергетика тех лет.
Пишут, учёным удалось как-то установить энергонасыщенные участки, где в древности был город.
Историческая часть села как магнит.
Манит, влечёт.
Даже если в той же татарской части села целых домов как у старца во рту зубов. Через один, два, три.
Присев на пригорок, некогда чей-то дом, даёшь волю воспоминаниям.
Вот дом деда Шайхаттара.
Он резал для сельчан скот.
Халяльно.
Живший у него татарин из города, принимал шкурки. Скорее всего скорняк. Мастер по выделке мехов.
Малышом, влекомый жаждой заполучить звонкую монету в 50 копеек (на 10 киносеансов), схватил попавшуюся под руку шкурку кролика и помчался к нему.
Увы, товар оказался с браком.
Однако абый не стал травить детскую душу. Возвращая шкурку, вложил мне в ладошку утешительный приз - десять копеек. Попросил передать отцу, чтобы тот заглянул к нему вечерком.
В другом доме на соседней улице жил Минхаж бабай.
Кажется, был муллой.
Будучи в гостях у его внука, моего приятеля, обратил внимание - главная комната разукрашена (краской по стене) шамаилями.
Вид мусульманского изобразительного искусства.
Феномен мусульманской культуры.
Элемент религиозно-эстетического сознания.
Известно, первые шамаили «Хилье Шариф» - словесное описание портрета Пророка, его великих качеств.
Часть 2.
Когда канули в небытие обитатели этого дома старшего поколения, его заселила приезжая по фамилии Попытченко.
И 16-летняя дочь.
Которая напоминала
"Женитьбу Бальзаминова".
Братьев - купцов.
У которых сестры, как говаривала служанка Матрёна "очень до мужчин охочи".
Но не это было главной головной болью татар и казахов нашего края.
Однажды маме нашей приснился тот самый Минхаж бабай.
Со слов матери, был он крайне недоволен
- В свинарник превратили мой дом! - возмущался дед.
Смекнув, что, возможно, у Попытченко опоросилась свинья, и они занесли приплод домой, мама направилась к ним.
Поведала о своём сне.
Кстати, как в воду глядела.
В другой раз маме приснилась покойная татарка-соседка. Жаловалась, что дети не исполнили её завещания - не передали из вещей любимый халат её подруге.
Ознакомив домочадцев с содержанием сна, услышала:
- Ах, Рашида апа! Мама действительно наказывала нам это.
Да мы в суете запамятовали совсем.
Части 3,4.
Бешбармак - основная черта, бешбармак - не какая-то малость. Если в доме есть бешбармак - значит, празднество состоялось."
Знакомые с творчеством Евг. Евтушенко будут в лёгком недоумении.
Ведь это о женщине так сказал поэт.
Как-то, будучи с братом в Оренбурге, в гостях у родни его супруги-украинки, с удивлением заметил на столе бешбармак.
Лишь позже узнал, что это блюдо, оказывается, стало давно общим для всей нашей Покровки.
Независимо от вероисповедания.
Когда возвращался в Татарстан из того же Оренбурга, украинская невестка (жена младшего брата), уроженка Покровки, дала на дорогу каравай.
Точь-в- точь такой же, что пекла наша мама.
Наши народы жили десятилетиями разделенные этноконфессиональными рамками традиций и изрядной дистанцией между частями села.
Благодаря базарной площади.
Но стол наш, выходит был очень схож.
С кем поведёшься, от того и наберешься.
Правда, работавший помощником у отца нашего, чабана, дядя Коля со среднего края, прозванный Шиманёнком, званый к нам на обед, был поражён.
Тем, что у нас нет первого-второго блюд, как у русских.
Только суп.
Очень наваристый.
По торжественным дням бешбармак шурпа (бульон).
На первых курсах журфака сосед по комнате 329, затем 327 на Большакова, 79 Леня Захаров из Орска готовил перед вторым блюдом супчик, который вызывал у меня смех.
Да, это явно не тот, что варила мама наша из большущего кусмана говядины.
Прав оказался отец.
Занося каждый день с холода солидную часть филей, он иронизировал над горожанами, что ради запаха кладут с кастрюлю мяса в два пальца толщиной.
Казахи Покровки, звавшие на бешбармак, даже эту порцию считали бы издевательством.
Учитывая аппетит сельчан исламской ориентации, наши родители иной раз к приходу гостей на садака могли пожертвовать и двух овец.
Гулять так гулять!
В то время, когда наши старшие братья с отцом выбирали в сарае овец, мне поручалось обойти правоверных с нашего края с приглашением.
Исключение в среде татар и казахов, званных к нам, составлявляли разве что закадычные друзья Бадиковы, русские соседи да крещеная татарка Фокина Палий кодагый (сваха) с новостройки.
По доброй иронии судьбы оказавшаяся из соседнего села малой родины нашей бабушки под Казанью.
Самый первый свой садака запомнил хорошо.
Бужай ага, казах, праздновал рождение дочери.
Потом звал меня на садака по поводу того, что она пошла в школу.
Отец взял меня с собой. Мне дали возможность проявить вокал в чтении сур.
В детстве мы с братом любили резвиться на натуральных шерстяных коврах, расстеленных в зале на полу в честь гостей.
Хороший спортзал с матами.
На одном из ковров помню надпись " Катипа".
Как объяснила мама, бабушки-казашки валяли у нас дома ковер.
Рядом крутилась наша сестра Кашифа 1953 года рождения.
Вот казак кемпiрлерi - казахские бабушки увековечили её имя на свой казахский манер.
Меня, кстати, бабушки-казашки называли Пари ( с учетом произношения арабских имен у них).
Мой одноклассник Сагнгалий, прозванный нами Саконом.
Когда гроза заставала нас за селом, как учили нас бабушки, из-за отсутствия головного убора, якобы спасающего от молнии, гладил себя по голове и приговаривал:
- Пысмылла, пысмылла!
То есть, Бисмилля.
Точнее, Бисмллях.
То есть, с именем Аллаха.
Вообще-то казахи в эпоху Брежнева собирали садака почти по каждому поводу.
Их щедрость отмечал наш отец.
Который однажды пошутил, что они, казахи, настолько привержены этой традиции, что даже, если нет в хозяйстве овцы, они её всё равно добудут.
Любым способом.
Ну вы поняли. :)
Это, ествественно, шутка в чистом виде, доказывающая страсть казахов к постоянным сборам гостей.
Впрочем, эта щедрость вызывает порой нарекания, как губительная для благосостояния не самых обеспеченных.
В конце 90-х родственник из Покровки поведал. В селе вдова казашка потеряла сына.
У неё в хозяйстве было всего две овцы.
Одну она пустила на бешбармак старикам.
Вторую продала и на вырученные деньги накупила на базаре в райцентре снеди к дастархану.
Прекрасно помню, как на проводах соседки нашей, супруги казаха Рамазана ага, всем на кладбище, взрослым и детям раздавали по 10 рублей.
С ликом вождя.
И это при скромной пенсии той бабушки.
Копившей годами и отказывавшей себе во многих радостях.
Сейчас в Покровке садака проводятся гораздо реже.
Нет и того духа единения, что был между нашими родителями.
А на фото вы видите два - три садака у казахов в Покровке.
У казана я - это летом 1998 года.
На снимке, где я в турецкой феске - это у замечательной нашей Хадичи апа (казакша Кадиша апа гой) Жулчугуловой.
По правую руку от меня чеченец Успанов. Беженец.
Сосед Кадиши апа.
Далее тогда наш участковый очень авторитетная личность Мухаметжан.
А за столом - не садака.
Это саркыт.
То есть, пришли в совхозную столовую Покровки на второй день после свадьбы.
С 2012 году.
Также на фото шамаиль.
Чтобы представляли себе, как выглядит.
Возможно, еще вернемся к теме садака.
Особенно у казахов.
Ибо эта тема неисчерпаема и широка.
Как казахская степь.
Как душа казаха.
С уважением к читателю
Габдулбары
ДАВЛЕТГАРЕЕВ,
любитель бешбармака,
по совместительству журналист.
ТАТАРСТАН