Наконец я смог постоять у подножья памятника Советскому Солдату во Ржеве. Здесь не только журавли, уносящие с собой солдата. Здесь точка разрыва распахнутого неба, вечность, в которую насмерть вонзается осколок жизни. 35 журавлей, как 35 патронов в магазине автомата ППШ-41, который в руках солдата. Здесь был бой, который шел 14 месяцев и наши потери официально составили 1 324 832 человека, а неофициально говорят о почти двух миллионах. На стелах у подножия 25-метрового памятника высечены фамилии 17 660 из них, больше не поместилось. У памятника юное лицо: средний возраст участника Ржевской битвы был 23 года. Окрестные леса и болота до сих пор засеяны костями этого солдата. С той стороны окопов нелюдь Александр Невзоров как-то высказался о памятнике: «…Монумент изображает сталинского солдата мужского пола, но почему-то в рваной юбке из перьев», расставив по местам стороны политического и человеческого горизонта. Об этом месте поэт Влад Маленко написал самые страшные и нужные стихи наших дней: Мы весной поднимаемся в полный рост, Головами касаясь горячих звёзд. И сражаемся снова с кромешной тьмой, Чтобы птицы вернулись сквозь нас домой. Чтобы солнце вставало в заветный час, Чтоб вращалась, потомки, земля для вас. Чтобы траву обдували ветров винты, Чтоб из наших шинелей росли цветы. Мы теперь - земляника на тех холмах, Мы - косые дожди и ручьи во рвах. Наших писем обрывки, как те скворцы. Мы - медовые травы в следах пыльцы. Нас, в болотах небес не один миллион. И в кармане у каждого медальон. Это зерна весны. Это горя край. Сорок пятый настырный пасхальный май. Вася, Паша, Сережа, Егор, Рашид… Средне-русский равнины пейзаж расшит Нами в землю упавшими на бегу... В небеса мы завернуты, как в фальгу. Только вот что: не плачьте теперь о нас! Это мы поминаем вас в горький час! Это вам разбираться, где мир, где меч! Это вам теперь память о нас беречь! Нам стоят обелиски, огни горят, Пусть же каменных гладят ветра солдат. Но важнее, ребята, на этот раз, Чтобы не было стыдно и нам за вас. Вам труднее, потомки, в засаде дней. Наша битва с врагами была честней. Мы закрасили кровью колосья ржи, А на вас проливаются реки лжи. Мы умели в атаке и песни петь, Вас как рыбу теперь заманили в сеть. И у нас на троих был один кисет, Вам же «умники» в спины смеются вслед. Нам в советской шинели являлся Бог, Наши братские кладбища - как упрек. Вас почти что отрезали от корней! Вам труднее, наши правнуки, вам трудней! Мы носили за пазухой красный флаг, Был у нас Талалихин, Чуйков, Ковпак! И таких миллион еще сыновей! Вам труднее, прекрасные, вам трудней! Произносим молитву мы нараспев: «Пусть приедет последний из нас во Ржев, Чтоб вспорхнули с полей журавли, трубя, Чтоб, столетний, увидел он сам себя! Молодым, неженатым, глядящем вверх, В сорок третьем оставшимся здесь навек, Чем-то красным закрашенный как снегирь, Написавшем невесте письмо в Сибирь.» Не кричите про Родину и любовь. Сорок пятый когда-нибудь будет вновь. С головы своей снимет планета шлем. Вот и все. Дальше сами. Спасибо всем. Олег Ясинский
МИРУ-МИР !!!
О священном.
Наконец я смог постоять у подножья памятника Советскому Солдату во Ржеве. Здесь не только журавли, уносящие с собой солдата. Здесь точка разрыва распахнутого неба, вечность, в которую насмерть вонзается осколок жизни.
35 журавлей, как 35 патронов в магазине автомата ППШ-41, который в руках солдата.
Здесь был бой, который шел 14 месяцев и наши потери официально составили 1 324 832 человека, а неофициально говорят о почти двух миллионах. На стелах у подножия 25-метрового памятника высечены фамилии 17 660 из них, больше не поместилось. У памятника юное лицо: средний возраст участника Ржевской битвы был 23 года. Окрестные леса и болота до сих пор засеяны костями этого солдата.
С той стороны окопов нелюдь Александр Невзоров как-то высказался о памятнике: «…Монумент изображает сталинского солдата мужского пола, но почему-то в рваной юбке из перьев», расставив по местам стороны политического и человеческого горизонта.
Об этом месте поэт Влад Маленко написал самые страшные и нужные стихи наших дней:
Мы весной поднимаемся в полный рост,
Головами касаясь горячих звёзд.
И сражаемся снова с кромешной тьмой,
Чтобы птицы вернулись сквозь нас домой.
Чтобы солнце вставало в заветный час,
Чтоб вращалась, потомки, земля для вас.
Чтобы траву обдували ветров винты,
Чтоб из наших шинелей росли цветы.
Мы теперь - земляника на тех холмах,
Мы - косые дожди и ручьи во рвах.
Наших писем обрывки, как те скворцы.
Мы - медовые травы в следах пыльцы.
Нас, в болотах небес не один миллион.
И в кармане у каждого медальон.
Это зерна весны.
Это горя край.
Сорок пятый
настырный пасхальный май.
Вася, Паша,
Сережа, Егор, Рашид…
Средне-русский равнины пейзаж расшит
Нами в землю упавшими на бегу...
В небеса мы завернуты,
как в фальгу.
Только вот что: не плачьте теперь о нас!
Это мы поминаем вас в горький час!
Это вам разбираться, где мир, где меч!
Это вам теперь память о нас беречь!
Нам стоят обелиски, огни горят,
Пусть же каменных гладят ветра солдат.
Но важнее, ребята, на этот раз,
Чтобы не было стыдно и нам за вас.
Вам труднее, потомки, в засаде дней.
Наша битва с врагами была честней.
Мы закрасили кровью колосья ржи,
А на вас проливаются реки лжи.
Мы умели в атаке и песни петь,
Вас как рыбу теперь заманили в сеть.
И у нас на троих был один кисет,
Вам же «умники» в спины смеются вслед.
Нам в советской шинели являлся Бог,
Наши братские кладбища - как упрек.
Вас почти что отрезали от корней!
Вам труднее, наши правнуки, вам трудней!
Мы носили за пазухой красный флаг,
Был у нас Талалихин, Чуйков, Ковпак!
И таких миллион еще сыновей!
Вам труднее, прекрасные, вам трудней!
Произносим молитву мы нараспев:
«Пусть приедет последний из нас во Ржев,
Чтоб вспорхнули с полей журавли, трубя,
Чтоб, столетний, увидел он сам себя!
Молодым, неженатым, глядящем вверх,
В сорок третьем оставшимся здесь навек,
Чем-то красным закрашенный как снегирь,
Написавшем невесте письмо в Сибирь.»
Не кричите про Родину и любовь.
Сорок пятый когда-нибудь будет вновь.
С головы своей снимет планета шлем.
Вот и все.
Дальше сами.
Спасибо всем.
Олег Ясинский