СТРАННОЕ "ЛЕКАРСТВО".

Моя мама лет до 30 страдала от жутких головных болей. Это началось еще в подростковом возрасте, и причину не мог определить ни один врач. В остальном мама была на ред кость здоровым ребенком, и ее родители никак не могли привыкнуть к тому, что периодами ей необходимы были покой, наглухо закрытые шторы и постельный режим. Бабушка мне говорила, что за все мамино раннее детство не взяла ни одного больничного, только в переходном возрасте начались эти муки. Дедушка, кстати, даже первое время не верил дочке: мол, все она симулирует! В школу не хочет идти! Ну, Бог ему судья… Хотя, наверное, нет ни одного ребенка, который бы не мечтал пару, а лучше тройку деньков поболеть дома и не ходить в школу. Мама, по ее признанию, в младших классах тоже грешила этим, зато едва ей исполнилось 15, как она очень о своих мечтах пожалела. Уж лучше бы в школу ходить, чем кататься по дивану, воя как раненый зверь. Ее стали преследовать жуткие головные боли, унять которые сначала помогали обычные таблетки вроде спазгана. Впрочем, через несколько лет обычных анальгетиков уже было не достаточно, она перешла на более сильные препараты. Бабуля завела в аптеке дружбу со старухой фармацевтом, чтобы покупать дефицитные импортные лекарства. В итоге дело дошло до того, что никакие таблетки уже не помогали справиться с болью. Врачи ничего определенного не говорили, хотя девушку укладывали пару раз на полное обследование в хорошие клиники. Как правило, все сводилось к рекомендациям больше гулять и принимать витамины. Ну и покой… Мама уже выросла, вышла замуж. О покое ей приходилось только мечтать. Какой уж тут покой, если в доме двое малышей и муж пашет на работе как проклятый! В конце концов ее жуткие мигрени стали регулярным бедствием. Она решила, что нужно просто терпеть. Во время приступов мама лежала пластом на диване и была бледнее наволочки на подушке, а папа гонял нас от нее и шепотом уговаривал не шуметь. Средства от мигрени, кстати, маме тоже не помогали. От них ей становилось только хуже: к жутким головным болям и тошноте прибавлялись боль в груди и общая слабость. Как бы то ни было, мое главное воспоминание из детства — мамино искаженное болью лицо и легкие стоны, которые бедная женщина старалась сдерживать, чтобы не пугать нас, детей. Как-то случилось маме поехать к родне в Самару. Оставив нас, десятилетних, на попечение отца, она, махнув рукой на прощание, уехала в отпуск. Там, в бывшем Куйбышеве, ее ждало к себе на прием очередное медицинское светило. Мамины родственники, узнав о беде, попросили своего приятеля-невролога принять ее вне очереди, так сказать по-свойски. А вообще записываться необходимо было аж за три месяца! Как рассказывала мама, от этой поездки она уже ничего не ждала — отчаялась. Нашла мама в поезде свое купе и, поздоровавшись с сидевшей в уголке старушкой, разместилась на второй нижней полке. Перрон качнулся, колеса заскрежетали, мама с ужасом поняла, что скоро приступ: началась легкая пульсация в голове. Стараясь не выдать своего состояния, мама постелила и легла лицом к стене. Ехать предстояло ночь, боль усиливалась. Мама уже выпила пару таблеток, однако результат, как всегда, нулевой. Сжимая зубы, чтобы не раз будить старушку, мать промучилась до рассвета, а едва взошло солнце, встала, чтобы налить чаю… Вернувшись от проводника, обнаружила, что старушка собралась и выглядывает в окно в ожидании станции. — Вы приехали? Ну, счастливо вам! Уж простите, если спать вам не дала… — И тебе легкой дороги, милая,-ласково проскрипела старушка. — Головой мучаешься, голубушка? — А?.. Да, — только и смогла вы дохнуть из себя мама, схватившись за виски и едва не выронив чашку с чаем. Приступ боли был каким-то особенно сильным. — На-ка вот, возьми! — старушка протягивала маме маленький кулечек. — Я уж заметила, как тебе плохо. Хорошо, что у меня оказалось лекарство… Как Бог меня в бок толкнул. Прямо перед выходом из дома для тебя приготовила. Мама с опаской смотрела на грязноватый сверток. Взять не решалась, но и не хотела обидеть бабку. — Да не боись! — засмеялась бабулька. — Это обычное яйцо в платке! Закопаешь под деревом, едва выйдешь из поезда на своей станции. Да смотри до конца поездки яйцо не разворачивай и держи всегда в руке! Не клади никуда… Счастливо, дочка. И старушка выскользнула из купе, осторожно закрыв за собой дверь. До самой Самары мама крепко держала в руке кулек, отданный ей странной бабушкой. Боль как-то сама собой утихла — примерно через полчаса после бабкиного ухо да. Еще час она напоминала о себе редкими всполохами то в одном, то в другом виске. А на вокзал в Самаре мама шагнула радостная и свободная — от боли.Мама огляделась по сторонам и обнаружила за зданием вокзала небольшой скверик. Несмотря на моросящий дождь, она почти бегом кинулась туда, волоча за собой бешено скачущий по разбитой дороге чемодан на колесиках. Все еще сжимая в руке платок с яйцом, она нашла в сквере небольшую, но толстую ветку и разрыла небольшую ямку. Положив в нее подарок старухи, мама быстро прикопала его землей и даже притоптала сверху ногой,Пока она все это проделывала, боль ушла вовсе и больше не напоминала о себе. А ведь она пролежала в купе почти 10 часов практически без сознания. Медицинское светило, на прием к которому мама приехала, пожало плечами: «Ну, матушка, не знаю! Вы здоровы и совершенно не нуждаетесь в моей помощи. Не отнимайте мое время. Это у вас нервное…» Домой мама ехала будто заново рожденная. Привыкшая за 15 лет жизни к практически постоянной боли, она поверить не могла, что все позади. Боялась порой лишних шумов, движений и чашки чая в неурочный час. Надо было учиться жить заново, дыша полной грудью. С тех пор минуло 12 лет. Я свидетель — никогда больше мама не каталась от боли по дивану. Ну, может, иногда от переменчивой погоды ей и становилось чуть хуже, но это ж с каждым бывает! Мама часто вспоминает при нас ту старушку. И жалеет о том, что не взяла ее адреса — съездить бы надо, поблагодарить! Думаю, правда, такие бабушки и сами знают все чувства, что испытывают к ним случайные знакомые, которым они помогли.
(Валентин Н., Владимирская обл)