Уехали из России, а попали обратно: русские кварталы в разных странах
Утро в панельной многоэтажке где-то в Берлине. Старик выходит во двор в вязаной жилетке, покупает газету с заголовками на кириллице и направляется к доминошному столику. Внук здоровается с ним по-русски, а через минуту уже шутит с друзьями на немецком. Этажом выше кто-то слушает Высоцкого так громко, что песня перекрывает городскую суету. Старику семьдесят. Он давно гражданин Германии. Но каждое утро у него начинается в СССР. Таких людей не просто много — их миллионы. Они живут в разных странах, но несут с собой кусочек другой реальности. Вроде бы география изменилась, а на деле это не всегда заметно. Брайтон-Бич, Нью-Йорк Сюда потянулись выходцы из Советского Союза ещё в семидесятые. Потом добавились волны эмиграции из девяностых. Пахнет жареным луком, и это ещё в метро. Поднимаешься и будто попадаешь в «Бригаду». На вывесках: "Кафе Волна", "Ремонт обуви у Вити". Люди с клетчатыми сумками, в спортивных костюмах и бабушки с тележками на колёсиках, над головой грохочет поезд, а под ногами асфальт, который повидал многое.
Автор фото: Андрей Бобровский / Wiki
Тут живут шестьдесят тысяч русскоязычных. По статистике, почти три четверти родились не в США. А треть и по-английски толком не говорит. В мясной лавке вам объяснят, чем докторская отличается от любительской. В супермаркете можно найти селёдку под шубой и гречку по три доллара за пачку.
Автор фото: wallyg / Flickr
Улица Brighton Beach Avenue похожа на русскую версию Бродвея. В местном театре ставят «Женитьбу Бальзаминова», билеты разлетаются как горячие пирожки. Газету на русском читают двадцать пять тысяч человек. Весь район напоминает продолжение одной большой кухни с разговорами, спорами и чайником на плите.
Ашдод, Израиль
В этот городок на берегу Средиземного моря начали приезжать ещё в девяностые по репатриационной программе. Из двухсот тридцати тысяч жителей — сто тысяч русскоязычные. Особенно плотно они обосновались в районе Юд-Юд-Гимель, где вообще можно обойтись без иврита. Поликлиника, мэрия, рынок, булочная — везде вас поймут.
Телеканал Israel Plus крутит советские фильмы. Газеты печатаются на русском. В театре «Гешер» актёры начинают монолог по-русски, заканчивают на иврите. Магазины продают сметану «как в Союзе», пельмени и даже сгущёнку. А в парке дедушки играют в домино и обсуждают новости, будто вчера читали «Правду».
Ласнамяэ, Эстония
Русскоязычные семьи остались здесь после распада СССР и прозвали район "Ласногорск". Кто-то приехал сюда работать ещё в семидесятые, кто-то родился уже в независимой Эстонии, но без гражданства.
Местами возникает ощущение дежавю: панельные девятиэтажки стоят в линию, как по линейке, детская площадка со скрипящими качелями, на углу — магазин с вывеской «Продукты». Только номера на машинах выдают, что это не Подмосковье.
Сто двадцать тысяч жителей. Многие из них так и не получили эстонского гражданства, оставшись с «серыми паспортами» — официально это статус «лицо с неопределённым гражданством». Таких в Эстонии много: приехали ещё в советское время или родились уже здесь, но после 1991 года гражданство автоматически не дали. Чтобы его получить, нужно было сдавать экзамены по эстонскому языку и истории. Кто-то не смог, кто-то не захотел, так и живут уже десятилетиями.
Автор фото: Rob Tinsley / Wikimedia
Школы русские. Врачи и телевидение тоже. В лавках можно найти гречку, сгущёнку, замороженные пельмени. Эстонский понимают, но говорят неохотно. И правда: зачем, если сосед, врач, продавец говорят на твоём языке?
Марцан, восточный Берлин
Едешь на восток Берлина — и вдруг витрины, вывески, разговоры вокруг становятся родными. Марцан немцы между собой называют просто: Klein Russland, «Маленькая Россия». Здесь, среди панелек времён ГДР, живут около 25 тысяч «русских немцев» — потомков переселенцев, когда-то приехавших в Российскую империю из Германии, а в 1990-е вернувшихся на историческую родину.
Автор фото: Singlespeedfahrer / wiki
В Марцан они потянулись из-за низких для Берлина цен на аренду — около 10 евро за «квадрат». И возможно, ощущения, что тут все похоже на те места, где они жили до этого. Многие пожилые до сих пор говорят по-немецки с трудом. А в магазине тут всё как дома: соленья, знакомые сладости, колбаса и газировка с этикетками из детства.
В районе работают русскоязычные врачи, юристы, бухгалтеры. Выходит газета Russkaja Germanija тиражом 15 тысяч экземпляров. По выходным дворы оживают — как в любом постсоветском микрорайоне. Бабушки с внуками, дедушки спорят за партией домино, подростки оккупируют скамейки. Всё на русском: разговоры, шутки, даже ругань. Германия остаётся где-то за пределами района — красивая, аккуратная, но чуть чужая.
Ричмонд, Сан-Франциско
Между 14-й и 26-й авеню в Сан-Франциско тянется Geary Boulevard, а местные зовут этот участок просто «русской улицей». Здесь живут 70–80 тысяч русскоязычных, и это одна из старейших русских общин в Америке, первые семьи появились ещё в XIX веке.
Автор фото: Dale Cruse / Flickr
Но это не Брайтон-Бич с его витринами на кириллице. Здесь всё скромнее: вывески в основном на английском, а в меню ресторанов борщ соседствует с суши и тако. А при желании можно попробовать как узбекский плов, так и грузинские хинкали. Многие жители работают в IT-компаниях Кремниевой долины, дети учатся в престижных университетах. Но здесь с 1939 года работает Русский культурный центр, старейший в США. Выходят газеты «Кстати» и «24 часа». Дома дети чаще говорят по-английски, но по выходным идут в русские школы чтобы, учить язык бабушек и дедушек.
Вила-Зелина, Бразилия
На востоке Сан-Паулу есть район, где под тропическим солнцем соседствуют русские, поляки, литовцы и другие русскоговорящие — всего около 15 тысяч жителей. Район появился в 1927 году, когда сюда начали селиться выходцы из Восточной Европы. Многие были бывшими подданными Российской империи, которые бежали после революции и Гражданской войны, а в Бразилию их привлекли дешёвая земля, мягкие условия для въезда и уже сложившиеся землячества.
Низкие домики, зелёные дворики, и вдруг — православный купол, проглядывающий из-за пальм. В церкви, построенной в 1962-м, службы идут на церковнославянском, а исповедь принимают на португальском. На площади Литовской Республики продают вареники, и всё это под ритмы самбы.
Старшее поколение до сих пор говорит на родных языках и готовит пельмени, кугелис или пирожки «как дома». Молодёжь уже полностью бразильская, но семейные корни помнит. В магазинах можно найти привычные восточноевропейские продукты, а в местной школе учат русский язык. Это уголок, где можно быть русским бразильцем без малейших противоречий, и вареники здесь уживаются с фейжоадой так же легко, как самба с балалайкой.
Автор фото: Núcleo Editorial / Flickr
Кот-де-Неж, Канада
В этот район Монреаля волны переездов шли с тридцатых годов, потом — после Великой Отечественной войны, затем — в шестидесятые и в девяностые. На улицах слышен французский, английский и русский. Живёт здесь больше 30 тысяч русскоязычных. Самая большая наша община — в провинции Квебек. В семьях говорят по-русски, на работе — по-английски, с чиновниками по-французски.
Автор фото: Colocho. CC BY-SA 3.0 Wiki
Русский вообще в Монреале входит в топ-10 языков, так что чувства, что ты «совсем в чужой стране», тут почти не возникает. В районе выходят пять русских еженедельных газет, работают школы «Грамота», «Лицей» и «Мечта». Есть два православных собора и русскоязычная синагога. Всего здесь около сорока русских организаций, от кружков и театральных студий до профессиональных сообществ. Дети учатся в обычных канадских школах, а по выходным идут на занятия по русскому языку и культуре.
Автор фото abdallahh
Хотя, конечно, внешне тут ничего не намекает на такое большое русскоязычное комьюнити.
Так что, как видите, Россия не заканчивается на границе. И почувствовать себя "как дома" можно в самых разных и неожиданных странах.
" - Извините, у вас ежика нет?
- Нет.
- Жаль, такой туман в голове пропадает..."
Делимся туманом, позитивом,хорошим настроением,новостями,юмором и интересными событиями. Порно,ненормативная лексика и оскорбления участников запрещены.
Колесо обоRзения (САРАФАННОЕ РАДИО)
Уехали из России, а попали обратно: русские кварталы в разных странах
Утро в панельной многоэтажке где-то в Берлине. Старик выходит во двор в вязаной жилетке, покупает газету с заголовками на кириллице и направляется к доминошному столику. Внук здоровается с ним по-русски, а через минуту уже шутит с друзьями на немецком. Этажом выше кто-то слушает Высоцкого так громко, что песня перекрывает городскую суету. Старику семьдесят. Он давно гражданин Германии. Но каждое утро у него начинается в СССР.
Таких людей не просто много — их миллионы. Они живут в разных странах, но несут с собой кусочек другой реальности. Вроде бы география изменилась, а на деле это не всегда заметно.
Брайтон-Бич, Нью-Йорк
Сюда потянулись выходцы из Советского Союза ещё в семидесятые. Потом добавились волны эмиграции из девяностых. Пахнет жареным луком, и это ещё в метро. Поднимаешься и будто попадаешь в «Бригаду». На вывесках: "Кафе Волна", "Ремонт обуви у Вити". Люди с клетчатыми сумками, в спортивных костюмах и бабушки с тележками на колёсиках, над головой грохочет поезд, а под ногами асфальт, который повидал многое.
Тут живут шестьдесят тысяч русскоязычных. По статистике, почти три четверти родились не в США. А треть и по-английски толком не говорит. В мясной лавке вам объяснят, чем докторская отличается от любительской. В супермаркете можно найти селёдку под шубой и гречку по три доллара за пачку.
Улица Brighton Beach Avenue похожа на русскую версию Бродвея. В местном театре ставят «Женитьбу Бальзаминова», билеты разлетаются как горячие пирожки. Газету на русском читают двадцать пять тысяч человек. Весь район напоминает продолжение одной большой кухни с разговорами, спорами и чайником на плите.
Ашдод, Израиль
В этот городок на берегу Средиземного моря начали приезжать ещё в девяностые по репатриационной программе. Из двухсот тридцати тысяч жителей — сто тысяч русскоязычные. Особенно плотно они обосновались в районе Юд-Юд-Гимель, где вообще можно обойтись без иврита. Поликлиника, мэрия, рынок, булочная — везде вас поймут.
Русскоязычные семьи остались здесь после распада СССР и прозвали район "Ласногорск". Кто-то приехал сюда работать ещё в семидесятые, кто-то родился уже в независимой Эстонии, но без гражданства.
Местами возникает ощущение дежавю: панельные девятиэтажки стоят в линию, как по линейке, детская площадка со скрипящими качелями, на углу — магазин с вывеской «Продукты». Только номера на машинах выдают, что это не Подмосковье.
Сто двадцать тысяч жителей. Многие из них так и не получили эстонского гражданства, оставшись с «серыми паспортами» — официально это статус «лицо с неопределённым гражданством». Таких в Эстонии много: приехали ещё в советское время или родились уже здесь, но после 1991 года гражданство автоматически не дали. Чтобы его получить, нужно было сдавать экзамены по эстонскому языку и истории. Кто-то не смог, кто-то не захотел, так и живут уже десятилетиями.
Школы русские. Врачи и телевидение тоже. В лавках можно найти гречку, сгущёнку, замороженные пельмени. Эстонский понимают, но говорят неохотно. И правда: зачем, если сосед, врач, продавец говорят на твоём языке?
Едешь на восток Берлина — и вдруг витрины, вывески, разговоры вокруг становятся родными. Марцан немцы между собой называют просто: Klein Russland, «Маленькая Россия». Здесь, среди панелек времён ГДР, живут около 25 тысяч «русских немцев» — потомков переселенцев, когда-то приехавших в Российскую империю из Германии, а в 1990-е вернувшихся на историческую родину.
В Марцан они потянулись из-за низких для Берлина цен на аренду — около 10 евро за «квадрат». И возможно, ощущения, что тут все похоже на те места, где они жили до этого.
Многие пожилые до сих пор говорят по-немецки с трудом. А в магазине тут всё как дома: соленья, знакомые сладости, колбаса и газировка с этикетками из детства.
По выходным дворы оживают — как в любом постсоветском микрорайоне. Бабушки с внуками, дедушки спорят за партией домино, подростки оккупируют скамейки. Всё на русском: разговоры, шутки, даже ругань. Германия остаётся где-то за пределами района — красивая, аккуратная, но чуть чужая.
Между 14-й и 26-й авеню в Сан-Франциско тянется Geary Boulevard, а местные зовут этот участок просто «русской улицей». Здесь живут 70–80 тысяч русскоязычных, и это одна из старейших русских общин в Америке, первые семьи появились ещё в XIX веке.
Но это не Брайтон-Бич с его витринами на кириллице. Здесь всё скромнее: вывески в основном на английском, а в меню ресторанов борщ соседствует с суши и тако. А при желании можно попробовать как узбекский плов, так и грузинские хинкали. Многие жители работают в IT-компаниях Кремниевой долины, дети учатся в престижных университетах.
Но здесь с 1939 года работает Русский культурный центр, старейший в США. Выходят газеты «Кстати» и «24 часа».
Дома дети чаще говорят по-английски, но по выходным идут в русские школы чтобы, учить язык бабушек и дедушек.
Вила-Зелина, Бразилия
На востоке Сан-Паулу есть район, где под тропическим солнцем соседствуют русские, поляки, литовцы и другие русскоговорящие — всего около 15 тысяч жителей. Район появился в 1927 году, когда сюда начали селиться выходцы из Восточной Европы. Многие были бывшими подданными Российской империи, которые бежали после революции и Гражданской войны, а в Бразилию их привлекли дешёвая земля, мягкие условия для въезда и уже сложившиеся землячества.
Низкие домики, зелёные дворики, и вдруг — православный купол, проглядывающий из-за пальм. В церкви, построенной в 1962-м, службы идут на церковнославянском, а исповедь принимают на португальском. На площади Литовской Республики продают вареники, и всё это под ритмы самбы.
Это уголок, где можно быть русским бразильцем без малейших противоречий, и вареники здесь уживаются с фейжоадой так же легко, как самба с балалайкой.
Кот-де-Неж, Канада
В этот район Монреаля волны переездов шли с тридцатых годов, потом — после Великой Отечественной войны, затем — в шестидесятые и в девяностые. На улицах слышен французский, английский и русский. Живёт здесь больше 30 тысяч русскоязычных. Самая большая наша община — в провинции Квебек. В семьях говорят по-русски, на работе — по-английски, с чиновниками по-французски.
Русский вообще в Монреале входит в топ-10 языков, так что чувства, что ты «совсем в чужой стране», тут почти не возникает.
В районе выходят пять русских еженедельных газет, работают школы «Грамота», «Лицей» и «Мечта». Есть два православных собора и русскоязычная синагога. Всего здесь около сорока русских организаций, от кружков и театральных студий до профессиональных сообществ.
Дети учатся в обычных канадских школах, а по выходным идут на занятия по русскому языку и культуре.
Хотя, конечно, внешне тут ничего не намекает на такое большое русскоязычное комьюнити.
Так что, как видите, Россия не заканчивается на границе. И почувствовать себя "как дома" можно в самых разных и неожиданных странах.
#этоинтересно #русскиекварталывмире #россиязаграницей
Присоединяйтесь к нашей группе, приглашайте друзей, снами не соскучишься http://ok.ru/group/52103266369719