ЛЮБОВЬ НАПОСЛЕДОК...

Окончание...
...Глафира Ильинична оказалась - как, впрочем, Пашка ее себе и представлял - женщиной статной, в красивом вечернем платье и с обворожительной улыбкой, чем-то неуловимо она была похожа на...
Пашка не мог сразу и сообразить, кого она ему напоминает, но как только Глафира Ильинична произнесла пару слов, Пашку как обухом по голове ударили: на певицу Эдиту Пьеху была похожа пассия отца, вот на кого!..
С такой же манерой разговора, с таким же томным голосом, только без акцента...
И фамилия, и статус известного рода Оболенских внешне вполне отвечал популярным тогда строчкам романса, звучавшим из каждого утюга:
"Балы, красавицы, лакеи, юнкера.
И вальсы Шуберта, и хруст французской булки..."
"Я б за такую тоже шагнул под пистолет на дуэли! - мелькнуло в Пашкиной голове - если представить, какой она была в молодости..."
Когда объяснимое Пашкино волнение первых минут знакомства прошло, то выяснилось, что Глафира Ильинична оказалась женщиной простой в общении, ироничной, как и сам Пашкин батя, в этой области они друг другу вполне соответствовали...
И с этой самой минуты сыновье Пашкино сердце успокоилось: батя был в надёжных и заботливых руках, а уж как умеет отец отвечать добром на добро, Пашка знал с малых лет, за что его мамка и любила, и ценила: за заботу о себе и о сыне, за надёжность, за неповторимое душевное спокойствие, исходящее от звука его чуть приглушенного баритона...
...Посидели они, как говорится, по семейному, поговорили, выпили, посмеялись и на душе у Пашки стало так легко и спокойно, как не было с раннего детства, когда он ещё сидел у отца на коленях под красивым жёлтым абажуром в бараке...
А на следующий день, не откладывая дела в долгий ящик, подключив своих старых знакомых - одноклассников, Пашка установил и Глафире Ильиничне стационарный телефон, объясняя это тем, что так, мол, надежней, связь всегда стабильная, я буду звонить иногда, вы не против?..
И...
...
Вот тут бы автору и написать классическое, типа, и стали они жить-поживать, да добра наживать, ан нет, братцы!..
Все только начинается!..
...
Теперь Пашка стал приезжать к отцу реже, один-два раза в год, как правило, на зимние каникулы и летом...
Так же засиживались они на кухне, но...
На кухне уже в квартире Глафиры Ильиничны, мой друг читатель, обрати внимание, до поздней ночи с бутылочкой за разговорами, только тема разговоров у них была теперь уже одна-единственная: Глафира Ильинична...
...
- Ты представляешь, Пашка, Глафира в грибах вообще не разбирается!..Напрочь!..
Груздь от сыроежки отличить не может...
Да и устает она от этой ходьбы по лесу очень быстро...
А что сейчас в лес за грибами не ездить?!. Привезут тебя прямо на место, увезут откуда позвонишь, не то что мы когда-то вспомни, сын!..
Да, вспомнить Пашке было что!..
С шести лет мать таскала его по лесам и болотам, по тайге и бездорожью, так как боялась в лесу бродить одна, а таких же грибников-фанаток вокруг нее, практически, не было: знали все, что за Катериной не угнаться, сходят один раз с ней, набегаются за день, язык на плечо, натопаются до искр из глаз и все на этом, дубиной потом в лес не загонишь!..
Вот и отдувался-корячился за всех пацаненок Пашка до самого окончания школы, да так отдувался, что даже сейчас, через столько лет, в лес его не заманишь никакими калачами, наелся природы по уши...
- Поехали как-то с ней за смородиной, так мошкара ее закусала чуть ли не до крови, стоит, бедненькая, слёзки на колесиках...
Всего она боится: змей, комаров, сусликов! - отец рассмеялся каким-то непривычным для Пашки новым смехом, чистым и звонким, как ручеек и добавил - цыпа-дрыпа, короче...
Одно слово - Оболенская!..
...
В другой Пашкин приезд отец - опять уже заполночь - с восторгом рассказывал сыну, как они смотрят с Глафирой по ночам футбол:
- Ты представляешь, Пашка, она в футболе кумекает!..
И не просто кумекает, но даже понимает, где оффсайд, где угловой, где какой штрафной, по именам наших футболистов знает!..
Болеет, правда, не за ЦСКА, как я, а за Динамо, как ты, но все равно непривычная картина - жена смотрит футбол с мужем до двух ночи!..
Мамка бы наша так, скажи?..
Вечно недовольная была, будильник втихаря переводила, чтобы мы проспали свой футбол, так она заботилась, чтобы мы выспались: ты перед школой, а я перед работой, орал я утром на нее, да что толку...
А Глафира...
Ты не поверишь!..
Когда сборная играет, она за этих дармоедов до слез переживает, я даже им завидую - за меня бы кто так переживал!..
И опять отец засмеялся тем же самым смехом, как в прошлый Пашкин приезд - звонким и переливистым, как ручеек...
...
Надо сказать, что Пашка с каждым приездом поражался тем метаморфозам, что происходили с отцом...
С одной стороны батя оставался, вроде, прежним, а с другой...
Появились новые, неизвестные ранее, интонации в голосе, новые, незнакомые жесты, даже взгляд изменился и не скажешь, что человеку уже почти восемьдесят лет...
Глафира Ильинична полностью обновила гардероб отца, на что он жаловался Пашке в один из приездов:
- Я эти шляпы и галстуки терпеть не могу, ты же знаешь, а она...
Чуть ли не под расстрелом заставляет меня их носить!..
Что, мы с ней - в Большой театр собрались?!.
Как будто мне в поликлинике без галстука клизму не поставят...
Отец разорялся, но было видно, что эта забота о нем доставляет ему больше приятных эмоций, нежели негатива...
- А брюки тут она мне купила!..
Какие-то заморские, материал, говорит, очень уж хороший, даже гладить их не надо, мол, а сама ляпнула, сколько они стоят, я чуть в обморок не упал!..
Не поверишь - чуть ли не половина стоимости моих "жигулей"!..
"Золотые" штаны получаются!..Я что - на султана похож?!.
Хоть стой, хоть падай!..
Да и сама Глафира Ильинична вела себя с одной стороны, вроде, сдержанно, а с другой...
В ее взгляде была видна такая любовь и такое обажание отца, что казалось, что она вот-вот произнесет фразу из известного фильма: "Как долго я тебя искала!.."
А любить и обожать батю было за что, Пашка-сын знал это не понаслышке...
Не передать словами, как был счастлив Пашка, видя такое отношение к отцу со стороны неординарной - по местным меркам - женщины...
...
А тут выяснилось ещё одно немаловажное обстоятельство!..
- Ты не поверишь, Пашка! - кричал батя, наклонившись через стол, приглушённым шепотом ночью на кухне, - она в шахматы играет!..
Не скажу, чтобы очень сильно, но без ладьи я у нее выиграть не могу, представь!..А ладья - это хорошая фора, сам знаешь...Где-то на уровне второго разряда она шпарит!..
Говорит, в Доме Пионеров занималась, был там у них какой-то ссыльный мастер из Ленинграда, занимался с ними, рассказывал про свои встречи с Ботвинником, Кересом, Бронштейном, ещё с кем-то, она говорила, я забыл!..
...
А в один из приездов случилось невероятное!..
Поначалу отец долго рассказывал о прошлом своей новой жены, о ее родителях, бабках и прабабках...
- Там родословная у них, Пашка, просто закачаешься, одни графья, да дворяне в десятом поколении, академики, да профессора, так что, уцелеть им на заре советской власти было просто не суждено - ЧеКа таких к стенке ставила в первую очередь...
Отец, видимо, от волнения, переставил на столе солонку, стаканы, горчичницу, поменял их местами...
- Дед ее оказался такой большой "шишкой", что его перед расстрелом допрашивал сам Дзержинский, представляешь масштаб, сынок?..
В архивах они где-то откопали про это, в перестройку уже...
О, как!..
Отца ее забрали в 37-м, хотя и служил он к этому времени на маленькой должности скромного учителя, вреда никому не причинял, учил себе ребятишек, никому не мешал, так нет же: признали его японским шпионом, так и сгинул где-то в лагерях, ни слуху, ни духу, а самих, жену с детишками, как семью "врага народа", в "телячьем" вагоне пригнали в Сибирь, выбросили в тайге в сугроб, выживай, как хочешь, за что, спрашивается?!.
И тут Пашка услыхал от отца такое, что, казалось, развергнись под его ногами земля, он не так бы поразился...
Помолчал батя, поиграл желваками, плеснул в стакан водки, выпил залпом и спросил свистящим шепотом, прильнув губами к Пашкиному уху:
- А может, не зря про Сталина все это пишут, а?..Как думаешь?..
...
А в другом Пашкином приезде...
Тут, вообще, случилось прямо масшабно-космическое событие...
Так же посидели-почаевничали они втроём за столом...
Затем Глафира Ильинична пошла к себе, Пашка с отцом, как всегда, продолжили беседу тет-а-тет, так сказать и...
В один из моментов отец вдруг притих, посидел молча минуту-другую и...
Потёр пятерней, как обычно делал при волнении, свой затылок, причесал-закрутил привычным движением чуб:
- А ты знаешь, сынок...
Я ведь тут...это...ты только не смейся...обещаешь?..
- Обещаю, пап, но о чем ты?..
- Да я тут это, сынок...
Не знаю даже, как и сказать...
- Да говори прямо, в чем дело?..
- Я тут это, сын...
В общем...это...я...
И выдохнул батя:
- Стихи я сочинил, короче!..
Сейчас тетрадку принесу, погоди...
И выскочил чуть ли не бегом, в припрыжку, из кухни...
Пашка был в шоке!..
Ему казалось, что он спит и видит какой-то сюрреалистический сон: отец и стихи, это было за гранью его понимания...
- Это, конечно, не твой Высоцкий, куда мне до него, но зато я сочинил сам, без подсказки...
Отец поудобнее уселся за столом, открыл кожаную тетрадь:
- Скоро же Новый год, вот я это Глафире под ёлочку и положу, вместо подарка...
Ты только не смейся, сынок, ладно?..
Хмыкнул отец, усмехнулся:
- Видишь, сын, до стихов у нас с Глафирой дело дошло...О как!..
И подумал я тут, Паша, вот о чем...
Помолчал батя, как всегда, перед тем, как изречь что-то важное и выдал на одном дыхании:
- А, может, это она и есть...любовь которая, а?..
Напоследок судьбой мне подаренная?..
Как думаешь?..
И, не дождавшись Пашкиного ответа, продолжил:
- Ну, ладно...Слушай...
То, что услышал Пашка, это было...
Впрочем, вот оно, стихотворение, сочиненное его отцом в почти восьмидесятилетнем возрасте...
...
Снова ёлка зажигает свечи,
Выключая посторонний свет.
И ложатся руки мне на плечи.
Руки, что теплей на свете нет.
Мы с тобой в глаза друг другу глянем,
Потанцуем несколько минут.
Жаль, что танец прошлогодним станет,
Лишь часы двенадцать отобьют...
Потанцуем, помолчим немного,
Провожая уходящий год.
Может быть, нелёгкая дорога
Впереди нас, всё-таки, не ждёт?..
А потом немного захмелея,
Наблюдая праздничный салют,
Мы с тобою нА год постареем,
Лишь часы двенадцать отобьют...
Но, пожалуй, грусть здесь неуместна,
Загадаем - сбудутся мечты!
Пусть сегодня ёлка, как невеста,
Ну, а завтра ею станешь ты!
Пусть на ёлке догорают свечи,
Пусть! Ведь через несколько минут
Ты положишь руки мне на плечи,
Лишь часы двенадцать отобьют!..
...
- Ну, как тебе стихи, сынок?..
А сынок...
Пашка, то есть...
Уткнулся лицом в ладони и завыл-заревел-зарыдал-застонал горько-горько...
Как в далёком-далеком своем детстве...
Потому что...
Вот именно сейчас, в эту самую минуту, он вдруг понял, что видит своего отца, пожалуй, последний раз в жизни...
...
Пашка так и не узнал, успел ли отец прочитать свои первые в жизни и единственные написанные им стихи Глафире Ильиничне или нет, потому что...
Потому что буквально за неделю до Нового года отец уснул с вечера и...
И не проснулся утром...
Нашла его в спальне Глафира уже к обеду со счастливой детской улыбкой на лице...
...
А через неделю после похорон, за несколько часов до Новогоднего боя курантов, набрал Пашка номер домашнего телефона Глафиры Ильиничны, чтобы поздравить ее, узнать, как она там и...
- Алло! - прозвучал в ухе незнакомый голос...
- Глафиру Ильиничну мож...
- А Глафиры Ильиничны нет...
Повисла гнетущая тишина...
- И уже не будет, простите...
Никогда...
Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту...
... ... ...
Александр Волков...