⚡️«А в Берлине день стал ночью»: ветеран из Гомеля Алексей Головацкий вспоминает, как брали нацистскую столицу

Событий, произошедших с уроженцем деревни Киров Наровлянского района Алексеем Головацким в самом начале его жизненного пути, хватит не на один фильм. На книгу, кстати, тоже хватило — документальную повесть «Дорога длиною в жизнь» авторства его односельчанина Алексея Сазанчука. Это правдивая история о 16‑летнем парне, ушедшем в партизаны, воевавшем с бандеровцами в Карпатах и штурмовавшем Берлин. Впрочем, сам ветеран рассказывает о войне куда живее и ярче, только периодически прикрывает глаза, пытаясь справиться с накатившей болью.
🔻«Друг мой Петя не вернулся»
У нас с Алексеем Александровичем обнаруживается поразительно много общего! Я два года жила в его родном Наровлянском районе, сейчас наши дома в Гомеле находятся на соседних улицах, а работал он начальником охраны на предприятии, которым я любуюсь с балкона. Как дорогому и желанному гостю, мне первым делом показывают семейные фотографии. О ком-то ветеран вспоминает с умилительной нежностью, о других — с щемящей болью:
— Вот половинка моя дорогая, восьмой год ее уже нет, вот мои красавцы — мать и отец. А этот паренек — друг моего детства Петр Мартыненко. Мы с ним вместе и ушли в партизаны. В 1944 году Петя погиб в неравном бою с бандеровцами в районе украинского Ковеля.
Взгляд останавливается на молодом и красивом лице, в котором очень ярко видны черты Алексея Александровича.
— А это вы в молодости?
— Брат мой. Он погиб в войну, отец тоже не вернулся. Всего на фронт ушли 23 Головацких, домой пришло нас только восемь.
Ему было 16 лет, когда началась война. Он, вчерашний школьник, с первых дней помогал солдатам минировать мост, чистил бойцам винтовки. А потом в район пришли немцы. Алексей Головацкий помнит, как не щадили никого их приспешники-полицаи, закалывая штыками даже малолетних детей. И он вместе с другом ушел в партизаны, в объединение Сабурова.
— Ой и пришлось пострелять на Полесье, — вспоминает Алексей Александрович. — Пистолеты, винтовки, пулеметы…
Они многое сделали для освобождения родного края, а потом поступил новый приказ: особая группа отправляется за линию фронта, в Карпаты, чтобы бороться с бандеровцами. Схватки с ними были самыми жестокими, признается ветеран, там полегло немало советских воинов. Алексей Головацкий вернулся с ранениями, ослабевший от голода. Ветеран проводит ладонью по седым волосам:
— Вот так проведешь тогда — и полная ладонь вшей. В ранах — вши. В госпитале две недели чем-то отпаивали, я даже есть не мог.
🔻Тишина победы
Таким он и вернулся в Киров. А там — сожженные дома, бурьян. Мама умерла от болезни, трех дедов-старожилов закололи фашисты. Только на фронт — решил парень. Таких молодых ребят сразу учили стрельбе из миномета, Красную армию он догнал в Польше и освобождал от нацистов европейские города.
— На Висле, помню, за один раз насчитал в воздухе 37 самолетов. Такие фонари яркие, что ночью было светлее, чем днем. Нельзя было вверх посмотреть, как на сварку. Под этим светом и переправлялись. Перебрался на тот берег — и сразу развернул миномет, надо захватить плацдарм. А потом был Одер. Иногда от постоянной стрельбы у меня волосы горели на голове.
За удержание Кюстринского плацдарма на Одере Головацкому присвоили звание младшего сержанта и наградили орденом Красной Звезды, но вручали его уже после Победы. А пока не было ни дня на отдых — впереди Берлин!
А в Берлине день стал ночью. В воздухе сотни самолетов. Снаряды падают сверху, артиллеристы бьют с земли, минометы при стрельбе скачут по мостовым, пехота наступает — смешалось все. Бывало так, что в одном доме на верхнем этаже были немцы, а внизу — уже наши. Здания разрушены, улицы завалены битым кирпичом. Нечем дышать, но советские войска занимали квартал за кварталом.
Алексей Головацкий вспоминает, что тяжело ранили командира батальона, нужно было вынести его с наблюдательного пункта.
В семье Головацких сохранились только послевоенные фото.
— А как? Все простреливается снайперами! Я взял бойца, проползли под сожженными танками — и через реку Шпрее. Добрались до комбата — у него 17 ранений! Уложили на носилки, но надо ведь и назад дойти. И тут вижу: выползают два ополченца. Я на них автомат наставил, носилки вручил — тащите вон в том направлении. Решил, что в своих снайперы стрелять не будут. Так и вышло.
За спасение комбата Головацкий награжден медалью «За отвагу». Но все это будет тоже потом, после страшной канонады, гари, пыли, ревущих танков и обстрелов. 2 мая 1945 года Алексей Александрович и сейчас помнит очень ярко. Часов в 11 утра со стороны Вислы все загудело, загрохотало. Он рванул к миномету, но в угол дома ударил снаряд. Головацкий бросился на землю.
— Лежу, лежу, а потом вдруг понимаю, что вокруг стало тихо-тихо… — ветеран и сейчас хватается за голову, вспоминая ту оглушающую тишину. — Странное ощущение, будто кто-то за уши тянет вверх. Оказалось, стрелять и бомбить перестали, а мой организм к такой тишине не привык. Из стоящих рядом танков высунулись бойцы — палят в воздух, шлемы вверх подкидывают: им по рации передали, что Берлин капитулировал. Что тут началось! Обнимались, плакали!
🔻Расписался на Рейхстаге
На улицу стали выбираться и местные жители. Из подвала, возле входа в который стоял миномет Головацкого, вышла пара стариков и их дочь, очень исхудавшие и запуганные. А советский старшина бросил клич: тащите у кого что есть.
Всю военную жизнь ветеран отразил в рисунках, на обороте каждого — летопись тех дней.
— Мы обнаружили огромные склады с провизией. Консервы, галеты, шоколад — набрал, сколько мог, и принес в подвал. Старшина кивком головы и жестами показывает старикам и женщине: это для вас. Вышел я из подвала, а там уже ребятишек куча. Голодные, неизвестно сколько в подвале просидели. Говорили, что выскакивали иногда, отрежут кусок конины от убитой лошади — и назад.
Один немецкий мальчишка в обмен на еду принес новенький блестящий браунинг и две пачки патронов. Головацкий рассмотрел надпись — это был подарок немецкому генералу.
В тот же день, 2 мая 1945 года, боец выцарапал на стене Рейхстага осколком от снаряда: «Головацкий из Белоруссии». Но боевые действия для Красной армии не закончились. Войска двинулись на запад, однако воины знали: теперь это ненадолго, даже нацисты уже оборонялись вяло и неуверенно. Все чаще из домов немцы выбрасывали белые флаги, сдавали города без боя.
Так дошли до самой Эльбы, где встретились с американскими войсками. Тогда и пришла весть об окончательной Победе. Расстилали палатки на земле, вытаскивали у кого что было и садились отмечать вместе с американцами. А на следующий день войска обнаружили концлагерь, там были представители, кажется, всех народов Европы. Когда открыли ворота и сказали, что они свободны, обессиленные люди бросились к освободителям и начали подбрасывать их в воздух.
В Берлине Алексей Головацкий отпраздновал свое 20‑летие, там же еще пять лет отдал военной службе. Он душой и сейчас будто совсем не постарел: целует дамам руки, читает стихи.
— Знаете, ведь действительно нам песня строить и жить помогает. Я всю жизнь в хоре пел. А сейчас стараюсь просто не унывать!