Моральное и политическое осуждение ввода советских войск в Афганистан. Во второй половине 1989 г., к радости западных политологов, наконец-то свершилось зримое «свёртывание социализма» и открылись необратимые центробежные процессы в его мировом лагере. Наступила пора открытой политической конфронтации, что сказалось и на отношении к афганской теме, её пересмотре на II Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г) в негативном свете. Ускорили этот поворот событий резкий перевод правовой советской системы на безусловное подчинение установкам международного права, троекратная после XXVII съезда КПСС кадровая чистка партаппарата в центре и на местах, равно советских органов власти, что основательно пошатнуло их прежнее влияние в народе и межвластную корпоративность. Прошёлся беспощадный кадровый каток по специальным службам и правоохранительным органам. Усиливался на глазах экономический кризис, вызванный резким падением цены на нефть со $125 за одну тонну (1985 г.) до $40-50 (1989 г.), и быстро наступала зависимость от поставок импортных продовольственных и промышленных товаров. Перестроечная программа экономических реформ, открытая в 1987 г., приказала долго жить. Напротив, росли эмиссия денежной массы, дефицит бюджета, инфляция, номенклатурная приватизация, перекачка денег из госсектора в фальшивые банки и предприятия. Вдобавок осенью 1989 г. произошёл окончательный раскол в Коммунистической партии СССР на Центр и Республики. Однопартийная система, не скрепляемая больше проверенными профессиональными ортодоксами, умело спроваженными под молотилку увольнений, стремительно катилась под откос. На сентябрьском пленуме ЦК КПСС 1989 г. делегаты литовской компартии объявили о намерении выхода Литовской ССР из состава Союза ССР. А вскоре Верховные Советы прибалтийских ССР аннулировали действие 6-й статьи Конституции СССР о лидирующей роли (ядре) КПСС в обществе, признали незаконность своего «насильственного» присоединения к СССР в 1940 году… Благодаря столь значимым политическим и экономическим встряскам, происходящим в текущей социальной жизни, на II Съезде народных депутатов СССР царила взвинченная обстановка. Ведь предстояло дать оценку неправомерности пакта Молотова-Риббентропа, тбилисским событиям, заслушать и обсудить проблему усиления борьбы с появившейся, будто чёрт из табакерки, советской организованной преступностью, отказаться от ст. 6 Конституции СССР, провести законопроекты о собственности, о земле, рассмотреть другие злободневные темы, в том числе лоббируемую афганскую. На четвёртый день работы II Съезда (15 декабря) оповестили о смерти руководителя МДГ академика А.Д Сахарова, случившейся днём ранее, вечером. Днём, на заседании, он был жив и здоров. Председательствовал М.С. Горбачев, он выразил соболезнование, дал оценку деятельности покойного: «Всё что делал Андрей Дмитриевич, было продиктовано его недремлющей совестью, глубокими гуманистическими убеждениями». Выступил также заведующий отделом института русского языка и литературы (Пушкинский дом) АН СССР академик Д.С. Лихачев: «Мы могли соглашаться с отдельными его предложениями или не соглашаться, но это был человек абсолютной искренности, абсолютной чистоты». 20 декабря в мировых СМИ грянуло громом среди ясного неба сообщение о вооружённом вторжении США в Панаму, игнорированное партийной и советской администрацией II Съезда, как вступающее в острое противоречие с предстоящим политическим осуждением ввода советских войск в Афганистан. Информацию об американской агрессии те, кто председательствовал, затирали сводками, поступающими из Румынии, где «народное восстание», наученное неудачным опытом пекинской площади Тяньаньмэнь, прошло по успешному режиссированному сценарию. Участница Варшавского Договора – Социалистическая Республика Румыния – оказалась брошена руководством СССР на произвол судьбы. Так, в странном временнóм совпадении с панамскими событиями, осуждением Афганской кампании, крошился некогда братский политический режим Николáе Чаушеску. И отцам советской Перестройки выгоднее виделось перед народными депутатами СССР продемонстрировать крушение мировой системы социализма, нежели осудить захват Панамы войсками «дяди Сэма». Председательствующий М.С.Горбачёв предложил направить в Румынию медицинскую помощь... Тем же временем в советских СМИ клеймили панамского генерала Норьегу как закоренелого торговца наркотиками, получившего по заслугам… Бурные дебаты вызвали одноимённые доклады Министра внутренних дел СССР В.В. Бакатина и Генерального прокурора СССР А.Я. Сухарева «Об усилении борьбы с организованной преступностью». Прибалтийцам, поддержанным МДГ, удалось после повторного голосования осудить пакт Молотова-Риббентропа от 23.08.1939 и утвердить его юридическую несостоятельность. Этот тактический маневр облегчал им перспективу нравственно бесконфликтного выхода из состава Союза ССР, что по большому счёту легализовало процедуру сепаратизма, давало де-юре старт развалу Советского Союза. Докладывал народный депутат, член Политбюро ЦК КПСС ветеран Великой Отечественной войны и ветеран ВКП(б) с 1944 г. А.Н. Яковлев, который посетовал, что первоисточник пакта не найден: «Оригиналы у нас были, а затем они исчезли. Куда они исчезли, ни комиссия, никто об этом не знает». Полному разгрому подверглась первичная версия доклада о правомерности применения силы армией во время усмирения массовых беспорядков в Тбилиси. После жарких дискуссий и хлопанья дверьми народными депутатами из Грузинской ССР была достигнута новая редакция проекта резолюции – применённые военными меры осудить! Накал страстей поднялся градусами выше после обсуждения вопросов об отказе от руководящей роли КПСС согласно ст. 6 Конституции СССР, о собственности, о земле, из которых два последних подавляющее большинство делегатов II Съезда не восприняло: проблемы пока ещё не достигли нужной политической кондиции. На двадцать втором заседании, 24 декабря, в заключительный день работы Съезда, народные депутаты изрядно подустали от непрерывных, до хрипоты, споров, утверждённых и отринутых исторических решений, кулуарных интриг. В этом переутомлённом психологическом состоянии им было предложено председательствующим А.И. Лукьяновым – заместителем Председателя Верховного Совета СССР, заслушать плановую информацию Комитета Верховного Совета по международным делам о политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан. Слово было предоставлено А.С. Дзасохову – первому секретарю Северо-Осетинского обкома КПСС, дипломату в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР, и.о. Председателя Комитета Верховного Совета по международным делам, руководителю комиссии Верховного Совета СССР, занимавшейся выполнением Постановления I Съезда народных депутатов СССР в части выработки политической оценки Афганской кампании. Перед Александром Сергеевичем стояла нелёгкая задача. Будучи настоящим патриотом Родины, искренним коммунистом (в 1990-1991 гг. удостоен членства в Политбюро ЦК КПСС, избран секретарём ЦК КПСС), он не мог сходу очернить ввод советских войск в Демократическую Республику Афганистан. Не мог, однако и публично оправдывать это решение, потому что был профессиональным политиком, понимал, что в условиях затеянной перестройки положительный тон здесь не уместен. И поступил, как подсказывало ему мышление дипломата. Выступая перед народными депутатами, тов. Дзасохов сообщил о большом объёме проделанной работы в промежуток времени между Съездами. Члены комитета ознакомились с документами Советского правительства и ЦК КПСС, материалами МИДа, Минобороны, КГБ, беседовали «со многими лицами, занимавшими в конце семидесятых годов ответственные посты в партийных и государственных органах, военачальниками, дипломатами, руководителями различных ведомств, связанных с развитием советско-афганских отношений». Шли прения в самом комитете, в них принимали участие «народные депутаты СССР, представители других комитетов Верховного Совета, воины, прошедшие Афганистан, и целый ряд экспертов». После проделанной работы, продолжил он, пришли к выводу: «решение о вводе советских войск в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения». Далее А.С. Дзасохов описал сложную международную обстановку, в которой принималось решение от 25 декабря 1979 г., сложившихся у тогдашнего руководства страны представлениях о намерении определённых кругов США «взять в Афганистане реванш за утрату позиций после падения шахского режима в Иране», о чём имелись факты. Присутствовали мотивы укрепить безопасность СССР на подступах к южным границам. Отмечались элементы вооружённого вмешательства в дела Афганистана извне. Были обращения афганского правительства к советскому руководству за помощью, которые отклонялись с ответными заявлениями, что «афганская революция должна сама защитить себя». Но из-за чрезмерной идеологизации советской внешнеполитической деятельности, доминировавших в ту пору идеологических установок, решение всё-таки состоялось. «Соответствующая этим воззрениям аргументация, – докладывал он, – была положена в основу обращения советского руководства к главам зарубежных государств в связи с объявлением о вводе контингента наших войск в Афганистан». Затем и.о. Председателя Комитета Верховного Совета по международным делам отметил урон авторитету советской политики, нанесённый применением силовых методов. Особо выделил недопустимость нарушения норм поведения, «которые должны быть приняты и соблюдаться в международном общении». А «многочисленные нарушения этих норм другими государствами, имевшие место и тогда, и, к сожалению, в последнее время (Александр Сергеевич имел в виду, вероятно, вторжение США в Панаму в дни работы II Съезда) не могут служить поводом к оправданию подобных действий со стороны нашего государства». После этих слов он обратил внимание народных депутатов на нарушение положений Конституции СССР, согласно которым вопросы мира и войны, – пункт 8) статьи 73 – защита суверенитета, охрана государственных границ и территории СССР, организация обороны, руководство Вооружёнными Силами СССР – подлежит ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и управления. Но Верховный Совет СССР и его Президиум «вопрос о вводе войск в Афганистан не рассматривал», подчеркнул Александр Сергеевич. И вместе с этим, по понятным причинам, не упомянул о другой стороне афганской монеты. Что в Основном Законе СССР ни словом не обмолвливалась ситуация ввода войск в зарубежное государство по его согласию, точнее, по его просьбе в условиях, когда состояние войны отсутствует: нет её объявления одним государством другому; нет обоюдно врученных по этому поводу дипломатических нот. Даже слова «воинский контингент» в нормах Конституции СССР в редакции тех лет отсутствовали. Не сказал, что в соответствии со ст. 6 Конституции СССР руководящей и направляющей силой советского общества в 1979 г. являлась именно КПСС, что согласно этой норме КПСС «определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР». И на Политбюро ЦК КПСС в декабре 1979 г., и на Пленуме ЦК КПСС летом 1980 г. за ввод советских войск в Афганистан проголосовали все присутствующие, прекрасно осведомлённые о предварительной проработке этого ответственного вопроса наиболее авторитетными членами Коммунистической партии СССР высшего звена. Не нашёл необходимым докладчик указать на ратифицированный Верховным Советом СССР двусторонний Договор 1978 г. А именно им предусматривалась взаимная военная помощь между Советским Союзом и Демократической Республикой Афганистан. Нет, он уверял наполненный народными депутатами зал Кремлёвского Дворца, что решение о вводе советских войск принималось «узким кругом лиц» – Брежневым (1906-1982), Устиновым (1908-1984), Андроповым (1914-1984) и Громыко (1909-1989). Эти уже ушедшие из жизни к дням работы II Съезда государственные и партийные лидеры, без упоминания также покойного Суслова (1902-1982), были определены возглавляемой им комиссией как виновные в принятом решении о вводе ОКСВ в ДРА. Остановимся ненадолго на этом месте и внесём уточнения. При всей справедливой и нужной критике в адрес гуманитарной ущербности правовых и других социальных норм, по которым привычно протекало в 1970-е гг. бытие советской страны, ибо других правил не существовало, сцены, связанные с принятием решения десятилетней давности, его правового сопровождения, о чём писалось выше, имели иные характеристики. II Съезд абсолютно верно поступил, когда внёс изменения и дополнения в Основной Закон СССР (статьи 113, 119, 121 и др.)[1], в целях правового восполнения выявленных пробелов конституционного законодательства, действовавшего в 1979 г. Однако вместо объективного рассмотрения афганского вопроса, была устроена публичная, на лицезрение мирового сообщества, перестроечная политическая порка уже покойных лидеров СССР! Хотя эти люди исполняли возложенные на них обязанности по управлению государством старательно и добросовестно: в силу интеллекта и других потенциалов, которыми были наделены как от природы, так и в процессе домашнего и уличного воспитания, как в годы получения образования, так и в долгий период накопления административного и политического опыта. Точно также, в искренних представлениях о честном служении общественному долгу, поступали при совершенно других исторических обстоятельствах монархи Российской империи, правители Старого Света и Нового Света, Африки и Азии. К чему нужно было сечь розгами самих себя, как неумно поступила известная унтер-офицерская вдова из гоголевского «Ревизора»? В этом постыдном самобичевании заключалась сердцевина, квинтэссенция духовного состояния участников и I и II Съездов народных депутатов СССР. Большинство из них, а точнее – 80%, или восемь человек из каждых десяти, являясь членами КПСС, традиционно, искренне и слепо доверяя, исполняли установку партии о необходимости вывода советских войск из Афганистана, провозглашённую на XXVII Съезде КПСС. Партийные, комсомольские и советские функционеры, учёные и журналисты уловили эту конъектурную волну. Недолго раздумывая, они вступили в негласный психологический союз с Западом и его рупором в Советском Союзе – политической оппозицией в лице той же МДГ и возглавлявшего её академика А.Д. Сахарова, которого до этого, опять же, по партийному указанию, нещадно пинали ногами. И довели линию КПСС до конца – морального и политического осуждения Афганской кампании. Сказала бы Коммунистическая партия, что князь Александр Невский – негодяй, потому что в 1242 г. побил шведов, не дал тевтонцам мечом насадить западную «миролюбивую» демократию в свободном славянском Новгороде. И тогда на I, и на II Съездах народных депутатов СССР создали бы специальную комиссию, изучили исторические архивы, опросили очевидцев, пришли бы к заключению, что, да, Невский, ох, какой ещё был негодяй! Объявил бы коммунистический лидер на XXVII Съезде КПСС о моральном и политическом осуждении генерала Ермолова и генерала Скобелева за их военные победы на Кавказе и в Средней Азии, продвижение российской цивилизации – нашли бы аргументы опорочить обоих национальных героев! В продолжение выступления А.С. Дзасохов вынес суждение о способности национальных сил Афганистана самостоятельно определять судьбу своей страны, дать отпор вооружённой оппозиции, которая вскоре прикажет долго жить, что президент страны Наджибулла «с пониманием воспринял и активно поддержал советский подход к вопросу о выводе советского военного контингента». Не забыл упомянуть о продолжении политической и моральной поддержки соседнему афганскому народу в соответствии с двусторонними соглашениями. Поскольку в развязывании Афганской кампании определилась не КПСС в целом, но почившие в бозе отдельные её руководители, постольку Александром Сергеевичем была выделена непричастность солдат и офицеров, направлявшихся в Афганистан, к политическому и моральному осуждению самого решения о вводе в него советских войск. «Они лишь выполняли свой воинский долг… Прошу почтить память наших погибших товарищей минутой молчания». (Минута молчания). Ляпни тогда кто-нибудь в Кремлёвском Дворце Съездов намеренную ложь, что и «афганцы»-интернационалисты осуждаются морально и политически, потому что они якобы хладнокровные убийцы: уничтожали не только вооружённого противника, но мирное население, они его массово, намеренно и цинично зачищали, занимались геноцидом, мародёрством, зверствовали, насиловали женщин, убивали детей, – мало не показалось бы. Не меньше полумиллиона советских граждан, знающих с какой стороны браться за автомат, с опытом боевых действий выразили бы массовый протест на провокацию такого рода. «Афганцы» это не шахтёры, стучащие касками по асфальту, они – организованная сила, наделённая куда более опасным для провокаторов потенциалом. Поэтому самоубийственных публичных заявлений с трибуны Съезда, исключая известное интервью академика Сахарова канадской газете, да ещё кулуарных и кухóнных шипений, политическая оппозиция благоразумно не делала. Завершил отчёт руководитель комиссии, занимавшейся афганской темой по инициативе, напомним, «ленинградской группы», практическими предложениями о внесении необходимых изменений в Конституцию. В ней на момент проведения II Съезда содержались лишь общие положения об использовании контингента Вооружённых Сил СССР в случае необходимости выполнения международных договорных обязательств по поддержанию мира и безопасности. Требовалось конкретизировать такой порядок. И внёс ещё одно принципиальное предложение о целесообразности «создания в рамках Верховного Совета СССР Комиссии по делам бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане». А 15 февраля было предложено определить Днём памяти завершения вывода наших войск из Афганистана, отмечать ежегодно. Последними словами докладчика, при подавленном молчании зала, в котором присутствовали 120 народных депутатов из числа «афганцев», опустивших очи долу, были следующие: «Предстоит большая и многогранная работа политиков, дипломатов, учёных для всесторонних оценок этого полного драматизма исторического события». После выступления тов. Дзасохова трибуна была предоставлена для прений. Высказаться захотели 11 человек. Из них лишь малая толика народных депутатов не выразили вслух прямого одобрения проекту Постановления, первоначальный текст которого имелся на руках у присутствующих в зале. В числе отступников оказался председатель Советского Пагушского комитета[2] академик В.И. Гольданский – директор Института химической физики имени Н.Н. Сеченова АН СССР. Он искусно ёрничал, в иносказательной манере прошёлся по внешней политике М.С. Горбачева, которая «далеко обогнала внутреннюю». Рекомендовал дать высокую оценку его внешней политике в тексте проекта Постановления. Народные депутаты Виталию Иосифовичу аплодировали, не разгадав за его словами горький юмор, свойственный артистической школе незабываемого Аркадия Райкина. Ветеран Великой Отечественной войны генерал-майор в отставке Салих Халилович Халилов из Дагестана предложил в проекте Постановления осудить «попытки использовать решение политического руководства о вводе контингента советских войск в Афганистан для дискредитации Советской Армии…». Женщина-врач Калиновской центральной районной больницы В.В. Гнатюк из Украины настаивала на внесение в текст вольнонаёмных, принимавших участие в Афганской кампании. В.Н. Очиров предложил в ряду других дополнений в внести в проект и такой: в связи «с политический оценкой решения о вводе советских войск в Афганистан отменить постановления Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР об увековечении памяти Брежнева, Устинова, Черненко, Громыко в той части, где говорится о льготах, устанавливаемых для проживавших с ними на момент смерти членов семьи: бесплатные квартиры, государственные дачи, государственные машины, спецполиклиники и спецснабжение». Остальные народные депутаты, имена которых оставим за скобкой, помимо дельных рекомендаций, стандартно «поддержали, одобрили и усилили», как и требовала провозглашённая М.С. Горбачёвым линия партии. Фразы вроде: «Теперь вряд ли у кого осталось сомнение, что наше вовлечение в афганские события было трагической ошибкой»; «Все должностные лица, которые сейчас объявлены главными организаторами этой акции, должны нести ответственность»; «…решение о вводе советских войск в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения», – звучали довольно дружно. И всё же проект не содержал пока ещё чётко сформулированного политического ярлыка событиям декабря 1979 г., носил расплывчатый смысл, щадящий реноме советского государства, а по большому счёту – не замарывал историческую честь военных баталий, проводимых Россией со времён оных. Наконец, председательствующий предложил голосовать, что сделали дважды: вначале за сам проект Постановления, право на его существование, основу, а затем после обсуждения всех пунктов документа – за окончательную его редакцию. В первый раз результаты голосования были следующими: Проголосовало «за» 1678 Проголосовало «против» 18: Воздержалось………………………19 Всего проголосовало……………1715 И тут неожиданно слово взял К.Ю. Лавров – артист Ленинградского академического Большого драматического театра имени Горького, председатель правления Союза театральных деятелей СССР (избирался от Союза театральных деятелей СССР). Он возмутился, что Постановление, «за которое мы сейчас проголосовали как за основу, называется «О политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года». Тем не менее в этом Постановлении начисто отсутствует сама политическая оценка. Всё сводится лишь к тому, что в пункте 1 написано: «Съезд народных депутатов СССР принимает к сведению политическую оценку…» Считаю, что в постановляющей части должно быть записано следующее: «Пункт 1. Съезд народных депутатов категорически и решительно осуждает или… (Шум в зале)… считает, что решение о вводе советских войск в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения». Это должно быть записано в постановляющей части решения». (Аплодисменты). А.И. Лукьянов, председательствовал он, попытался было спасти первоначальный, не ершистый, вариант проекта, уточнил, что к нему будет прилагаться пояснительная записка комиссии Верховного Совета СССР, где «лица названы гораздо шире. Или мне взять формулировку депутата?» – компромиссно вопросил он. Из зала раздалось настойчивое: «Лаврова». Инициативу именитого актёра тут же поддержал Ю.Ф. Карякин, он призвал «очищаться до конца». За ним выступил член Комитета Верховного Совета СССР по делам ветеранов и инвалидов А.С. Колодезников (от ВЛКСМ): «Я поддерживаю поправку депутата Лаврова». И предложил поручить Совету Министров «в течение первого квартала 1990 года разработать государственную программу социальной реабилитации бывших военнослужащих Вооружённых Сил…» Заместитель главного редактора еженедельника «Собеседник» Ю.Ф. Емельяненков внёс в проект дополнительный пункт об издании «Книги памяти», буксовавшей в Минобороны, чтобы увековечить погибших и пропавших без вести. После всех выступлений, учёта поступивших мнений, председательствующий поставил проект Постановления на второе голосование. Итоги процедуры показали, что даже при некотором сокращении числа народных депутатов, принявших в ней участие, акцент в сторону вынесения отрицательной политической оценки вводу советских войск в Афганистан усилился: Проголосовало «за»………………1681 Проголосовало «против»……………..9 Воздержалось………………………….11 Всего проголосовало………………1701 В принятой редакции Постановление выглядело так: ПОСТАНОВЛЕНИЕ СЪЕЗДА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК О политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года 1. Съезд народных депутатов СССР поддерживает политическую оценку, данную Комитетом Верховного Совета СССР по международным делам решению о вводе советских войск в Афганистан в 1979 году, и считает, что это решение заслуживает морального и политического осуждения. 2. Съезд поручает Конституционной комиссии при подготовке проекта новой Конституции СССР учесть предложение о конкретизации основных принципов принятия решений об использовании контингентов Вооруженных Сил СССР, предусмотренных пунктами 13 и 14 статьи 113 и пунктом 13 статьи 119 действующей Конституции СССР, в увязке с разработкой Положения о Совете обороны СССР. 3. Верховному Совету СССР рассмотреть вопрос о создании Комиссии по делам бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане. 4. Поручить Совету Министров СССР разработать государственную программу, направленную на решение вопросов, связанных с устройством жизни и быта бывших военнослужащих и других лиц, входивших в состав контингента советских войск в Афганистане, а также семей погибших воинов. Председатель Верховного Совета СССР М. ГОРБАЧЕВ Москва, Кремль, 24 декабря 1989 г. № 982 – I Стоит обратить внимание, что на фоне принимаемого уничижительного для собственной истории проекта Постановления о политическом осуждении ввода советских войск в Афганистан, военную агрессию США в Панаме нашли храбрость публично осудить всего лишь два народных депутата – В.И. Гольданский и П.В. Шетько... Не менее занимательно другое. За два дня до принятия указанного Постановления и через два дня после американского вторжения в Панаму, 22 декабря, на восемнадцатом заседании, председательствующий А.И. Лукьянов объявил народным депутатам, что Советский комитет защиты мира выпустил уникальный сувенир – рубль-доллар, сделанный из титана, металла, из которого был изготовлен корпус советской ракеты Р-12. Уничтоженной согласно советско-американскому Договору о ракетах средней и меньшей дальности. 23 и 24 декабря в Зеркальном зале «будет организована продажа этих сувениров»…
ПАТРИОТЫ РОССИИ И СССР!
Второй Съезд народных депутатов СССР:
Моральное и политическое осуждение ввода советских войск
в Афганистан.
Во второй половине 1989 г., к радости западных политологов, наконец-то свершилось зримое «свёртывание социализма» и открылись необратимые центробежные процессы в его мировом лагере. Наступила пора открытой политической конфронтации, что сказалось и на отношении к афганской теме, её пересмотре на II Съезде народных депутатов СССР (12-24 декабря 1989 г) в негативном свете.
Ускорили этот поворот событий резкий перевод правовой советской системы на безусловное подчинение установкам международного права, троекратная после XXVII съезда КПСС кадровая чистка партаппарата в центре и на местах, равно советских органов власти, что основательно пошатнуло их прежнее влияние в народе и межвластную корпоративность. Прошёлся беспощадный кадровый каток по специальным службам и правоохранительным органам. Усиливался на глазах экономический кризис, вызванный резким падением цены на нефть со $125 за одну тонну (1985 г.) до $40-50 (1989 г.), и быстро наступала зависимость от поставок импортных продовольственных и промышленных товаров. Перестроечная программа экономических реформ, открытая в 1987 г., приказала долго жить.
Напротив, росли эмиссия денежной массы, дефицит бюджета, инфляция, номенклатурная приватизация, перекачка денег из госсектора в фальшивые банки и предприятия. Вдобавок осенью 1989 г. произошёл окончательный раскол в Коммунистической партии СССР на Центр и Республики. Однопартийная система, не скрепляемая больше проверенными профессиональными ортодоксами, умело спроваженными под молотилку увольнений, стремительно катилась под откос. На сентябрьском пленуме ЦК КПСС 1989 г. делегаты литовской компартии объявили о намерении выхода Литовской ССР из состава Союза ССР. А вскоре Верховные Советы прибалтийских ССР аннулировали действие 6-й статьи Конституции СССР о лидирующей роли (ядре) КПСС в обществе, признали незаконность своего «насильственного» присоединения к СССР в 1940 году…
Благодаря столь значимым политическим и экономическим встряскам, происходящим в текущей социальной жизни, на II Съезде народных депутатов СССР царила взвинченная обстановка. Ведь предстояло дать оценку неправомерности пакта Молотова-Риббентропа, тбилисским событиям, заслушать и обсудить проблему усиления борьбы с появившейся, будто чёрт из табакерки, советской организованной преступностью, отказаться от ст. 6 Конституции СССР, провести законопроекты о собственности, о земле, рассмотреть другие злободневные темы, в том числе лоббируемую афганскую.
На четвёртый день работы II Съезда (15 декабря) оповестили о смерти руководителя МДГ академика А.Д Сахарова, случившейся днём ранее, вечером. Днём, на заседании, он был жив и здоров. Председательствовал М.С. Горбачев, он выразил соболезнование, дал оценку деятельности покойного: «Всё что делал Андрей Дмитриевич, было продиктовано его недремлющей совестью, глубокими гуманистическими убеждениями». Выступил также заведующий отделом института русского языка и литературы (Пушкинский дом) АН СССР академик Д.С. Лихачев: «Мы могли соглашаться с отдельными его предложениями или не соглашаться, но это был человек абсолютной искренности, абсолютной чистоты».
20 декабря в мировых СМИ грянуло громом среди ясного неба сообщение о вооружённом вторжении США в Панаму, игнорированное партийной и советской администрацией II Съезда, как вступающее в острое противоречие с предстоящим политическим осуждением ввода советских войск в Афганистан. Информацию об американской агрессии те, кто председательствовал, затирали сводками, поступающими из Румынии, где «народное восстание», наученное неудачным опытом пекинской площади Тяньаньмэнь, прошло по успешному режиссированному сценарию. Участница Варшавского Договора – Социалистическая Республика Румыния – оказалась брошена руководством СССР на произвол судьбы. Так, в странном временнóм совпадении с панамскими событиями, осуждением Афганской кампании, крошился некогда братский политический режим Николáе Чаушеску. И отцам советской Перестройки выгоднее виделось перед народными депутатами СССР продемонстрировать крушение мировой системы социализма, нежели осудить захват Панамы войсками «дяди Сэма». Председательствующий М.С.Горбачёв предложил направить в Румынию медицинскую помощь... Тем же временем в советских СМИ клеймили панамского генерала Норьегу как закоренелого торговца наркотиками, получившего по заслугам…
Бурные дебаты вызвали одноимённые доклады Министра внутренних дел СССР В.В. Бакатина и Генерального прокурора СССР А.Я. Сухарева «Об усилении борьбы с организованной преступностью». Прибалтийцам, поддержанным МДГ, удалось после повторного голосования осудить пакт Молотова-Риббентропа от 23.08.1939 и утвердить его юридическую несостоятельность. Этот тактический маневр облегчал им перспективу нравственно бесконфликтного выхода из состава Союза ССР, что по большому счёту легализовало процедуру сепаратизма, давало де-юре старт развалу Советского Союза. Докладывал народный депутат, член Политбюро ЦК КПСС ветеран Великой Отечественной войны и ветеран ВКП(б) с 1944 г. А.Н. Яковлев, который посетовал, что первоисточник пакта не найден: «Оригиналы у нас были, а затем они исчезли. Куда они исчезли, ни комиссия, никто об этом не знает».
Полному разгрому подверглась первичная версия доклада о правомерности применения силы армией во время усмирения массовых беспорядков в Тбилиси. После жарких дискуссий и хлопанья дверьми народными депутатами из Грузинской ССР была достигнута новая редакция проекта резолюции – применённые военными меры осудить!
Накал страстей поднялся градусами выше после обсуждения вопросов об отказе от руководящей роли КПСС согласно ст. 6 Конституции СССР, о собственности, о земле, из которых два последних подавляющее большинство делегатов II Съезда не восприняло: проблемы пока ещё не достигли нужной политической кондиции.
На двадцать втором заседании, 24 декабря, в заключительный день работы Съезда, народные депутаты изрядно подустали от непрерывных, до хрипоты, споров, утверждённых и отринутых исторических решений, кулуарных интриг. В этом переутомлённом психологическом состоянии им было предложено председательствующим А.И. Лукьяновым – заместителем Председателя Верховного Совета СССР, заслушать плановую информацию Комитета Верховного Совета по международным делам о политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан. Слово было предоставлено А.С. Дзасохову – первому секретарю Северо-Осетинского обкома КПСС, дипломату в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР, и.о. Председателя Комитета Верховного Совета по международным делам, руководителю комиссии Верховного Совета СССР, занимавшейся выполнением Постановления I Съезда народных депутатов СССР в части выработки политической оценки Афганской кампании.
Перед Александром Сергеевичем стояла нелёгкая задача. Будучи настоящим патриотом Родины, искренним коммунистом (в 1990-1991 гг. удостоен членства в Политбюро ЦК КПСС, избран секретарём ЦК КПСС), он не мог сходу очернить ввод советских войск в Демократическую Республику Афганистан. Не мог, однако и публично оправдывать это решение, потому что был профессиональным политиком, понимал, что в условиях затеянной перестройки положительный тон здесь не уместен. И поступил, как подсказывало ему мышление дипломата.
Выступая перед народными депутатами, тов. Дзасохов сообщил о большом объёме проделанной работы в промежуток времени между Съездами. Члены комитета ознакомились с документами Советского правительства и ЦК КПСС, материалами МИДа, Минобороны, КГБ, беседовали «со многими лицами, занимавшими в конце семидесятых годов ответственные посты в партийных и государственных органах, военачальниками, дипломатами, руководителями различных ведомств, связанных с развитием советско-афганских отношений». Шли прения в самом комитете, в них принимали участие «народные депутаты СССР, представители других комитетов Верховного Совета, воины, прошедшие Афганистан, и целый ряд экспертов». После проделанной работы, продолжил он, пришли к выводу: «решение о вводе советских войск в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения».
Далее А.С. Дзасохов описал сложную международную обстановку, в которой принималось решение от 25 декабря 1979 г., сложившихся у тогдашнего руководства страны представлениях о намерении определённых кругов США «взять в Афганистане реванш за утрату позиций после падения шахского режима в Иране», о чём имелись факты. Присутствовали мотивы укрепить безопасность СССР на подступах к южным границам. Отмечались элементы вооружённого вмешательства в дела Афганистана извне. Были обращения афганского правительства к советскому руководству за помощью, которые отклонялись с ответными заявлениями, что «афганская революция должна сама защитить себя». Но из-за чрезмерной идеологизации советской внешнеполитической деятельности, доминировавших в ту пору идеологических установок, решение всё-таки состоялось. «Соответствующая этим воззрениям аргументация, – докладывал он, – была положена в основу обращения советского руководства к главам зарубежных государств в связи с объявлением о вводе контингента наших войск в Афганистан».
Затем и.о. Председателя Комитета Верховного Совета по международным делам отметил урон авторитету советской политики, нанесённый применением силовых методов. Особо выделил недопустимость нарушения норм поведения, «которые должны быть приняты и соблюдаться в международном общении». А «многочисленные нарушения этих норм другими государствами, имевшие место и тогда, и, к сожалению, в последнее время (Александр Сергеевич имел в виду, вероятно, вторжение США в Панаму в дни работы II Съезда) не могут служить поводом к оправданию подобных действий со стороны нашего государства». После этих слов он обратил внимание народных депутатов на нарушение положений Конституции СССР, согласно которым вопросы мира и войны, – пункт 8) статьи 73 – защита суверенитета, охрана государственных границ и территории СССР, организация обороны, руководство Вооружёнными Силами СССР – подлежит ведению СССР в лице его высших органов государственной власти и управления. Но Верховный Совет СССР и его Президиум «вопрос о вводе войск в Афганистан не рассматривал», подчеркнул Александр Сергеевич.
И вместе с этим, по понятным причинам, не упомянул о другой стороне афганской монеты. Что в Основном Законе СССР ни словом не обмолвливалась ситуация ввода войск в зарубежное государство по его согласию, точнее, по его просьбе в условиях, когда состояние войны отсутствует: нет её объявления одним государством другому; нет обоюдно врученных по этому поводу дипломатических нот. Даже слова «воинский контингент» в нормах Конституции СССР в редакции тех лет отсутствовали.
Не сказал, что в соответствии со ст. 6 Конституции СССР руководящей и направляющей силой советского общества в 1979 г. являлась именно КПСС, что согласно этой норме КПСС «определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР». И на Политбюро ЦК КПСС в декабре 1979 г., и на Пленуме ЦК КПСС летом 1980 г. за ввод советских войск в Афганистан проголосовали все присутствующие, прекрасно осведомлённые о предварительной проработке этого ответственного вопроса наиболее авторитетными членами Коммунистической партии СССР высшего звена.
Не нашёл необходимым докладчик указать на ратифицированный Верховным Советом СССР двусторонний Договор 1978 г. А именно им предусматривалась взаимная военная помощь между Советским Союзом и Демократической Республикой Афганистан. Нет, он уверял наполненный народными депутатами зал Кремлёвского Дворца, что решение о вводе советских войск принималось «узким кругом лиц» – Брежневым (1906-1982), Устиновым (1908-1984), Андроповым (1914-1984) и Громыко (1909-1989). Эти уже ушедшие из жизни к дням работы II Съезда государственные и партийные лидеры, без упоминания также покойного Суслова (1902-1982), были определены возглавляемой им комиссией как виновные в принятом решении о вводе ОКСВ в ДРА. Остановимся ненадолго на этом месте и внесём уточнения.
При всей справедливой и нужной критике в адрес гуманитарной ущербности правовых и других социальных норм, по которым привычно протекало в 1970-е гг. бытие советской страны, ибо других правил не существовало, сцены, связанные с принятием решения десятилетней давности, его правового сопровождения, о чём писалось выше, имели иные характеристики. II Съезд абсолютно верно поступил, когда внёс изменения и дополнения в Основной Закон СССР (статьи 113, 119, 121 и др.)[1], в целях правового восполнения выявленных пробелов конституционного законодательства, действовавшего в 1979 г. Однако вместо объективного рассмотрения афганского вопроса, была устроена публичная, на лицезрение мирового сообщества, перестроечная политическая порка уже покойных лидеров СССР! Хотя эти люди исполняли возложенные на них обязанности по управлению государством старательно и добросовестно: в силу интеллекта и других потенциалов, которыми были наделены как от природы, так и в процессе домашнего и уличного воспитания, как в годы получения образования, так и в долгий период накопления административного и политического опыта. Точно также, в искренних представлениях о честном служении общественному долгу, поступали при совершенно других исторических обстоятельствах монархи Российской империи, правители Старого Света и Нового Света, Африки и Азии. К чему нужно было сечь розгами самих себя, как неумно поступила известная унтер-офицерская вдова из гоголевского «Ревизора»?
В этом постыдном самобичевании заключалась сердцевина, квинтэссенция духовного состояния участников и I и II Съездов народных депутатов СССР. Большинство из них, а точнее – 80%, или восемь человек из каждых десяти, являясь членами КПСС, традиционно, искренне и слепо доверяя, исполняли установку партии о необходимости вывода советских войск из Афганистана, провозглашённую на XXVII Съезде КПСС. Партийные, комсомольские и советские функционеры, учёные и журналисты уловили эту конъектурную волну. Недолго раздумывая, они вступили в негласный психологический союз с Западом и его рупором в Советском Союзе – политической оппозицией в лице той же МДГ и возглавлявшего её академика А.Д. Сахарова, которого до этого, опять же, по партийному указанию, нещадно пинали ногами. И довели линию КПСС до конца – морального и политического осуждения Афганской кампании.
Сказала бы Коммунистическая партия, что князь Александр Невский – негодяй, потому что в 1242 г. побил шведов, не дал тевтонцам мечом насадить западную «миролюбивую» демократию в свободном славянском Новгороде. И тогда на I, и на II Съездах народных депутатов СССР создали бы специальную комиссию, изучили исторические архивы, опросили очевидцев, пришли бы к заключению, что, да, Невский, ох, какой ещё был негодяй! Объявил бы коммунистический лидер на XXVII Съезде КПСС о моральном и политическом осуждении генерала Ермолова и генерала Скобелева за их военные победы на Кавказе и в Средней Азии, продвижение российской цивилизации – нашли бы аргументы опорочить обоих национальных героев!
В продолжение выступления А.С. Дзасохов вынес суждение о способности национальных сил Афганистана самостоятельно определять судьбу своей страны, дать отпор вооружённой оппозиции, которая вскоре прикажет долго жить, что президент страны Наджибулла «с пониманием воспринял и активно поддержал советский подход к вопросу о выводе советского военного контингента». Не забыл упомянуть о продолжении политической и моральной поддержки соседнему афганскому народу в соответствии с двусторонними соглашениями.
Поскольку в развязывании Афганской кампании определилась не КПСС в целом, но почившие в бозе отдельные её руководители, постольку Александром Сергеевичем была выделена непричастность солдат и офицеров, направлявшихся в Афганистан, к политическому и моральному осуждению самого решения о вводе в него советских войск. «Они лишь выполняли свой воинский долг… Прошу почтить память наших погибших товарищей минутой молчания». (Минута молчания).
Ляпни тогда кто-нибудь в Кремлёвском Дворце Съездов намеренную ложь, что и «афганцы»-интернационалисты осуждаются морально и политически, потому что они якобы хладнокровные убийцы: уничтожали не только вооружённого противника, но мирное население, они его массово, намеренно и цинично зачищали, занимались геноцидом, мародёрством, зверствовали, насиловали женщин, убивали детей, – мало не показалось бы. Не меньше полумиллиона советских граждан, знающих с какой стороны браться за автомат, с опытом боевых действий выразили бы массовый протест на провокацию такого рода. «Афганцы» это не шахтёры, стучащие касками по асфальту, они – организованная сила, наделённая куда более опасным для провокаторов потенциалом. Поэтому самоубийственных публичных заявлений с трибуны Съезда, исключая известное интервью академика Сахарова канадской газете, да ещё кулуарных и кухóнных шипений, политическая оппозиция благоразумно не делала.
Завершил отчёт руководитель комиссии, занимавшейся афганской темой по инициативе, напомним, «ленинградской группы», практическими предложениями о внесении необходимых изменений в Конституцию. В ней на момент проведения II Съезда содержались лишь общие положения об использовании контингента Вооружённых Сил СССР в случае необходимости выполнения международных договорных обязательств по поддержанию мира и безопасности. Требовалось конкретизировать такой порядок. И внёс ещё одно принципиальное предложение о целесообразности «создания в рамках Верховного Совета СССР Комиссии по делам бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане». А 15 февраля было предложено определить Днём памяти завершения вывода наших войск из Афганистана, отмечать ежегодно.
Последними словами докладчика, при подавленном молчании зала, в котором присутствовали 120 народных депутатов из числа «афганцев», опустивших очи долу, были следующие: «Предстоит большая и многогранная работа политиков, дипломатов, учёных для всесторонних оценок этого полного драматизма исторического события».
После выступления тов. Дзасохова трибуна была предоставлена для прений. Высказаться захотели 11 человек. Из них лишь малая толика народных депутатов не выразили вслух прямого одобрения проекту Постановления, первоначальный текст которого имелся на руках у присутствующих в зале. В числе отступников оказался председатель Советского Пагушского комитета[2] академик В.И. Гольданский – директор Института химической физики имени Н.Н. Сеченова АН СССР. Он искусно ёрничал, в иносказательной манере прошёлся по внешней политике М.С. Горбачева, которая «далеко обогнала внутреннюю». Рекомендовал дать высокую оценку его внешней политике в тексте проекта Постановления. Народные депутаты Виталию Иосифовичу аплодировали, не разгадав за его словами горький юмор, свойственный артистической школе незабываемого Аркадия Райкина.
Ветеран Великой Отечественной войны генерал-майор в отставке Салих Халилович Халилов из Дагестана предложил в проекте Постановления осудить «попытки использовать решение политического руководства о вводе контингента советских войск в Афганистан для дискредитации Советской Армии…». Женщина-врач Калиновской центральной районной больницы В.В. Гнатюк из Украины настаивала на внесение в текст вольнонаёмных, принимавших участие в Афганской кампании. В.Н. Очиров предложил в ряду других дополнений в внести в проект и такой: в связи «с политический оценкой решения о вводе советских войск в Афганистан отменить постановления Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР об увековечении памяти Брежнева, Устинова, Черненко, Громыко в той части, где говорится о льготах, устанавливаемых для проживавших с ними на момент смерти членов семьи: бесплатные квартиры, государственные дачи, государственные машины, спецполиклиники и спецснабжение».
Остальные народные депутаты, имена которых оставим за скобкой, помимо дельных рекомендаций, стандартно «поддержали, одобрили и усилили», как и требовала провозглашённая М.С. Горбачёвым линия партии. Фразы вроде: «Теперь вряд ли у кого осталось сомнение, что наше вовлечение в афганские события было трагической ошибкой»; «Все должностные лица, которые сейчас объявлены главными организаторами этой акции, должны нести ответственность»; «…решение о вводе советских войск в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения», – звучали довольно дружно. И всё же проект не содержал пока ещё чётко сформулированного политического ярлыка событиям декабря 1979 г., носил расплывчатый смысл, щадящий реноме советского государства, а по большому счёту – не замарывал историческую честь военных баталий, проводимых Россией со времён оных.
Наконец, председательствующий предложил голосовать, что сделали дважды: вначале за сам проект Постановления, право на его существование, основу, а затем после обсуждения всех пунктов документа – за окончательную его редакцию.
В первый раз результаты голосования были следующими:
Проголосовало «за» 1678
Проголосовало «против» 18:
Воздержалось………………………19
Всего проголосовало……………1715
И тут неожиданно слово взял К.Ю. Лавров – артист Ленинградского академического Большого драматического театра имени Горького, председатель правления Союза театральных деятелей СССР (избирался от Союза театральных деятелей СССР). Он возмутился, что Постановление, «за которое мы сейчас проголосовали как за основу, называется «О политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года». Тем не менее в этом Постановлении начисто отсутствует сама политическая оценка. Всё сводится лишь к тому, что в пункте 1 написано: «Съезд народных депутатов СССР принимает к сведению политическую оценку…»
Считаю, что в постановляющей части должно быть записано следующее: «Пункт 1. Съезд народных депутатов категорически и решительно осуждает или… (Шум в зале)… считает, что решение о вводе советских войск в Афганистан заслуживает морального и политического осуждения». Это должно быть записано в постановляющей части решения». (Аплодисменты).
А.И. Лукьянов, председательствовал он, попытался было спасти первоначальный, не ершистый, вариант проекта, уточнил, что к нему будет прилагаться пояснительная записка комиссии Верховного Совета СССР, где «лица названы гораздо шире. Или мне взять формулировку депутата?» – компромиссно вопросил он. Из зала раздалось настойчивое: «Лаврова». Инициативу именитого актёра тут же поддержал Ю.Ф. Карякин, он призвал «очищаться до конца». За ним выступил член Комитета Верховного Совета СССР по делам ветеранов и инвалидов А.С. Колодезников (от ВЛКСМ): «Я поддерживаю поправку депутата Лаврова». И предложил поручить Совету Министров «в течение первого квартала 1990 года разработать государственную программу социальной реабилитации бывших военнослужащих Вооружённых Сил…» Заместитель главного редактора еженедельника «Собеседник» Ю.Ф. Емельяненков внёс в проект дополнительный пункт об издании «Книги памяти», буксовавшей в Минобороны, чтобы увековечить погибших и пропавших без вести.
После всех выступлений, учёта поступивших мнений, председательствующий поставил проект Постановления на второе голосование. Итоги процедуры показали, что даже при некотором сокращении числа народных депутатов, принявших в ней участие, акцент в сторону вынесения отрицательной политической оценки вводу советских войск в Афганистан усилился:
Проголосовало «за»………………1681
Проголосовало «против»……………..9
Воздержалось………………………….11
Всего проголосовало………………1701
В принятой редакции Постановление выглядело так:
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СЪЕЗДА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ
СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ
РЕСПУБЛИК
О политической оценке решения о вводе
советских войск в Афганистан в декабре 1979 года
1. Съезд народных депутатов СССР поддерживает политическую оценку, данную Комитетом Верховного Совета СССР по международным делам решению о вводе советских войск в Афганистан в 1979 году, и считает, что это решение заслуживает морального и политического осуждения.
2. Съезд поручает Конституционной комиссии при подготовке проекта новой Конституции СССР учесть предложение о конкретизации основных принципов принятия решений об использовании контингентов Вооруженных Сил СССР, предусмотренных пунктами 13 и 14 статьи 113 и пунктом 13 статьи 119 действующей Конституции СССР, в увязке с разработкой Положения о Совете обороны СССР.
3. Верховному Совету СССР рассмотреть вопрос о создании Комиссии по делам бывших военнослужащих контингента советских войск в Афганистане.
4. Поручить Совету Министров СССР разработать государственную программу, направленную на решение вопросов, связанных с устройством жизни и быта бывших военнослужащих и других лиц, входивших в состав контингента советских войск в Афганистане, а также семей погибших воинов.
Председатель Верховного Совета СССР М. ГОРБАЧЕВ
Москва, Кремль, 24 декабря 1989 г.
№ 982 – I
Стоит обратить внимание, что на фоне принимаемого уничижительного для собственной истории проекта Постановления о политическом осуждении ввода советских войск в Афганистан, военную агрессию США в Панаме нашли храбрость публично осудить всего лишь два народных депутата – В.И. Гольданский и П.В. Шетько...
Не менее занимательно другое.
За два дня до принятия указанного Постановления и через два дня после американского вторжения в Панаму, 22 декабря, на восемнадцатом заседании, председательствующий А.И. Лукьянов объявил народным депутатам, что Советский комитет защиты мира выпустил уникальный сувенир – рубль-доллар, сделанный из титана, металла, из которого был изготовлен корпус советской ракеты Р-12. Уничтоженной согласно советско-американскому Договору о ракетах средней и меньшей дальности. 23 и 24 декабря в Зеркальном зале «будет организована продажа этих сувениров»…