Комментарии
- 12 мар 06:06Когда я пошла в первый класс , то наша учительница , весьма строгая женщина , тоже не раз разбивала указки о парту хулиганов , а то и порукам им давала. Ничего , тишина была обеспечена как и внимание от нашкодивших учеников. И это был 1986 год. Никто не бежал к родителям жаловаться на учителя и все выросли нормальными. Возможно эта мера наказания правильная , а как еще сосредоточить внимание ?
- 12 мар 10:06Ну если человек для обеспечения тишины в классе может только бить указками, то этот человек не знает и не умеет других способов обеспечить порядок в классе. Для меня это не приемлемо, не педагогично и это каменный век. Чему это учит? Тому что старший, может бить младшего. А потом мы удивляемся, почему младших обижают, почему жён и детей избивают. "Все выросли нормальными" это ещё как посмотреть и по каким нормам оценивать.
- 12 мар 15:20Ни когда мы не знаем, что для нас плохо, а что хорошо, часто принимая одно за другое.
- 13 мар 10:35мне кажется ЕГЭ следует отменить как и Украину ... которую по чесноку следует поменять всем по заслугам России Луганску Приднестровью Донбассу и трём регионам ...
- 14 мар 08:24В психушке день открых дверей?
И племя майя и христианство. Хороший винегрет в голове - 14 мар 09:08Я с пятого класса мечтала стать юристом,готовилась. Но один случай изменил всё. И это случилось буквально перед выпускными экзаменами в 10 классе. Поступила в педагогический институт. Сейчас уже на пенсии. Изучаю законы, помогаю людям.
- 15 мар 00:57Ошибаетесь, таких сейчас много. Просто они не выпячивают свои заслуги, а просто трудятся на благо себя и России.
- 15 мар 13:53Есть древний "лапедарный" мнемотехнический постулат: Если хочешь что- то выучить досконально -найди себе ученика(ов) по предмету изучаемого!
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Сельский учитель
Как одна ошибка на ЕГЭ изменила мою жизнь: история выпускника
Знаете, есть такие моменты в жизни, когда одно решение, одна ошибка может всё изменить. У меня таким моментом стал экзамен. Обычный ЕГЭ, которого так боятся многие школьники.Я тогда учился в одиннадцатом классе. Обычная школа в спальном районе — ничего особенного. Но у меня была мечта, и она казалась мне такой яркой, такой настоящей! С седьмого класса, когда впервые увидел китайские иероглифы в каком-то журнале, я буквально заболел Востоком.
— Михаил, ты уверен? Китайский — один из самых сложных языков в мире, — качала головой мама, когда я объявил о своём решении.
Я только улыбался. Уверен ли я? Да я засыпал с учебником! Мне казалось, что каждый иероглиф — это маленькая история, зашифрованная тысячелетия назад. И я хотел научиться читать эти истории.
— У тебя хорошая память и усидчивость, — говорила она, когда я в очередной раз правильно воспроизводил тоны или сложные комбинации иероглифов. — Это очень важно для китайского.
Я занимался как одержимый. На стенах моей комнаты висели листы с иероглифами, в телефоне были только приложения для изучения китайского, а на ужин я рассказывал родителям про особенности китайской грамматики, которые узнал за день.
— Представляете, у них нет времён! Совсем! — восторженно объяснял я, размахивая вилкой над тарелкой с макаронами. — Они используют специальные слова-указатели. Это же так логично!
Отец усмехался в усы, но я видел в его глазах гордость. Это придавало сил.
Мечта оформилась чётко и ясно в десятом классе: Институт стран Азии и Африки МГУ или Институт иностранных языков. Бюджет. Китайская филология. А потом... кто знает? Может, переводчик при консульстве или в крупной компании, работающей с Китаем.
С Анной Сергеевной мы занимались по учебникам, которые она привезла ещё из своих поездок в Китай в девяностых. Мы разбирали тексты, учили слова, писали иероглифы.
— Анна Сергеевна, а может, нам стоит больше разговаривать? — осторожно спросил я как-то на втором году занятий.
— Миша, сначала нужно построить прочный фундамент грамматики и лексики, — строго ответила она. — Разговорная практика придёт позже.
Я поверил. Почему бы нет? Она — профессионал, а я — всего лишь школьник. Мы продолжали учить диалоги из учебника, написанные каким-то академическим, книжным языком, который, как я потом понял, китайцы в реальной жизни почти не используют.
А ещё мы почти не смотрели современные видео, мало слушали актуальную речь. Зато я мог рассказать наизусть диалог "В библиотеке" и написать сочинение о традициях Праздника весны.
В день, когда я подал документы на ЕГЭ по китайскому, я был уверен: три года подготовки — это серьёзно. Мне хватит.
Если бы я только знал, как сильно ошибаюсь...
Разбитые надежды
Экзамены начались неожиданно быстро. Вроде только вчера сидел на консультации перед русским, а сегодня уже трясущимися руками разворачиваю КИМ по китайскому. Последний в моей череде ЕГЭ, самый важный.
Русский я сдал на 89 баллов — не блестяще, но вполне достойно. С математикой было сложнее, но 76 баллов тоже неплохой результат. Обществознание — 82. Я знал, что для моей мечты решающим будет именно китайский. Нужно было минимум 85, а лучше все 90, чтобы спокойно пройти на бюджет.
В аудитории было тихо, только шелест бумаги и скрип ручек. Я перевернул лист с заданиями и...
Первая часть — аудирование. Запустили запись.
И тут меня как холодной водой окатило. Речь была быстрой, с какими-то незнакомыми оборотами, говорили явно носители. Они использовали современный разговорный язык, с массой сленговых выражений. Тот самый, с которым у меня почти не было практики.
«Соберись, Миша, соберись», — шептал я себе, отчаянно пытаясь понять хоть что-то из быстрой речи в наушниках.
Вторая часть — чтение. Тексты оказались не сложнее тех, что мы разбирали с Анной Сергеевной. Я немного воспрянул духом.
А потом началось самое трудное. Лексико-грамматический тест, письмо, говорение.
— У вас есть минута на подготовку, — сказала экзаменатор в части с устной речью, протягивая мне карточку с заданием.
Я читал тему для монолога, и мое сердце проваливалось куда-то в район желудка. «Расскажите о популярных социальных сетях среди китайской молодежи и их влиянии на общество».
Боже мой! С Анной Сергеевной мы разбирали традиционные праздники, семейные ценности, историю Китая... Но современные тренды? Социальные сети? Об этом мы говорили разве что вскользь.
Я начал что-то бормотать про WeChat, вспоминая обрывки информации из статей, которые читал в свободное время. Но моих знаний явно не хватало. Я путался в терминах, не мог подобрать нужные слова. Чувствовал, как экзаменаторы переглядываются.
Когда всё закончилось, я вышел из аудитории с ощущением полного краха. Внутри было пусто. Та уверенность, с которой я шел на экзамен, испарилась без следа.
Две недели ожидания результатов превратились в пытку. Я не мог спать, аппетит пропал. Всё время прокручивал в голове экзамен, вспоминая свои ответы и понимая, где ошибался.
— Ну что ты так переживаешь? — успокаивала меня мама, поглаживая по голове, как в детстве. — Это всего лишь экзамен. Не конец света.
Но для меня это был если не конец света, то точно конец мечты. Я чувствовал это.
И вот настал тот самый день. Я обновлял страницу с результатами, пока не увидел свои результаты. Китайский язык — 67 баллов.
Шестьдесят семь.
Недостаточно. Катастрофически недостаточно для бюджетного места в желанном вузе.
Я смотрел на экран компьютера, и цифры расплывались перед глазами. В голове стучала только одна мысль: «Как такое возможно? Я же готовился. Я так много работал...»
Телефон зазвонил. Анна Сергеевна.
— Миша, ну что там? — голос репетитора звучал напряженно.
— Шестьдесят семь, — произнес я безжизненным голосом.
В трубке повисла тяжелая пауза.
— Этого не может быть, — наконец проговорила она. — Ты же знаешь материал! Мы столько готовились...
— Знаю. Но, видимо, не так и не тому.
Еще одна пауза.
— Миша, я... мне очень жаль.
В тот вечер я сидел на детской площадке недалеко от дома. Той самой, где когда-то мечтал о путешествиях в далекий Китай, представляя, как буду бродить по улочкам Пекина и разговаривать с местными на их родном языке.
Как же наивно это было. Как глупо.
Непредвиденный поворот
Дома меня ждал серьезный разговор. Родители сидели за кухонным столом, непривычно притихшие. Мама поставила передо мной чашку чая — мой любимый, с жасмином.
— Садись, сынок, — отец указал на стул.
Я сел, не поднимая глаз. Стыдно было до невозможности. Три года подготовки, столько денег потрачено на репетитора... И всё впустую.
— Миша, мы с мамой хотим поговорить о твоем поступлении, — начал отец, прокашлявшись. — Ситуация такая... В тот вуз, который ты хотел, на бюджет ты не проходишь.
— Я знаю, — тихо ответил я, разглядывая чаинки на дне чашки.
— А на платное... — отец замялся, переглянулся с мамой. — Понимаешь, у нас сейчас нет такой возможности. Четыреста тысяч в год — это...
— Это нереально для нас, — закончила мама, и я впервые заметил, какая она уставшая. Под глазами тени, морщинки стали заметнее. — Мы бы всё отдали, чтобы ты учился там, где мечтаешь, но...
— Но нет такой суммы, — кивнул я. — Я понимаю. Правда.
Наступила тишина. За окном шумел дождь, капли стучали по карнизу. Такой же дождь шел, когда я впервые сказал родителям о своем желании изучать китайский.
— У тебя есть варианты, — отец придвинул ко мне лист бумаги. — Мы тут прикинули...
Я пробежал глазами написанное. Педагогический университет, факультет английского языка. Баллов хватает на бюджет. Общежитие предоставляется.
— Английский? — я поднял удивленный взгляд. — Но я никогда...
— Ты неплохо знаешь английский, — возразила мама. — В школе у тебя всегда была пятерка.
— Школьная программа и университетская — это разные вещи, — покачал я головой. — И потом, я никогда не хотел быть учителем.
— Миш, — отец положил свою большую ладонь на мою руку. — Это высшее образование. Бесплатное. С общежитием. В наше время важно иметь диплом, а кем ты потом станешь... Это жизнь покажет.
Я молчал, переваривая услышанное. В голове крутились обрывки мыслей. Педагогический... Учитель английского... Всё это было таким далеким от моей мечты о Востоке, о переводах, о работе в международных компаниях.
— Или можно в колледж, — продолжил отец, когда понял, что я не отвечаю. — Потом работать и параллельно учиться заочно. Но это сложнее, и времени займет больше.
— Нам бы хотелось, чтобы ты получил высшее образование сразу, — добавила мама мягко. — Но решать, конечно, тебе.
Я посмотрел в окно. Дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Капли били по стеклу с такой силой, будто хотели разбить его вдребезги. Прямо как моя мечта.
— Когда нужно подавать документы? — спросил я наконец.
— До конца недели, — ответил отец с явным облегчением в голосе.
Я кивнул: — Хорошо. Я подумаю.
Ночью я не спал. Лежал, уставившись в потолок, и думал о том, как одна ошибка — выбор неправильного подхода к подготовке — перечеркнула все мои планы. Три года упорного труда, и вот результат: я даже не туда поступаю, куда хотел.
Утром я выглядел как зомби, но решение принял.
— Я подам документы в пед, — сказал я родителям за завтраком. — На английский.
Мама просияла, отец одобрительно кивнул.
— Это правильное решение, сынок.
Правильное ли? Я не был уверен. Но альтернативы казались еще менее привлекательными. Колледж, потом работа, потом... Сколько лет пройдет, прежде чем я смогу вернуться к своей мечте? И вернусь ли вообще?
Документы я подал в тот же день. Стоял в очереди абитуриентов, разглядывая своих будущих сокурсников: девчонки с блестящими глазами, парни, нервно переминающиеся с ноги на ногу. Они-то хоть здесь по призванию? Или тоже — как получилось?
Через две недели пришло подтверждение о зачислении. Я, Михаил Воронцов, теперь студент факультета иностранных языков педагогического университета. Учитель английского.
Звучало странно и непривычно. Совсем не то, о чем я мечтал.
На чужом празднике
Первый день в универе оказался хуже, чем я представлял. Знаете это чувство, когда приходишь на чужой праздник? Вроде и музыка играет, и люди веселятся, но ты среди них — случайный гость. Вот так я и стоял в коридоре педагогического, разглядывая студенческий, а вокруг шумели радостные первокурсники.
— Эй, ты чего такой потерянный? — дёрнула меня за рукав невысокая веснушчатая девчонка с копной рыжих кудряшек. — Я Катя! С тобой вместе на английском будем учиться. Слушай, а ты давно английским занимаешься? Я вот с пятого класса мечтала стать преподавателем!
Я открыл рот и не смог найти слов. Что я должен был сказать? «Привет, я вообще-то китайский учил, но провалился, и теперь застрял здесь»?
— Я пока не определился с конкретной специализацией, — выдавил я наконец.
— А-а-а, — протянула Катя. — Главное, что с языком дружишь!
К счастью, прозвенел звонок, избавив меня от продолжения этого разговора.
Первая неделя учёбы — как прыжок в ледяную воду. Проснулся — и попал в чужой мир. Куча предметов, о которых я даже не задумывался: фонетика, методика преподавания, психология... Я честно ходил на все пары, но внутри будто оцепенел.
По вечерам в общаге стоял гвалт — ребята знакомились, тусили. А я сидел на своей койке, обложившись учебниками.
— Воронцов, ты чего как сыч на ветке? — Серёга, мой сосед по комнате, плюхнулся рядом. — Там весь этаж уже сдружился, а ты киснешь.
— Готовлюсь, — буркнул я.
Он подозрительно прищурился и выхватил из-под английской фонетики мой потрёпанный самоучитель китайского.
— Это ещё что? Ты шпион, что ли?
— Придурок, — я забрал книжку. — Это китайский.
— А зачем он тебе? Мы же на английском учимся!
Я вздохнул и неожиданно для себя рассказал ему всё. Про мечту, провальный экзамен, как оказался здесь. Может, просто устал держать всё в себе.
Серёга почесал затылок: — Лажово, конечно. Но знаешь... Может, всё к лучшему? Мой брат хотел в мед, а поступил на биофак. Сейчас кандидатскую пишет, говорит, что не представляет себя хирургом, как раньше мечтал.
— Красиво излагаешь, — хмыкнул я. — Только я свою дверь уже видел. И она захлопнулась перед носом.
К концу октября навалилась тоска. На улице холод, слякоть, темнеет рано. А у меня на душе ещё хуже. Вроде и с учёбой всё нормально — преподаватели даже хвалят. Но когда начались занятия по методике преподавания, меня накрыло.
Я ведь не хотел быть учителем. Никогда. Я хотел язык знать, погрузиться в культуру... А тут — планы-конспекты и «как удержать внимание восьмиклассников». Зачем мне это?
— Михаил, задержитесь, — окликнула меня Раиса Павловна после занятия.
Когда все вышли, она внимательно посмотрела на меня: — Что с вами происходит? На лекциях вы сидите с таким видом, будто вам зубы без наркоза удаляют.
Наверное, я устал врать.
— Я не хотел быть учителем, — выпалил я. — Я здесь случайно.
И рассказал ей всё. Она слушала так внимательно, что я выложил даже то, в чём родителям не признался: как пусто и тоскливо мне теперь.
— Знаете, Михаил, — наконец произнесла она, — иногда мы сами не видим очевидных вещей. Вот скажите: что вы уже умеете делать в плане языков?
— Ну... я знаю базовую грамматику китайского, около тысячи иероглифов, могу читать несложные тексты...
— А сколько людей вокруг вас могут похвастаться тем же?
Я задумался. Действительно, много ли в нашем городке знатоков китайского?
— Немного, — признал я.
— Вот именно! А теперь представьте: вам кажется, что вы потеряли мечту. Но что, если сейчас вы получаете именно то, чего вам не хватало? Умение структурировать знания, объяснять, находить подход к людям... Разве это не может пригодиться?
— Подумайте об этом, — добавила она у двери. — Никогда не поздно найти новый путь к своей цели.
Весь вечер её слова крутились в голове. «Новый путь к цели»... Что она имела в виду?
И вдруг меня осенило. Я так резко сел на кровати, что чуть не свалился с неё.
— Ты чего подорвался? — сонно пробормотал Серёга. — Кошмар приснился?
— Кажется, я понял! — воскликнул я, чувствуя, как внутри разгорается давно забытый огонь.
— Понял что?
— Как всё исправить. К чему были эти слова про новый путь... — я вскочил и принялся искать чистый лист бумаги. — Серый, ты гений!
— Я? — он смотрел на меня с недоумением. — А я-то при чём?
Но я его не слушал. В голове будто лампочка зажглась. Я знал, что буду делать. И впервые за несколько месяцев почувствовал себя по-настоящему живым.
Новая дорога к мечте
Утро встретило меня непривычным воодушевлением. Впервые за долгое время я проснулся с ощущением цели. Серёга одолжил мне свой ноутбук, и я рванул в ближайшее интернет-кафе — в общаге с вай-фаем были вечные проблемы.
— Репетитор китайского... начинающий уровень... — бормотал я, вбивая запросы в поисковик.
Результаты меня удивили. Желающих изучать китайский оказалось немало, причём многие искали преподавателя «без занудства» и «с современным подходом». Я невольно усмехнулся, вспомнив свои мучения с Анной Сергеевной и её учебниками времён динозавров.
«А ведь это шанс», — подумал я, разглядывая экран. У меня есть знания языка — пусть не идеальные, но для начинающих более чем достаточные. А педагогический... он как раз учит меня тому, чего так не хватало моему репетитору: умению объяснять, находить подход, делать обучение интересным.
Решение пришло мгновенно. Я открыл текстовый редактор и напечатал: «Уроки китайского для начинающих. Интересно, доступно, эффективно. Современный разговорный язык. Недорого». Чуть подумав, добавил: «Студент факультета иностранных языков».
Звучало, конечно, самонадеянно — кто я такой, чтобы учить других? Но для начинающих моих знаний точно хватит. А дальше... дальше буду учиться вместе с ними.
Распечатав десяток объявлений, я расклеил их в районе университета, возле школ и на досках объявлений в нескольких супермаркетах. И стал ждать.
Звонок раздался через два дня.
— Алло? — я не сразу понял, что это по объявлению.
— Здравствуйте, это... по поводу уроков китайского, — раздался в трубке неуверенный женский голос. — Моему сыну двенадцать, и он просто с ума сходит по всему китайскому. Аниме смотрит, фильмы...
— Аниме вообще-то японское, — машинально поправил я.
— Да? — растерялась женщина. — Ну, он там всякие боевики ещё любит. Короче, загорелся учить язык. Вы сможете с ним позаниматься?
Сердце заколотилось как сумасшедшее. Мой первый ученик!
— Да, конечно, — я старался говорить уверенно. — Когда удобно встретиться?
Первый урок я готовил три дня. Разработал целую систему: карточки с самыми простыми иероглифами, игры для запоминания тонов, даже скачал песенку про китайские цифры — чтобы легче учить. Волновался страшно, но старался не подавать виду.
Дима, худощавый подросток с вихрастой чёлкой и горящими глазами, оказался благодарным учеником. Он схватывал всё на лету и засыпал меня вопросами.
— А правда, что один и тот же звук может обозначать разные вещи? И как тогда понимать, о чём речь?
— По контексту, — объяснял я. — И по тонам. Смотри, произношение «ma» с разными тонами означает совсем разные вещи: «мама», «конопля», «лошадь» или «ругать».
— Круто! — восхищался он. — А иероглифы у них типа как наши буквы? Или как?
Я чувствовал себя настоящим учителем. И оказалось, что мне это... нравится! Видеть, как загораются глаза ученика, как он радуется каждому новому слову, каждому успешно написанному иероглифу — это давало какое-то особое удовлетворение.
После занятия Димина мама отвела меня в сторону: — Знаете, я честно не ожидала, что ему так понравится. Обычно он быстро остывает к новым увлечениям. Но тут... Вы явно нашли подход.
Эти слова грели душу всю обратную дорогу до общежития.
Вскоре у меня появилось ещё несколько учеников: девушка, собирающаяся поступать на востоковедение, семейная пара, планирующая отпуск в Китае, и даже один бизнесмен, хотевший выучить базовые фразы для переговоров.
А главное — я снова начал заниматься китайским. Теперь уже всерьёз, с пониманием своих слабых мест. Пересмотрел подход к обучению, нашёл современные материалы, зарегистрировался на форумах, где можно было общаться с носителями языка.
— Ты теперь прямо светишься весь, — заметил как-то Серёга, когда я вернулся с очередного урока. — Нашёл себя, что ли?
Я задумался. Нашёл ли? Всего полгода назад я был раздавлен провалом, считал свою жизнь конченой. А сейчас... Сейчас я снова на пути к своей мечте, просто иду к ней другой дорогой.
— Знаешь, — улыбнулся я, — кажется, эта ошибка на ЕГЭ была лучшим, что могло со мной случиться.