1828 год Москва. В «Московском Вестнике» напечатаны сцены «Светские приличия», высмеивающие обывательское отношение к Пушкину и его произведениям, основанное на ходячих газетных «разборах». Издатель объявляет, что журнал будет выходить и в 1829 г., знакомит с содержанием готовящейся 1-й книжки, где будут помещены произведения Пушкина: «Утопленник», перевод отрывка из поэмы А. Мицкевича «Конрад Валленрод», «К Б<аратынскому>», «Послание к Д<авыдову> и «Подражания». Объявление будет повторено в двух последних номерах «Московского Вестника» 1828 г. (21-22 и 23—24), причём в последнем к списку пушкинских произведений добавятся стихотворение «Чернь» («Поэт по лире вдохновенной») и сообщение об окончании поэмы «Мазепа» и седьмой главы «Евгения Онегина».
Москва. В «Московских Ведомостях» № 87 напечатано объявление М. П. Погодина о том, что журнал «Московский Вестник» будет издаваться и в будущем 1829 г. Перечислив писателей, участвовавших в 1827 и 1828 гг. в его журнале, в том числе и А.С. Пушкина, издатель выражает надежду, что и на будущий год «Московский Вестник» будет украшен их произведениями.
Москва. В журнале «Bulletin du Nord» начинают печатать в прозаическом переводе на французский язык поэму Пушкина «Цыганы» (с начала поэмы до стиха «Ни даже сердцу твоему»); стихами переведена только песня Земфиры.
1831 год Петербург. «Санктпетербургские Ведомости» № 256 объявляют о поступивших в книжный магазин А. Смирдина вновь вышедших книгах, среди которых под № 1 «Повести покойного Ивана Петровича Белкина (в прозе), изданные А.П. (известным нашим Поэтом), СПб., в тип. Плюшара, 1831, цена 5 р., с пересылкой 6 руб.». Под № 6 – «На взятие Варшавы. Три стихотворения В. Жуковского и А. Пушкина», СПб., 1831, цена 2 руб.
1833 год Болдино. Пушкин завершает работу над поэмой «Медный всадник». Вся вторая часть поэмы (230 стихов) написана им за один день. Завершив её вчерне, Пушкин переписывает её набело и не прекращает работы, пока не заканчивает поэму полностью. По окончании ставит помету: «31 окт<ября> 1833 Болдино 5 ч. — 5 <минут утра>».
Медный всадник
Часть вторая .............................
Но вот, насытясь разрушеньем И наглым буйством утомясь, Нева обратно повлеклась, Своим любуясь возмущеньем И покидая с небреженьем Свою добычу. Так злодей, С свирепой шайкою своей В село ворвавшись, ломит, режет, Крушит и грабит; вопли, скрежет, Насилье, брань, тревога, вой!.. И, грабежом отягощенны, Боясь погони, утомленны, Спешат разбойники домой, Добычу на пути роняя.
Вода сбыла, и мостовая Открылась, и Евгений мой Спешит, душою замирая, В надежде, страхе и тоске К едва смирившейся реке. Но, торжеством победы полны, Еще кипели злобно волны, Как бы под ними тлел огонь, Еще их пена покрывала, И тяжело Нева дышала, Как с битвы прибежавший конь. Евгений смотрит: видит лодку; Он к ней бежит как на находку; Он перевозчика зовет - И перевозчик беззаботный Его за гривенник охотно Чрез волны страшные везет.
И долго с бурными волнами Боролся опытный гребец, И скрыться вглубь меж их рядами Всечасно с дерзкими пловцами Готов был челн - и наконец Достиг он берега. Несчастный Знакомой улицей бежит В места знакомые. Глядит, Узнать не может. Вид ужасный! Все перед ним завалено; Что сброшено, что снесено; Скривились домики, другие Совсем обрушились, иные Волнами сдвинуты; кругом, Как будто в поле боевом, Тела валяются. Евгений Стремглав, не помня ничего, Изнемогая от мучений, Бежит туда, где ждет его Судьба с неведомым известьем, Как с запечатанным письмом. И вот бежит уж он предместьем, И вот залив, и близок дом... Что ж это?.. Он остановился. Пошел назад и воротился. Глядит... идет... еще глядит. Вот место, где их дом стоит; Вот ива. Были здесь вороты - Снесло их, видно. Где же дом? И, полон сумрачной заботы, Все ходит, ходит он кругом, Толкует громко сам с собою - И вдруг, ударя в лоб рукою, Захохотал. Ночная мгла На город трепетный сошла; Но долго жители не спали И меж собою толковали О дне минувшем. Утра луч Из-за усталых, бледных туч Блеснул над тихою столицей И не нашел уже следов Беды вчерашней; багряницей Уже прикрыто было зло. В порядок прежний все вошло. Уже по улицам свободным С своим бесчувствием холодным Ходил народ. Чиновный люд, Покинув свой ночной приют, На службу шел. Торгаш отважный, Не унывая, открывал Невой ограбленный подвал, Сбираясь свой убыток важный На ближнем выместить. С дворов Свозили лодки. Граф Хвостов, Поэт, любимый небесами, Уж пел бессмертными стихами Несчастье невских берегов.
Но бедный, бедный мой Евгений ... Увы! его смятенный ум Против ужасных потрясений Не устоял. Мятежный шум Невы и ветров раздавался В его ушах. Ужасных дум Безмолвно полон, он скитался. Его терзал какой-то сон. Прошла неделя, месяц - он К себе домой не возвращался. Его пустынный уголок Отдал внаймы, как вышел срок, Хозяин бедному поэту. Евгений за своим добром Не приходил. Он скоро свету Стал чужд. Весь день бродил пешком, А спал на пристани; питался В окошко поданным куском. Одежда ветхая на нем Рвалась и тлела. Злые дети Бросали камни вслед ему. Нередко кучерские плети Его стегали, потому Что он не разбирал дороги Уж никогда; казалось - он Не примечал. Он оглушен Был шумом внутренней тревоги. И так он свой несчастный век Влачил, ни зверь ни человек, Ни то ни се, ни житель света, Ни призрак мертвый... Раз он спал У невской пристани. Дни лета Клонились к осени. Дышал Ненастный ветер. Мрачный вал Плескал на пристань, ропща пени И бьясь об гладкие ступени, Как челобитчик у дверей Ему не внемлющих судей. Бедняк проснулся. Мрачно было: Дождь капал, ветер выл уныло, И с ним вдали, во тьме ночной Перекликался часовой... Вскочил Евгений; вспомнил живо Он прошлый ужас; торопливо Он встал; пошел бродить, и вдруг Остановился - и вокруг Тихонько стал водить очами С боязнью дикой на лице. Он очутился под столбами Большого дома. На крыльце С подъятой лапой, как живые, Стояли львы сторожевые, И прямо в темной вышине Над огражденною скалою Кумир с простертою рукою Сидел на бронзовом коне.
Евгений вздрогнул. Прояснились В нем страшно мысли. Он узнал И место, где потоп играл, Где волны хищные толпились, Бунтуя злобно вкруг него, И львов, и площадь, и того, Кто неподвижно возвышался Во мраке медною главой, Того, чьей волей роковой Под морем город основался... Ужасен он в окрестной мгле! Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта! А в сем коне какой огонь! Куда ты скачешь, гордый конь, И где опустишь ты копыта? О мощный властелин судьбы! Не так ли ты над самой бездной На высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы?(5)
Кругом подножия кумира Безумец бедный обошел И взоры дикие навел На лик державца полумира. Стеснилась грудь его. Чело К решетке хладной прилегло, Глаза подернулись туманом, По сердцу пламень пробежал, Вскипела кровь. Он мрачен стал Пред горделивым истуканом И, зубы стиснув, пальцы сжав, Как обуянный силой черной, "Добро, строитель чудотворный! - Шепнул он, злобно задрожав, - Ужо тебе!.." И вдруг стремглав Бежать пустился. Показалось Ему, что грозного царя, Мгновенно гневом возгоря, Лицо тихонько обращалось... И он по площади пустой Бежит и слышит за собой - Как будто грома грохотанье - Тяжело-звонкое скаканье По потрясенной мостовой. И, озарен луною бледной, Простерши руку в вышине, За ним несется Всадник Медный На звонко-скачущем коне; И во всю ночь безумец бедный, Куда стопы ни обращал, За ним повсюду Всадник Медный С тяжелым топотом скакал.
И с той поры, когда случалось Идти той площадью ему, В его лице изображалось Смятенье. К сердцу своему Он прижимал поспешно руку, Как бы его смиряя муку, Картуз изношенный сымал, Смущенных глаз не подымал И шел сторонкой. Остров малый На взморье виден. Иногда Причалит с неводом туда Рыбак на ловле запоздалый И бедный ужин свой варит, Или чиновник посетит, Гуляя в лодке в воскресенье, Пустынный остров. Не взросло Там ни былинки. Наводненье Туда, играя, занесло Домишко ветхой. Над водою Остался он как черный куст. Его прошедшею весною Свезли на барке. Был он пуст И весь разрушен. У порога Нашли безумца моего, И тут же хладный труп его Похоронили ради бога.
Примечания (1) Альгаротти где-то сказал: "Petersbourg est la fenetre par laquelle la Russie regarde en Europe" .
(2) Смотри стихи кн. Вяземского к графине З***.
(3) Мицкевич прекрасными стихами описал день, предшествовавший петербургскому наводнению, в одном из лучших своих стихотворений - Oleszkiewicz. Жаль только, что описание его не точно. Снегу не было - Нева не была покрыта льдом. Наше описание вернее, хотя в нем и нет ярких красок польского поэта.
(4) Граф Милорадович и генерал-адъютант Бенкендорф.
(5) Смотри описание памятника в Мицкевиче. Оно заимствовано из Рубана - как замечает сам Мицкевич.
1836 год Петербург. Александр Карамзин завтракает у Н.Н. Пушкиной, куда его приглашают в эту осень «каждую субботу».
Алекса́ндр Никола́евич Карамзи́н (1815— 1888) — второй сын Николая Михайловича Карамзина и Екатерины Андреевны Колывановой. Получил домашнее воспитание. Вместе с братом Андреем учился в Дерптском университете (1832—1833). В 1833 году поступил на военную службу поручиком в лейб-гвардии Конную артиллерию. Литератор, поэт-дилетант. Париж. Н.В. Гоголь в письме В.А. Жуковскому, сообщая, что работает над романом «Мёртвые души», просит его и Пушкина сообщить ему «каких-нибудь казусов, могущих случиться при покупке мёртвых душ»; сюжет задуманного им романа Гоголь просит не разглашать, «но название можете объявить всем. Только три человека, вы, Пушкин да Плетнёв, должны знать настоящее дело».
ЛИТЕРАТУРА. XXI век. МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА.
:Тамара Шикова (Коротеева)
31 октября в жизни А.
С.Пушкина
1828 год
Москва. В «Московском Вестнике» напечатаны сцены «Светские приличия», высмеивающие обывательское отношение к Пушкину и его произведениям, основанное на ходячих газетных «разборах». Издатель объявляет, что журнал будет выходить и в 1829 г., знакомит с содержанием готовящейся 1-й книжки, где будут помещены произведения Пушкина: «Утопленник», перевод отрывка из поэмы А. Мицкевича «Конрад Валленрод», «К Б<аратынскому>», «Послание к Д<авыдову> и «Подражания». Объявление будет повторено в двух последних номерах «Московского Вестника» 1828 г. (21-22 и 23—24), причём в последнем к списку пушкинских произведений добавятся стихотворение «Чернь» («Поэт по лире вдохновенной») и сообщение об окончании поэмы «Мазепа» и седьмой главы «Евгения Онегина».
Москва. В «Московских Ведомостях» № 87 напечатано объявление М. П. Погодина о том, что журнал «Московский Вестник» будет издаваться и в будущем 1829 г. Перечислив писателей, участвовавших в 1827 и 1828 гг. в его журнале, в том числе и А.С. Пушкина, издатель выражает надежду, что и на будущий год «Московский Вестник» будет украшен их произведениями.
Москва. В журнале «Bulletin du Nord» начинают печатать в прозаическом переводе на французский язык поэму Пушкина «Цыганы» (с начала поэмы до стиха «Ни даже сердцу твоему»); стихами переведена только песня Земфиры.
1831 год
Петербург. «Санктпетербургские Ведомости» № 256 объявляют о поступивших в книжный магазин А. Смирдина вновь вышедших книгах, среди которых под № 1 «Повести покойного Ивана Петровича Белкина (в прозе), изданные А.П. (известным нашим Поэтом), СПб., в тип. Плюшара, 1831, цена 5 р., с пересылкой 6 руб.». Под № 6 – «На взятие Варшавы. Три стихотворения В. Жуковского и А. Пушкина», СПб., 1831, цена 2 руб.
1833 год
Болдино. Пушкин завершает работу над поэмой «Медный всадник». Вся вторая часть поэмы (230 стихов) написана им за один день. Завершив её вчерне, Пушкин переписывает её набело и не прекращает работы, пока не заканчивает поэму полностью. По окончании ставит помету: «31 окт<ября> 1833 Болдино 5 ч. — 5 <минут утра>».
Медный всадник
Часть вторая
.............................
Но вот, насытясь разрушеньем
И наглым буйством утомясь,
Нева обратно повлеклась,
Своим любуясь возмущеньем
И покидая с небреженьем
Свою добычу. Так злодей,
С свирепой шайкою своей
В село ворвавшись, ломит, режет,
Крушит и грабит; вопли, скрежет,
Насилье, брань, тревога, вой!..
И, грабежом отягощенны,
Боясь погони, утомленны,
Спешат разбойники домой,
Добычу на пути роняя.
Вода сбыла, и мостовая
Открылась, и Евгений мой
Спешит, душою замирая,
В надежде, страхе и тоске
К едва смирившейся реке.
Но, торжеством победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший конь.
Евгений смотрит: видит лодку;
Он к ней бежит как на находку;
Он перевозчика зовет -
И перевозчик беззаботный
Его за гривенник охотно
Чрез волны страшные везет.
И долго с бурными волнами
Боролся опытный гребец,
И скрыться вглубь меж их рядами
Всечасно с дерзкими пловцами
Готов был челн - и наконец
Достиг он берега.
Несчастный
Знакомой улицей бежит
В места знакомые. Глядит,
Узнать не может. Вид ужасный!
Все перед ним завалено;
Что сброшено, что снесено;
Скривились домики, другие
Совсем обрушились, иные
Волнами сдвинуты; кругом,
Как будто в поле боевом,
Тела валяются. Евгений
Стремглав, не помня ничего,
Изнемогая от мучений,
Бежит туда, где ждет его
Судьба с неведомым известьем,
Как с запечатанным письмом.
И вот бежит уж он предместьем,
И вот залив, и близок дом...
Что ж это?..
Он остановился.
Пошел назад и воротился.
Глядит... идет... еще глядит.
Вот место, где их дом стоит;
Вот ива. Были здесь вороты -
Снесло их, видно. Где же дом?
И, полон сумрачной заботы,
Все ходит, ходит он кругом,
Толкует громко сам с собою -
И вдруг, ударя в лоб рукою,
Захохотал.
Ночная мгла
На город трепетный сошла;
Но долго жители не спали
И меж собою толковали
О дне минувшем.
Утра луч
Из-за усталых, бледных туч
Блеснул над тихою столицей
И не нашел уже следов
Беды вчерашней; багряницей
Уже прикрыто было зло.
В порядок прежний все вошло.
Уже по улицам свободным
С своим бесчувствием холодным
Ходил народ. Чиновный люд,
Покинув свой ночной приют,
На службу шел. Торгаш отважный,
Не унывая, открывал
Невой ограбленный подвал,
Сбираясь свой убыток важный
На ближнем выместить. С дворов
Свозили лодки.
Граф Хвостов,
Поэт, любимый небесами,
Уж пел бессмертными стихами
Несчастье невских берегов.
Но бедный, бедный мой Евгений ...
Увы! его смятенный ум
Против ужасных потрясений
Не устоял. Мятежный шум
Невы и ветров раздавался
В его ушах. Ужасных дум
Безмолвно полон, он скитался.
Его терзал какой-то сон.
Прошла неделя, месяц - он
К себе домой не возвращался.
Его пустынный уголок
Отдал внаймы, как вышел срок,
Хозяин бедному поэту.
Евгений за своим добром
Не приходил. Он скоро свету
Стал чужд. Весь день бродил пешком,
А спал на пристани; питался
В окошко поданным куском.
Одежда ветхая на нем
Рвалась и тлела. Злые дети
Бросали камни вслед ему.
Нередко кучерские плети
Его стегали, потому
Что он не разбирал дороги
Уж никогда; казалось - он
Не примечал. Он оглушен
Был шумом внутренней тревоги.
И так он свой несчастный век
Влачил, ни зверь ни человек,
Ни то ни се, ни житель света,
Ни призрак мертвый...
Раз он спал
У невской пристани. Дни лета
Клонились к осени. Дышал
Ненастный ветер. Мрачный вал
Плескал на пристань, ропща пени
И бьясь об гладкие ступени,
Как челобитчик у дверей
Ему не внемлющих судей.
Бедняк проснулся. Мрачно было:
Дождь капал, ветер выл уныло,
И с ним вдали, во тьме ночной
Перекликался часовой...
Вскочил Евгений; вспомнил живо
Он прошлый ужас; торопливо
Он встал; пошел бродить, и вдруг
Остановился - и вокруг
Тихонько стал водить очами
С боязнью дикой на лице.
Он очутился под столбами
Большого дома. На крыльце
С подъятой лапой, как живые,
Стояли львы сторожевые,
И прямо в темной вышине
Над огражденною скалою
Кумир с простертою рукою
Сидел на бронзовом коне.
Евгений вздрогнул. Прояснились
В нем страшно мысли. Он узнал
И место, где потоп играл,
Где волны хищные толпились,
Бунтуя злобно вкруг него,
И львов, и площадь, и того,
Кто неподвижно возвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Под морем город основался...
Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?(5)
Кругом подножия кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.
Стеснилась грудь его. Чело
К решетке хладной прилегло,
Глаза подернулись туманом,
По сердцу пламень пробежал,
Вскипела кровь. Он мрачен стал
Пред горделивым истуканом
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
"Добро, строитель чудотворный! -
Шепнул он, злобно задрожав, -
Ужо тебе!.." И вдруг стремглав
Бежать пустился. Показалось
Ему, что грозного царя,
Мгновенно гневом возгоря,
Лицо тихонько обращалось...
И он по площади пустой
Бежит и слышит за собой -
Как будто грома грохотанье -
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой.
И, озарен луною бледной,
Простерши руку в вышине,
За ним несется Всадник Медный
На звонко-скачущем коне;
И во всю ночь безумец бедный,
Куда стопы ни обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.
И с той поры, когда случалось
Идти той площадью ему,
В его лице изображалось
Смятенье. К сердцу своему
Он прижимал поспешно руку,
Как бы его смиряя муку,
Картуз изношенный сымал,
Смущенных глаз не подымал
И шел сторонкой.
Остров малый
На взморье виден. Иногда
Причалит с неводом туда
Рыбак на ловле запоздалый
И бедный ужин свой варит,
Или чиновник посетит,
Гуляя в лодке в воскресенье,
Пустынный остров. Не взросло
Там ни былинки. Наводненье
Туда, играя, занесло
Домишко ветхой. Над водою
Остался он как черный куст.
Его прошедшею весною
Свезли на барке. Был он пуст
И весь разрушен. У порога
Нашли безумца моего,
И тут же хладный труп его
Похоронили ради бога.
Примечания
(1) Альгаротти где-то сказал: "Petersbourg est la fenetre par laquelle la Russie regarde en Europe" .
(2) Смотри стихи кн. Вяземского к графине З***.
(3) Мицкевич прекрасными стихами описал день, предшествовавший петербургскому наводнению, в одном из лучших своих стихотворений - Oleszkiewicz. Жаль только, что описание его не точно. Снегу не было - Нева не была покрыта льдом. Наше описание вернее, хотя в нем и нет ярких красок польского поэта.
(4) Граф Милорадович и генерал-адъютант Бенкендорф.
(5) Смотри описание памятника в Мицкевиче. Оно заимствовано из Рубана - как замечает сам Мицкевич.
1836 год
Петербург. Александр Карамзин завтракает у Н.Н. Пушкиной, куда его приглашают в эту осень «каждую субботу».
Алекса́ндр Никола́евич Карамзи́н (1815— 1888) — второй сын Николая Михайловича Карамзина и Екатерины Андреевны Колывановой. Получил домашнее воспитание. Вместе с братом Андреем учился в Дерптском университете (1832—1833). В 1833 году поступил на военную службу поручиком в лейб-гвардии Конную артиллерию. Литератор, поэт-дилетант.
Париж. Н.В. Гоголь в письме В.А. Жуковскому, сообщая, что работает над романом «Мёртвые души», просит его и Пушкина сообщить ему «каких-нибудь казусов, могущих случиться при покупке мёртвых душ»; сюжет задуманного им романа Гоголь просит не разглашать, «но название можете объявить всем. Только три человека, вы, Пушкин да Плетнёв, должны знать настоящее дело».