" Умом Россию НЕ понять, аршином русским НЕ измерить...У ней особенная стать, в Россию можно только верить ! " ( Фёдор Тютчев.)

БОЧКОВ: ОБРАЩЕНИЕ ЗЕЛЕНСКОГО "Украина — единственный щит, который отделяет комфортную европейскую жизнь от планов Путина". Так сказал Зеленский. И знаете что? Он ошибся. Украина — не щит. Щит можно бросить, забыть, обойти, продать за скидку на газ. А Украина — это гранитный обрыв, на котором ломается российская имперская дурь уже четвёртый год подряд.
Европа любит говорить о ценностях. О гуманизме, о солидарности, о мире. Но пока она говорит — Украина делает. Европа покупает демократию на «чёрную пятницу» со скидкой, а Украина платит за неё полной ценой, без купонов, без распродаж, кровью, холодом, разрушенными городами.
Путин же давно перестал скрывать: ему нужно не «повлиять», не «расширить влияние», не «противостоять Западу». Ему нужно видеть Европу на коленях. Неважно, перед кем — перед Газпромом, перед Сталиным, перед собственными иллюзиями величия. Украина — единственная, кто встала на пути и сказала: «Нет». Без оговорок, без дипломатических формулировок, без привычного европейского «мы глубоко обеспокоены». Просто — нет.
И в этом «нет» — вся разница между жизнью и выживанием. Между Европой, где можно спорить о налогах и гендерных политиках, и Россией, где можно спорить только один раз — последний.
Зеленский обращается к Европе, но говорит не Европе. Он говорит тем, кто утром хочет кофе, а не мобилизационную повестку. Тем, кто хочет выбирать президента, а не бояться его. Тем, кто хочет жить, а не терпеть — как это вечно делают россияне, превращённые режимом в бесконечный ресурс на сжигание.
Украина — не щит.
Украина — зеркало.
И когда Европа в него смотрится, она должна помнить: всё, что делает Украина сегодня, — это то, чего Европа не хочет делать завтра.
Но если она отвернётся от этого зеркала — завтра наступит быстрее, чем ей кажется.

Boris Nemtsov
Расскажу одну показательную историю. Когда Путин в декабре 2011 года на прямой линии с народом сказал, что «Немцовы, Рыжковы, Касьяновы “поураганили” в 90-х и украли миллиарды вместе с Березовским», я подал на него в суд за клевету. Сам премьер, разумеется, на процесс не явился, но прислал своего представителя — адвоката с говорящей фамилией Забралова. Я задаю ей вопрос: «Ваш доверитель заявил, что я украл с Березовским миллиарды. Есть хоть одно решение суда, подтверждающее это?». Ответ: «Нет». Дальше я спрашиваю: «А есть какое-нибудь уголовное дело, где я фигурирую в качестве подозреваемого или обвиняемого, свидетельствующее о том, что я замешан в коррупции и воровстве бюджетных средств?». Ответ: «Нет таких дел». Следующий вопрос: «А что же тогда позволило вашему доверителю обвинить меня в краже денег?». Ответ: «Статьи из Википедии». Это адвокат Путина говорит, понимаете?! Дальше вынимаются какие-то статьи, вырезки из газет, показываются всем. Я после этого задал судье Адамовой вопрос: «Вы не пробовали в поиске Google или Yandeх набрать “Путин — вор?”». Она побледнела. «А я, — говорю, — пробовал. Два миллиона сообщений! Прошу приобщить к делу».
(из интервью "Снобу", январь 2012 года)

Спросили, тех кто ездит, как меняется страна.
Я не езжу, но могу сказать как.
Есть одна сфера, по которой я особенно вижу.
Это приёмное сообщество.
То, которое мы когда-то строили.
Когда-то это было живое пространство.
Люди спорили, учились, защищали детей, говорили о травме, об идентичности, о правде и о системе.
Сегодня похоже там — выжженое поле.
Уполномоченная по правам ребёнка, тогда казавшаяся мне очень «в теме», рассказывает историю мальчика из Мариуполя —
мальчика, который пел украинские песни,
любил свою культуру,
просил не отнимать у него память.
И ей хватает дыхания сказать ему:
— Что ты мне хочешь этим сказать?
Это все пропаганда. Не смей. Ты теперь наш.
Все это она произносит почти безэмоционально.
С лицом-маской.
Этот мёртвый, ровный, обесчеловеченный тон теперь звучит не только от чиновников.
Вот как говорит одна популярная приёмная мать, автор книг.
Она рассказывает, что говорит о происхожении своим приемным детям:
— Ты потерялся, а мы тебя нашли.
— Тебе повезло, что оказался у нас
— Если бы родные хотели — они бы тебя забрали.
— Скажите детдому спасибо. Он вас спас.
Занавес.
Публика аплодирует, аплодирует, кончили аплодировать.
И если никто не может сказать, то я скажу, я там мягко написала, а здесь скажу прямо:
это не чуть-чуть ошибка.
Это не «каждый по-своему».
Это психологический подрыв.
Это прямое производство стыда.
Это то, что делает ребёнка удобным, зависимым и бесконечно виноватым.
И этот стыд потом ведёт подростков в самоповреждения, одиночество, депрессии.
Я это видела сотни раз.
Это не теория.
Это жизнь.
И вот он — рубеж.
Это уже не скрывают.
Ломка ребёнка стала нормой.
Это то, что я вижу на расстоянии.
И от этого расстояния не легче.
И последние слова — те, что я хочу оставить здесь ради самой себя.
Тоталитаризм — это не лозунги.
Не парады.
Не государственные речи.
Тоталитаризм — это ядовитый газ под кожу, когда меняется способ чувствовать,
способ думать,
способ воспитывать.
Когда жестокость называют заботой.
Контроль — любовью.
Переписывание прошлого — шансом.
А ломку ребёнка подают как благо.
И спрашиваю себя:
а остались ли там ещё живые?
Люди, которые чувствуют эту грань?
Которые способны хотя бы тихо сказать:
«Нет. Это неправда. Так нельзя».
Я не знаю.
Но мне важно это сказать.
Хотя бы себе.
Чтобы помнить, как сработал тоталитаризм и как так получилось.

БОЧКОВ: РОССИЯ — ГЛАВНЫЙ СПОНСОР СМЕРТИ. Назвать её «спонсором зла» — это даже не гипербола, а сухая бухгалтерия морального банкротства. Любая тень, любое пламя, любой кризис в мире — обязательно найдётся российский след, пачка грязных денег или хотя бы чья-то «советническая помощь» из подвала Лубянки.
Где война — там Россия.
Где диктатор — там российские инструкторы.
Где разрушенная страна — там российский флаг, уже наполовину сожжённый, но всё ещё гордо развевающийся над пеплом.
Российская политика давно стала промышленным производством страха. Там, где нормальные государства экспортируют технологии, смыслы, культуру, Россия экспортирует мрак. Тушёнку для оккупантов и ракеты для террористов. Пропаганду для одурманенных и «миротворцев» для раздавленных. Словно огромный завод по переработке человеческого будущего в ржавое ничто.
И самое страшное — они этим гордятся.
Сидят на своих ток-шоу, как шаманы тьмы, и бормочут: «Мы можем повторить». Что повторить? Мировую катастрофу? Холокост? Голод, репрессии, пытки, агрессию, смерть соседям и собственным детям? Уверен — повторить они могут многое. Всё, кроме нормальной, человеческой жизни.
Россия стала главным спонсором зла потому, что давно перестала бояться зла. Оно стало её стилем, её брендом, её валютой. Её единственным экспортным товаром, который ещё кто-то готов брать — обычно те же такие же тираны, которым нужен поставщик морального оружия.
И всё же — у зла есть одно слабое место. Оно всегда увереннее света. Оно всегда считает, что победило навсегда. Россия тоже так считает. Но история смеётся над такими «победами». Империи зла всегда заканчивают одинаково — рухнув под собственным весом. И чем активнее Россия финансирует мировую тьму, тем ближе момент, когда эта тьма проглотит своих же хозяев.
Главный спонсор зла?
Да.
Но никто ещё не выжил, инвестируя только в ад.

А я люблю поболтать, и стала замечать как две сотрудницы переглядываются, видимо обсуждают меня, после, когда остаются вдвоём. Да и плевать на них, чем вы лучше меня. Я за себя говорю в глаза, а вы за глаза. И кто лучше?

Сначала я написал 10-томную «Историю российского государства». Потом утрамбовал информацию в однотомник «Златая цепь на дубе том». А можно было бы ограничиться такой вот обложкой. (При этом моя концепция всё же оптимистичней, чем у патриота Тютчева, утверждавшего, что русская история – то панихида, то уголовное дело).

Рабская психология в России не упала с неба — её растили. Последовательно, методично, год за годом. Сначала — первые высылки в двадцатые. Потом Соловки, Колыма, Магадан. Раскулачивание лучших крестьян, ссылки в Сибирь, расстрелы дворян, инженеров, оппозиции. А затем — беспричинные массовые казни по всей стране, во всех республиках и городах. Миллионы убитых — и на этих трупах вырос всеобволакивающий страх.
В атмосфере тоталитарного ужаса жили несколько поколений. Родители учились говорить одно дома, а детям завещали другое — уже в школе. Мы так и не получили своего Нюрнберга. Не было честного суда над большевистским режимом. Победа в Великой Отечественной стала одновременно гордостью и удобной ширмой: мол, выиграли — значит, можно не сравнивать два тоталитарных режима, можно списать «издержки». Культ Сталина исказил даже историю самой войны — Сталина сделали единственным автором Победы.
Но без своего Нюрнбергского процесса мы будем снова и снова получать одно и то же: автобусы с портретами Сталина; кривые разговоры о «возвращении Сталинграда» как будто это патриотизм, а не самая банальная пропаганда сталинизма.
Мы обязаны назвать зло злом. Без этого никакого будущего не будет.
Даниил Гранин (1919–2017)

БОЧКОВ: РОССИЯ - СИМУЛЯЦИЯ ОРГАЗМА. ИМИТАЦИЯ ЖИЗНИ. Россия — фикция. Иллюзия и химера. Это невидимый град Китеж. Фата-Моргана. Творение, сотканное из дыма и отражений, из хмельного бреда диких варягов и детских обид прусских принцесс. Зависть, унижение, ненависть — вот главные ингредиенты этого творения. и ещё, конечно, СТРАХ. ТОТАЛЬНЫЙ СТРАХ.
Страна-муляж — так было всегда, так есть и сейчас.
Абсолютно всё там симуляция или имитация: тиран притворяется президентом, суд изображает правосудие, дума — парламент народных избранников, население играет роль граждан (впрочем, не очень убедительно). Есть муляж конституции, есть даже конституционный суд, вырезанный из картона и покрашенный гуашью. Стадо рабов имитирует армию, недоучки притворяются маршалами, министрами, философами и писателями. Воры выдают себя за титанов бизнеса. Душевнобольным поручили изображать журналистов.
Чекисты, захватив наконец власть официально и полностью, вывели демонстрацию иллюзий на новый уровень, их фокусы стали столь убедительны, что в них начали верить сами фокусники. Чего уж говорить про простодушное население самой России и доверчивых иностранцев.
Парад иллюзий под названием «Русский мир» осуществлялся не по бредовым чертежам теоретиков-неудачников Бердяева и Ильина, основные рецепты были украдены у настоящих практиков — Гитлера и Геббельса. Практически все лозунги — это кальки призывов из Третьего Рейха, а главные принципы нацистской пропаганды «Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят» и «Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой» воплощён русскими безукоризненно, пожалуй, даже успешней, чем в Германии. Уверен, в аду Йозеф Геббельс с нетерпением ждёт своих русских учеников, чтобы страстно поцеловать их взасос прямо в рот.
а что народ? Русский человек веками выдрессирован, для него пребывание в гипнозе обычное состояние. Бред и абсурд — нормальная среда обитания. Зона комфорта, как выражаются психоаналитики. Выманить его оттуда в реальный мир — дохлый номер. Увы, в России зона комфорта всегда незаметно перетекает в тюремную зону.