Александр Степанович, завершив очередную сделку, был крайне доволен самим собой. Не так давно мужчине исполнилось семьдесят семь лет, и для своего возраста он все еще оставался довольно бодрым и не менее предприимчивым, чем, скажем, в молодые годы. Пожалуй, сейчас Александру Степановичу было даже проще справляться с делами, так как сказывался накопленный годами опыт. Размышляя, как бы ему провести сегодняшний вечер, чтобы каким-либо образом отметить результат его деятельности, Александр Степанович барабанил пальцами по рулю и перебирал в уме различные варианты. Годы все-таки брали свое, и покутить, так как раньше он уже не мог себе позволить. Девчонки его уже не особо интересовали, от коньяка поднималось давление, а сидеть в ресторане, выслушивая пространные рассуждения отчего-то вдруг ставших скучными друзей, попросту не хотелось. Вот было бы хорошо сейчас оказаться в родном поселке! Пройтись по мокрой после дождя траве, вдохнуть сосновый аромат, а потом сидеть у костра, перебирая струны гитары, и слушать, как поет его сестра. Голос у Танюшки был просто нереальный! И почему она не стала певицей? Современные эстрадные артистки и в подметки бы ей не годились. Да и никто другой! Воспоминание о сестре отчего-то заставило сердце подпрыгнуть в груди. Бух! И, словно тяжелый камень, упал куда-то в область желудка. Александр Степанович очень любил свою сестру. Но до того, как она умерла, виделись они довольно редко. Наверное, потому, что в последнее время жили они в разных городах, и у каждого были свои дела и заботы. Хотя сейчас Татьяны самой уже не было на этом свете, но у нее остались взрослая замужняя дочь и две внучки, которым сейчас было где-то семь и пять лет. Саша видел малышек всего два раза в своей жизни. Когда только родилась старшая девочка и, спустя примерно три года заехал, следуя на отдых в Карелию. Сейчас девчушки, конечно, уже подросли и не узнали бы своего двоюродного дедушку, а тогда, когда они виделись, внучки Тани были совсем малявками. Странно как-то годами не видеться с теми, кто так тебе дорог. Вот только времени, как всегда, ни на что не хватало, и даже поговорить по телефону с племянницей Надей, Саше было некогда. «Все! Завтра же позвоню Надежде и буду слушать ее хотя бы и несколько часов кряду!» — решил Александр Степанович и завел мотор. Пожалуй, сегодня можно позволить себе выпить немного горячительного. Авось пронесет и организм не подведет его, все же он заслужил себе немного веселья! Следующее утро началось для Саши с головной боли и телефонного звонка. Сколько раз Александр давал себе указания в такие моменты ставить аппарат на беззвучный режим! Кто бы там ни звонил в такое неподходящее время, но Саше после этого уже не уснуть и придется мучиться, терпя головную боль, которая, может быть, и прошла, если бы он еще хоть немного поспал. Отвечая на звонок, Саша хотел одного — придушить звонившего! Но на другом конце провода несли какую-то чушь, рассказывая про какую-то аварию и прочую ерунду. Первой мыслью, возникшей в голове у Александра, было то, что его пытаются развести на деньги. Затем он услышал то, что заставило его более внимательно воспринимать речь звонившего мужчины. — Стойте! Повторите еще раз, что вы сейчас сказали? — Вы единственный родственник, кому мне удалось дозвониться. Со мной ваши внучки. Племянницы. В общем, две девочки, что были в машине погибших. Хотя они почти не пострадали, но их все равно сейчас отправят в больницу. Это в центре, вам, наверное, стоит приехать, чтобы позаботиться о детях в дальнейшем. — О каких погибших идет речь? — грозным голосом спросил Александр Степанович и потряс больной головой. — Родители девочек. Они оба погибли в аварии, случившейся на шоссе, ведущем в направлении… Александр Степанович словно оглох. В голове стоял гул, и еще он не мог шевелить губами. Чертово давление наверняка все-таки подскочило, и теперь Александр никак не мог прийти в себя и собраться с мыслями. В голове отчего-то звучал голос младшей сестры Таньки и то, как она его отчитывала, когда Сашу тошнило за сараем на утро после выпускного вечера. Через несколько часов Александр Степанович сидел в самолете и наблюдал из окна иллюминатора, как под ними плывут облака. Он любил летать в облачную погоду, когда представляешь, что под тобой снежное пространство, а ты сам находишься совершенно в ином мире. Мужчина старался не думать о том, что произошло и зачем именно он летит в Питер. Принять смерть близких людей очень сложно, особенно когда они слишком молоды и их уход случился внезапно. Саша думал сейчас только о двух дочках своей племянницы Надежды, представляя себе их лица и то, что он должен будет им сказать. А сказать Александр Степанович собирался следующее. Жить теперь девчонкам придется с ним. Так уж вышло, так произошло. Самое необходимое сейчас — каким-то образом не напугать девчонок, чтобы не причинить им дополнительную боль. Александр Степанович привык мыслить стратегически, и в том, что ему предстояло, он видел лишь одну загвоздку. В силу возраста ему могут не одобрить опеку над внучками Татьяны. Предвидя этот вариант, Александр Степанович еще из аэропорта сделал несколько звонков своим старинным приятелям, которые могли бы помочь в этом вопросе. Деньги и связи — две составляющих, способные уладить множество юридических вопросов. Поэтому Александр Степанович очень надеялся на то, что все разрешится наилучшим образом. Дочки Нади оказались премилыми созданиями. Просто два ангелочка, только крыльев не хватает. Они смотрели на пожилого мужчину так серьезно, точно пытались просканировать его изнутри. Александру Степановичу, точнее его знакомым, удалось добиться того, что он смог забрать детей с собой, но только временно, до того момента, пока опека не примет окончательное решение по их дальнейшей судьбе. Теперь родственнику сироток предстояло придумать, как сделать так, чтобы малышки остались с ним навсегда. Как он и предполагал, из-за возраста его не хотели назначать опекуном девочек. Даже за деньги, а Александр Степанович готов был расстаться с немалой суммой, чтобы уладить этот вопрос. — Вы поймите, — выпучив глаза, говорила моложавая брюнетка из отдела попечительства, — детям придется дважды проходить через то, чтобы привыкнуть к своему новому положению. Когда вас не станет, их все равно поместят в специальное учреждение и начнут подыскивать для них другую семью. Для чего же откладывать это и лишний раз травмировать детей? — Леди, я умирать пока не собираюсь, — парировал Александр Степанович. — Или мой вид намекает на обратное? Мужчина улыбнулся одной из своих фирменных улыбок, разбивших немало сердец. Дама, хотя и была значительно моложе его, смутилась. Поправив прическу, она недоверчиво покачала головой и произнесла уже более сговорчивым тоном: — Александр Степанович, я попробую сделать для вас все, что от меня зависит. Но мой вам совет, найдите родственников помоложе. Пускай они оформят опеку на себя, а девочки смогут жить с вами. Мы закроем на это глаза. Несколько дней Александр Степанович собирался с духом перед тем, как позвонить своей падчерице. У Александра Степановича своих собственных детей не было. Хотя он привык считать своей дочерью дочь первой жены. С Олесей они общались очень хорошо. В детстве она называла его папка, а теперь только за глаза изредка произносила слово «отец», а в разговоре с ним использовала лишь местоимения. Олеся была очень активной молодой женщиной, работала в издательстве, участвовала во всевозможных проектах по улучшению жизни на планете, занималась спортом и прочее-прочее. Муж Олеси давным-давно сбежал от нее, не выдержав ее твердости ее характера и напористости, и с тех пор Олеся не спешила связать свою жизнь, с кем бы то ни было. Кандидатура Олеси на роль опекуна девочек казалась просто идеальной, но Александр Степанович немного сомневался в том, что дочь пойдет ему навстречу в данном вопросе. Олеся любила порядок во всем, и если бы уж она возложила на себя подобную ответственность, то непременно настояла бы на том, чтобы дети жили с ней. Естественно, в планы Олеси не входили подобные изменения в ее жизненном ритме, и вот это и могло стать основным препятствием к тому, что задумал Александр Степанович. — Привет, красавица! Как у тебя получается выглядеть с каждым разом все моложе? Александр решил начать разговор с дочерью издалека. — Сказывается отсутствие вредных привычек, — ухмыльнулась Олеся, приобняв отца и постучав ладошкой по его выпученному животу. — Не смеши. Хороший шашлык — лучший способ прекрасно выглядеть, а вот от огурцов можно и позеленеть ненароком. Не так давно Олеся стала вегетарианкой, и по этому поводу они спорили уже не раз. Александр Степанович попросту не представлял себе жизни без мясных продуктов. Можно сказать, он употреблял мясо на завтрак, обед и ужин, предпочитая его всему остальному! — От овощей еще никто не умирал, а вот холестерин погубил больше жизней, чем все войны на планете. Некоторое время они еще шутливо перепирались между собой, а потом Олеся, внимательно посмотрев на своего отчима, спросила: — Ты сказал, у тебя ко мне серьезное дело, о чем речь? Александр Степанович немного замялся. Мужчина сильно нервничал, даже сильнее, чем предполагал, отправляясь сюда. — Ладно, слушай. В моей семье случилась беда, погибла моя племянница вместе со своим мужем. У них остались две маленькие дочки, и я планирую позаботиться о них. — Тебе не позволят сделать это. Ты и сам это понимаешь. — Понимаю, и поэтому я здесь. Глаза Олеси округлились от удивления. — Ты хочешь, чтобы я…? — Я сам буду растить их. Мне только нужен тот, кто возьмет на себя официальную опеку. — Так. Давай-ка обсудим все спокойно. Я понимаю твои чувства. Они твои ближайшие родственники и все такое. К тому же, тебя наверняка мучает чувство вины за то, что ты не особо участвовал в их судьбе. Но, если бы у тебя было время подумать, ты бы, конечно же, понял то, что все это глупости. Племянницу ты этим не вернешь и ее расположение не заслужишь. Если бы тебе было хотя бы на десяток лет меньше, тогда еще куда ни шло. А так ты только сделаешь хуже для детей. Не забывай, пожалуйста, о своем возрасте. Дети привыкнут к тебе, и им придется пережить еще одну утрату. — И ты туда же! Да не собираюсь я умирать! Люди и до ста лет живут, между прочим! — Я рада за тебя и желаю тебе долголетия не меньше, чем ты сам. Но ты же всегда был разумным человеком, что изменилось? — Значит, ты откажешь мне в моей просьбе? — С твоей стороны было глупо думать, что я соглашусь сгрузить на себя подобную ответственность. Дети — это не игрушка! Им нужна семья, люди, которые готовы к воспитанию детей. А я уж точно не гожусь на эту роль. — Я же тебе сказал, жить они будут со мной, я сам буду воспитывать малышек. — Какие у тебя гарантии того, что через год-другой тебе самому не потребуется нянька? И что в этом случае должна буду сделать я? Все бросить и стать матерью чужим для меня детям? Ты же понимаешь, что далеко не каждый человек на это способен, и мне отнюдь не стыдно признаваться в том, что я не из числа тех, кто составляет исключение. Олеся замолчала. Щеки ее немного раскраснелись, было видно, что внутри женщины идет некая борьба с самой собой. С одной стороны, ей было страшно жаль маленьких дочек Нади, с которой она пару раз виделась в детстве. Но, с другой стороны, Олеся рассуждала здраво. Какой смысл сейчас поддаваться эмоциям, а потом жалеть о содеянном? Это ведь и впрямь далеко не шутки! Это судьбы двух детей! Александр прошелся по комнате и остановился у окна. У подъезда, сверкая на солнце, стояла новая иномарка, что не так давно приобрела его падчерица. — Я полностью согласен с тобой, Олесенок, — тихим голосом проговорил мужчина, — ты, как всегда, рассуждаешь верно. Вот только мир не делится на черное и белое, и всего мы предсказать не в силах. Я не знаю, сколько я еще проживу на этом свете. Не ведаю, смогу ли хорошо позаботиться об этих детях даже короткий период времени. Но я уверен в одном — гарантировать того, что кто-то будет любить их больше, чем я, тоже невозможно. Им может попасться такая семья, где девочек будут лишь терпеть за те деньги, что за них платит государство. Возможно, их будут унижать те люди или даже обидят их. Мы ничего не знаем наперед. Даже того, возьмет ли кто-то малышек или им придется взрослеть в стенах казенного заведения. Я слышал от своей матери, как во время войны ее односельчане брали в свой дом сирот даже тогда, когда им самим и их детям нечего было есть. А я пока еще в силах обеспечить дочкам своей племянницы достойную жизнь, где будет абсолютно все. Разве это мое желание не разумно? А, Олесенок? Помнишь, как в детстве ты мечтала о той огромной кукле, что была выставлена в витрине универмага? Олеся подняла на отца глаза, полные застывших в них слез. — Помню, папка, — прошептала она. — Ты тогда, получив зарплату, всю ее потратил на эту куклу, и мама потом так кричала на тебя. А я была очень счастлива! Боже, как я была счастлива от того, что ты есть у меня! Олеся подошла к своему отчиму и обняла его за шею. Они долго стояли так, молча, думая об одном и том же. — Мне бы хотелось познакомиться с ними для начала, — вполне твердым голосом проговорила Олеся спустя некоторое время, и Александр Степанович понял — его дочь уже приняла для себя решение. Прошло некоторое время. Все юридические вопросы, связанные с опекой над двумя внезапно осиротевшими малышками, были уже позади. Тася и Соня жили теперь, сказать по-честному, на два дома. Их двоюродный дедушка и тетя Олеся никак не могли поделить их между собой. Они реально порой ссорились из-за того, с кем дети должны провести выходные, и малышкам приходилось вмешиваться в их отношения. Младшая, Тася, была главным миротворцем в этих вопросах. — Дед, — строго говорила девочка, — твоя очередь гулять с нами была на прошлой неделе, а сегодня очередь Олеси. — Когда это мы назначили очередность? — вопрошал Александр Степанович, однако с нежностью глядя на ребенка. — Ты сам и назначил? Забыл? Ты сказал тогда: «Давай-ка будем гулять с детьми по очереди!» Двоюродный дедушка (2 часть) Таисья очень точно изображала голос и интонации деда, и после этого все неизменно смеялись. Олеся, проводя много времени с детьми, что еще совсем недавно, казалось, совершенно не вписывалось в ее жизнь, стала замечать, как она сама постепенно меняется. Многое из того, что было для нее крайне важным, отошло теперь на задний план или вовсе забылось. Женщина постоянно пребывала в приподнятом настроении, словно сама стала маленькой девочкой. Все вокруг казалось ей сказочным и чудесным даже тогда, когда детей не было рядом. Изначально Олеся не планировала принимать участия в жизни и воспитании малышек. Но после того, как они познакомились поближе, женщина уже не смогла оставаться в стороне. Олеся замечала, как улыбки этих детей постепенно проникают в ее сердце, и однажды обнаружила то, что она любит их. Любит так, будто бы это ее родные дети! Казалось бы, как две маленькие девочки могут совершенно изменить взрослого человека и сделать его взгляды на жизнь совсем иными? Но именно так и произошло. Олеся и ее мировоззрение настолько изменились, будто бы женщину заменили кем-то другим. Девчонки просто обожали фастфуд, и Олеся, плюнув на свои принципы, с удовольствием уплетала вместе с ними чизбургеры и гамбургеры. Раньше Олеся не любила пустые разговоры и старалась использовать свое собственное время только с пользой. Теперь же ей даже нравилось не думать о серьезных вещах, а просто гулять, болтая о разной чепухе. Коллеги по работе стали замечать, как изменился и характер Олеси, женщина стала более мягкой и открытой, особенно в отношении к другим людям. Ничуть не мудрено, что такая «обновленная» Олеся стала притягивать к себе взгляды многих мужчин. Одним из тех, кто не отводил взора от ее сияющих глаз, стал Кирилл Андреевич, руководитель одной их фирм, с которыми Олеся сотрудничала, создавая для них рекламу. Сказать по правде, ранее Олеся восхищалась деловой хваткой Кирилла Андреевича. Но с недавних пор ей перестало нравиться то, как он разговаривает с людьми, а особенно со своими подчиненными и особенно в ее присутствии. Мужчине, вероятно, хотелось показать Олесе свою значимость, но он лишь отталкивал ее этим. Как-то раз Олеся заехала в офис Кирилла Андреевича утвердить один рекламный проект. Пока они разговаривали, в кабинет, постучавшись, вошел высокий мужчина в рабочей форме. — Кирилл, повлияй уже как-нибудь на подвоз стройматериалов, у меня две бригады сегодня бездельничают, — торопливо проговорил он. — Я что тебя вызывал? — рявкнул на него Кирилл Андреевич. — Выйди отсюда и подожди, пока я освобожусь. — Я-то подожду, а вот строители ждать не желают. Им нужно бабки заколачивать, чтобы семьи кормить, а они вынуждены по домам сидеть и ждать, когда ты соизволишь озаботиться данным вопросом. — Ты меня не понял, или как? Я здесь пока начальник, а не ты! Пошел вон отсюда, скотина! — закричал Кирилл Андреевич, Мужчина нахмурился, но спорить больше не стал и, не сказав ни слова, вышел за дверь. Олесе было очень неприятно присутствовать при этой сцене. Хотелось поскорее закончить со всеми вопросами и покинуть кабинет этого зарвавшегося руководителя. Однако, именно сегодня Кирилл Андреевич решил перейти в наступление. Склонившись над рисунками, что разложила перед ним женщина, он как будто невзначай провел немного потной ладонью по ее волосам. — Что вы делаете? — спросила Олеся, отпрянув от него. Мужчина не ответил, лишь громко задышал и с силой прижался к ней всем своим телом. Позже, осмысливая собственную реакцию, Олеся никак не могла понять, почему закричала в тот момент. Прежняя, более хладнокровная Олеся и сама не замедлила бы дать отпор тому, кто против ее воли посмел прикоснуться к ней. Но тогда она совершенно растерялась и просто закричала во все горло: — Помогите! Помогите, пожалуйста! В кабинет ворвался тот же мужчина в спецовке, которого Кирилл Андреевич недавно прогнал, обозвав скотиной. — Это что? Ты, значит, вместо того, чтобы дело делать, девчонок тут тискаешь?! Незнакомец быстро оказался рядом и, ухватив Кирилла Андреевича за грудки, приподнял его над полом. Он высказал ему все, что думает о нем, обвинив в полной некомпетентности и неумении вести дела. Затем мужчина сказал, что увольняется, и, посмотрев на Олесю долгим взглядом, направился к выходу. Женщина бросилась следом за ним, решив, что все ее вопросы здесь тоже решены. Из здания они вышли вместе, и так Кирилл Андреевич, сам того не планируя, свел Олесю и своего бывшего прораба Вячеслава. Любовь между ними вспыхнула моментально и с такой силой, словно они оба были рождены друг для друга, но много лет не могли встретиться на этой планете. Тася и Соня сначала с подозрением отнеслись к новому для них человеку, но Слава быстро завоевал доверие обеих девчонок. Все это и особенно то, что девчонки без умолку говорили о новом поклоннике Олеси, совершенно не нравилось Александру Степановичу. Объяснить, что именно его не устраивает, двоюродный дедушка малышек не мог, иначе ему пришлось бы признаться в том, что его недовольство вызвано обычной ревностью. С появлением детей жизнь Александра Степановича полностью изменилась. В ней будто бы появился какой-то смысл. Нет, Александру Степановичу и раньше собственная жизнь казалась довольно деятельной и наполненной всевозможными увлекательными событиями. Даже, несмотря на его возраст, он вел довольно-таки активный образ жизни. Но теперь все стало совершенно иным. Мужчина будто бы помолодел в обществе своих внучатых племянниц, и их дела и заботы стали для него первоочередными. В тот день, когда Олеся позвонила своему отчиму, сказав, что хочет серьезно поговорить с ним, Александр Степанович и сам намеревался устроить падчерице разбор полетов. Накануне девочки рассказали ему о том, что Вячеслав поделился с ними неким секретом, о котором никому из взрослых говорить было нельзя. О чем именно шла речь, Тася и Соня говорить отказывались, и Александра Степановича такое положение дел вовсе не устраивало. Кто знает, что у этого человека на уме? Они с Олесей знакомы всего ничего, и будь он хоть тысячу раз хорошим человеком, это не мешает ему оказаться маньяком, к примеру. Они, маньяки, как правило, с виду бывают как раз очень даже милыми, пока не проявят свою настоящую сущность. Вот об этом и хотел поговорить со своей дочерью Александр Степанович, но Олеся сходу огорошила его своей новостью. — Слава сделал мне предложение. Мы собираемся расписаться летом, и ты знаешь, я тут подумала… Александр Степанович уже догадался обо всем, что собирается сказать ему дочь и, перебив ее, затряс головой. — Нет и нет! Мы так не договаривались! Я ни за что не соглашусь, чтобы девочки жили с тобой, и не думай об этом! — Но девочкам будет гораздо лучше жить в семье, чем… — Чем с таким стариком, как я? Ты это хотела сказать? — Нет, не это. Ты и впрямь для них лучший дедушка, и они тебя очень любят. Благодаря тебе и тому, что ты тогда уговорил меня стать их опекуном, девчонки теперь и правда счастливы, даже несмотря на то, что они потеряли своих маму и папу. Но я хочу, чтобы у них снова все это было, понимаешь? Мы со Славой будем очень стараться заменить Тасе и Соне их родителей. Слава согласен со мной, и мы оба считаем, что так будет гораздо лучше. — А меня вы, значит, в расчет не берете? Я что, пустое место? — Для чего ты все усложняешь? Ты бы мог порадоваться за девчонок, тем более, что они сами этого хотят. — Как хотят? Вы уже разговаривали с ними об этом? — Не напрямую. Просто интересовались их мнением о таковой возможности. — И? — И они в восторге. — Так! Я скажу тебе одно. Пока я жив, этого не будет! Это все равно, что отдать девочек в чужую семью. По-твоему, почему я этого изначально не сделал? Я их родственник! Единственный, между прочим! И поэтому дети будут жить со мной! Ты помогла мне в этом, спасибо тебе. То, что я разрешаю тебе иногда видеться с моими внучатыми племянницами — этого достаточно. Но речи о том, чтобы они жили с тобой, а тем более с этим совершенно чужим для них мужиком, и быть не может. Все! Я все сказал! Сколько бы ни пыталась Олеся пробиться сквозь стену непонимания, Александр Степанович стоял на своем. Конечно же, женщина вполне могла воспользоваться своим положением официального опекуна Таси и Сони, но она не хотела этого делать. Война, особенно когда речь идет о детях, никогда ни к чему хорошему не приводит. Девочки любили своего дедушку ничуть не меньше, чем саму Олесю, и поэтому любые разногласия между ними болезненно отразились бы на Тасе и Соне. Александр Степанович был очень зол на Олесю из-за всего этого и даже некоторое время не хотел разговаривать с ней. Именно в этот период с ним и случился сердечный приступ. С появлением в его жизни внучек его сестры Александр Степанович продолжал вести свои дела даже еще с большим энтузиазмом, чем прежде. Теперь ему было для кого стараться, он хотел, чтобы после его смерти племянницы уже ни в чем не нуждались. Приступ произошел с ним прямо во время деловых переговоров, когда мужчина сидел во главе стола и изъяснял будущим партнерам суть своего предложения. По дороге в больницу, которая заняла не так уж много времени, Александру Степановичу привиделась вся его жизнь. Вот он, молодой пацан, впервые целуется с девушкой. Вид у Оли очень смущенный, но Саша не желает останавливаться. Его поцелуи становятся все жарче, руки скользят по юному телу, покрытому мурашками, а сердце будто замирает в груди от предвкушения чего-то ему самому еще неведомого. Олю Саша потом бросил, потому что она была слишком не сговорчивой, и ей быстро нашлась замена. Сестра Саши Таня, очень стыдила его за это, но парень не слушал ее упреков. Что она может знать о молодом мужском организме, который не приемлет отказов? После этого у Саши было много девушек, всех и не пересчитать. А вот в свою первую жену он на самом деле очень сильно влюбился. Катя была молодой вдовой с маленькой дочкой на руках. Александр очень долго добивался ее расположения, пытаясь вытеснить из сердца Кати ее прежнюю погибшую любовь. Первые годы их совместной жизни, пожалуй, были самыми счастливыми в жизни Александра Степановича. Хотя он и не любил вспоминать о том времени. Не любил, потому что в глубине души и сам понимал, что тогда натворил. Продолжая любить свою жену, Саша, сам не зная зачем, изменил ей с обычной легкокрылой бабочкой. Он даже имени ее не помнил, но тот случай разрушил абсолютно все. Катя ушла, забрав Олесю, к которой Александр привык и считал своей родной дочерью. Он бы, наверное, мог повиниться перед женой, как и советовала ему тогда его сестра Таня. Но он не стал этого делать. Гордость помешала. Та же самая гордость не давала ему признать и свои дальнейшие ошибки, которых было совершено за его длинную жизнь великое множество. Как-то раз они сильно поссорились с сестрой из-за того, что она решилась высказать ему свое мнение якобы для того, чтобы предостеречь от чего-то там. Александр Степанович уже и не мог вспомнить, в чем заключалась суть вопроса, а помнил лишь то, что он сказал своей сестре то, что ее очень обидело. — Чего ты все время лезешь в мою жизнь? — вопрошал Александр, с вызовом глядя в глаза сестры. — На себя лучше посмотри! Живешь с этим никчемным сантехником, который весь провонял чужими фекалиями. Это что, нормальная жизнь? Твой Василий собирается до конца своих дней в унитазах ковыряться? Ты бы могла найти себе кого-то более достойного. — Зато мой муж никогда не переходит черту человечности! — спокойно ответила ему сестра. — Какую еще черту? На что ты намекаешь? — Ты сам знаешь, на что. То, чем ты сам сейчас занимаешься, твоя работа намного грязнее, чем деятельность моего мужа. Он делает мир чище, а ты же напротив. И, знаешь, что?! Мне стыдно от того, что ты мой брат! Саша почти год не общался со своей сестрой после этого разговора. За это время в семье Тани случилось несчастье. Танюшка забеременела во второй раз и на шестом месяце потеряла ребенка, после чего врачи поставили ей неутешительный диагноз, и она больше не могла иметь детей. Саша узнал о случившемся от совершенно посторонних людей, но сразу же помчался к сестре, чтобы помириться с ней. На самом деле он очень любил Таньку. Да и к мужу ее Василию относился с уважением, тот был настоящим мужиком, это точно. Танюшка и Василий умерли буквально друг за другом. Сорок дней по Татьяне как раз было, когда ее муж последовал вслед за женой. Люди на похоронах так и говорили — любовь его за собой позвала. Еще одним видением, что промелькнуло в сознании Александра Степановича, был его последний разговор с Олесей, и прямо перед тем, как мужчина очнулся в больнице, ему очень ясно послышался голос сестры. «Ты опять думаешь только о себе, Саша! Чего ты вцепился в моих внучек? Страшно тебе от того, что рядом никого не останется? Так? Если бы ты и впрямь заботился об их благополучии, а не о своем, ты бы сделал так, как предлагает твоя приемная дочь. Детям лучше жить в семье, а ты должен оставаться для них просто дедом, к которому они могут приходить в гости!». Голос Татьяны все еще звучал в его голове, отдаваясь непривычным звоном в ушах. «Только бы я все еще пребывал на этом свете, а не на том!» — подумал Александр Степанович, осторожно приоткрыв глаза. Ему хотелось лично сказать Олесе о том, что он только что решил. А еще… Еще мужчина очень сильно желал бы увидеть своих внучатых племянниц, хоть один разочек бы еще заглянуть в их глаза! *** Лежа на больничной койке, Александр Степанович читал книгу, что принесла ему Олеся. Специально, наверное, выбрала такое издание, где полно различных плаксивых сцен! Либо это с ним что-то не так! Сердце, к примеру, ему подменили. Отчего-то же Александра Степановича в последнее время постоянно прошибало на слезу? В палату влетели две светловолосые стрекозы. О том, чтобы к нему впускали племянниц, Александр Степанович договаривался с самим главврачом. И договорился, разумеется, как же иначе? — Дедушка, смотри, что я тебе нарисовала! Таисья запрыгнула прямо на кровать, проигнорировав негромкий вздох больного деда. — Да, дед, посмотри, Тася говорит, что это ты! Но, по-моему, больше похоже на какого-то слона, вон и хобот у него имеется, — прыснула Соня. Старшая сестра Таси уже начинала ощущать себя взрослой особой и частенько вела себя соответственно. — Это не хобот, а нос! — Все правильно, Тася, у деда именно такой нос! — поддержал малышку Александр Степанович, прикоснувшись к горбинке на своем носу. Не так давно у него с девочками состоялся серьезный разговор. Александр Степанович сказал малышкам, что он уже очень стар, чтобы постоянно заниматься их воспитанием, и перекладывает эту «нелегкую ношу» на плечи Олеси и Вячеслава. В случае, если они сами этого хотят, конечно. — А тебе точно не будет скучно без нас? — спросила тогда Тася. — Дед, ты уверен? — недоверчиво поинтересовалась Соня, пристально вглядываясь в его глаза. — Но вы же будете часто меня навещать, правда? Обещаете? А не то я и правда могу заскучать без вашего топота и громких споров. — Обещаем приезжать к тебе очень часто! Таисья с очень радостным выражением лица обхватила деда своими маленькими ручонками. А ее сестра, подумав немного, забралась прямо на кровать и прыгнула на них обоих сверху. Иногда можно побыть еще и маленькой, тем более с дедом Сашей. Тася и Соня снова обрели семью. У них опять были и папа, и мама. И никто бы никогда и не подумал того, что этим маленьким, веселым и непоседливым девочкам однажды пришлось пережить самое ужасное горе на свете — гибель собственных родителей, произошедшую прямо у них на глазах. Как-то раз, забирая детей из дома их двоюродного дедушки, Олеся наклонилась к самому уху Александра Степановича и прошептала: — Спасибо тебе, папка, за вот это все! Юферева С.
Смоленск. Королевка +
:Татьяна Темникова
Двоюродный дедушка
Александр Степанович, завершив очередную сделку, был крайне доволен самим собой. Не так давно мужчине исполнилось семьдесят семь лет, и для своего возраста он все еще оставался довольно бодрым и не менее предприимчивым, чем, скажем, в молодые годы. Пожалуй, сейчас Александру Степановичу было даже проще справляться с делами, так как сказывался накопленный годами опыт.
Размышляя, как бы ему провести сегодняшний вечер, чтобы каким-либо образом отметить результат его деятельности, Александр Степанович барабанил пальцами по рулю и перебирал в уме различные варианты. Годы все-таки брали свое, и покутить, так как раньше он уже не мог себе позволить. Девчонки его уже не особо интересовали, от коньяка поднималось давление, а сидеть в ресторане, выслушивая пространные рассуждения отчего-то вдруг ставших скучными друзей, попросту не хотелось.
Вот было бы хорошо сейчас оказаться в родном поселке! Пройтись по мокрой после дождя траве, вдохнуть сосновый аромат, а потом сидеть у костра, перебирая струны гитары, и слушать, как поет его сестра. Голос у Танюшки был просто нереальный! И почему она не стала певицей? Современные эстрадные артистки и в подметки бы ей не годились. Да и никто другой!
Воспоминание о сестре отчего-то заставило сердце подпрыгнуть в груди. Бух! И, словно тяжелый камень, упал куда-то в область желудка. Александр Степанович очень любил свою сестру. Но до того, как она умерла, виделись они довольно редко. Наверное, потому, что в последнее время жили они в разных городах, и у каждого были свои дела и заботы.
Хотя сейчас Татьяны самой уже не было на этом свете, но у нее остались взрослая замужняя дочь и две внучки, которым сейчас было где-то семь и пять лет. Саша видел малышек всего два раза в своей жизни. Когда только родилась старшая девочка и, спустя примерно три года заехал, следуя на отдых в Карелию.
Сейчас девчушки, конечно, уже подросли и не узнали бы своего двоюродного дедушку, а тогда, когда они виделись, внучки Тани были совсем малявками. Странно как-то годами не видеться с теми, кто так тебе дорог. Вот только времени, как всегда, ни на что не хватало, и даже поговорить по телефону с племянницей Надей, Саше было некогда. «Все! Завтра же позвоню Надежде и буду слушать ее хотя бы и несколько часов кряду!» — решил Александр Степанович и завел мотор. Пожалуй, сегодня можно позволить себе выпить немного горячительного. Авось пронесет и организм не подведет его, все же он заслужил себе немного веселья!
Следующее утро началось для Саши с головной боли и телефонного звонка. Сколько раз Александр давал себе указания в такие моменты ставить аппарат на беззвучный режим! Кто бы там ни звонил в такое неподходящее время, но Саше после этого уже не уснуть и придется мучиться, терпя головную боль, которая, может быть, и прошла, если бы он еще хоть немного поспал.
Отвечая на звонок, Саша хотел одного — придушить звонившего! Но на другом конце провода несли какую-то чушь, рассказывая про какую-то аварию и прочую ерунду. Первой мыслью, возникшей в голове у Александра, было то, что его пытаются развести на деньги. Затем он услышал то, что заставило его более внимательно воспринимать речь звонившего мужчины.
— Стойте! Повторите еще раз, что вы сейчас сказали?
— Вы единственный родственник, кому мне удалось дозвониться. Со мной ваши внучки. Племянницы. В общем, две девочки, что были в машине погибших. Хотя они почти не пострадали, но их все равно сейчас отправят в больницу. Это в центре, вам, наверное, стоит приехать, чтобы позаботиться о детях в дальнейшем.
— О каких погибших идет речь? — грозным голосом спросил Александр Степанович и потряс больной головой.
— Родители девочек. Они оба погибли в аварии, случившейся на шоссе, ведущем в направлении…
Александр Степанович словно оглох. В голове стоял гул, и еще он не мог шевелить губами. Чертово давление наверняка все-таки подскочило, и теперь Александр никак не мог прийти в себя и собраться с мыслями. В голове отчего-то звучал голос младшей сестры Таньки и то, как она его отчитывала, когда Сашу тошнило за сараем на утро после выпускного вечера.
Через несколько часов Александр Степанович сидел в самолете и наблюдал из окна иллюминатора, как под ними плывут облака. Он любил летать в облачную погоду, когда представляешь, что под тобой снежное пространство, а ты сам находишься совершенно в ином мире.
Мужчина старался не думать о том, что произошло и зачем именно он летит в Питер. Принять смерть близких людей очень сложно, особенно когда они слишком молоды и их уход случился внезапно. Саша думал сейчас только о двух дочках своей племянницы Надежды, представляя себе их лица и то, что он должен будет им сказать. А сказать Александр Степанович собирался следующее. Жить теперь девчонкам придется с ним. Так уж вышло, так произошло. Самое необходимое сейчас — каким-то образом не напугать девчонок, чтобы не причинить им дополнительную боль.
Александр Степанович привык мыслить стратегически, и в том, что ему предстояло, он видел лишь одну загвоздку. В силу возраста ему могут не одобрить опеку над внучками Татьяны. Предвидя этот вариант, Александр Степанович еще из аэропорта сделал несколько звонков своим старинным приятелям, которые могли бы помочь в этом вопросе. Деньги и связи — две составляющих, способные уладить множество юридических вопросов. Поэтому Александр Степанович очень надеялся на то, что все разрешится наилучшим образом.
Дочки Нади оказались премилыми созданиями. Просто два ангелочка, только крыльев не хватает. Они смотрели на пожилого мужчину так серьезно, точно пытались просканировать его изнутри. Александру Степановичу, точнее его знакомым, удалось добиться того, что он смог забрать детей с собой, но только временно, до того момента, пока опека не примет окончательное решение по их дальнейшей судьбе.
Теперь родственнику сироток предстояло придумать, как сделать так, чтобы малышки остались с ним навсегда. Как он и предполагал, из-за возраста его не хотели назначать опекуном девочек. Даже за деньги, а Александр Степанович готов был расстаться с немалой суммой, чтобы уладить этот вопрос.
— Вы поймите, — выпучив глаза, говорила моложавая брюнетка из отдела попечительства, — детям придется дважды проходить через то, чтобы привыкнуть к своему новому положению. Когда вас не станет, их все равно поместят в специальное учреждение и начнут подыскивать для них другую семью. Для чего же откладывать это и лишний раз травмировать детей?
— Леди, я умирать пока не собираюсь, — парировал Александр Степанович. — Или мой вид намекает на обратное?
Мужчина улыбнулся одной из своих фирменных улыбок, разбивших немало сердец. Дама, хотя и была значительно моложе его, смутилась. Поправив прическу, она недоверчиво покачала головой и произнесла уже более сговорчивым тоном:
— Александр Степанович, я попробую сделать для вас все, что от меня зависит. Но мой вам совет, найдите родственников помоложе. Пускай они оформят опеку на себя, а девочки смогут жить с вами. Мы закроем на это глаза.
Несколько дней Александр Степанович собирался с духом перед тем, как позвонить своей падчерице. У Александра Степановича своих собственных детей не было. Хотя он привык считать своей дочерью дочь первой жены. С Олесей они общались очень хорошо. В детстве она называла его папка, а теперь только за глаза изредка произносила слово «отец», а в разговоре с ним использовала лишь местоимения.
Олеся была очень активной молодой женщиной, работала в издательстве, участвовала во всевозможных проектах по улучшению жизни на планете, занималась спортом и прочее-прочее. Муж Олеси давным-давно сбежал от нее, не выдержав ее твердости ее характера и напористости, и с тех пор Олеся не спешила связать свою жизнь, с кем бы то ни было.
Кандидатура Олеси на роль опекуна девочек казалась просто идеальной, но Александр Степанович немного сомневался в том, что дочь пойдет ему навстречу в данном вопросе. Олеся любила порядок во всем, и если бы уж она возложила на себя подобную ответственность, то непременно настояла бы на том, чтобы дети жили с ней. Естественно, в планы Олеси не входили подобные изменения в ее жизненном ритме, и вот это и могло стать основным препятствием к тому, что задумал Александр Степанович.
— Привет, красавица! Как у тебя получается выглядеть с каждым разом все моложе?
Александр решил начать разговор с дочерью издалека.
— Сказывается отсутствие вредных привычек, — ухмыльнулась Олеся, приобняв отца и постучав ладошкой по его выпученному животу.
— Не смеши. Хороший шашлык — лучший способ прекрасно выглядеть, а вот от огурцов можно и позеленеть ненароком.
Не так давно Олеся стала вегетарианкой, и по этому поводу они спорили уже не раз. Александр Степанович попросту не представлял себе жизни без мясных продуктов. Можно сказать, он употреблял мясо на завтрак, обед и ужин, предпочитая его всему остальному!
— От овощей еще никто не умирал, а вот холестерин погубил больше жизней, чем все войны на планете.
Некоторое время они еще шутливо перепирались между собой, а потом Олеся, внимательно посмотрев на своего отчима, спросила:
— Ты сказал, у тебя ко мне серьезное дело, о чем речь?
Александр Степанович немного замялся. Мужчина сильно нервничал, даже сильнее, чем предполагал, отправляясь сюда.
— Ладно, слушай. В моей семье случилась беда, погибла моя племянница вместе со своим мужем. У них остались две маленькие дочки, и я планирую позаботиться о них.
— Тебе не позволят сделать это. Ты и сам это понимаешь.
— Понимаю, и поэтому я здесь.
Глаза Олеси округлились от удивления.
— Ты хочешь, чтобы я…?
— Я сам буду растить их. Мне только нужен тот, кто возьмет на себя официальную опеку.
— Так. Давай-ка обсудим все спокойно. Я понимаю твои чувства. Они твои ближайшие родственники и все такое. К тому же, тебя наверняка мучает чувство вины за то, что ты не особо участвовал в их судьбе. Но, если бы у тебя было время подумать, ты бы, конечно же, понял то, что все это глупости. Племянницу ты этим не вернешь и ее расположение не заслужишь. Если бы тебе было хотя бы на десяток лет меньше, тогда еще куда ни шло. А так ты только сделаешь хуже для детей. Не забывай, пожалуйста, о своем возрасте. Дети привыкнут к тебе, и им придется пережить еще одну утрату.
— И ты туда же! Да не собираюсь я умирать! Люди и до ста лет живут, между прочим!
— Я рада за тебя и желаю тебе долголетия не меньше, чем ты сам. Но ты же всегда был разумным человеком, что изменилось?
— Значит, ты откажешь мне в моей просьбе?
— С твоей стороны было глупо думать, что я соглашусь сгрузить на себя подобную ответственность. Дети — это не игрушка! Им нужна семья, люди, которые готовы к воспитанию детей. А я уж точно не гожусь на эту роль.
— Я же тебе сказал, жить они будут со мной, я сам буду воспитывать малышек.
— Какие у тебя гарантии того, что через год-другой тебе самому не потребуется нянька? И что в этом случае должна буду сделать я? Все бросить и стать матерью чужим для меня детям? Ты же понимаешь, что далеко не каждый человек на это способен, и мне отнюдь не стыдно признаваться в том, что я не из числа тех, кто составляет исключение.
Олеся замолчала. Щеки ее немного раскраснелись, было видно, что внутри женщины идет некая борьба с самой собой. С одной стороны, ей было страшно жаль маленьких дочек Нади, с которой она пару раз виделась в детстве. Но, с другой стороны, Олеся рассуждала здраво. Какой смысл сейчас поддаваться эмоциям, а потом жалеть о содеянном? Это ведь и впрямь далеко не шутки! Это судьбы двух детей!
Александр прошелся по комнате и остановился у окна. У подъезда, сверкая на солнце, стояла новая иномарка, что не так давно приобрела его падчерица.
— Я полностью согласен с тобой, Олесенок, — тихим голосом проговорил мужчина, — ты, как всегда, рассуждаешь верно. Вот только мир не делится на черное и белое, и всего мы предсказать не в силах. Я не знаю, сколько я еще проживу на этом свете. Не ведаю, смогу ли хорошо позаботиться об этих детях даже короткий период времени. Но я уверен в одном — гарантировать того, что кто-то будет любить их больше, чем я, тоже невозможно. Им может попасться такая семья, где девочек будут лишь терпеть за те деньги, что за них платит государство. Возможно, их будут унижать те люди или даже обидят их. Мы ничего не знаем наперед. Даже того, возьмет ли кто-то малышек или им придется взрослеть в стенах казенного заведения. Я слышал от своей матери, как во время войны ее односельчане брали в свой дом сирот даже тогда, когда им самим и их детям нечего было есть. А я пока еще в силах обеспечить дочкам своей племянницы достойную жизнь, где будет абсолютно все. Разве это мое желание не разумно? А, Олесенок? Помнишь, как в детстве ты мечтала о той огромной кукле, что была выставлена в витрине универмага?
Олеся подняла на отца глаза, полные застывших в них слез.
— Помню, папка, — прошептала она. — Ты тогда, получив зарплату, всю ее потратил на эту куклу, и мама потом так кричала на тебя. А я была очень счастлива! Боже, как я была счастлива от того, что ты есть у меня!
Олеся подошла к своему отчиму и обняла его за шею. Они долго стояли так, молча, думая об одном и том же.
— Мне бы хотелось познакомиться с ними для начала, — вполне твердым голосом проговорила Олеся спустя некоторое время, и Александр Степанович понял — его дочь уже приняла для себя решение.
Прошло некоторое время. Все юридические вопросы, связанные с опекой над двумя внезапно осиротевшими малышками, были уже позади. Тася и Соня жили теперь, сказать по-честному, на два дома. Их двоюродный дедушка и тетя Олеся никак не могли поделить их между собой. Они реально порой ссорились из-за того, с кем дети должны провести выходные, и малышкам приходилось вмешиваться в их отношения. Младшая, Тася, была главным миротворцем в этих вопросах.
— Дед, — строго говорила девочка, — твоя очередь гулять с нами была на прошлой неделе, а сегодня очередь Олеси.
— Когда это мы назначили очередность? — вопрошал Александр Степанович, однако с нежностью глядя на ребенка.
— Ты сам и назначил? Забыл? Ты сказал тогда: «Давай-ка будем гулять с детьми по очереди!»
Двоюродный дедушка (2 часть)
Таисья очень точно изображала голос и интонации деда, и после этого все неизменно смеялись. Олеся, проводя много времени с детьми, что еще совсем недавно, казалось, совершенно не вписывалось в ее жизнь, стала замечать, как она сама постепенно меняется. Многое из того, что было для нее крайне важным, отошло теперь на задний план или вовсе забылось. Женщина постоянно пребывала в приподнятом настроении, словно сама стала маленькой девочкой. Все вокруг казалось ей сказочным и чудесным даже тогда, когда детей не было рядом.
Изначально Олеся не планировала принимать участия в жизни и воспитании малышек. Но после того, как они познакомились поближе, женщина уже не смогла оставаться в стороне. Олеся замечала, как улыбки этих детей постепенно проникают в ее сердце, и однажды обнаружила то, что она любит их. Любит так, будто бы это ее родные дети!
Казалось бы, как две маленькие девочки могут совершенно изменить взрослого человека и сделать его взгляды на жизнь совсем иными? Но именно так и произошло. Олеся и ее мировоззрение настолько изменились, будто бы женщину заменили кем-то другим.
Девчонки просто обожали фастфуд, и Олеся, плюнув на свои принципы, с удовольствием уплетала вместе с ними чизбургеры и гамбургеры. Раньше Олеся не любила пустые разговоры и старалась использовать свое собственное время только с пользой. Теперь же ей даже нравилось не думать о серьезных вещах, а просто гулять, болтая о разной чепухе. Коллеги по работе стали замечать, как изменился и характер Олеси, женщина стала более мягкой и открытой, особенно в отношении к другим людям.
Ничуть не мудрено, что такая «обновленная» Олеся стала притягивать к себе взгляды многих мужчин. Одним из тех, кто не отводил взора от ее сияющих глаз, стал Кирилл Андреевич, руководитель одной их фирм, с которыми Олеся сотрудничала, создавая для них рекламу. Сказать по правде, ранее Олеся восхищалась деловой хваткой Кирилла Андреевича. Но с недавних пор ей перестало нравиться то, как он разговаривает с людьми, а особенно со своими подчиненными и особенно в ее присутствии. Мужчине, вероятно, хотелось показать Олесе свою значимость, но он лишь отталкивал ее этим.
Как-то раз Олеся заехала в офис Кирилла Андреевича утвердить один рекламный проект. Пока они разговаривали, в кабинет, постучавшись, вошел высокий мужчина в рабочей форме.
— Кирилл, повлияй уже как-нибудь на подвоз стройматериалов, у меня две бригады сегодня бездельничают, — торопливо проговорил он.
— Я что тебя вызывал? — рявкнул на него Кирилл Андреевич. — Выйди отсюда и подожди, пока я освобожусь.
— Я-то подожду, а вот строители ждать не желают. Им нужно бабки заколачивать, чтобы семьи кормить, а они вынуждены по домам сидеть и ждать, когда ты соизволишь озаботиться данным вопросом.
— Ты меня не понял, или как? Я здесь пока начальник, а не ты! Пошел вон отсюда, скотина! — закричал Кирилл Андреевич,
Мужчина нахмурился, но спорить больше не стал и, не сказав ни слова, вышел за дверь. Олесе было очень неприятно присутствовать при этой сцене. Хотелось поскорее закончить со всеми вопросами и покинуть кабинет этого зарвавшегося руководителя. Однако, именно сегодня Кирилл Андреевич решил перейти в наступление. Склонившись над рисунками, что разложила перед ним женщина, он как будто невзначай провел немного потной ладонью по ее волосам.
— Что вы делаете? — спросила Олеся, отпрянув от него.
Мужчина не ответил, лишь громко задышал и с силой прижался к ней всем своим телом.
Позже, осмысливая собственную реакцию, Олеся никак не могла понять, почему закричала в тот момент. Прежняя, более хладнокровная Олеся и сама не замедлила бы дать отпор тому, кто против ее воли посмел прикоснуться к ней. Но тогда она совершенно растерялась и просто закричала во все горло:
— Помогите! Помогите, пожалуйста!
В кабинет ворвался тот же мужчина в спецовке, которого Кирилл Андреевич недавно прогнал, обозвав скотиной.
— Это что? Ты, значит, вместо того, чтобы дело делать, девчонок тут тискаешь?!
Незнакомец быстро оказался рядом и, ухватив Кирилла Андреевича за грудки, приподнял его над полом. Он высказал ему все, что думает о нем, обвинив в полной некомпетентности и неумении вести дела. Затем мужчина сказал, что увольняется, и, посмотрев на Олесю долгим взглядом, направился к выходу. Женщина бросилась следом за ним, решив, что все ее вопросы здесь тоже решены. Из здания они вышли вместе, и так Кирилл Андреевич, сам того не планируя, свел Олесю и своего бывшего прораба Вячеслава.
Любовь между ними вспыхнула моментально и с такой силой, словно они оба были рождены друг для друга, но много лет не могли встретиться на этой планете. Тася и Соня сначала с подозрением отнеслись к новому для них человеку, но Слава быстро завоевал доверие обеих девчонок. Все это и особенно то, что девчонки без умолку говорили о новом поклоннике Олеси, совершенно не нравилось Александру Степановичу. Объяснить, что именно его не устраивает, двоюродный дедушка малышек не мог, иначе ему пришлось бы признаться в том, что его недовольство вызвано обычной ревностью.
С появлением детей жизнь Александра Степановича полностью изменилась. В ней будто бы появился какой-то смысл. Нет, Александру Степановичу и раньше собственная жизнь казалась довольно деятельной и наполненной всевозможными увлекательными событиями. Даже, несмотря на его возраст, он вел довольно-таки активный образ жизни. Но теперь все стало совершенно иным. Мужчина будто бы помолодел в обществе своих внучатых племянниц, и их дела и заботы стали для него первоочередными.
В тот день, когда Олеся позвонила своему отчиму, сказав, что хочет серьезно поговорить с ним, Александр Степанович и сам намеревался устроить падчерице разбор полетов. Накануне девочки рассказали ему о том, что Вячеслав поделился с ними неким секретом, о котором никому из взрослых говорить было нельзя. О чем именно шла речь, Тася и Соня говорить отказывались, и Александра Степановича такое положение дел вовсе не устраивало. Кто знает, что у этого человека на уме? Они с Олесей знакомы всего ничего, и будь он хоть тысячу раз хорошим человеком, это не мешает ему оказаться маньяком, к примеру. Они, маньяки, как правило, с виду бывают как раз очень даже милыми, пока не проявят свою настоящую сущность.
Вот об этом и хотел поговорить со своей дочерью Александр Степанович, но Олеся сходу огорошила его своей новостью.
— Слава сделал мне предложение. Мы собираемся расписаться летом, и ты знаешь, я тут подумала…
Александр Степанович уже догадался обо всем, что собирается сказать ему дочь и, перебив ее, затряс головой.
— Нет и нет! Мы так не договаривались! Я ни за что не соглашусь, чтобы девочки жили с тобой, и не думай об этом!
— Но девочкам будет гораздо лучше жить в семье, чем…
— Чем с таким стариком, как я? Ты это хотела сказать?
— Нет, не это. Ты и впрямь для них лучший дедушка, и они тебя очень любят. Благодаря тебе и тому, что ты тогда уговорил меня стать их опекуном, девчонки теперь и правда счастливы, даже несмотря на то, что они потеряли своих маму и папу. Но я хочу, чтобы у них снова все это было, понимаешь? Мы со Славой будем очень стараться заменить Тасе и Соне их родителей. Слава согласен со мной, и мы оба считаем, что так будет гораздо лучше.
— А меня вы, значит, в расчет не берете? Я что, пустое место?
— Для чего ты все усложняешь? Ты бы мог порадоваться за девчонок, тем более, что они сами этого хотят.
— Как хотят? Вы уже разговаривали с ними об этом?
— Не напрямую. Просто интересовались их мнением о таковой возможности.
— И?
— И они в восторге.
— Так! Я скажу тебе одно. Пока я жив, этого не будет! Это все равно, что отдать девочек в чужую семью. По-твоему, почему я этого изначально не сделал? Я их родственник! Единственный, между прочим! И поэтому дети будут жить со мной! Ты помогла мне в этом, спасибо тебе. То, что я разрешаю тебе иногда видеться с моими внучатыми племянницами — этого достаточно. Но речи о том, чтобы они жили с тобой, а тем более с этим совершенно чужим для них мужиком, и быть не может. Все! Я все сказал!
Сколько бы ни пыталась Олеся пробиться сквозь стену непонимания, Александр Степанович стоял на своем. Конечно же, женщина вполне могла воспользоваться своим положением официального опекуна Таси и Сони, но она не хотела этого делать. Война, особенно когда речь идет о детях, никогда ни к чему хорошему не приводит. Девочки любили своего дедушку ничуть не меньше, чем саму Олесю, и поэтому любые разногласия между ними болезненно отразились бы на Тасе и Соне.
Александр Степанович был очень зол на Олесю из-за всего этого и даже некоторое время не хотел разговаривать с ней. Именно в этот период с ним и случился сердечный приступ. С появлением в его жизни внучек его сестры Александр Степанович продолжал вести свои дела даже еще с большим энтузиазмом, чем прежде. Теперь ему было для кого стараться, он хотел, чтобы после его смерти племянницы уже ни в чем не нуждались. Приступ произошел с ним прямо во время деловых переговоров, когда мужчина сидел во главе стола и изъяснял будущим партнерам суть своего предложения.
По дороге в больницу, которая заняла не так уж много времени, Александру Степановичу привиделась вся его жизнь. Вот он, молодой пацан, впервые целуется с девушкой. Вид у Оли очень смущенный, но Саша не желает останавливаться. Его поцелуи становятся все жарче, руки скользят по юному телу, покрытому мурашками, а сердце будто замирает в груди от предвкушения чего-то ему самому еще неведомого. Олю Саша потом бросил, потому что она была слишком не сговорчивой, и ей быстро нашлась замена. Сестра Саши Таня, очень стыдила его за это, но парень не слушал ее упреков. Что она может знать о молодом мужском организме, который не приемлет отказов?
После этого у Саши было много девушек, всех и не пересчитать. А вот в свою первую жену он на самом деле очень сильно влюбился. Катя была молодой вдовой с маленькой дочкой на руках. Александр очень долго добивался ее расположения, пытаясь вытеснить из сердца Кати ее прежнюю погибшую любовь.
Первые годы их совместной жизни, пожалуй, были самыми счастливыми в жизни Александра Степановича. Хотя он и не любил вспоминать о том времени. Не любил, потому что в глубине души и сам понимал, что тогда натворил. Продолжая любить свою жену, Саша, сам не зная зачем, изменил ей с обычной легкокрылой бабочкой. Он даже имени ее не помнил, но тот случай разрушил абсолютно все. Катя ушла, забрав Олесю, к которой Александр привык и считал своей родной дочерью. Он бы, наверное, мог повиниться перед женой, как и советовала ему тогда его сестра Таня. Но он не стал этого делать. Гордость помешала.
Та же самая гордость не давала ему признать и свои дальнейшие ошибки, которых было совершено за его длинную жизнь великое множество. Как-то раз они сильно поссорились с сестрой из-за того, что она решилась высказать ему свое мнение якобы для того, чтобы предостеречь от чего-то там. Александр Степанович уже и не мог вспомнить, в чем заключалась суть вопроса, а помнил лишь то, что он сказал своей сестре то, что ее очень обидело.
— Чего ты все время лезешь в мою жизнь? — вопрошал Александр, с вызовом глядя в глаза сестры. — На себя лучше посмотри! Живешь с этим никчемным сантехником, который весь провонял чужими фекалиями. Это что, нормальная жизнь? Твой Василий собирается до конца своих дней в унитазах ковыряться? Ты бы могла найти себе кого-то более достойного.
— Зато мой муж никогда не переходит черту человечности! — спокойно ответила ему сестра.
— Какую еще черту? На что ты намекаешь?
— Ты сам знаешь, на что. То, чем ты сам сейчас занимаешься, твоя работа намного грязнее, чем деятельность моего мужа. Он делает мир чище, а ты же напротив. И, знаешь, что?! Мне стыдно от того, что ты мой брат!
Саша почти год не общался со своей сестрой после этого разговора. За это время в семье Тани случилось несчастье. Танюшка забеременела во второй раз и на шестом месяце потеряла ребенка, после чего врачи поставили ей неутешительный диагноз, и она больше не могла иметь детей. Саша узнал о случившемся от совершенно посторонних людей, но сразу же помчался к сестре, чтобы помириться с ней. На самом деле он очень любил Таньку. Да и к мужу ее Василию относился с уважением, тот был настоящим мужиком, это точно.
Танюшка и Василий умерли буквально друг за другом. Сорок дней по Татьяне как раз было, когда ее муж последовал вслед за женой. Люди на похоронах так и говорили — любовь его за собой позвала.
Еще одним видением, что промелькнуло в сознании Александра Степановича, был его последний разговор с Олесей, и прямо перед тем, как мужчина очнулся в больнице, ему очень ясно послышался голос сестры. «Ты опять думаешь только о себе, Саша! Чего ты вцепился в моих внучек? Страшно тебе от того, что рядом никого не останется? Так? Если бы ты и впрямь заботился об их благополучии, а не о своем, ты бы сделал так, как предлагает твоя приемная дочь. Детям лучше жить в семье, а ты должен оставаться для них просто дедом, к которому они могут приходить в гости!».
Голос Татьяны все еще звучал в его голове, отдаваясь непривычным звоном в ушах. «Только бы я все еще пребывал на этом свете, а не на том!» — подумал Александр Степанович, осторожно приоткрыв глаза. Ему хотелось лично сказать Олесе о том, что он только что решил. А еще… Еще мужчина очень сильно желал бы увидеть своих внучатых племянниц, хоть один разочек бы еще заглянуть в их глаза!
***
Лежа на больничной койке, Александр Степанович читал книгу, что принесла ему Олеся. Специально, наверное, выбрала такое издание, где полно различных плаксивых сцен! Либо это с ним что-то не так! Сердце, к примеру, ему подменили. Отчего-то же Александра Степановича в последнее время постоянно прошибало на слезу?
В палату влетели две светловолосые стрекозы. О том, чтобы к нему впускали племянниц, Александр Степанович договаривался с самим главврачом. И договорился, разумеется, как же иначе?
— Дедушка, смотри, что я тебе нарисовала!
Таисья запрыгнула прямо на кровать, проигнорировав негромкий вздох больного деда.
— Да, дед, посмотри, Тася говорит, что это ты! Но, по-моему, больше похоже на какого-то слона, вон и хобот у него имеется, — прыснула Соня.
Старшая сестра Таси уже начинала ощущать себя взрослой особой и частенько вела себя соответственно.
— Это не хобот, а нос!
— Все правильно, Тася, у деда именно такой нос! — поддержал малышку Александр Степанович, прикоснувшись к горбинке на своем носу.
Не так давно у него с девочками состоялся серьезный разговор. Александр Степанович сказал малышкам, что он уже очень стар, чтобы постоянно заниматься их воспитанием, и перекладывает эту «нелегкую ношу» на плечи Олеси и Вячеслава. В случае, если они сами этого хотят, конечно.
— А тебе точно не будет скучно без нас? — спросила тогда Тася.
— Дед, ты уверен? — недоверчиво поинтересовалась Соня, пристально вглядываясь в его глаза.
— Но вы же будете часто меня навещать, правда? Обещаете? А не то я и правда могу заскучать без вашего топота и громких споров.
— Обещаем приезжать к тебе очень часто!
Таисья с очень радостным выражением лица обхватила деда своими маленькими ручонками. А ее сестра, подумав немного, забралась прямо на кровать и прыгнула на них обоих сверху. Иногда можно побыть еще и маленькой, тем более с дедом Сашей.
Тася и Соня снова обрели семью. У них опять были и папа, и мама. И никто бы никогда и не подумал того, что этим маленьким, веселым и непоседливым девочкам однажды пришлось пережить самое ужасное горе на свете — гибель собственных родителей, произошедшую прямо у них на глазах.
Как-то раз, забирая детей из дома их двоюродного дедушки, Олеся наклонилась к самому уху Александра Степановича и прошептала:
— Спасибо тебе, папка, за вот это все!
Юферева С.