ЗАКИ ВАЛИДИ.

она не имела на них особого влияния. А вообще, башкиры

доказали, что они отличные воины. Несмотря на рево

люции, они сохранили впитавшийся им в кровь строгий

порядок, с уважением отнеслись к своим руководителям»

Помимо военных дел мы занимались в Оренбурге и воп­

росами просвещения. Открыли учительские школы, курсы

медсестер, работников телеграфа и телефона, военную

школу и курсы. Все офицеры и унтер-офицеры из башкир

вели такж е преподавательскую работу. Огромную беззавет­

ность в этом деле выказали служивш ие в царской армии

башкирские

офицеры:

полковник

Ахметов, Галимьян Таган. Из татар к нашей армии прим­

кнули и верно служили в ней генерал Ишбулатов, полков­

ник Бикмаев, братья Терегуловы, Ильяс Алкин, Янбухтин,

Чанышев, Суюндуков. Некоторые из них впоследствии

оказались вместе с нами в Бухаре, а иные перебрались

и в Турцию. Мысль француза Леона Каэна о том, что

воинская служба у тюрков является укрепляющей силой

национального единства, подтвердило и наше движение.

Выступавший прежде против нас татарский писатель

Ф атих Карим преподавал в нашей учительской школе.

Д аж е член бывшей

Государственной Думы

Ахтямов, открыто боровшийся против нас, сотрудничал

с нами. В национальной печати работали сыновья ученого

Ризаитдина Ф ахретдина. Его старший сын Габдрахман

Фахретдинов являлся главным редактором газеты «Баш ­

кортостан». Служившие в наш их войсках русские и поль­

ские офицеры такж е поддерживали идею Башкирской ав­

тономии и искренне способствовали ее осуществлению.

Особого уваж ения заслуживаю т упомянутый выше пол

ковник Емельянов, заместитель начальника штаба пол­

ковник Федоров и польский полковник Бритц, служивш ий

в нашей армии с 1917 года.

Председатель Уфимского Совета фанатичный комму­

нист

Эльцин

те

условия

башкирской армией заставил Ленина и Сталина дать по

телефону

приказ

о

подписании

Соглашения.

По

их

требованию,

долж ны

в

обязательном

в войне против белых.

Тем не менее Сталин сообщил мне

по телефону, что меня хочет видеть Ленин, и чтобы я

взял с собой одного-двух своих товарищей. Мы отправились

к нему вместе с председателем нашего правительства

Кулаевым.

Как

раз

сюда из Симбирска, где принимал участие в мирных пере­

говорах с командованием Восточного фронта. Баш кир по

происхождению, Кулаев в детстве попал в руки русских

миссионеров и подвергся крещению. Мы обращались к

нему, назы вая настоящим его именем — М ухаметгали-

агай. Он и сам так хотел, а подписывался официальным

своим именем «Мстислав Кулаев». Был хорошим докто­

ром, получившим образование в Казанском университете.

отошел

от

политики,

университета в Казани. Возможно, и сейчас еще жив.

Был Кулаев честным человеком. Хотя не был мусульмани­

ном, все ж е сохранил верность своему тюркскому, баш ­

кирскому, происхождению. Знал труды русских ученых

о тюркских народах Сибири.

Гадали, будут ли обыскивать, проверять, нет ли при

нас оруж ия. Однако никакого обыска не было. Ленин

вышел из-за стола и поздоровался с нами за руку. На столе

стояла этаж ерка для бумаг. Во время беседы эта дощ атая

этаж ерка скрывала руки Ленина. Иногда он записывал

фамилии упоминаемых в разговоре восточных деятелей.

Я подумал, что за этой этажеркой есть и пистолет. При

разговоре с Кулаевым он спросил: «Вашего друга зовут

Ахметзаки, почему же ваше имя Мстислав?» «Я башкир-

христианин»,— ответил Кулаев. «Не испортились ли из-за

этого ваши отношения с народом? Не лучше ли быть

атеистом без всякой перемены веры?» Кулаев почувство­

вал неловкость, вразумительного ответа не дал.

С другой стороны, красные

тоже изменили свою политику на полярно противополож­

ную, стали видеть в баш кирах только врагов и начали

грабить их, разоруж али башкирские войска там, где они

были малочисленны. В нескольких местах были убиты

М ученическая

гибель

наших

поэтов

в Зилаире превратилась в незаживающ ую боль. Все это

заставило М уртазина и его товарищей по оружию войти

в переговоры с белыми и перейти на их сторону. Прямо из

Бузулука я направил офицера, приказав ему составить

документ о том, где и какой ущерб нанесен красными

народу.

Правительство сумело

расследовать

это

дело.

Свиде­

скрепленные

подписями

и

печатями

старост о том, где и сколько скота награблено, сколько

домов сожжено, были подготовлены очень быстро. Это

явилось доказательством тому, каким влиянием и уваж е­

нием пользуется наше правительство в народе. Красные

в известной степени остались в крайне неловком положе­

нии и были вынуждены признать свою вину.

При

этой

встрече

Ленин

подарил

мне

большой

автомобиль марки «Фиат», документ на который написал

на простой бумаж ке синим карандаш ом. Оказывается,

автомобиль некогда принадлеж ал бывшему Туркестан­

скому генерал-губернатору Самсонову49 во время русско-

германской войны побежденному Гинденбургом и погиб­

шему при невыясненных обстоятельствах. В то время

было чрезвычайно трудно найти в Москве бензин. Мне

дали и горючее, и мы переправили автомобиль в Саранск,

а потом и в Башкортостан. Хотя использовать тяж ело­

весный

«Фиат»,

пожираюш ий много бензина,

практи­

чески было невозможно, но одно то, что он был подарен

мне самим Лениным, поднимало мой авторитет в глазах

Увы, эти внешние признаки внимания и

уваж ения никаких серьезных результатов не дали.

Вновь организованные части непременно надо было

оставить на Туркестанском фронте. Мы, как и прежде,

хотели вместе с казахам и расположиться в Оренбурге.

Однако Советское правительство, Ленин и Сталин под

влиянием своих имперски настроенных товарищей реши­

ли отделить башкир от казахов. С этой целью была

создана русская

Оренбургская

губерния.

По решению

Центра,

казахам

дали

сформировать

самостоятельное

Казахское

правительство

со

столицей

в

Актюбинске,

нашей столицей определили Стерлитамак. Таким образом,

нас искусственно отдалили друг от друга. При встрече

с Лениным я выразил по этому поводу протест, но он не

отступил от своего решения, даже пытался успокоить

меня:

пусть,

мол,

пока

будет

так,

а

в

дальнейшем

посмотрим.

которые поддержали нас еще в

1917

году, в период

становления башкирского национального движения. Сы­

пались вопросы: «Что произошло? Что должно произой­

ти? Куда теперь собираетесь?» Я созвал на совет видных

людей из освобожденных от Колчака баш кирских улусов,

состоялись откровенные беседы. Я сказал собравшимся:

«Нет у нас пути, кроме как найти общий язы к с красными.

Мы не можем перетащить родину в Сибирь или Китай,

сейчас нужно терпение. Нам не разреш или разместиться

в Оренбурге вместе с красными и направить наши войска

на

Туркестанский

фронт.

Это

нас

удручает,

но

не

подчиниться режиму, все больше укрепляющемуся в Рос­

сии, мы не имеем возможности. Ибо русский народ встал

на путь испытания большевизма на собственном горбу.

Женитьба

На обратном пути я заехал в аул Абзе-

лилово. Здесь в конце августа состоялась

моя женитьба на дочери имама Х адж имухамета.

Семья эта происходит из башкирского рода тунга-

уров. Ходжа Х адж и М ухамет — близкий друг моего отца.

Мать Нафисы — дочь троицкого иш ана Зайнуллы . Девуш­

ку я знал и любил с юных лет, переписывался с ней, и о

нашем браке родители сговорились еще в 1904 году. Но

нам помешали охватившие страну грандиозные события, и

женитьба запоздала.

И вот свадьба. Погода стояла чудесная. Но случилось

так, что именно в первую брачную ночь пятеро верховых

гонцов доставили срочную телеграмму от оборонявших

М агнитогорск наш их войск. Из Москвы меня вызывал

Троцкий к телеграфному аппарату. Делать нечего, я тут

же отправился в путь.

В этот свой приезд я встречался со знаме­

нитым ученым восточных тюрков Ризаит-

дином

Фахретдином

и

великим

поэтом

Закиром Рамиевым, который ж ил раньше

в Орске.

Уважаемый ученый Ризаитдин (Риза) говорил, что он

непрестанно молится за успех нашего дела и что очень

доволен тем, что его собственные сыновья тоже сотрудни­

чают с нами. Перед моим уходом почтенный ученый при­

ж ал мою голову к груди, глаза его наполнились слезами.

Во взгляде у него застыл безмолвный вопрос: «Какие же

еще испытания ждут нас?»

Я сказал ему: «В этой жизни, объятой пламенем, мы

будем

искать

пути

правды,

пробиваясь

сквозь

пекло.

Может быть, плодами нашей борьбы воспользуются уже

будущие поколения. А пока нам надо убедиться, что в

нашем народе не умерли отвага, вера в свои силы. Если

эти чувства не угаснут, когда-нибудь и наш народ станет

жить как свободная нация».

С просветленной душой я ушел от хазрета Ризаитдина.

Хоть на глазах у него и стояли слезы, он сохранял спокой­

ствие и степенность мудреца. Даже в такое грозное время

он продолжал работать в тиши своей богатейшей библио­

теки, проникая в глубь веков, и это придавало мне силы.

Долго не выходили его проникновенные слова из моей

памяти.

В 1926 году по пути в Мекку на конгресс он останав­

ливался в Стамбуле.

На обеде хазрет вспоминал при

гостях о нашей встрече в Оренбурге и те слова, которые

были тогда сказаны мной, чем всех нас очень порадовал.

А Фрунзе признал мою правоту. Если бы не дружба

и доверие, которые проявлял ко мне этот человек, если бы

я не был связан словом, данным мной таким представите­

лям красных, как Фрунзе, Рыков, и не сохранял верность

подписанным соглашениям, то я ушел бы от Советов

и вновь стал на путь борьбы с ними.

В разговоре с редактором газеты «Правда» я подчер­

кивал, насколько важно, чтобы во взаимоотношениях с

нами, народами Востока, Советы сохраняли верность до­

стигнутым соглашениям. Однако, судя по рапортам Брой-

до, попавшим тогда в наши руки (недавно некоторые из

них были опубликованы самими Советами), мнение ком­

мунистических организаций соседних с Башкортостаном

русских губерний Сталин ставил выше мнения Фрунзе

и его товарищей. В одном рапорте Бройдо писал: «Орен­

бург

превратился в точку объединения мусульман на

Востоке России. Валидова нельзя сюда допускать. Следует

натравить на него М уртазина. Надо поставить себе обяза­

тельной целью испортить отношения между башкирами и

казахами. Именно так поступал Неплюев, он действитель­

но был великим политиком. Валидова необходимо изоли­

ровать от других тюркских народов».

Неплюев, упоминаемый Бройдо, в X V III

веке при

Петре

Великом

и

дочери

его

Елизавете

управлял

из

Оренбурга всей восточной Россией, а до этого был дипло­