И вот, собирают нас мамы в дорогу - нельзя, видно, в жизни никак по-иному: мальчишки растут и уходят из дома... Кто - дальше, кто - ближе, с ленцой иль быстрее... А, дом, глядь - стал ниже и мама - старее... Мужчина - усердный, мятежный, упрямый (мальчишкой, как был, так и будет для мамы...), своею судьбою он сам управляет: под воду уходит и в небо взлетает да так, что б престижа добиться скорее... А, дом - ещё ниже и мама - старее... Вершится судьба по стандартной спирали: и папами стали, и лысыми стали... Своею семьёю живём-поживаем про маму порою совсем забываем. Ударит, как громом, молва запоздало, что - нет больше дома, что - мамы не стало... Найти б чудотворное дивное средство, что б мама вернулась, а с нею и детство... Да, нет - не найдётся... Останутся шрамы, что не попросили прощенья у мамы... что редко звонили... что мало писали... недоцеловали... недообнимали...
О жизни, море и судьбе...
Растём-вырастаем мы все понемногу...
И вот, собирают нас мамы в дорогу -
нельзя, видно, в жизни никак по-иному:
мальчишки растут и уходят из дома...
Кто - дальше, кто - ближе,
с ленцой иль быстрее...
А, дом, глядь - стал ниже
и мама - старее...
Мужчина - усердный, мятежный, упрямый
(мальчишкой, как был, так и будет для мамы...),
своею судьбою он сам управляет:
под воду уходит и в небо взлетает
да так, что б престижа
добиться скорее...
А, дом - ещё ниже
и мама - старее...
Вершится судьба по стандартной спирали:
и папами стали, и лысыми стали...
Своею семьёю живём-поживаем
про маму порою совсем забываем.
Ударит, как громом,
молва запоздало,
что - нет больше дома,
что - мамы не стало...
Найти б чудотворное дивное средство,
что б мама вернулась, а с нею и детство...
Да, нет - не найдётся... Останутся шрамы,
что не попросили прощенья у мамы...
что редко звонили...
что мало писали...
недоцеловали...
недообнимали...