Зажата в рамки правил, Условностей капканы. Дорога жизни – гравий И горечь – привкус манны. По замкнутому кругу – Работа – дом – работа. На жалкую потугу Похожа позолота. А зимними ночами Ей снится город детства. Сны, ставшие врагами, - От прошлого наследство. В них белые сирени И пасека у дома, На коврике олени И запах чернозёма. Казалось, дом – темница, Синицы было мало. «В Москву! Москва – столица!» - По-чеховски кричала. Помчалась по спирали, Сбивая в кровь колени, С повадками пираньи, Считая вверх ступени. Москва сожрала душу, Кровь выпила из сердца. Иголками наружу – Позиция пришельца. Давно «остепенили» - Профессор, пишет книги, Но суть не изменили Столичные вериги. И в старом городишке, К родным приехав в гости, Сливает все излишки Агрессии и злости. То, что нельзя в столице, Но накопилось за год, Здесь – запросто - сторицей Всю грязь душевных тягот. На площадь к трём вокзалам Багаж везёт каталка… И мстит провинциалам, Сама – провинциалка.
мысли в рифму
Провинциалка
Зажата в рамки правил,
Условностей капканы.
Дорога жизни – гравий
И горечь – привкус манны.
По замкнутому кругу –
Работа – дом – работа.
На жалкую потугу
Похожа позолота.
А зимними ночами
Ей снится город детства.
Сны, ставшие врагами, -
От прошлого наследство.
В них белые сирени
И пасека у дома,
На коврике олени
И запах чернозёма.
Казалось, дом – темница,
Синицы было мало.
«В Москву! Москва – столица!» -
По-чеховски кричала.
Помчалась по спирали,
Сбивая в кровь колени,
С повадками пираньи,
Считая вверх ступени.
Москва сожрала душу,
Кровь выпила из сердца.
Иголками наружу –
Позиция пришельца.
Давно «остепенили» -
Профессор, пишет книги,
Но суть не изменили
Столичные вериги.
И в старом городишке,
К родным приехав в гости,
Сливает все излишки
Агрессии и злости.
То, что нельзя в столице,
Но накопилось за год,
Здесь – запросто - сторицей
Всю грязь душевных тягот.
На площадь к трём вокзалам
Багаж везёт каталка…
И мстит провинциалам,
Сама – провинциалка.