Чего греха таить, многие смотрят на деревенского жителя свысока, деревня, мол, село и есть село. Забывают, что все мы дети Бога и живём под одним Солнцем. Не в почёте у нас труд, и говорят в народе: «Работа не волк, в лес не убежит», «От работы кони дохнут», «Работа дураков любит». Жить и работать в деревне не стыдно. Стыдно не работать, стыдно воровать, жить за чужой счёт, ничего не делая. Кто-то должен растить хлеб, картофель, овощи, давать людям мясо, молоко, яйца. Сельские жители – труженики, кормильцы, они фундамент нашей жизни, её соль. Человек труда достоин уважения. И в деревне есть образованные, думающие, деловые люди, настоящие хозяева. Они стараются механизировать свой нелёгкий труд, идти в ногу со временем, пользуются электрическими сепараторами, духовками, миксерами, мясорубками и так далее, покупают мотоблоки, имеют свои машины. Можно и в городе не знать ни цели, ни смысла жизни, не иметь увлечения. Только увлечённый человек интересен. Не главное, где жить, главное, как и чем. Жить достойно, в достатке может и должен каждый. Достаток, конечно, все понимают по-своему, и всё в жизни относительно. Но не надо надеяться и ждать, что его вам кто-то даст. Задаю вопрос: «Вы можете накормить пятьдесят человек сегодня?» Не думаю, что многие ответят утвердительно: себя бы накормить. А мы можем. Где вы ещё увидите такое изобилие продуктов, как ни на деревенском столе! Молоко, творог, сметана, масло, яйца… И всё это – свежие, свои, экологически чистые продукты. В деревне вы ближе к природе. Нет городского шума, чистый воздух. Летом и зимой часто бываешь на улице. Летом занимаешься огородом, зимой живность заставляет выходить в любые морозы на свежий воздух. Деревню очень любят дети. Какой восторг вызывает у них маленький поросёнок или телёнок! Детям доставляет большое удовольствие кормить, поить, помогать ухаживать за ними. Они даже плачут, если родители не берут их с собой в деревню (городские любят погостить, особенно летом). Деревня – хороший способ похудеть, в то время как можешь есть всё сладкое и мучное и сколько хочешь. И никаких диет. Хозяйство и огород – и ты в хорошей форме. Надо работать физически, и тогда такой проблемы, как лишний вес, не будет. Могут люди в почтенном возрасте держать живность, иметь огород и столько работать… У них это вошло в привычку. Хотя, всё хорошо в меру, – как много работать, так и ничего не делать – вредно. Должна быть золотая середина, ко всему надо подходить разумно. Может, в этом и есть секрет долголетия: физическая работа, свежий воздух и своя, крестьянская, пища… Бабушке за восемьдесят, держит живность, сажает огород. Родственники настаивают, чтобы она переехала к ним в город, пожила, по их понятию, для себя. А она говорит: «Я сугубая крестьянка, люблю животных и землю». И всю жизнь она относилась к тем женщинам, которые «и коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут».
Старое дерево не пересаживают. Её не понимают, она обижается. «И что я буду делать в городской квартире? – сокрушается бабуля. – Разве что смерти дожидаться». А ведь так и есть: нельзя под старость лет резко менять жизнь, её уклад, привычки, питание. Пожилому человеку трудно перестроиться. Такая «перестройка», скорее, принесёт вред, чем пользу. Дома она с закрытыми глазами может управляться по хозяйству, а в городе всё ново, надо привыкнуть, но на это у неё уже нет ни времени, ни сил, и совсем нет желания жить в городе.
Вышла за порог – и вот под ногами зелёная трава. Рядом и огород. А весной такая красота! Вся деревня утопает в белоснежной черёмухе (для неё и для нас она ягода детства). А потом зацветает сирень. И стоит такой аромат, какого в городе не бывает. Сирень-красавица не уступает белопенной черёмухе. Радует глаз до поздней осени. Её крупные сердцевидные листья от жёлто-зелёного до всех оттенков кремового цвета украшают усадьбу. 6288870_KUcgZcvSHY (510x505, 75Kb) Красива деревня и зимой, особенно когда идёт снег. Кругом белым-бело, в белоснежном наряде и земля, и дома, и деревья. Всё сказочно красиво! И никакой чёрный асфальт не заменит этого. Говорит бабушка про квартиру в городе: «курятник», «золотая клетка, да чёрт ей рад». Городскому жителю это покажется нелепым и смешным, но факт остаётся фактом.
Много интересного можно увидеть в деревне. Вот бабушка ведёт за верёвочку чёрную козу (коза – главная), а за ними гуськом идут белые козы и козлята. Телёнок пасётся с козами, потеряет их из вида и кричит. Так и ходят одной компанией. Удивляешься, что он вырос рядом с козами и привык к ним.
Вот котёнок обнюхивается нос к носу с большой собакой – знакомство состоялось. Нельзя не улыбнуться, увидев квочку, прямо «нафаршированную» цыплятами: то здесь, то там из неё выглядывают их маленькие разноцветные головки. Этого в городе не увидишь.
Её пороки
Не все в деревне живут хорошо. Хорошо живёт тот, кто хорошо работает.
Сидящих на лавочках возле дома называют «подснежниками». Как только пригреет после долгой зимы солнышко, они и появляются. И нет их только зимой, а виной тому сильные морозы. Беззаботные люди устраивают себе жизнь «ничего неделанья». Сидят часами у «ящика», как телеманы, просиживая чужую жизнь. Одна мыльная опера сменяется другой, не менее захватывающей. А где же своя собственная жизнь? Она проходит как-то тускло и неинтересно. Сидят на лавочках, «чешут» часами языки, собирая последние новости на селе, подслушивают, подглядывают, докладывают. Не нашли они более интересного занятия для себя.
В деревне магазин и почта – центры по сбору информации. Хлеб привозят в 12 часов, но уже в 10 баба Лида отправляется в магазин с большой сумкой. Все знают всё и даже больше. Это в городе можно жить, не зная соседа по лестничной площадке. А в деревне, особенно в небольшой, всё на виду. Вы приехали, вы – чужаки. А это значит, с вас спрос другой. Есть любители ходить и ездить по гостям с пустыми сумками в надежде, что кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь им что-то даст.
Очень модное занятие – «болтология», и человек не понимает, что это пустая трата времени. Неужели нельзя найти для себя интересное дело, стать увлечённым человеком, с которым хотелось бы пообщаться, узнать что-то новое, полезное, чему-то научиться? Как живут такие люди, задают ли себе вопросы: зачем я живу, что умею и могу дать другим? На вопрос, зачем человек живёт, я отвечу просто: «Чтобы себя уважать, чтобы люди тебя уважали, и не стыдно было перед теми, кто уже ушёл…»
«Городские цветы»
Их возраст от 20 до 60 лет. Приехали, набрали полные мешки и сумки и уехали. Никто их с тяпкой в огороде никогда не видел, в сарай они не пойдут – там воняет (а на столе пахнет). Хорошо, если родители ещё молодые и полны сил, а есть старички, которым под восемьдесят.
Видела такую картину: на проводах сидели птицы. Они уже выросли из «желторотиков» и стали больше своих родителей. А те летали, такие маленькие, ловили корм и вкладывали его в открытые рты своих детенышей… Что-то подобное происходит и с людьми.
Три «грации»
А здесь живут три матери, которым при жизни надо ставить памятник за их неистовую любовь к своим детям. Сынок пьёт, а мама носит баночки – как же, сына кормить надо (а ему уже 40 лет). Мама бегает, помогает картошку сажать, сама копает лопатой, а сынок клубни раскладывает. Плачет сын (жена бросила): «Мама, я не могу один». Другие могут, а он – нет. Прямо мальчик в коротких штанишках. И бежит мама к сыну с другого конца деревни корову доить в 4 утра, а потом обратно, доить свою. И косит траву, и носит её на своем горбу для сыновнего телёнка…
Другая мать содержит сыночков на свою пенсию, а самой денег на хлеб не хватает. Сыны пьют, не работают, как разойдутся – и маме места мало. Зовёт её дочка к себе, так нет, сыночков жаль: как они будут без неё жить, пропадут…
У третьей матери сын не пьёт, но и толку от него нет. Он вечный «путешественник». Мотается по родственникам, друзьям и знакомым, а мама для него держит большое хозяйство и сажает большой огород.
Вот уж поистине материнская любовь не знает границ. А может, лучше, если бы она её знала?.. Сыночкам за 40-50 лет, будет ли с них толк? Вряд ли. 6288870_artlib_gallery79382b_edorig (568x454, 74Kb) Есть в деревне такая тенденция: взрослые люди уже имеют своих детей, но ничего не держат из живности, а приходят к старым родителям «помогать». Не хотят самостоятельно жить, не хотят иметь лишних забот, проблем и ответственности. А получается как-то некрасиво, нет бы старикам не держать никакой живности и ходить к детям, крепко стоящим на ногах.
Клички
У многих в деревне есть клички. Одни клички дают из-за фамилии (к примеру, Гусев – Гусь, Чуркин – Чурка), другие подмечаются людьми. Здесь и Тумба-юмба со своей дочкой Дюймовочкой, и Труба – женщина с громким и грубым голосом, её дочки Трубочки, Ирка-пулемётчица (за манеру быстро говорить), Леди-бомж (не пьёт – леди, запила – бомж), Казачка, Цыганка, Бен Ладен, который когда перепьёт (а он всегда перепивает и, по возможности, каждый день), всем грозит: «Тебе два часа осталось жить, тебе – час. Приду с топором, жди».
Пастух поработал, деньги получил и все пропил, вот тебе и Всадник без головы. А Ментиха не от слова «мент» (хотя сразу можно так подумать: она всё всегда видит и обещает доложить), а потому, что, как рассказывают люди, однажды её муж сказал: «Сейчас, один мент», то есть момент, так и остался он с тех пор Ментом. Так ли было на самом деле или нет, но раз муж Мент, то и жена его – Ментиха.
Люди подмечают всё, и как дадут кому кличку, то «приклеят» её на всю жизнь. Забываются имена, фамилии, и только клички не забываются.
Пьянство
Какая-то эпидемия пьянства… Пьют старые, пьют женщины, пьёт молодёжь. Это уже не идёт ни в какие рамки. На вопрос: «Как жизнь, Миша?», тот отвечает: «Вся деревня спилась, и мы тоже пьём».
Можно бы посмеяться с его слов, если бы не было так грустно. В общем, неглупые парни и Миша, и Лёша, и Витя, а пьют её, проклятую, и когда они одумаются, никто не знает. Бывает, кодируются, бывает, бросают сами, но это редкость, в основном, из-за проблем со здоровьем. Хотя, бывает и по-другому. Врач предупреждает, а они всё равно пьют и уходят раньше времени в мир иной. Другим бы делать выводы, но, видно, нечем. Прожигают свою единственную жизнь, словно их две: одну проживают как попало, а другую, думают, проживут достойно.
Какая сила пропадает у молодых! Но работать они не хотят. А пустота всегда чем-нибудь да заполняется. Вот и пьют. Не знают, что Господь сказал человеку: «В поте лица своего будешь есть хлеб», да и знать не хотят. Алкаши уходят от реальной жизни с её проблемами в вымышленный мирок. Пьянство – это удел слабых. Сильные духом стремятся вперёд, вверх, хоть на чуть-чуть, но вверх, хоть ползком, но вперёд.
Воровство
Воровство существует, и от этого никуда не денешься. Воруют и в городе, и на дачах, и деревня – не исключение. Поэтому, лучше быть готовым ко всему и не думать,что меня это не коснётся. Всё, что плохо лежит, будет украдено.
Некоторые люди в деревне собак не держат. Им в первую очередь и ждать воров. Не надо экономить на собаках (они, мол, много едят). Собаки – это охрана. Воры днём спят, а ночью (примерно с часа ночи до трёх) выходят на «работу», а мы – наоборот, днём наработаемся, а ночью крепко спим.
Лучше держать большую собаку, можно две-три. Это каждый решает сам. Надо знать, что маленьких собачек никто не боится. Можно в доме держать такой «будильник». Залают собаки на улице – залает и она.
У каждого свои способы защиты. Отмечу, на мой взгляд, основные. Всё надо держать на замках: кухню, сарай, склад с кормами, гараж и так далее. Изгородь лучше иметь высокую или по её верху прибить колючую проволоку. Калитку, через которую выпускают скот на пастбище и ходят в огород, зимой следует закрыть изнутри и закрутить проволокой. Можно на калитку накинуть цепь. Если воры её будут открывать, она обязательно загремит, и собака проснётся. Она ведь, как и человек, тоже иногда крепко спит, особенно молодая или со щенками.
Воры боятся света, шума. Поэтому иногда в кухне на ночь жильцы оставляют свет – пусть думают, что в доме не спят.
Был случай, когда будка собаки находилась рядом с забором. Собака вставала на задние лапы и смотрела на улицу. Ночью, накинув петлю, её задушили. Пусть лучше собака бегает на цепи по проволоке во дворе.
Хорошие сторожа – гуси. Когда они видят незнакомого человека, то поднимают такой шум! Недаром говорят, что гуси Рим спасли.
Осенью воры «посещают» огороды. Они воруют овощи, картошку. Можно на задворках посадить колючее растение, к примеру, расторопшу. Она отвадит желающих лазать по ночам. Если у вас большой огород, можно посеять кукурузу, только очень густо. Початки будут мелкие, непривлекательные. Они пойдут на корм скоту. Ближе к дому кукурузу можно проредить, чтобы собрать полноценные початки, затем посадить тыкву, поближе – картошку. И кукуруза будет целая, и за картошкой можно уследить.
Никому вечером, тем более ночью, нельзя открывать двери, подходить близко к калитке. Нельзя никого впускать во двор, особенно незнакомых людей. Может, у кого-то есть свои секреты от воровства, но и этих нехитрых, думаю, вполне достаточно.
Мимоходом
Эта глава о «больных» и «здоровых». Держит человек живность, сажает огород – значит, он здоров. Такое мнение бытует в деревне. А другой ничего не делает – он больной. И год больной, и пять, и десять лет, и всю жизнь. Но почему-то не умирает (да простят мне это действительно больные люди). Я говорю о тех, кто ежедневно ощупывает свои болячки (а у кого их нет?). Такие люди постоянно меряют давление, читают лечебную литературу, горстями пьют таблетки, заваривают травы. То они сидят на одном вываренном рисе или свекле, то ходят по врачам и больницам. То есть они всю жизнь «в реанимации». А мы страдаем «трудоголизмом».
Бабушка, которой исполнилось 80 лет, говорит: «Утром болит всё, даже каждый пальчик» (ревматизм «накрутил» шишки на суставах). Но она встаёт, начинает двигаться и кормить живность, доить корову. Она сама ещё косит в огороде траву. И вот уже 25 лет ежедневно делает зарядку по 5-10 минут (бег трусцой и дыхательные упражнения). Её в деревне считают здоровой. А её здоровью не позавидуешь. Это человек «старой закалки», в словаре у неё нет слов «хочу», «не хочу». Она знает слово «надо». И знает, что жизнь – в движении.
Есть в деревне и «Тумбы-юмбы». Они любят посидеть, поесть, поспать. Корову держать им не хочется – надо рано вставать и поздно ложиться. А молоко любят все. Картошку посадят люди, а выкопает трактор. Остаётся только болеть «притворением хитрости». О таких даже врачи говорят: «здоровобольной».
Нет, мы не настолько здоровы, чтобы с лишними килограммами жить. Попробуйте поработать с мешком сахара или муки за плечами! С мешком даже ходить тяжело. Уж, действительно, бедные они, бедные, эти «больные».
У трудоголиков есть опасность перетрудиться. Надо сочетать труд с отдыхом, иначе может наступить переутомление, а в хронической форме переутомление – это уже болезнь. Ленивых приходится подгонять в работе, трудоголиков же надо останавливать, «тормозить». Им следует помнить, что самое главное – здоровье. «Его не купишь, – сказал деревенский парень, – а всё остальное можно купить или украсть», – и засмеялся.
Хорошо, когда у человека в голове «порядок». То есть как у хорошей хозяйки. Всё разложено по полочкам и на свои места. Тогда он знает, что ему надо в жизни. Он работает, занят делом, чувствует себя хозяином, «горит, как печка с открытым поддувалом», а не «коптит» всю жизнь.
Работа, занятость – одно из средств хорошего настроения и налаживания своей жизни. Молодые люди жалуются на жизнь, на то, что нет работы. А работы полно. Бабушка разводит живность, сажает огород. А им не нравится такая работа, такая жизнь. Им подавай красивую, как по телевизору показывают. А как сделать её такой, они не знают. И стараются уехать из деревни в город по принципу «живут же там люди». Люди живут по-разному и в городе, и в деревне. Если у человека есть талант или престижная специальность, почему бы и не уехать? А если только одно желание жить в городе, то этого мало. Уезжают люди в город, лишь бы уехать из деревни, а что дальше? Надо знать цель. Зачем уехал?
Ода деревне
Ты в судьбе моей самая главная, в грусти, радости – доля одна.
И печаль души исповедальная, глушь родная – деревня моя!
Может завтра душа успокоится и придет на родимый погост.
СВЯТОЕ МЕСТО ЧИМЕЕВО!!!
:НАДЕЖДА Паштецкая
ОДА ДЕРЕВНЕ
Чего греха таить, многие смотрят на деревенского жителя свысока,
деревня, мол, село и есть село.
Забывают, что все мы дети Бога и живём под одним Солнцем.
Не в почёте у нас труд, и говорят в народе:
«Работа не волк, в лес не убежит»,
«От работы кони дохнут»,
«Работа дураков любит».
Жить и работать в деревне не стыдно.
Стыдно не работать, стыдно воровать, жить за чужой счёт, ничего не делая. Кто-то должен растить хлеб, картофель, овощи,
давать людям мясо, молоко, яйца.
Сельские жители – труженики, кормильцы,
они фундамент нашей жизни, её соль.
Человек труда достоин уважения.
И в деревне есть образованные, думающие, деловые люди,
настоящие хозяева. Они стараются механизировать свой нелёгкий труд,
идти в ногу со временем, пользуются электрическими сепараторами, духовками, миксерами, мясорубками и так далее,
покупают мотоблоки, имеют свои машины.
Можно и в городе не знать ни цели, ни смысла жизни, не иметь увлечения. Только увлечённый человек интересен.
Не главное, где жить, главное, как и чем.
Жить достойно, в достатке может и должен каждый.
Достаток, конечно, все понимают по-своему, и всё в жизни относительно.
Но не надо надеяться и ждать, что его вам кто-то даст.
Задаю вопрос: «Вы можете накормить пятьдесят человек сегодня?»
Не думаю, что многие ответят утвердительно: себя бы накормить.
А мы можем. Где вы ещё увидите такое изобилие продуктов, как ни на деревенском столе!
Молоко, творог, сметана, масло, яйца…
И всё это – свежие, свои, экологически чистые продукты.
В деревне вы ближе к природе. Нет городского шума, чистый воздух.
Летом и зимой часто бываешь на улице.
Летом занимаешься огородом, зимой живность заставляет
выходить в любые морозы на свежий воздух.
Деревню очень любят дети.
Какой восторг вызывает у них маленький поросёнок или телёнок!
Детям доставляет большое удовольствие кормить, поить,
помогать ухаживать за ними.
Они даже плачут, если родители не берут их с собой в деревню
(городские любят погостить, особенно летом).
Деревня – хороший способ похудеть,
в то время как можешь есть всё сладкое и мучное и сколько хочешь.
И никаких диет. Хозяйство и огород – и ты в хорошей форме.
Надо работать физически, и тогда такой проблемы, как лишний вес, не будет.
Могут люди в почтенном возрасте держать живность,
иметь огород и столько работать… У них это вошло в привычку.
Хотя, всё хорошо в меру, – как много работать, так и ничего не делать – вредно.
Должна быть золотая середина, ко всему надо подходить разумно.
Может, в этом и есть секрет долголетия: физическая работа,
свежий воздух и своя, крестьянская, пища…
Бабушке за восемьдесят, держит живность, сажает огород.
Родственники настаивают, чтобы она переехала к ним в город,
пожила, по их понятию, для себя.
А она говорит:
«Я сугубая крестьянка, люблю животных и землю».
И всю жизнь она относилась к тем женщинам,
которые «и коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут».
Старое дерево не пересаживают.
Её не понимают, она обижается.
«И что я буду делать в городской квартире? – сокрушается бабуля. –
Разве что смерти дожидаться».
А ведь так и есть: нельзя под старость лет резко менять жизнь,
её уклад, привычки, питание. Пожилому человеку трудно перестроиться.
Такая «перестройка», скорее, принесёт вред, чем пользу.
Дома она с закрытыми глазами может управляться по хозяйству,
а в городе всё ново, надо привыкнуть,
но на это у неё уже нет ни времени, ни сил, и совсем нет желания
жить в городе.
Вышла за порог – и вот под ногами зелёная трава.
Рядом и огород. А весной такая красота!
Вся деревня утопает в белоснежной черёмухе
(для неё и для нас она ягода детства). А потом зацветает сирень.
И стоит такой аромат, какого в городе не бывает.
Сирень-красавица не уступает белопенной черёмухе.
Радует глаз до поздней осени.
Её крупные сердцевидные листья от жёлто-зелёного до всех оттенков кремового цвета украшают усадьбу.
6288870_KUcgZcvSHY (510x505, 75Kb)
Красива деревня и зимой, особенно когда идёт снег.
Кругом белым-бело, в белоснежном наряде и земля, и дома, и деревья.
Всё сказочно красиво! И никакой чёрный асфальт не заменит этого.
Говорит бабушка про квартиру в городе: «курятник», «золотая клетка,
да чёрт ей рад». Городскому жителю это покажется нелепым и смешным,
но факт остаётся фактом.
Много интересного можно увидеть в деревне.
Вот бабушка ведёт за верёвочку чёрную козу (коза – главная),
а за ними гуськом идут белые козы и козлята.
Телёнок пасётся с козами, потеряет их из вида и кричит.
Так и ходят одной компанией.
Удивляешься, что он вырос рядом с козами и привык к ним.
Вот котёнок обнюхивается нос к носу с большой собакой –
знакомство состоялось. Нельзя не улыбнуться, увидев квочку, прямо «нафаршированную» цыплятами:
то здесь, то там из неё выглядывают их маленькие разноцветные головки.
Этого в городе не увидишь.
Её пороки
Не все в деревне живут хорошо.
Хорошо живёт тот, кто хорошо работает.
Сидящих на лавочках возле дома называют «подснежниками».
Как только пригреет после долгой зимы солнышко, они и появляются.
И нет их только зимой, а виной тому сильные морозы.
Беззаботные люди устраивают себе жизнь «ничего неделанья».
Сидят часами у «ящика», как телеманы, просиживая чужую жизнь.
Одна мыльная опера сменяется другой, не менее захватывающей.
А где же своя собственная жизнь?
Она проходит как-то тускло и неинтересно.
Сидят на лавочках, «чешут» часами языки, собирая последние новости на селе, подслушивают, подглядывают, докладывают.
Не нашли они более интересного занятия для себя.
В деревне магазин и почта – центры по сбору информации.
Хлеб привозят в 12 часов, но уже в 10 баба Лида отправляется в магазин
с большой сумкой. Все знают всё и даже больше.
Это в городе можно жить, не зная соседа по лестничной площадке.
А в деревне, особенно в небольшой, всё на виду.
Вы приехали, вы – чужаки.
А это значит, с вас спрос другой.
Есть любители ходить и ездить по гостям с пустыми сумками
в надежде, что кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь им что-то даст.
Очень модное занятие – «болтология», и человек не понимает,
что это пустая трата времени. Неужели нельзя найти для себя интересное дело, стать увлечённым человеком,
с которым хотелось бы пообщаться, узнать что-то новое, полезное,
чему-то научиться? Как живут такие люди, задают ли себе вопросы:
зачем я живу, что умею и могу дать другим?
На вопрос, зачем человек живёт, я отвечу просто:
«Чтобы себя уважать, чтобы люди тебя уважали,
и не стыдно было перед теми, кто уже ушёл…»
«Городские цветы»
Их возраст от 20 до 60 лет.
Приехали, набрали полные мешки и сумки и уехали.
Никто их с тяпкой в огороде никогда не видел, в сарай они не пойдут – там воняет (а на столе пахнет).
Хорошо, если родители ещё молодые и полны сил,
а есть старички, которым под восемьдесят.
Видела такую картину: на проводах сидели птицы.
Они уже выросли из «желторотиков» и стали больше своих родителей.
А те летали, такие маленькие, ловили корм
и вкладывали его в открытые рты своих детенышей…
Что-то подобное происходит и с людьми.
Три «грации»
А здесь живут три матери, которым при жизни надо ставить памятник
за их неистовую любовь к своим детям.
Сынок пьёт, а мама носит баночки – как же, сына кормить надо
(а ему уже 40 лет). Мама бегает, помогает картошку сажать,
сама копает лопатой, а сынок клубни раскладывает.
Плачет сын (жена бросила): «Мама, я не могу один».
Другие могут, а он – нет. Прямо мальчик в коротких штанишках.
И бежит мама к сыну с другого конца деревни корову доить в 4 утра,
а потом обратно, доить свою.
И косит траву, и носит её на своем горбу для сыновнего телёнка…
Другая мать содержит сыночков на свою пенсию,
а самой денег на хлеб не хватает.
Сыны пьют, не работают, как разойдутся – и маме места мало.
Зовёт её дочка к себе, так нет, сыночков жаль:
как они будут без неё жить, пропадут…
У третьей матери сын не пьёт, но и толку от него нет.
Он вечный «путешественник».
Мотается по родственникам, друзьям и знакомым,
а мама для него держит большое хозяйство и сажает большой огород.
Вот уж поистине материнская любовь не знает границ.
А может, лучше, если бы она её знала?..
Сыночкам за 40-50 лет, будет ли с них толк? Вряд ли.
6288870_artlib_gallery79382b_edorig (568x454, 74Kb)
Есть в деревне такая тенденция: взрослые люди уже имеют своих детей,
но ничего не держат из живности, а приходят к старым родителям «помогать». Не хотят самостоятельно жить, не хотят иметь
лишних забот, проблем и ответственности.
А получается как-то некрасиво, нет бы старикам не держать никакой живности и ходить к детям, крепко стоящим на ногах.
Клички
У многих в деревне есть клички.
Одни клички дают из-за фамилии (к примеру, Гусев – Гусь,
Чуркин – Чурка), другие подмечаются людьми.
Здесь и Тумба-юмба со своей дочкой Дюймовочкой,
и Труба – женщина с громким и грубым голосом, её дочки Трубочки,
Ирка-пулемётчица (за манеру быстро говорить),
Леди-бомж (не пьёт – леди, запила – бомж),
Казачка, Цыганка, Бен Ладен, который когда перепьёт
(а он всегда перепивает и, по возможности, каждый день), всем грозит:
«Тебе два часа осталось жить, тебе – час. Приду с топором, жди».
Пастух поработал, деньги получил и все пропил,
вот тебе и Всадник без головы.
А Ментиха не от слова «мент» (хотя сразу можно так подумать:
она всё всегда видит и обещает доложить),
а потому, что, как рассказывают люди, однажды её муж сказал:
«Сейчас, один мент», то есть момент, так и остался он с тех пор Ментом.
Так ли было на самом деле или нет, но раз муж Мент, то и жена его – Ментиха.
Люди подмечают всё, и как дадут кому кличку, то «приклеят» её на всю жизнь.
Забываются имена, фамилии, и только клички не забываются.
Пьянство
Какая-то эпидемия пьянства…
Пьют старые, пьют женщины, пьёт молодёжь.
Это уже не идёт ни в какие рамки.
На вопрос: «Как жизнь, Миша?», тот отвечает:
«Вся деревня спилась, и мы тоже пьём».
Можно бы посмеяться с его слов, если бы не было так грустно.
В общем, неглупые парни и Миша, и Лёша, и Витя, а пьют её, проклятую,
и когда они одумаются, никто не знает.
Бывает, кодируются, бывает, бросают сами, но это редкость, в основном,
из-за проблем со здоровьем.
Хотя, бывает и по-другому.
Врач предупреждает, а они всё равно пьют
и уходят раньше времени в мир иной.
Другим бы делать выводы, но, видно, нечем.
Прожигают свою единственную жизнь, словно их две:
одну проживают как попало, а другую, думают, проживут достойно.
Какая сила пропадает у молодых! Но работать они не хотят.
А пустота всегда чем-нибудь да заполняется. Вот и пьют.
Не знают, что Господь сказал человеку:
«В поте лица своего будешь есть хлеб», да и знать не хотят.
Алкаши уходят от реальной жизни с её проблемами в вымышленный мирок. Пьянство – это удел слабых.
Сильные духом стремятся вперёд, вверх, хоть на чуть-чуть,
но вверх, хоть ползком, но вперёд.
Воровство
Воровство существует, и от этого никуда не денешься.
Воруют и в городе, и на дачах, и деревня – не исключение.
Поэтому, лучше быть готовым ко всему и не думать,что меня это не коснётся. Всё, что плохо лежит, будет украдено.
Некоторые люди в деревне собак не держат.
Им в первую очередь и ждать воров.
Не надо экономить на собаках (они, мол, много едят).
Собаки – это охрана.
Воры днём спят, а ночью (примерно с часа ночи до трёх) выходят на «работу», а мы – наоборот, днём наработаемся, а ночью крепко спим.
Лучше держать большую собаку, можно две-три.
Это каждый решает сам.
Надо знать, что маленьких собачек никто не боится.
Можно в доме держать такой «будильник».
Залают собаки на улице – залает и она.
У каждого свои способы защиты.
Отмечу, на мой взгляд, основные.
Всё надо держать на замках: кухню, сарай, склад с кормами, гараж и так далее. Изгородь лучше иметь высокую
или по её верху прибить колючую проволоку.
Калитку, через которую выпускают скот на пастбище и ходят в огород,
зимой следует закрыть изнутри и закрутить проволокой.
Можно на калитку накинуть цепь.
Если воры её будут открывать, она обязательно загремит, и собака проснётся. Она ведь, как и человек,
тоже иногда крепко спит, особенно молодая или со щенками.
Воры боятся света, шума.
Поэтому иногда в кухне на ночь жильцы оставляют свет –
пусть думают, что в доме не спят.
Был случай, когда будка собаки находилась рядом с забором.
Собака вставала на задние лапы и смотрела на улицу.
Ночью, накинув петлю, её задушили.
Пусть лучше собака бегает на цепи по проволоке во дворе.
Хорошие сторожа – гуси.
Когда они видят незнакомого человека, то поднимают такой шум!
Недаром говорят, что гуси Рим спасли.
Осенью воры «посещают» огороды. Они воруют овощи, картошку.
Можно на задворках посадить колючее растение, к примеру, расторопшу.
Она отвадит желающих лазать по ночам.
Если у вас большой огород, можно посеять кукурузу, только очень густо. Початки будут мелкие, непривлекательные.
Они пойдут на корм скоту. Ближе к дому кукурузу можно проредить,
чтобы собрать полноценные початки,
затем посадить тыкву, поближе – картошку.
И кукуруза будет целая, и за картошкой можно уследить.
Никому вечером, тем более ночью, нельзя открывать двери,
подходить близко к калитке.
Нельзя никого впускать во двор, особенно незнакомых людей.
Может, у кого-то есть свои секреты от воровства,
но и этих нехитрых, думаю, вполне достаточно.
Мимоходом
Эта глава о «больных» и «здоровых».
Держит человек живность, сажает огород – значит, он здоров.
Такое мнение бытует в деревне. А другой ничего не делает – он больной.
И год больной, и пять, и десять лет, и всю жизнь.
Но почему-то не умирает (да простят мне это действительно больные люди).
Я говорю о тех, кто ежедневно ощупывает свои болячки (а у кого их нет?).
Такие люди постоянно меряют давление, читают лечебную литературу, горстями пьют таблетки, заваривают травы.
То они сидят на одном вываренном рисе или свекле,
то ходят по врачам и больницам.
То есть они всю жизнь «в реанимации». А мы страдаем «трудоголизмом».
Бабушка, которой исполнилось 80 лет, говорит:
«Утром болит всё, даже каждый пальчик»
(ревматизм «накрутил» шишки на суставах).
Но она встаёт, начинает двигаться и кормить живность, доить корову.
Она сама ещё косит в огороде траву.
И вот уже 25 лет ежедневно делает зарядку по 5-10 минут
(бег трусцой и дыхательные упражнения).
Её в деревне считают здоровой. А её здоровью не позавидуешь.
Это человек «старой закалки», в словаре у неё нет слов «хочу», «не хочу».
Она знает слово «надо». И знает, что жизнь – в движении.
Есть в деревне и «Тумбы-юмбы». Они любят посидеть, поесть, поспать.
Корову держать им не хочется – надо рано вставать и поздно ложиться.
А молоко любят все. Картошку посадят люди, а выкопает трактор.
Остаётся только болеть «притворением хитрости».
О таких даже врачи говорят: «здоровобольной».
Нет, мы не настолько здоровы, чтобы с лишними килограммами жить. Попробуйте поработать с мешком сахара или муки за плечами!
С мешком даже ходить тяжело.
Уж, действительно, бедные они, бедные, эти «больные».
У трудоголиков есть опасность перетрудиться. Надо сочетать труд с отдыхом, иначе может наступить переутомление,
а в хронической форме переутомление – это уже болезнь.
Ленивых приходится подгонять в работе,
трудоголиков же надо останавливать, «тормозить».
Им следует помнить, что самое главное – здоровье.
«Его не купишь, – сказал деревенский парень, –
а всё остальное можно купить или украсть», – и засмеялся.
Хорошо, когда у человека в голове «порядок».
То есть как у хорошей хозяйки. Всё разложено по полочкам и на свои места.
Тогда он знает, что ему надо в жизни.
Он работает, занят делом, чувствует себя хозяином,
«горит, как печка с открытым поддувалом», а не «коптит» всю жизнь.
Работа, занятость – одно из средств хорошего настроения
и налаживания своей жизни. Молодые люди жалуются на жизнь,
на то, что нет работы. А работы полно.
Бабушка разводит живность, сажает огород.
А им не нравится такая работа, такая жизнь.
Им подавай красивую, как по телевизору показывают.
А как сделать её такой, они не знают.
И стараются уехать из деревни в город по принципу «живут же там люди».
Люди живут по-разному и в городе, и в деревне.
Если у человека есть талант или престижная специальность,
почему бы и не уехать? А если только одно желание жить в городе,
то этого мало. Уезжают люди в город, лишь бы уехать из деревни,
а что дальше? Надо знать цель. Зачем уехал?
Ода деревне
Ты в судьбе моей самая главная,
в грусти, радости – доля одна.
И печаль души исповедальная,
глушь родная – деревня моя!
Может завтра душа успокоится
и придет на родимый погост.
Деревенская светит околица,
синью речки, четою берез.
За деревней, над Волжскою кручею,
я подставлю опять ветру грудь.
Соберутся друзья мои лучшие,
добрым словом родню помянуть.
Неподсудной в лихие все годы,
работящей деревня слыла.
В ней и жили герои-льноводы
и гордилася ими страна.
Отзовется не раз острой болью,
в седине у больного виска.
По умершим крестьянским подворьям,
непомерная сердца тоска.
И в избе одинокой, родимой,
той, что сестры прибрали к рукам.
Не мычит давно в стойле скотина,
и не топится печь по утрам.
Сыновьям и гостям очень рада,
деревенька, с шоссе на виду.
И с открытым для всех людей взглядом
я по улице с Волги пройду.
За околицей, в спелое жито
окунусь, чтоб тревоги забыть.
Вспомню все в жизни, что пережито,
и еще предстоит пережить.
_
Михаил Петров
#деревня