Комментарии
- 11 апр 19:27Хорошо, что возвратились к этой теме. Вспомнил наших молодых учителей, которые жили напротив школы в двухэтажном доме без удобств. В иные годы их просто не хватало по многим предметам. Мне в восьмом классе пришлось учиться в Старой Ляле по этой причине. Тема вызывает на отзывчивость. Подписался.
- 24 мая 21:18А знаете почему в школу не берут лишних учителей и разбрасывают даже непрофильную на имеющихся?
Мне жалко эту молодую учительницу.
А тот мэн, который написал "не ной, или на завод" просто дурак - 25 мая 14:43Не брали столько часов? А у Вас еще и согласие спрашивали? Прям завидую...
- 25 мая 14:47Да, приятно!Но, эти слова я не намажу на хлеб своим детям, не оплачу стоматолога и другое лечение.
- 25 мая 14:51Не возьмут, у меня есть диплом с отличием слесаря КИП и А, не взяли, сказали, что придётся заново обучать!
- 25 мая 14:53Смело 37 умножайте на 2,потому что к каждому уроку надо подготовиться и тетради проверить! Плюс классное руководство 24/7
- 25 мая 16:29Значит диплом получен несколько лет назад и по специальности не работали долгое время.
- 25 мая 16:50Значит и не следует писать, что учителя на производство возьмут...
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Сельский учитель
35 часов в неделю, слёзы дома и всё равно — не ухожу. Почему я всё ещё работаю в школе
Бывает, стоишь у доски на седьмом уроке, а внутри — только одна мысль: «Я больше не могу». Но всё равно держишься. Потому что знаешь: если сейчас сорвёшься, дети это почувствуют. А ты ведь их правда любишь. И школу тоже. Хоть и уходишь оттуда вечером с таким чувством, будто не просто отработал день, а вытащил трактор из болота голыми руками.Эта история — не про жалобы. Скорее — про выдох между сменами. Про молодого учителя, который влюблён в свою работу, но сталкивается с таким объёмом часов и давлением, что порой трудно дышать. Про поиск баланса между собой и школьной системой, которая редко думает, каково это — вести 35 часов в неделю и готовиться к каждому уроку до глубокой ночи.
Нагрузка, от которой хочется просто лечь и молчать
У меня — 35 часов в неделю. Это семь уроков в день. С 5 по 9 класс. А потом, будто вишенка на торте, мне добавили ещё 10-й — русский язык. Я когда это услышала, даже не сразу поняла, шутка ли это. Но нет. Просто кадровая дыра в школе. Кто-то ушёл, кого-то не нашли. А работать всё равно кому-то надо.
Подготовка к урокам занимает 5–6 часов в день. Не потому что я медленная. Потому что я стараюсь. Не могу просто взять старый конспект и идти по нему, как по шпаргалке. Стараюсь подстроиться под конкретный класс, тему, настроение. Иногда трачу полвечера на поиск интересного отрывка или задания, которое хоть как-то зацепит.
А тетради? Их не просто много. Их слишком много. Бывает, открываю стопку и думаю: «Так, либо я сейчас всё проверяю, либо готовлюсь к завтрашним урокам». Выбираю готовиться. А тетради — домой. Сидишь с чаем и ручкой, вычёркиваешь запятые, ставишь двоеточия, а в голове только одно: не заснуть. Пожалуйста, не заснуть.
И всё это — на фоне полного отсутствия личной жизни. В прямом смысле.
Первые полгода я жила как в черновике — работа, сон, работа, сон. Потом появился человек, и с ним — чувство, что хочется хоть немного времени для себя. Но свободных часов не прибавилось. И тогда я начала ловить себя на мысли: а может, стоило бы найти второго учителя, который бы разделил эту адскую нагрузку?
Когда хочется дать больше, но не хватает сил
Я часто думаю: если бы у меня было хотя бы 25 часов в неделю — я бы выдавала совсем другие уроки. С интересными заданиями, видео, дискуссиями. Хочется творить. Хочется, чтобы дети не просто читали Тургенева или Булгакова, а видели в них себя, свои конфликты, страхи, надежды.
Но к пятому уроку ты уже не человек, а пустая батарейка. И в какой-то момент ловишь себя на фразе:
— Открывайте учебники, читайте вслух. А я пока проверю тетради.
И всё. Урок превращается в имитацию процесса. Ты рядом, но не с ними. Не с текстом. Не с собой.
Я знаю, как надо. Нас учили: учитель — не рупор знаний, а проводник. Он должен задавать направление, а не всю дорогу тянуть за руку. Ученик сам должен искать смысл, вопросы, образы. А ты рядом — не мешаешь, но поддерживаешь. Звучит красиво, правда? Только на практике ты бежишь с одной смены на другую, с одной тетради на другую — и забываешь, зачем пришёл в школу.
Я не ною — я просто устаю. Сильно. Слишком. И знаю, что если бы в школе появился ещё один филолог, нагрузка бы разделилась. Я бы выдохнула. Я бы наконец попробовала внедрить всё то, что коплю в тетрадках и заметках.
Пока же я просто держусь. На автомате. Изо дня в день. Иногда — с надеждой. Иногда — просто потому что по-другому не умею.
Старшие коллеги смотрят — и не понимают
Я сразу поняла: в школе ты либо «своя», либо «понаехала». И никакой роли не играет, насколько ты горишь своей работой. Если ты молодой учитель — на тебя смотрят с опаской.
— Что это она там делает на уроках?
— Зачем так много разговоров с детьми?
— Урок должен быть чётким, фронтальным, как нас учили.
И вот я стою на открытом уроке. Сидят учителя из нашей школы, кто-то приехал из района. Я веду тему по литературе, где дети должны были сами связать повесть с личным опытом. И знаете, урок пошёл. Дети включились. Было живо. Было настоящее.
А потом — тишина. Ни одного вопроса. Ни похвалы, ни критики. Просто:
— Спасибо, очень интересно.
И всё. А потом за спиной:
— Лучше бы прочитала сама, чем вот это всё.
Старшие преподаватели не понимают мою методику. Им ближе подход: «я рассказываю — вы записываете». Для них так — правильно. Всё остальное — от лени, неопытности или «модной педагогики». А мне, если честно, иногда хочется крикнуть:
— Я тоже умею «читать с выражением». Но я хочу, чтобы дети думали, а не просто переписывали.
Эта тишина со стороны коллег — она съедает. Не потому что хочется аплодисментов. А потому что ты в изоляции. Когда в учительской никто не спрашивает, как прошёл урок. Когда не с кем обсудить, что получилось, а что — нет.
Я не жду, что меня будут хвалить. Но иногда так хочется, чтобы кто-то просто сказал:
— Ты делаешь важное. И ты — на своём месте.
Я боялась их больше, чем они меня
Честно? Вначале я боялась заходить в кабинет, где сидит 9-й или 10-й класс. Да, у меня диплом, методички, планы, но когда перед тобой сидят взрослые на вид подростки — высокие, громкие, уверенные — чувствуешь себя на их фоне почти школьницей.
И это не просто ощущение. Ты заходишь — и чувствуешь, как тебя «считывают»:
— Кто она такая? Новенькая? Молодая? Ага, будем пробовать на прочность.
И начинается: смех на задних партах, вяло открытые тетради, перекатывающиеся глаза. Я старалась быть строгой. Но строгость, за которой слышно дрожь в голосе, — не работает.
Несколько раз уходила после уроков и просто… молчала. Сидела в пустом классе и молчала. Думала: «А вдруг я правда не справляюсь? Может, они правы — я пока ещё не учитель».
Иногда приходилось звать классных руководителей, просто чтобы восстановить дисциплину. Это было обидно. Потому что хотелось самой справляться. Самой быть авторитетом. А не «временным учителем до конца года».
Но со временем всё стало меняться. Потихоньку. Без волшебной кнопки. Просто с урока на урок, с разговора на разговор. Я начала слышать:
— А можно с вами поговорить после урока?
— А вы тоже думали, что Татьяна не выберет Онегина?
И вот уже кто-то приходит в кабинет на перемене. А кто-то приносит стихи, которые написал сам. И не на оценку. Просто показать.
Старшеклассники вдруг начали видеть во мне не только «маленькую училку», а — человека. Своего. Кто может выслушать. Кто правда с ними. Кто не орёт, когда не справляется, а старается понять.
С младшими всё было проще. Они сразу тянулись, старались понравиться. С ними легче выстраивать контакт — они честнее. Если любят — видно сразу.
ОГЭ — как второй рабочий день
Подготовка к ОГЭ — это как отдельная параллельная жизнь. Она не заканчивается после уроков. Она начинается после них. Методички, сборники, тренировочные варианты, проверка сочинений. Особенно — сочинений.
Сильные ученики справлялись сами. Им стоило один раз объяснить структуру, показать пример — и всё, они уже летели вперёд. Сами приходили с вопросами, искали дополнительные темы. Некоторые даже ходили к репетиторам, потому что были нацелены на 5+. Их не надо было подгонять — они сами всё знали.
А вот со слабыми всё было иначе. Там ты не просто учитель — ты и мотиватор, и психолог, и родитель.
— Зачем мне это ОГЭ?
— Я всё равно в колледж.
— Можно просто пересдать, если не получится.
Уговаривала. Много. Иногда через классных руководителей. Иногда через родителей. Иногда — просто через тихие разговоры после уроков.
Бывало, проверяешь сочинение — а оно полностью с ошибками. Сидишь и думаешь: «С чего начать? Как не отбить желание совсем?» Потому что там, где легко поставить “2” — лучше сесть рядом и ещё раз всё разобрать. Потому что если не ты — то кто?
А потом — новость. Эксперимент. ОГЭ по выбору отменят.
Казалось бы, можно выдохнуть. Но нет. Потому что сильные дети продолжают заниматься — у них планы, цели. А слабые — расслабляются. И всё, что ты строил месяцами, начинает сыпаться.
— А зачем нам теперь пробник?
— Ой, а можно не писать, ведь экзамена не будет?
А потом — снова перемены. Эксперимент отменяют. И вот ты стоишь, объясняешь, что экзамен всё-таки будет, а дети уже давно мысленно на каникулах. И снова — всё по новой. И снова — стресс.
Когда хочется просто выключиться
Иногда кажется, что всё внутри шумит, как старый телевизор. Голова гудит от цифр, фамилий, методичек. А ты идёшь по коридору и улыбаешься детям. Потому что ты — учитель. Потому что у тебя нет другого выхода.
Иногда я прихожу домой — и просто сажусь в тишине. Без телефона, без разговоров. Даже чашка чая — это уже событие. Потому что день, в котором было восемь уроков, три разговора с родителями, пять тетрадей на проверку и один конфликт в классе — всё это тяжёлым грузом ложится на плечи. И никто его не снимает.
Я не жалуюсь. Правда. Я просто устаю. Очень сильно. Это такая усталость, которая не проходит после выходных. Её не выспишь. Она где-то в глубине — и ты учишься с ней жить.
Бывают моменты, когда кажется: «А может, хватит? Может, уйти? Найти что-то поспокойнее, где можно выдыхать, а не только вдохновлять?»
Но потом происходит какая-то мелочь — ребёнок приносит тетрадь и говорит:
— Я всё пересмотрел, вы были правы.
Или мама ученицы пишет:
— Спасибо, что поддержали мою дочку. Она начала верить в себя.
И ты снова дышишь. Не полными лёгкими — но дышишь.
Мне до сих пор тяжело говорить об этом с коллегами. Потому что старшие учителя из поколения «терпи и не ной». А с подругами из других сфер тоже сложно — они не понимают, как можно работать по 35 часов в неделю и ещё любить это.
Но я правда люблю. Не всё, не всегда. Бывает, злюсь, бывает, устаю. Но всё равно люблю. И, наверное, это единственное, что держит. Потому что без любви к детям, к предмету, к профессии — здесь нельзя. Это не выжить.
Когда всё станет по-другому — я всё ещё буду здесь
Я часто думаю: а если бы в школе появился второй учитель по русскому, с кем можно было бы разделить нагрузку… Я бы выдохнула. Я бы не просто выживала от понедельника до пятницы, а наконец начала бы строить уроки так, как мечтала. Добавила бы больше проектов, больше диалогов. Давала бы детям не только правила и задания, а — вдохновение.
Я ведь всё это умею. Просто не всегда успеваю.
Я бы занялась классным руководством. Да, там много бумажной работы. Иногда — абсурдной. Но это ещё и шанс быть ближе к детям. Не только как учитель, а как человек, который с ними рядом. Не над, не выше — рядом.
Мне хочется, чтобы у нас в школах было больше живого. Меньше отчётов ради отчётов, меньше гонки за контрольными. А больше — разговоров, настоящих уроков, где есть место эмоциям, открытиям, настоящим вопросам.
Я часто вспоминаю своего репетитора. Она была не только грамотной, но и вдохновляющей. После её занятий хотелось читать, узнавать больше, обсуждать. Я мечтаю быть такой. Чтобы ученики вспоминали не только «правило на странице 48», но и чувство, которое оставалось после моих уроков.
Иногда мне кажется, что я уже немного ближе к этому. Когда пятиклассники пишут мини-сочинения про героев из книг, но добавляют туда свои чувства. Когда десятиклассник подходит и говорит: — Спасибо, что вы нас не бросаете, даже когда мы тяжёлые.
Вот ради этого я и остаюсь.
Пусть будет тяжело. Пусть я ещё не всё умею. Пусть иногда хочу выключиться и спрятаться. Но я точно знаю: я нужна здесь. Не идеальной. Не всезнающей. А живой. Настоящей. Такой, какой и должен быть настоящий учитель.
Пишите в комментариях, что, по-вашему мнению, нужно менять в школе, чтобы такие учителя, как героиня этой истории, могли не только выживать, но и вдохновлять.