Излучена реки, челнок и берега, Пчела на клевере, густой камыш, Поля во ржи, бегущий конь, Малыш, И нежное прикосновенье ветерка, Который держит путь из далека. Я шел по пояс в утреннем тумане, Смешная белка на ветвях как на диване, Дремала, подложив под голову листок. Под деревом тянулся к солнцу колосок, А муравей смотрелся в капельку росы, И поправлял намокшие усы. Тут мимоходом пролетел пузатый шмель, Невдалеке он заприметил дикий хмель, Барсук-ворчун по ветру поднял нос, Учуял, как на иголках ежик нес поднос, С грибами белыми и ежевикой, С дарами лета и природы дикой. Я посмотрел на холм, что вдалеке, Смахнул рукой ресницу на щеке, Как вдруг увидел под ногой, Смешной росток ромашки луговой, Я взял его … что б погадать, Потом решил его тебе отдать. Зачем во сне испытывать судьбу, Я и без ромашки жду тебя, люблю, И я проснусь с надеждой на мечту, Все потому, что буду вечно помнить ту, Что подарила мне возможность созидать, Любить, молчать, мечтать, страдать и ждать…
Сегодня мне приснились кучевые облака,
Излучена реки, челнок и берега,
Пчела на клевере, густой камыш,
Поля во ржи, бегущий конь, Малыш,
И нежное прикосновенье ветерка,
Который держит путь из далека.
Я шел по пояс в утреннем тумане,
Смешная белка на ветвях как на диване,
Дремала, подложив под голову листок.
Под деревом тянулся к солнцу колосок,
А муравей смотрелся в капельку росы,
И поправлял намокшие усы.
Тут мимоходом пролетел пузатый шмель,
Невдалеке он заприметил дикий хмель,
Барсук-ворчун по ветру поднял нос,
Учуял, как на иголках ежик нес поднос,
С грибами белыми и ежевикой,
С дарами лета и природы дикой.
Я посмотрел на холм, что вдалеке,
Смахнул рукой ресницу на щеке,
Как вдруг увидел под ногой,
Смешной росток ромашки луговой,
Я взял его … что б погадать,
Потом решил его тебе отдать.
Зачем во сне испытывать судьбу,
Я и без ромашки жду тебя, люблю,
И я проснусь с надеждой на мечту,
Все потому, что буду вечно помнить ту,
Что подарила мне возможность созидать,
Любить, молчать, мечтать, страдать и ждать…