«СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ».

Часть 6. «КОГДА-ТО ОЧЕНЬ НУЖНЫЙ ИСЛАНДСКИЙ ШПАТ»
Исландский шпат — прозрачная крупнокристаллическая разновидность кальцита — редкий и дефицитный вид минерального сырья. Он бесцветный (иногда из-за примеси возникает голубоватый, розоватый, желтоватый или иной оттенок), прозрачный, со стеклянным блеском, хрупкий, с раковистым изломом, и твёрдостью 3 балла по шкале Мооса, плотностью (удельный вес): 2,71. Спайность: совершенная. Происхождение: гидротермально-метаморфическое, связано с заполнением полостей в базальтовых покровах, пластах и линзах туфогенных пород, субвулканических телах диоритов, иногда связан с кальцитовыми дайками в толще мраморов.
Этот минерал обладает уникальными свойствами, определяющими его широкое применение в оптике: хорошим пропусканием света в диапазоне от ультрафиолетовой до ближней инфракрасной области спектра, большим двупреломлением и высокой степенью поляризации светового пучка, при достаточной механической прочности и устойчивости к воздействию высоких температур. Кристаллы исландского шпата или их части, отвечающие техническим требованиям, получили название оптического кальцита.
Именно на образцах исландского шпата, в 1928 году советский физик Пётр Ребиндер (это тот самый умник, который позже, уже во время Великой Отечественной войны разработал коктейль Молотова, успешно применявшийся против танков противника) открыл эффект, который получил его имя: механические свойства твёрдых тел меняются в результате физико-химических процессов, которые уменьшают поверхностную (межфазную) энергию тела. В итоге это может привести к деформации кристаллической решетки.
Кристаллы исландского шпата надлежащего качества применяют в оптических и оптоэлектронных системах. Из этого минерала изготавливают поляризационные призмы, которые являются частью лазеров, оптико-электронных вычислительных машин и других систем современной техники: призмы конструкций Глана, Глана—Томпсона, Глазебрука, Аренса, Франка—Риттера, Николя, Коттона, двупреломляющие призмы Волластона, Сенармона, Рошона, полутеневые призмы Шенрока, Липпиха, лучеразводящие цилиндры и пластины, бифокальные линзы и другие главные детали полярископов, поляриметров, фотометров, интерферометров, поляризационных микроскопов и т. п. В СССР в 1973 году в СибИЗМИРе из кристаллов, добытых экспедицией «Шпат», изготовили сверхузкополосный интерференционно-поляризационный фильтр с полосой 0,08 Å
Также исландский шпат (оптический кальцит) применяется в микроскопии, для поляризации света и управления световыми потоками. поскольку его двойное лучепреломление помогает выявить структуру материала. Приборы, работающие с поляризованным светом, необходимы для разнообразных научных исследований и применяются в оборонной, химической и пищевой промышленности, в астрономии и медицине. Особо незаменимыми поляризационные микроскопы оказались для геологической и биологической микроскопии - при изучении тонких срезов биологических тканей и шлифов горных пород. Пожалуй, не сыщешь геолога, который не рассматривал шлифы под микроскопом, а уж петрологи, минерологи, стратиграфы и палеонтологи и вовсе не могли без них обойтись. Исландский шпат в микроскопах использовался в изготовлении поляризационных призм Николя для микроскопов, в том числе для геологических. Однако существовали проблемы с получением сырья, так как исландский шпат не так просто добывать, и он был очень восприимчив к ударным нагрузкам и вибрациям в полевых условиях. Поэтому в 60-е годы призменные поляризаторы стали постепенно заменять на плёночные. Например, у модели МИН-9 поляризатор проходящего света был уже плёночным. Еще в 1935 году Эдвин Лэнд изобрёл пленочные листовые поляроиды, которые затем, в послевоенное время, потепенно заменили поляризаторы на основе кальцита в большинстве приборов. Из-за появления таких заменителей, потребность в исландском шпате значительно упала. Но до СССР «пленки» докатились только на рубеже 60-х и 70-х годов, и большинство коллег успело поработать с приборами, основанными на оптическом кальците - которые ни за то нельзя было ронять.
В последнее время значение оптического кальцита снова несколько возросло в связи с его использованием в новых областях науки и техники, главным образом в квантовой электронике, оптотронике и астрофизике. Оптический кальцит оказался незаменимым, или наиболее эффективным материалом для модуляторов излучения и затворов оптических квантовых генераторов, элементов непрерывного и дискретного сканирования света, узкополосных интерференционно-поляризационных светофильтров. Эти устройства являются неотъемлемой частью лазеров, оптико-электронных вычислительных машин и других систем, имеющих важнейшее значение для самой современной техники, и для исследования космоса. Кроме того, кристаллы, друзы и щётки кальцита из исландского шпата по-прежнему используются как декоративно-коллекционный материал.
Исландский шпат (оптический кальцит) — редкий минерал, запасы которого ограничены, и в современном мире он считается стратегическим минералом. Промышленными считаются месторождения, в которых содержится 50 килограммов сырья. Самое крупное месторождение исландского шпата было расположено около города Хельгастадир у Эскифьордура в Исландии, но оно уже полностью отработано. Там кристаллы оптического качества добывали из полостей в базальте. Известны и другие месторождения минерала в мире: в ЮАР, Мексике, США, и в Средней Азии.
Месторождения в России располагаются в Эвенкии, Якутии, Туве, на Дальнем Востоке и на Кавказе и в Крыму. Самые перспективные для разработки месторождения исландского шпата находятся в Эвенкии, на севере Красноярского края. Высококачественные кристаллы исландского шпата извлекаются в районе Нижней Тунгуски, где располагается крупнейшая провинция оптического исландского шпата, её площадь составляет примерно 100 тыс. кв. км. В пределах провинции выявлен уникальный Нижне-Тунгусский район, где сосредоточены почти все учтённые запасы оптического кальцита в стране. Всего в его пределах известно 29 объектов, часть из которых является крупными промышленными месторождениями. Промышленное значение имеют месторождения Бабкинское, Крутое, Разлом, Дагалдын и другие. Они приурочены к покровам базальтов, малым интрузиям долеритов и зонам дробления туфогенных пород. Практически все месторождения исландского шпата тут локализуются в эффузивных породах туфолавовой триасовой толщи сибирских траппов.
Знаменитое месторождение исландского шпата Хрустальное расположено в Эвенкийском районе Красноярского края, в бассейне реки Подкаменная Тунгуска. Это те самые места, где в 1908 году грохнул на весь мир знаменитый Тунгусский метеорит, который долго искали, но так и не нашли. Примерно 30 км на север от поселка Хрустальный, там где Хушма течет «широтно». Вот там он якобы и упал. По легенде, это один из участников экспедиции исследователя Тунгусского метеорита Кулика в 1927 году привез оттуда в Москву кристаллы исландского шпата, приняв их за кристаллы горного хрусталя. Но на самом деле о залежах оптического кальцита в этом районе было известно ещё в XIX веке. Изучение велось на высоком уровне: еще в 1873 году в долину реки была отправлена экспедиция, организованная Русским географическим обществом. Однако главное открытие тут сделал один из замечательных исследователей Сибири Иннокентий Михайлович Суслов. Именно он первым обнаружил шпат, и привёз образцы минерала в Москву. Этот председатель Красноярского комитета содействия народам Севера организовал экспедицию в Эвенкию в 1926 году. Он была направлена туда для организации собраний местного населения на Стрелке Чуни, в Байките и Полигусе - с целью создания новых органов власти. И.М.Суслов добровольно взял на себя выполнение и целого ряда разносторонних научных задач. Основное внимание он уделял метеорологическим и фенологическим наблюдениям, изучению минерально-сырьевых ресурсов региона, его флоры и фауны, социальной культуры и права, музыки и религии народа эвенков. Суслов пишет: «Чуню до меня вообще посещали только лишь две экспедиции... Комитетом Севера на меня было возложено поручение провести ряд тунгусских съездов для организации родовых советов и родовых судов, а также обследовать работу торговых организаций и кооперации. Пользуясь случаем посещения ранее неисследованного бассейна Чуни, я взял на себя инициативу провести здесь и научную работу». Его экспедиция в 1926 году отправилась из Красноярска в Тайшет поездом, от Тайшета до Кежмы - на санях. На Подкаменной Тунгуске, в Ванаваре И.М.Суслов познакомился с эвенком по прозвищу Лючеткан (Илье Потаповичем Мачакугиром, сыном местного шамана Потапа), согласившимся работать в экспедиции в качестве переводчика и проводника. Экспедиция направилась из Ванавары по единственной на тысячи верст вокруг дороге - в верховья Чуни. Эту дорогу в 1925 году проложил Госторг для завоза товаров на открытую им факторию «Стрелка Чуни».
Промышленная добыча оптического кальцита в России была налажена только во времена СССР. Отдельные находки исландского шпата были отмечены давно. Но промышленные месторождения долго не удавалось найти. С 1960-х интенсивно разрабатывалось несколько больших и малых месторождений. Особенность добычи исландского шпата состоит в том, что его нужно добывать осторожно, чтобы не повредить драгоценные кристаллы. Извлечённые из недр кристаллы шпата — это сырьё для последующего обогащения. Промышленность предъявляет очень жёсткие требования к качеству оптического кальцита. И в итоге 85% массы уже извлечённых из недр кристаллов в процессе изготовления оптических призм становится не нужными нигде отходами.
Целенаправленные геолого-разведочные работы привели в конечном итоге к длинному ряду открытий в бассейне Нижней Тунгуски. Разведку месторождений и одновременную добычу сырья для изготовления поляризационных призм вела специализированная экспедиция «Шпат» ВПО «Союзкварцсамоцветы» Министерства геологии СССР. Эта грандиозная эпопея была детищем и кровно связанна с доктором геолого-минералогических наук Евгением Яковлевичем Киевленко. В 50-х он - начальник партии и главный геолог Нижне-Тунгусской экспедиции , с 1955 года работал снс и начальником геологической лаборатории во ВНИИСИМС, в 1958 году назначен начальником геологоразведочного отдела, а в 1961-71 годах - главный геолог 6-го Главного управления Мингео СССР, и одновременно - главный геолог его Комплексной геологической экспедиции, той самой легендарной «Шестерки», из которой и родились все эти «Кварцсамоцветы». Всю жизнь он занимался поисками и разведкой месторождений стратегического сырья для радиотехнической промышленности, в первую очередь — исландского шпата. При его активном участии открыты и введены в эксплуатацию крупнейшие месторождения пьезооптического кварца, горного хрусталя, исландского шпата, жильного кварца. Его «Геология и оценка месторождений исландского шпата» (изд. «Недра» , 1974 г.) - до их пор моя настольная книга, и более толкового учебника и справочника по камням я не встречал.
С 1960 по 1991 год созданная геологами страны минерально-сырьевая база оптического кальцита позволяла полностью удовлетворить потребности оптико-механической промышленности СССР. Однако в 90-х годах из-за диспаритета между ценами на энергоносители, на горнотехническое оборудование, транспортные услуги с одной стороны, и мировыми ценами на это минеральное сырьё, значительная часть разведанных запасов тут перешла в разряд нерентабельных для отработки. В 2001 году финансирование государством разведки и добычи исландского шпата было полностью прекращено. Точных данных об объёме современной добычи исландского шпата в России найти не удалось. Однако в небольших количествах он, вероятно, по-прежнему добывается. Исландский шпат, добываемый в России, никуда не вывозится из-за перенасыщенности мирового рынка этим уникальным видом сырья, имеющем теперь практически штучное применение.
Вот некоторые предприятия в России, занимающиеся изготовлением оптических поляризационных призм из исландского шпата: Компания RIVoptics. была основана в апреле 2001 года, находится в России (г. Москва). Выпускает весь спектр поляризационной оптики: призмы, клинья, волновые пластины, фемтосекундные пластины и другие высокоточные поляризационные призмы из исландского шпата (кальцита СаСО3) кристаллического кварца и кристаллов фторида магния MgF2 - для лазерной техники высокой мощности, сверхточной поляриметрии, элипсометрии, поляризационных измерений в астрономии, медицине, биологии и других отраслях науки и техники. «ЭЛАН+». Научно-производственная фирма ООО «ЭЛАН+» основана в 1994 году (Санкт-Петербург), изготавливает стандартные и нестандартные высокоточные оптические детали, в том числе поляризационные призмы, деполяризаторы и пластины Савара из исландского шпата. Основное направление деятельности: изготовление нестандартных высокоточных оптических деталей по чертежам и спецификациям заказчиков для широкого круга задач в таких областях, как поляризационная оптика, электрооптика, акустооптика, лазеры и нелинейная оптика. И компания «Оптикс Провайдер» - она предлагает призмы Глана-Тейлора из исландского шпата.
Как и практически все генетические типы месторождений драгоценного камня и горного хрусталя, так и месторождения исландского шпата по сложности геологического строения относятся к 4-й группе запасов твёрдых полезных ископаемых: это месторождения с мелкими по размерам телами, и с чрезвычайно изменчивым их залеганием. При их разведке, по требованиям инструкции ГКЗ, запасы категории В и А (то есть изученные и хорошо изученные) не выделяются (это просто технически невозможно), а подчитываются лишь балансовые запасы категорий C1 и С2 (то есть слабо изученные и оценённые). По этим требованиям на месторождении должны быть выявлены, оконтурены и подсчитаны для постановки на госбаланс блоки запасов категории C1, составляющие не менее 20 % от суммарных общих запасов сырья категорий C1 и С2. Эта категорийность запасов соответствует стадии поисково-оценочных работ, потому предварительная и детальная разведки на таких месторождениях не проводятся, а широко применяемый тут метод изучения таких месторождений, как опытно-промышленная отработка, обычно полностью и опустошает мелкие месторождения еще в процессе их изучения. Более подробно я расскажу об этом в другой заметке, посвящённой запасам драгоценного камня.
Очень показательна и характерна геология месторождений исландского шпата в проявлениях Фанских гор, где мне привелось их изучать. Открыты они были не мной, а в довоенные и лихие годы Великой Отечественной войны, и я даже не знаю имен их первооткрывателей. Знаком только с трудом обобщившего их работу Ермакова Н.П. (1945 год), позже защитившего по исландскому шпату Средней Азии кандидатскую диссертацию (к сожалению, ныне уже покойного ). Он в 1932 году окончил Среднеазиатский геологоразведочный техникум в Ташкенте, и с 1933 по 1939 годы работал геологом и начальником геологических партий в Таджико-Памирской экспедиции АН СССР (в самом Таджикистане тогда еще геологической службы не было). В 1938 году с отличием закончил геологоразведочный факультет МГРИ, и с 1940 по 1945 год был начальником экспедиции в Средней Азии, а потом и на Алдане. С 1945 года перешел на педагогическую работу, заведовал кафедрой и возглавлял геолфак во Львовком госуниверситете, а затем профессорствовал в МГУ. В середине 50-х годов Н. П. Ермаков принимал активное участие в создании ВНИИСИМС и в решении проблем, связанных с искусственным выращиванием кристаллов для лазерной техники. Но вернемся к прозрачному кальциту.
В высокогорной части Зеравшанского и Гиссарского хребтов в бассейнах левых притоков Зеравшана—’рек Искандердарья, Фандарья, Кшту и Магиан известны многочисленные проявления исландского шпата. В тектонической системе герцинид Южного Тянь-Шаня этот район относится к Гиссаро-Алайской складчатой области (Алай-Кокшаальской зоне). В этой части так называемых Фанских гор (Зеравшано-Гиссарского горного узла) широко развиты силурийские породы, среди которых выделяются песчано-сланцевая граптолитовая толща нижнего силура мощностью 1500 м и известняково-сланцевые отложения верхнего силура, подразделенные на известняково-сланцевую, сланцевую и известняковую (маргиналиевую) толщи общей мощностью около 3500—4000 м. Стратиграфически выше залегает нерасчлененная силур-девонская толща, а также массивные известняки визейского
яруса нижнего карбона. На северном склоне Гиссарского хребта встречены зеленокаменные породы верхнепалеозойской вулканогенной формации. Проявления исландского шпата отмечены в известняках верхнего силура или реже девона и нижнего карбона в четырех кальцитоносных полях: Магианском и Маргузорском в бассейне р. Магиан, Куликолонском в бассейне р. Кшту, и Искандеркульском - в бассейне р. Фандарьи. "Металлогенически" (в отношении исландского шпата) эта местность получила название Зеравшано-Гиссарский кальцитоносный район. Тут наблюдаются три структурных типа кальцитоносных тел: минерализованные полости древнего карста, каверны гидротермального выщелачивания известняков на пересечении тектонических трещин и короткие кальцитовые жилы с полостями в раздувах. Характерно присутствие сульфидов (пирит, марказит, антимонит, халькопирит, киноварь), иногда кварца и плавикового шпата.
Магианское кальцитоносное поле расположено в верховьях р. Магиан. Исландский шпат приурочен к массивным толстоплитчатым известнякам верхнего силура, слагающим северное крыло пологой антиклинальной складки и перекрытым с угловым несогласием верхнепалеозойскими мелкогалечными конгломератами, песчаниками и сланцами с редкими отпечатками пермской флоры. Наблюдается серия крупных альпийских разрывных нарушений, по которым палеозойские породы надвинуты на мезозой-кайнозойскую толщу. Самый крупный тут кальцитоносный объект — это Джуйкамборская минерализованная пещера в верховьях сухого сая Баррашу. Вход в пещеру расположен в сильно смятых известняках, пересеченных тремя разломами, в 25 м ниже их контакта с верхнепалеозойскими сланцами. Пещера прослеживается вглубь склона на 40 м и состоит из пяти камер шириной от 5 до 10 м и высотой 2—3 м. Дно пещеры завалено глыбами и обломками известняка, а стенки покрыты тонким слоем известкового туфа. В сводовой части четвертой и пятой камер наблюдались крупные друзы ромбоэдрических кристаллов молочно-белого и полупрозрачного кальцита размером от 5 до 30 см по длинному ребру.
Примером образований жильного типа может служить проявление Магиан-I. Толстослоистые известняки пересечены разломом широтного простирания, оперенным многочисленными кальцитовыми жилами и линзами, мощностью от 30 см до 1,5—3 м в раздувах и быстро выклинивающихся по падению и простиранию. Жилы и линзы сложены зернистым молочно-белым кальцитом, переходящим в прозрачный ромбоэдрический сильно трещиноватый кальцит с размером индивидов до 15 см по ребру.
Маргузорское кальцитоносное поле находится в окрестностях высокогорного оз. Маргузор — шестом снизу из цепочки озер завального происхождения в долине р. Шинг (правый приток р. Магиан). В районе развиты известняки верхнего силура и девона, несогласно перекрытые песчано-сланцевой толщей верхнего палеозоя. Кальцитоносные
тела встречены главным образом в известняках Чоррагинской гряды на юго-западном берегу озера и в горах Парандос на его северо-восточном берегу. Чоррагинская гряда пересечена разломами меридионального направления, которые отчетливо контролируют кальцитовую минерализацию. По форме и внутреннему строению кальцитоносные тела Маргузорского поля очень похожи на магианские, и представляют собой небольшие кальцитовые жилы с полостями в раздувах, или минерализованные карстовые пещеры. В восточном скальном обрыве Чоррагинской гряды в серых девонских известняках обнажена мощная кальцитовая жила, в лежачем боку которой развита кальцито-известняковая брекчия, сменяющаяся молочно-белым крупнозернистым кальцитом. В раздуве жилы наблюдаются скопления слоистой светло-желтой глины с ромбическими кристаллами исландского шпата размером до 15 см по ребру. Но изюминкой проявления исландского шпата Чоррага-I связано с несколькими небольшими пещерами в плотных девонских известняках. Длина их от 5 до 12 м, ширина около 4 м, высота 2—2,5 м. Кровля и частично стенки пещер покрыты сростками ромбоэдрических кристаллов кальцита размером от 5 до 70 см по ребру. Очень жаль, что не удалось сохранить снимки из этих пещер, а они были очень характерны и выразительны. В качестве компенсации прилагаю похожие фотографии из заброшенной штольни по добыче исландского шпата на крымском мысе Алчак близ Судака, где в 30-е годы ХХ века было добыто 19 тн этого дефицитного тогда оптического сырья.
В невообразимо далеких теперь уже 1979-80 годах, я, тогда еще совсем зеленый юноша с техникумовским образованием, только что назначенный геологом, работал на поисково-оценочных работах на объекте «Охангарон» (в переводе - железные мастера, то есть кузнецы), каратегинском ущелье Сангикарр, притоке Сурхоба, где впервые столкнулся с исландским шпатом - вне аудиторий с их коллекциями минералов. Объект был скандальным - под видом разведочных работ на облицовочный камень на нем уже целый год до меня велась добыча сырья для камнерезного цеха из разбросанных по долине глыб. Все отпущенное сметой было уже «съедено» липовыми нарядами, согласно которым были «пройдены» канавы и опытный карьер, «выполнена» крупная геолъемка довольно большого участка, и были «проведены» опытные работы и замеры трещиноватости. И все это - простой бригадой рабочих без участия геолога. Видимо, для того меня и поставили на этот объект, чтобы свалить потом на меня все его скелеты. Но молодая энергия не знала границ, и я за полтора месяца подробно описал все имеющиеся выходы коренных пород, в отсутствие топосъемки одними только буссолью и рулеткой составил приличную карту местности, пригнал взрывников и с их помощью расчистил и нарисовал документацию канав и карьера, намерил трещины, и отправил на изучение все нужные пробы, образцы и монолиты. Один! Без чьей-либо помощи. Даже монолиты со вписанным кубом 30х30х30м умудрялся выламывать и притаскивать один - с помощью кувалды, зубила и самодельной волокуши. И все это на скалах с крутизной 60-90 градусов, лишь местами покрытыми слабеньким дерном, и редкими кустиками колючей ежевики. Раза четыре я застревал на скалах, не имея возможности пройти ни взад, ни вперед, и самостраховочного реп-шнура длиной 15 метров мне явно не хватало. Отвесные скалы по 10-15 метров на крутом 300-метровом склоне многому тогда меня научили, и больше я никогда уже так отчаянно не рисковал.
Один только главный верил в меня: его покорил мой безудержный энтузиазм. Наверное, мы с ним и вытянули бы этот объект вдвоём, но получилось так, что при заложении опытного карьера он ошибся с залеганием полезной толщи мрамора (точнее, это были кальцифиры в гнейсах), и 10-12 метров обнаженной подошвы небольшого слоя принял за его мощность. Когда я обратил его внимание на эту ошибку, он схватился за голову, но было уже поздно - деньги потрачены. Никаких более-менее приличных толщ мрамора рядом и близко не было, и теперь ребром вставал вопрос: а на каком собственно это объекте-то проводилась его оценка? Нет ведь никакого объекта... Теперь уже всерьёз запахло жаренным... Тогда я предложил расширить участок работ - в 1,5 км ниже по течению реки из крутого склона торчала стоящая вертикально скала 100-метровой пачки грязно-серых крупнокристаллических мраморов, заведомо непригодных для облицовочного камня - ни по рисунку, ни по прочностным свойствам (при ударах плитка, вырезанная из камня, ломалась по границам кристаллов), да и по горно-техническим условиям ее разработка могла быть начата только с использованием вертолетов. Дополнение к смете мы писать побоялись, ограничились остатками предыдущей. Я тогда еще плохо представлял себе точное содержание геологического отчета о проведенных работах, но понимал, что набив его трескотней об описанных мной обнажениях разных видов минерального сырья, легче будет спрятать в нем изначальную роковую ошибку авторов проекта работ с выбором тут объекта.
Но чтобы облазить эту неприступную скалу, я потребовал себе полный комплект альпинистского снаряжения, и пару знающих это дело ребят в помощь. Желающие подработать во время отпуска профессионалы-скалолазы нашлись в Нуреке, и я с ними облазил эту гору сверху донизу. Как мы и ожидали с главным, этот мрамор легко поддался выветриванию с поверхности, и потому буквально сыпался из обнажений. Вертикальная отвесность скалы поддерживалась сеткой секущих толщу кальцитовых и кварцевых жил, из которых и набрал множество неплохих кристаллов прозрачного кальцита и аметиста - килограмм по 100 обоих минералов. Я нашел там несколько чудесных образцов исландского шпата размером 10х10 см. Забраковав скалу как проявление облицовочного камня, я подробно описал местоположение этих жил, опробовал их и описал их обнажения - со все структурой, текстурой и минерализацией. Рекомендацию по дальнейшему изучению объекта с кучей образцов в «Памиркарцсамоцеты» мы передали, а спустя десяток лет я наткнулся здесь на их полевой лагерь - они проводили тут уже свою разведку на аметист. Исландский шпат их почему-то не заинтересовал. О своих лаврах первооткрывателя я как-то не задумался, да и аметистик так оказался так себе, бледненький, да к тому же в сложных горно-технических условиях - дело там даже до закладки штольни не дошло.
У меня на память об этих поспешно изученных в последний месяц полевого сезона отвесных скалах остался комплект списанного альпинистского снаряжения, которым я честно поделился с нурекчанами, и ему они были рады больше, чем своей зарплате со всеми ее полевыми, районными и высокогорными коэффициентами - абалаковское оборудование тогда нельзя было достать ни за какие деньги. Оно потом служило мне долгие годы, и я с его помощью совершил несколько восхитительных восхождений, которыми очень горжусь. Ну, не пик Ленина, конечно - у меня же совсем другой уровень.