Дорогие друзья!

В августе мы будем размещать на наших страницах статьи известного журналиста города Ачинска, члена Союза журналистов СССР, репортера, критика, писателя Сергея Кардаша, посвящённые нашим творческим личностям. И начинаем мы с близкого друга Сергея, Юрия Гинтнера.
"ВЫСОКИЙ ПРИКОЛИСТ, ПОВОРАЧИВАЮЩИЙ КОЛЕСО ИСТОРИИ"
Эти заметки журналиста и критика Сергея Кардаша посвящены творчеству замечательного ачинского живописца Юрия Гинтнера.
...Он так забавно, так "круто" смотрится в пляжных тапочках. Представьте: футболка, джинсы и - сланцы на босу ногу. В самом центре города, в деловой его части. А под мышкой увесистая папка с документами.
- Ты что - забыл переобуться?
- Так жарко же, Фёдорыч,- с невозмутимым простодушием парирует он.- Смотри, какое пекло.
Но это случается лишь в учебное межсезонье, в разгар летних каникул. В любое другое время многолетний директор лучшей художественной школы огромного края Юрий Гинтнер не может позволить себе столь "экзотический" прикид. Регалии не позволяют: Почётный гражданин города, заслуженный работник культуры России... Но должны же мы хоть когда-то выплёскивать свою неистребимую детскую сущность, всё время пожираемую условностями социума! Должны, но боимся.
Он не потерял этот драгоценный дар. Иначе бы просто не был самим собой. Настежь распахнутым всем ветрам жизни народным художником и - виртуозом акварели. Которой любуется не только многоликая Россия, но и утончённая, избалованная талантами всех времён и народов Германия. А теперь, в последние годы - не одними акварелями.
На людях он распахнут, добродушен, улыбчив... А в тишине, в одиночестве - даже по дороге домой или в мастерскую - его взгляд серьёзен и суров до мрачности. Видно, что он вечно недоволен собою. Несмотря на успехи, на излишнюю полноту, он подвижен, как челнок ткацкого станка. Его не остановить, за ним не угнаться. Ему никогда не хватает времени. Он опять, он всегда в творческом марафоне, в погоне за... Буду банальным и высокопарным. Сегодня мастер воздушной акварели Юрий Гинтнер штурмует высоты живописи. Он переключился со стремительных, молниеносных водяных красок на тяжеловатые от сознания своей академической значительности масляные.
Скажете, какая разница? В этом и есть разница. В эпитетах, в определениях. И здесь я должен бросить взгляд в недалёкое прошлое. Сама история требует. Бурная история художественной жизни края, Сибири, России. И, конечно же, нашего города.
Истинным фанатам и исследователям творчества Юрия Гинтнера (которых достаточно уже сейчас) не придётся пропадать дни напролёт в разного рода архивах - от обычных до виртуальных. Художник отлично представляет, что значит наивно надеяться на капризную память неблагодарных потомков. Тем более на его величество случай: на внезапный, почти фантастический разворот художественной критики лицом к собственным (а не приезжим из столиц) гениям и шедеврам.
Набравшись духа, Гинтнер направляет целую кипу документов на глобальный конкурс "Российские немцы в авангарде будущего", созданный для поддержки ярких проектов в искусстве, науке, развитии гражданского общества. И вдруг становится его лауреатом, выигрывая грант на реализацию своего проекта. Как настоящий сам себе режиссёр, он превращается в собственного хроникёра, репортёра и критика. Благо материала накоплено столько... В 2003 году он едва спрессовал его в шикарном альбоме к своей персональной выставке. Фамильная летопись, да и только! И, заработав грант Международного союза немецкой культуры, Юрий Гинтнер делает на его основе в полном смысле потрясающий ремейк под названием "Мелодии Сибири".
Он загадочно упакован в пенале. Едва ли не каждая акварель просится в раму, на стену... Уйма фотографий. Весь текст, все статьи на двух языках - русском и немецком... Он буквально утрамбовывает в него всё, что только можно. Не входят лишь живописные работы, выполненные маслом. Они ещё не написаны.
Я ушам своим не поверил, когда он однажды позвал меня к себе в мастерскую: "Посмотри как-нибудь мои абстрактные картинки". Как ни крути, а Юра - художник предметный. Пусть под его пером моя любимая ромашка изменяется до неузнаваемости, превращаясь в очаровательную незнакомку,- привычные контуры цветка всё равно угадываются. А тут...
"Картинки" оказались огромными полотнами - метр на метр. Я сидел на диване, а он выставлял их одну за другой.
- Они у меня составляют серию "Космос". Конкретная форма в любом случае диктует какой-то определённый цвет. А мне хотелось только поиграть, даже побаловаться цветом, свободным от любой формы... Смотри, вот это рождение планеты, название я ещё не придумал.
- Может, планеты Счастья? - вырвалось у меня.- Прямо радуга какая-то...
- А это - вселенское обледенение. Лёд может быть хрустальным, голубым, зелёным. Это такой таинственный мир... А какой он там, в космосе? Посмотри, какую гамму я нашёл для космических пришельцев. Вот заводит она меня, и всё! Как тебе?
Я напряжённо размышлял, с чем можно сравнить озарение художника. Но так и не нашёл подходящий образ... Лишь на следующий день меня осенило: да это же зеленоватая озёрная вода! Вперемежку с лесными мхами во всём их бархатистом тонкоцветии вплоть до коричневатого...
Ну и приколисты же они, эти художники! Высокие приколисты с детскими глазами на умудрённых лицах. Примерещится им какая-нибудь каракатица из параллельных миров, а ты разгадывай... Но остановишься вдруг на полном ходу от внезапной мысли. Оглянешься. Посмотришь в небо. Над головой твоей ошеломляющий мир... А ты, вечно бегущий в неизвестность за очередной ложной целью, напрочь забыл, какой он.
Да, мы продолжаем рассматривать живописные изыски Юрия Гинтнера прямо у него в мастерской. Сказать, что там тесно,- значит, не сказать ничего. Хозяин передвигается только бочком.
- Извини за беспорядок. Прибраться некогда... Погоди, сейчас ещё пейзажик найду.
Я понимаю: творческий беспорядок - святое дело. Здесь недописал крохотную детальку. Там вообще какое-то странное небо... И вот уже стопы незавершённых картин расставлены по всем свободным местам в особом порядке. Всё надо срочно заканчивать!
- Нашёл!
Пейзажи, пейзажи, пейзажи. А вот портрет. И не один! Почему они так завораживают?
Наверное, каждый настоящий художник - медиум, посредник между небесным и земным. Мой друг Юрий Гинтнер - медиум вдвойне. Пишу про него в сто десятый раз. Ну не чародей ли?! Чем же он так берёт?...
Его цвет действует на меня гипнотически. Но если он сумел этого добиться - значит, и на него цвет действует как-то необыкновенно. Потрясающе. Магически. По-моему, цвет притягивает его, как магнит. И уже не отпускает до полного изнеможения. До тех пор, пока холст и натура становятся неразличимы.
Он на полкартины раскидывает огромный куст желтеющего тальника. Точно купается в нём - во всех его тонах, полутонах, оттенках. А за ним, на втором плане, набрасывает посеревшие от времени и дождей домишки, бессильно вползающие на пригорок ("Осень в Ачинске").
Он и в акварелях одаривал свои травы, деревья, реки, небеса небывало ярким внутренним цветом. А в пейзажах маслом вообще достигает какого-то пронзительного, неземного свечения.
Я не любуюсь, я наслаждаюсь "Осенней симфонией". Я представляю, с какой неудержимой радостью он пишет. Словно торопится поделиться своим открытием. Да что там! Он спорит с самой природой, с оригиналом. Он имеет наглость заявить, что у него эта симфония самой царственной поры зазвучит грандиознее, чем в подлиннике. Он обрушивает, выплёскивает на нас всю палитру золотой осени - от ослепительно жёлтого цвета до янтарно-красного. И побеждает! Хотя сюжет, извините, предельно прост. Исполнение гениально.
Даже в портретах художник не в силах удержаться от фанатичного, почти маниакального преклонения перед цветом. Его "Русская" - чистейшее сияние ещё одного образца неповторимой русской красоты: от белоснежного платка с золотистым узором - до искрящихся голубых глаз, переполненных ожиданием счастья.
Взрослеющий мальчик в надвинутой на лоб широкополой чёрной шляпе смотрит так выжидающе... Он только что заглянул в раму, как в раскрытое окошко из чистого любопытства, да так и задержался в ней на густо-красном фоне. Он ещё не научился скрывать самолюбование, свою наивную надменность. Они так и сквозят из тёмно-синих глаз с лёгким прищуром ("Александр").
В триптихе "Беспамятство" маэстро больше не парит в облаках. Он камнем падает вниз, на землю. Рискуя разбиться. Он хватается за тему, которая буквально навязла в зубах за последние сто лет. Целых три сюжета посвящены очередной гибели русской сибирской деревни - на этот раз на рубеже тысячелетий. Поднаторевший в скороспелых оценках критик может обвинить триптих в спекуляции на больную тему. Да, мы уже столько видели, читали, слышали об этом... Но распад деревни идёт. Он трогает за душу каждого здравомыслящего человека. Зацепил и Юрия Гинтнера. Причём степень его тревоги такова, что он не ищет редкостных архивных сюжетов, а пишет то, что сто раз видел своими глазами. На свой страх и риск.
И правда, торопливый фотографический взгляд автора выталкивает триптих из высоких сфер искусства и низводит - извините! - до "плинтуса" чёрно-белой газетной статьи. Но Юрий Гинтнер знает, что делает. Он так "перелопачивает" то, что мы видим каждый день, что избитая проблематика снова заставляет биться сердце.
Облупившийся памятник нашим отцам и дедам, павшим на войне с фашизмом, в центре деревни тонет в море бурьяна. Даже звезда поблекла...
Никто не проторил тропу в сельмаг на улице Главной. Зияет чёрными проёмами изба из добротных брёвен. А кругом буйствует разнотравье, льётся солнце. Живи себе в удовольствие... Только нет здесь никого. Лишь три алкаша "в натуре" глушат горькую у бывшей совхозной конторы, где когда-то механизаторы спозаранку получали наряды от бригадира. Уселись прямо на столе. Пол-литра рядом... Все фигурки мелкие, ничтожные, исчезающие. А над ними свисают с флагштока выцветшие лоскутья не то вымпела, не то знамени - не понять уже. А за спинами их маячат две символические чеканки: профиль Ленина и герб Советского Союза. Лошадь пасётся. Вороньё на косых заборах. Предгрозовое небо - точно отблеск пожарища...
Над чем? Над убитой деревней? Над всей страной?
Не хочу детализировать своё восприятие, всё раскладывать по полочкам, оценивать, наполнять моим смыслом.
Идите и смотрите. Своими глазами. Не соглашайтесь. Возмущайтесь. Звоните во все инстанции. Устраивайте митинги. Кричите своё слово!
Как это делает Юрий Гинтнер.
Кто по-мальчишески хватается за небывалое, кто рискует репутацией успешного художника, кто не боится бросить тень на регалии и звания вчерашнего дня,- тот в движении. Тот в жизни.
Тот медленно, незаметно, сантиметр за сантиметром сдвигает с мёртвой точки колесо родной истории.
Сергей КАРДАШ. Ачинск.